Аполлинарии надоело быть полной. Она купила рекламируемое на всех углах заграничное средство и стала худеть прямо на глазах.
- Гляньте, бабоньки, что с Полиной-то нашей делается. Как невестушка стала, - говорили подружки, завидев постройневшую Аполлинарию. –
- И до чего медицина дошла!
Все шло хорошо. Но вот однажды заметила Аполлинария, что вместе с животом и ненужными отложениями на мягком месте исчезает бюст – предмет её особой гордости. Такому бюсту могла позавидовать не одна голливудская звезда. Да что звезда! Все мужики были без ума от одного лишь его созерцания.
И вот бюст исчезал, таял, как весенний снег под ярким солнцем. Груль у Аполлинарии становилась все ровнее и ровнее и скоро стала напоминать стиральную доску.
Снова бабы засудачили:
- Гляньте, что с Полькой-то стало! Доска доской.
- Вот тебе и препарат заморский!
- Куда только муж смотрит!
Муж смотрел куда надо, и однажды высказал свое неудовольствие. Да и Полина сама поняла, что зашла далеко и прекратила принимать средство. Она уже тосковала по своим, некогда казавшимися ей лишними, пышным формам и с нетерпением ждала, когда снова они к ней возвратятся. Но формы не возвращались. День шел за днем, а грудь по-прежнему напоминала стиральную доску. Вдобавок стало худеть лицо и на нем расти волосы. Сперва Поля выщипывала их, терпя адовы муки, пинцетом, но потом плюнула и взялась за мужнину бритву.
Опять у соседок и знакомых повод посудачить.
- Ой, бабы, Полька-то в мужика превращается. Захожу к ней намедни, а она сидит вся в мыле и… бреется! Ты чего это, Полька, с ума сошла?! А она в слезы. «Все, говорит, это средство виновато. Будь оно трижды проклято. Совсем как мужик стала – каждый день бреюсь». И знаете, бабы, под большим секретом призналась она мне, только вы никому не говорите, - потянуло ее к нашей сестре. Она и на меня как-то странно смотрела, все норовила ущипнуть…
С тех пор стали бабы Полину, которую за глаза называли Аполлинарием, обходить. Муж от нее ушел. Поговаривают, что и она жениться собралась.