Паустовский сын высокооплачиваемого служащего, и пока отец его не потерял работу, то семья живет зажиточно, и круг общения, и родственники все не бедные, но все революционно настроенные.
Но вот в гимназию, где учится Константин, приезжает император Николай II. И что же переживает гимназист Паустовский? Шок. Царь оказался совершенно бесцветным человеком, и Паустовский делает акцент на том, что свита царя полна интересных людей, но почему Николай такой никакой?
Т.е. даже мальчик заметил, что Николай (хороший и добрый человек) был настолько серым, настолько лишенным обаяния и положительного и отрицательного, что вот она причина гибели империи. Царь – никакой!
Или зарисовка того, как в Киевском университете кипела политическая жизнь, были сторонники разных партий, еврейских, в том числе. И как сторонники левых партий и евреи объединялись все против студентов-черносотенцев, и что дело доходило до драк. Особенно, подчеркивает Паустовский, если к левым и евреям присоединялось «кавказское землячество».
Да, все-таки заметные перемены произошли в сознании российских студентов за последние сто лет, только «кавказское землячество» все тоже. Хотя, как посмотреть…
И вот начинается Первая мировая война. Без всякого пафоса Паустовский дает понять, насколько захлестнул его патриотизм, и не абстрактный, а русский. Вот он едет в августе 1914 года из Киева в Москву к матери, видит процесс мобилизации, как провожают солдат на фронт, видит станции, забитые новобранцами.
И пишет: «Россия сдвинулась с места… Враг вторгся в страну с запада, но мощный людской вал покатился навстречу ему с востока».
И совершенно пронзительные строки: «Прозрачное, небывало густое и синее небо – дорога перелетных стай – простиралось над городом в сиянии тускнеющего солнца. И все сыпалась и сыпалась листва, заваливала крыши, тротуары, мостовые, шуршала под метлами дворников, под ногами прохожих, как бы стараясь напомнить людям, что вокруг них еще существует забытая ими земля, что, может быть, ради этой земли, ради слабого блеска сентябрьской паутины, ради ясности сухих и прохладных горизонтов, ради затишливых вод, вздрагивающих от упавшего с дерева кусочка коры, ради запаха желтеющей ракиты, ради всей этой шелестящей, необыкновенно прекрасной России, ради ее деревень, ее изб, курящихся молочным дымом соломы, синеватых речных туманов, ее прошлого и будущего, - ради всего этого честные люди всего мира огромным совместным усилием остановят эту войну».
Просто поразительно! Ленин радостно потирает ручки в Германии, наконец-то, война, катализатор революций! Раньше он писал, что «Николаша не доставит нам такого удовольствия».
Максим Горький боится, что вот теперь Россия навалится своим стомиллионным брюхом на прекрасную Европу и задавит ее.
А советский писатель, будущий любимец Сталина, сентиментальный бытописатель, пишет о своем чувстве русского интеллигента, о том, что люди всей земли должны объединиться для того, чтобы СПАСТИ РОССИЮ!
У Паустовского эти признания в любви к России разбросаны по всем произведениям, они замаскированы к тому же, ибо советская цензура стоит на страже интернационализма и т.д. и т.п. А тут для человека главное, чтобы Россия спаслась в этом мире!
В армию Паустовского не берут, у него сильная близорукость, к тому же студенты были освобождены от воинской службы, но он идет добровольно санитаром, вывозит на поездах раненых из зоны боевых действия.
Тяжелая, грязная работа, к тому же она стала страшной, когда Паустовского сделали санитаром в хирургическом блоке, и он участвует, как подсобная сила в ампутациях, выносит отрезанные ноги и руки.
Первую мировую войну Паустовский воспринимает, как правое дело, он пишет с огромным уважением о героизме русских солдат и офицеров, он показывает, что они герои, не прибегая к сильным средствам.
Простое есть единая страна, есть один народ и народ этот мужественно воюет.
Именно в этих поездах Паустовский объездил всю Россию, и он пишет о любви к русским городам, каждый из которых со своим характером, каждый хорош по-своему.
Что любопытно, русский Булгаков так и остался влюбленным на всю жизнь в Киев, Паустовский к Украине и Киеву относится тепло, он восхищается и Югом России, и Кавказом, но любовь его средняя полоса России.
Стоит ему начать писать о Москве, как он тут же не явно признается в любви этому городу, он пишет с любовью хоть о Курске, хоть о Саратове.
Он любит русский народ, с которым он и познакомился в поездах, он преклоняется перед мужеством, силой и добротой этого народа. И дальше происходит то, что мы называем самоидентификацией:
« В те годы, во время службы моей на санитарном поезде, я впервые ощутил себя русским до последней прожилки. Я как бы растворился в народном разливе, среди солдат, рабочих, крестьян, мастеровых. От этого было очень уверенно на душе. Даже война не бросала никакой тени на эту уверенность. « Велик Бог земли русской, - любил говорить Николаша Руднев (тоже студент и санитар). – Велик гений русского народа. Никто не сможет согнуть нас в бараний рог. Будущее – за нами!»
