В нашей в семье пятеро детей, и из всех нас самый удивительный, самый ранимый и самый умный – это наш старший брат Мурат. Он старше меня на пять лет и во всем является для меня и младших большим авторитетом.
Внешне симпатичный. Выше среднего роста, в юности - худощавый, а позднее с небольшим животиком, брат как брат, только его глаза, смотрящие каким-то внимательным печально - испытующим взглядом вместе с быстрой реакцией рта, словно извиняясь, сразу же растягивающейся в дружеской приятной улыбке, сильно напоминают нашу маму, заставляя нас встрепенуться...
Ему в жизни было труднее всех. Ведь, когда сестра вышла замуж , мама часто болела, тогда только он в эти и последующие годы, до переезда семьи на юг, был нашим неизменным воспитателем. И его воспитание оставило в нас свой своеобразный и неповторимый «мужской» след.
Помню его в возрасте примерно 11 лет, когда наша семья, живя в Атырау, получила новую квартиру по ул. Ленина и нас с Муратом для «страховки», чтобы посторонние не заселились, закрыли в этой новой, но еще пустой квартире. Я впервые тогда увидела газовую плиту, о которой , как о волшебстве, раньше рассказывал Мурат : «Нажмешь маленькую кнопку и чайник закипит». Тогда, впервые увидев газовую плиту, сам он побоялся зажечь ее, говоря, что это «очень опасно без взрослых». Также впервые мы увидели ванну, блестящие краны и балкон, на который Мурат также запрещал мне выходить, говоря «что это тоже опасно без взрослых и надо сидеть тихо..».
Когда не было еще телевизора, а только было радио, мы слушали утренние детские передачи, вел их великолепный диктор – сказочник Ю. Литвинов, позывные звуки этой передачи, голос и интонацию сказочника: «Доброе утро, дружок», я думаю, помнят многие, чьи детские годы прошли в советское время.
Один раз я подготовила рисунок по теме, услышанной из сказки. Мурат, подрисовав от себя что-то, отправил этот рисунок по почте письмом в Москву, и через некоторое время случилось чудо - сказочник сказал по радио, что получил мой рисунок и похвалил меня. Я смотрела на старшего брата, как на волшебника.
Были такие вечера, когда мы, под руководством Мурата -11, сделав «генеральную уборку» квартиры, искупавшись и постирав в стиральной машинке белье, сидя в чистой и просторной комнате, в середине которой стоял диван, у окна балкона - развесистый цветок домашней розы, круглый раздвижной стол со стульями, одно красное кресло, советский сервант с посудой и старинными часами, бой которых придавал особенный уют всему дому, на застеленном большом паласе учились играть в «запретную мужскую» игру - карты, нарисованные братом на картонной бумаге.
Терпеливо учил нас, как и чем кроют ту или иную масть. Затем, когда мы этому научились, Мурат частенько обыгрывал нас, ловко пряча карты или подкидывая исподтишка их нам. Мы долгое время этого не замечали, пока он сам открыто нам это не показал.
Воспитанные мамой и сестрой в честности, для нас это было оскорбительным «открытием». Но когда мы стали тоже «хитрить», тогда обескураженный Мурат сказал, что настоящие игроки этого не делают, а если кто заметит такого человека, того называют «шулером»и выгоняют из игры или на месте убивают у карточного стола «наповал».
В то же время со словами: «Но в жизни разное бывает , главное – выиграть» -учил нас по -своему суровым законам жизни старший брат.
Устав от однообразной игры, где всегда победителем выходил Мурат, затем Улжан, затем маленький Амантай , а в «дураках» оставалась частенько я, мы переходили на другую игру «в железную дорогу», где уже хозяином игры был Амантай, так как это была его игрушка, с маленькими вагончиками и паровозиком, специально купленная ему папой. Здесь Амантай не допускал никакой «фальши» и, если что, начинал плакать или стоял «столбом», так, что его не сдвинешь с места или убегал вообще куда – нибудь, таким образом настойчиво всегда «отстаивал» свои интересы.
