На морском берегу маленькая девочка, совсем не одетая, создавала песочные замки. Мимо проходил мальчик, тоже не одетый ни во что. Он остановился возле девочки – что-то привлекло его внимание. Оглядев девочку с головы до ног, задумался, заложив руки за спину. Потом указал пальцем пониже пупка, слегка нахмурив брови. – Потеява? Озадаченная столь глупым вопросом, девочка отрицающе закрутила головой, и даже слегка обиделась.
– Отойвали? М-а, опять закрутила головой девочка.
– Так быва?, не отступал мальчик. Девочка утвердительно качнула головой.
– Хъеновая констъюкция, хмыкнул мальчик. Заложил руки за спину и ушёл вдоль кромки воды. Его папа был известным конструктором.
……….
А одна учительница задала своим первоклашкам выучить короткий стишок, приобщая детей к прекрасному – к поэзии.
«По синему морю, качаясь в волнах, несётся кораблик на всех парусах»
На следующий день, на вопрос учительницы, все ли выучили стишок, дети ответили дружным – Да-а-а-а.
Первой учительница подняла свою любимицу, отличницу Машеньку. Машенька, радостно тряхнув косичками, радостно затараторила – По синему морю….По синему морю…. Качаясь…Качаясь…, и горько заплакала. Забыла Машенька, а ведь ещё утром, с табуретки и с выражением она без запиночки порадовала бабушку прекрасным стишком.
Учительница, тоже слегка расстроившись, подняла не менее способную отличницу Танечку. – По си-не-му мо-рю, ка-ча-ясь в вол-на-а-а-х… Танечка умолкла, блеснув прекрасной дикцией, и мрачно потупилась. – Я забыла.
Класс возбуждённо тряс поднятыми руками. Чуть ли не в глаз учительнице тыкал рукой середнячок Вовочка с первой парты, суча ножками, будто ему приспичило по-маленькому. – Давай, Вовочка, вздохнула учительница.
– По синему морю, качаясь в волнах – из Вовочки пёрла энергия и уверенность. – Несётся…. Несётся…Несётся…Вовочкина энергия иссякла, и он зло засопел, ковыряя пальцем парту. – Забы-ы-л.
Учительница была в отчаянии – такой простой стишок, и полный конфуз. – Что же, м. м м. Кто же, м.м. несётся? – путалась она в словах. А с последней парты настойчиво тянул руку Ваня – двоечник и хулиган из неблагополучной семьи. К тому же он очень невоспитанно выкрикивал – Я, Мариванна, знаю!
Учительница всегда боялась Ваниных ответов, сопровождавшихся, нередко, выдержками из семейной лексики. Но делать было нечего. И Мариванна рискнула – Ну расскажи нам, Ванечка, что же м.м.м., кто же несётся…э-э.. в волнах?
Ваня поднялся над партой, поддёрнул штаны, не вынимая рук из карманов и уверенно пробасил – Кто, кто. Ежу понятно – курица несётся.
Мариванна – в шоке. Класс заинтригованно молчал. – Почему же курица, кораблик, ведь, несётся на всех парусах, слабо сопротивлялась Мариванна.
– Я про паруса точно не знаю, а несётся, ни фига, не кораблик. Курица несётся, безапелляционно басил Ванечка. – Если бы все корабли неслись, всё море было бы в яйцах.
Ваня не был лириком, и с Пушкиным ещё не на дружеской ноге.
……………
Бабушка везла Маринку в садик. Как и все интеллигентные люди, в очереди, на остановке, они терпеливо ожидали автобус. Мама была на сносях и не могла уже толкаться в автобусе. Родители обещали Марине братика. Доктор заглядывал прибором маме в животик, там всё видно. Он сказал ей, что братик будет хулиганом. Марина и сама знала – когда мама давала ей послушать братика, он дрался пяткой через мамин живот. Мама говорила, что он там сидит правильно – значит послушный.
Автобуса всё не было и не было. Все нервничали, поглядывали на часы и качали головами – ведь если они опоздают, их, наверное, прогонят с работы. А перед ними в очереди стоял большой дяденька, и у него был большой живот, даже побольше, чем у мамы. И он очень нервничал, и смотрел на часы и вздыхал. И ему ведь ещё давиться в автобусе. Марине было очень жаль дяденьку, она была доброй девочкой. Бабушка тоже жалела маму – тебе вредно нервничать, говорила она, когда папа поздно не приходил с работы.
Маринка подошла к большому толстому дяде и взяла его за руку – она хотела успокоить его. Он немного удивился и посмотрел на неё сверху через толстые очки. Марина участливо поинтересовалась – Дяденька, а Вы кого ждёте? – Автобус, удивлённо ответил дяденька. – А мы мальчика, заговорщицки тихо сообщила Маринка. Она была приветливая девочка.
…………….
А во дворе их пятиэтажки детей почти не было. В песочнице сперва что-то загребала кошка, а потом ворона выгребала бычки и пивные крышки. На одной скамейке спал какой-то дядька в одной туфле и в драном носке на второй ноге. Колька ковырял пальцем в носу возле другой скамейки и сильно скучал. За садик мамке платить было нечем, за ним приглядывала тётя Нюра, соседка, пока маманька не прибежит с рынка. Она там была реализатором у Колькиного дядьки.
Из подъезда вышла девочка Вика за руку с тётенькой, Викиной гувернанткой. В руках у тётеньки был полный пакет. Она села на лавку, а Вика стала вынимать из пакета игрушки. Колька достал палец из носа и стал удивляться.
– Вот, какую куклу мне мама купила, стала хвастать перед Колькой Вика, а тебе, что купила? Колька подумал и вспомнил – Мне мамка, зато, купила балабан, вот такой – он сомкнул руки, изображая круг. – А мне, зато, мама ещё купила всякие платья для куклы, а тебе? Колька надолго задумался, и сунул палец обратно в нос. Он, наверное, не мог ничего вспомнить, и, вздохнув, парировал – А мне…. купила….балабан.
Девочка ехидненько заулыбалась, торжествуя своё превосходство. – А мне ещё мама купила для куклы кроватку, а тебе? Колька засопел, стал искать что-то в карманах, но там ничего не было, кроме пустой спичечной коробки, ржавого гвоздя и куска бечёвки. Он долго разглядывал облака, потом решительно уставился на Вику и, дрожа от обиды губами, тихо произнёс – А ты…, а ты…., зато, на стенку писать не можешь.
Вика с гувернанткой смущённо молчали. А Колькина мамка всё не шла и не шла.