Вот вам и настроения русской интеллигенции во время Первой мировой войны!
Но там же в санитарном поезде Паустовский столкнулся и с другими представителями русской интеллигенции. В их команде появился некий поручик Соколовский, странный мужчина, который клал на стол коробок спичек, к примеру, а потом этот коробок на глазах исчезал. Соколовский объяснил, что десять лет тренировался, чтобы движение его руки были быстрее того уровня быстроты, который замечает человеческий глаз.
Этот же Соколовский обладал гипнозом, каким-то странным образом определял эпилептиков, легко подчинял своей воли простых людей.
Потом, когда поезд стоял в Брянске, Соколовский исчез, через какое-то время солдат принес посылку, на который было написано: «Сестрам милосердия поезда № 217». Там были сережки с бриллиантами, их было ровно столько, сколько было сестер на поезде.
Выяснилось, что Соколовский был крупный вор и аферист, при этом дворянского происхождения, владел иностранными языками и т.д.
Именно такие как Соколовский, проявят потом себя в гражданской войне. Жестокие позеры, которым хотелось нечто большего, чем просто быть ворами и бандитами. Власть им была нужна. Поклонение.
Паустовский отметил одну особенность этого Соколовского: «Никогда я не видел Соколовского печальным. С тех пор я окончательно убедился, что способность ощущать печаль – одно из свойств настоящего человека».
Так что такое для Паустовского настоящий человек? Это человек, способный сопереживать другим людям. Паустовский ненавидит быдло, ненавидит глумливых людей. Ненавидит спесь. Он истинный демократ. Он презирает ту же либеральную интеллигенцию (этот термин он использует) за ее высокомерие.
Он описывает, как по время своего отпуска в Москву, одна из санитарок попросила его передать свои золотые часики, которые негде было хранить в поезде, своему дядя профессору, в записке она просил дядю, чтобы тот дал возможность Паустовскому переночевать.
Паустовский принес эти часы, его попросили подождать, и он услышал разговор, от него и не очень скрывались, как профессорша говорила профессору, что Леля совсем с ума сошла, солдат мог бы часы и украсть, профессор сказал, что негде у них ночевать, и опять о том, что солдат мог украсть…
Паустовский крикнул им – скоты! Хлопнул дверью и ушел.
Взволнованно-романтическая любовь к родине, к человеку, отвращение к скотам и мещанам сделали Паустовского столь популярным в начале 60-х годов. Это совпало с «оттепелью», с вхождением в жизнь нового поколения советской молодежи.
Эта молодежь уже была избавлена от пролития крови, от участия в тройках, массовых казнях и доносов, им не приходилось отказываться от родителей, вместе с тем, им слепили новую историю, создали новую революционную героику. Но это были такие не большевики уже, они хотели гуманного мира, они хотели радости жизни, они были за то, чтобы было все по правде.
Т.е. настроения советской молодежи самым парадоксальным образом совпали с настроениями европейской молодежи 60-х годов. Молодежной революции в СССР не случилось только из-за тотального контроля.
Так вот, Паустовский был одним из отечественных гуру молодежи, такой русский Сартр, не зря в это время Паустовский стал известен и на Западе. Старый русский интеллигент, вдруг, стал модным. Ментально он совпал с молодежными настроениями. Как совпал с ними его знакомый по киевской гимназии Михаил Булгаков. В их книгах была СВОБОДА!
Вообще-то в зарисовках Паустовского много любопытного, скажем, он жил в сословной стране. Но вот он, простой санитар, добирается до места службы в поезде с офицерами, идет в вагон-ресторан, видит свободное место, рядом сидит генерал, спрашивает можно ли сесть? Генерал кивает головой, санитар Паустовский садится, на нем странная форма, с одним погоном, и с саблей в придачу, такую им стали выдавать.
Генерал доживал свой ростбиф и спрашивает: «Что эта на вас за форма, молодой человек?» Паустовский объяснил, что такую выдали санитарам.
«Матерь Божья»,- сказал генерал и вышел.
Оказалось, что это был генерал Янушкевич, правая рука главнокомандующего Николая Николаевича.
Можно сейчас представить, что вы едете в одном вагоне с каким-нибудь Сердюковым? И присаживаетесь к нему за столик? Да простой мэр города Задрипинска вам в реальной жизни не встретится, у них все особое!
В общем, жил человек в хорошей стране, любил ее, считал себя русским. Ну а далее была революция. Тема отдельная и очень интересная у Паустовского, если читать его внимательно.