Однажды он встал «столбом» у прилавка «Детского мира», требуя понравившуюся ему машинку. Родители, подергав его немного за руку (при этом он, надувшись, настырно возвращался на то же «свое» у прилавка место) и подумав, что он побоиться остаться один без них, ушли от него на некоторое расстояние, а когда пришли обратно, его там уже не оказалось... Потом часа два повсюду его искали, обегав весь магазин и все прилежащие к магазину улицы города, пока вдруг не нашли там же, у прилавка, стоящего «столбом» и требующего всю ту же машинку , которую от радости, что он помнит «свое» место и не потерялся, в ту же минуту мамой была ему куплена.
Зная его характер, мы всегда подчинялись ему и не перечили, а он, заводя маленьким ключиком паровозик и наклонясь над бегущими вагончиками, не подпуская нас близко, сам делал им различные «препятствия», от чего состав падал, создавая «крушение» поезда. Лишь только в этом случае нам позволительно было поднимать упавшие вагончики и ставить их обратно на рельсы и смотреть , как они бесконечно бойко и треща бегают по кругу.
Через некоторое время такое «глазение» надоедало и мы переходили в игру в «дом».
Нам, девочкам, папа подарил детский посудный сервиз , где малюсенькие фарфоровые чашечки и блюдца, кастрюльки удивляли нас своей похожестью с настоящей «взрослой»
посудой. Эту «бабскую» игру мы играли уже втроем, без старшего брата.
Амантай, несмотря на то, что он мальчик , поиграв вдоволь в свою игру, беспрепятственно вступал в игру с нами, а когда мы наряжались в мамины платочки или платья, настойчиво требовал наряжать и его в папины одежды. А мы его наряжали в «живую куклу», на что он иногда соглашался, и «кормили» из малюсенькой игрушечной ложечки.
Так проходило время, когда папа был на гастролях или на работе, а мама на работе или в больнице, а «главным» дома был Мурат.
Шло время, играя с нами и в то же время заботясь о нас, брат постепенно взрослел. Однажды в детской комнате, со стоящими двумя большими кроватями, где мы спали по двое, картой мира на стене и одним столом со школьными принадлежностями, я заметила, как Мурат прикрепил на стену «экзаменационный лист» , где стояли «сроки сдачи государственных экзаменов за десятый класс» средней школы.
Закончив школу, он легко и незаметно для всех поступил в Гурьевский пединститут на факультет истории и уже студентом по вечерам часто пропадал где -то, оставляя весь дом теперь уже на мое усмотрение.
Его «взросление» мы видели в прическе по моде тех времен, фасоне брюк. Тогда, в самом расцвете группы «Битлз», вся молодежь носила длинные волосы и брюки «трубочками». Также он стал часто «бренчать» на гитаре и стучать по водопроводной батарее, вызывая живущую этажем выше девочку Таню на какие-то «разговоры»...
Часто в наш дом приходили многочисленные гости. И кто у нас только не был! Это комиссии, наезжающие в театр из Министерств культуры республики и Союза, членами которых были многие известные стране тогда и сейчас деятели культуры, неизвестные тогда и известные сейчас политические деятели, папины многочисленные друзья, знакомые и просто наши родственники. В этом случае первым и верным помощником мамы в приеме гостей был Мурат.
Он бегал по магазинам, покупая продукты, помогал маме в готовке, и когда гости собирались за круглым столом, с фотоаппаратом или киноаппаратом мелькал по комнате и сверкал фотовспышкой. Эти фотографии и киноленты ( среди которых есть «Ольгин сон», фильм, снятый с участием в главной роли Улжан, где папа - фокусник) большим архивом лежат сейчас у нас дома, и мы часто просматриваем их, разыскивая ту или иную нужную нам фотографию.
Как то раз папа, в возрасте 91 года, просматривая этот архив, спросил «Есимде калган жок , осы мынаны ким тусирген екен?» (Стал забывчив, а кто же это все снимал?).
«Осыны барин тусирген биздин Мурат агамыз гой !» ( Это все снимал Мурат ага) - воскликнула я.
Помню один случай, когда, выходя из кухни с заварным чайником за братом, идущим впереди с блюдом , я, смотря по сторонам и не заметив, что он встал, по неосторожности резко наткнулась на него носиком чайника с горячим чаем и пролила «чуть – чуть» на его спину.
Брат не уронил блюдо и не закричал перед гостями, а смотря на меня страдальческим взглядом, передал блюдо маме и побежал в детскую комнату, вслед за ним и я, осторожно подняв его рубашку и майку, жалостливо смотря на него, без конца оправдываясь, долго дула на обоженное место.
Разгневанный Мурат, называя меня «лунатиком» за мою невнимательность, пригрозил мне , что «сегодня ночью точно подставит чего – нибудь мне под ноги, когда я буду «ходить» по комнате».
Да, когда я «ходила» ночью, он шутя частенько подставлял мне кресло, чтобы я на него села..
А вы знаете что такое «лунатик»? Я и есть этот «лунатик!» В детстве, примерно в 7-8 лет, я часто вставала ночью и ходила с воображаемой тряпкой и вытирала «пыль с мебели», а Мурат, шутя, подставлял мне кресло, чтобы я на него села или быстренько убирал с моей дороги вещи, чтобы я не споткнулась о них и не упала.
Это продолжалось до тех пор, пока врач не посоветовала стелить возле кровати мокрую тряпку. Вставая босыми ногами на тряпку, я просыпалась.
Да, луна на меня действует очень сильно, и часто при полнолунии, я чувствую прилив сил и бодрости и часто ненароком поглядываю зачем –то на нее, при этом неизменно подмечая ее полноту и яркость...
Несмотря на бесчисленное количество внучек и внуков, а также правнуков, больше всех дедушка Касым, живущий на севере, любил нашего Мурата ! Каждый год, в ожидании приезда Мурата на каникулы, он чистил и смазывал велосипед, специально купленный для него. Затем они , вооружившись длинными удочками и ведерком с загодя заготовленными червями, а дедушка и еще и со своими «50 граммами», вдвоем на этом велосипеде ездили на рыбалку .
На полноводном Есиле ловили карпов, карасей и щук, там же на берегу реки разводили костер и варили ароматную и густую уху. Пробыв весь день до первых комаров, вечером возвращались домой с большим уловом. Дома, разрубая мелкую рыбу топориком на маленькие кусочки, бросали многочисленным и прожорливым гусям и уткам, а крупную рыбу отдавали хозяйке дома Казия женеше. Таким образом наш Мурат часто проводил лето.
Закончив институт , Мурат а;а стал работать преподавателем истории в культпросветтехникуме. Здесь на юге ему не нравилось, все его детство и лучшие годы остались там, в Гурьеве.
Успешно отслужив в Морском флоте, брат приехал домой, а папа решил, что сын должен жить на родине отцов - в Ибраево (СКО) и там обосноваться. Таким образом , наш старший брат уехал далеко от нас и, не доехав до папиных родных мест, остался жить в поселке Заозерный Акмолинской области , где женился и стал работать на уранодобывающем руднике.
Это был небольшой степной этажный городок московского подчинения, который впоследствии, в годы перестройки, перестал существовать.
А до того, закончив специальные курсы, и успешно работая инженером лаборатории контрольно – измерительных приборов, Мурат а;а неоднократно избирался депутатом поселкового Совета, его портрет долгое время находился среди других портретов на Аллее почета поселка. Он активно участвовал в общественный жизни городка. Имея навыки педагога и музыканта, организовал художественную самодеятельность в Доме культуры с привлечением местной молодежи. Без него и его жены Вали не проходило ни одно поселковое праздничное мероприятие.
Сейчас их дети выросли. Алишер с отличием закончил Евразийский гос. университет им. Гумилева по технической специальности, работает там же в институте . Рустам трудится в огромном строительном холдинге г. Астаны и думает заочно учиться по избранной профессии. Сам Мурат некоторое время, пересылая зарплату детям , работал под началом Зауреш тате в санатории «Зерен». Вскоре, выучив сына, он возвращается домой.
День за днем жизнь людей повсюду: в городах, в поселках и даже в отдаленных аулах нашей необъятной страны потихонечку налаживается, входит в свое обычное русло. Вот уже веяния нового времени дошли и до далекого степного Заозерного. Поселок постепенно заново возрождается, обновляется, и брат старается не остаться в стороне от его становления . Ведь это же его поселок, где стоит его дом, где родились и выросли его дети, где , несмотря на трудности тяжелого переходного периода остались , живут и трудятся его близкие, друзья и товарищи!
Мы все любим своего старшего брата, и думаем, что жизнь его наладится, и он станет заправским дедом и будет жить среди внуков и правнуков долго, как жили его прадед Бекбау, дед Иманкул, Касым ата и отец Исхак!
Да благославит его всевышний Аллах (С.А.) на долгую и безоблачную жизнь!
* * *