Скользящей стрелой свет проник в комнату через открывающуюся дверь и пытался ослепить меня через опущенные веки. Уже утро? Я сделал усилие, чтобы приподняться: паренек, с сумкой на плече, стоял у двери и дрожащей рукой держал письмо. Он робко сказал:
– Вам письмо…
– Положи на тумбу, – проревел я и плюхнулся обратно на кровать.
Как ни странно, письма с Большой земли доходят до нас быстро. Каждую неделю я получаю письмо от Петра, откуда и узнаю, что творится в мире.
Закрыв глаза, я начал думать о предстоящем дне. За эту неделю мы с Васей «очистили» весь север от евреев (Васиным расистским наклонностям совершенно не мешало его белорусское происхождение. Когда Князь Иван думал как решить проблему с севером, Вася предложил полную «очистку», приведя, на его взгляд, убедительный аргумент: «Да евреи никогда не воевали. Они волки позорные, справиться с ними не составит никакого труда!» И как это не странно, его стереотип оправдался – «зачистка» евреев прошла почти без усилий), а теперь Князю Ивану чем-то не угодил украинский торговец с юга, и мы должны сегодня идти с этим разбираться. Как бы это опять не перешло в расистскую охоту, теперь уже, на хохлов. Я и в тот раз не хотел этим заниматься, но Вася потащил меня к Князю, а, стоя у него в зале, отказаться я уже не мог.
Решив оставить чтение письма на вечер, я поднялся и привел себя в порядок.
На улице светило яркое солнце, которое мягко пригревало голову. Вася уже ждал меня, сидя на лавке, со своим двуручным мечом. Поздоровавшись, мы направились в южный район. По пути я опять увидел маленького мальчика, который на этот раз тащил огромный мешок с зерном. Потрепав по головке, я дал ему два золотых.
– Зачем ты даешь ему деньги? Таких нахлебников здесь полно.
– Ты же знаешь его мать…
– И что?!
Я косо посмотрел на него и продолжил путь. Когда мы пришли на место, то у нас не вызвало затруднения догадаться, чем мог насолить этот хохол Князю. Перед нами стоял красивейший деревянный трехэтажный дом с ручной отделкой. Всё здание украшали изящные узоры, комбинирование различных сортов деревьев – да и сама постройка была неплохой архитектурной задумкой. Первый этаж отводился под магазин, сзади дома была небольшая пристройка в виде клада, а верхние этажи были жилыми.
– Неплохой такой домик, – подметил Вася.
– Тебе твоего мало? – на этот вопрос он лишь усмехнулся.
Когда мы вошли, нас встретила приятная гувернантка.
– Продавец сейчас подойдет, – сказала она почти без акцента.
– Хозяина позови, – проговорил я.
Она попыталась что-то сказать, но так ничего не выговорив, ушла за хозяином. Через пять минут спустился хозяин с наигранной улыбкой. Не успел он поздороваться, как Вася пресанул его к стенке. Хозяин магазина сразу изменился в лице: удивлению не было предела, и глаза бегали рассеянно.
– Хлопцы! мош погутарим… – удар по лицу не дал ему договорить.
Встряхнув украинца, Вася повторил удар, затем пнул в живот и завалил его на пол.
– Чтобы к вечеру вы освободили дом, – сказал я, и Вася пнул его еще пару раз ногами.
Когда мы вышли на улицу, Вася сказал с усмешкой:
– Может попросить у Князя этот магазин. А что? Думаю, и предприниматель из меня выйдет, – и мы оба засмеялись.
После обеда я пошел отдать отчеты о проделанной работе начальнику темницы. По пути я увидел, как в одной камере избивают и насилуют девушку три стражника. Разобравшись с бумагами, я спросил:
– А за что ее так?
– А, ты про ту шмару. Это бывшая Молодого Князя. Она обвиняется в предательстве и в покушении на жизнь Молодого Князя. Вот мы с ней и развлекаемся.
На обратном пути я присоединился к тем стражникам…
Придя домой усталый поздно вечером, я завалился на кровать и взял письмо с тумбы. Пробежавшись глазами, я улыбнулся: «Хоть у Петра хорошие новости».
«Здравствуй. Надеюсь у тебя все хорошо, но… извиняюсь за манеры, хочется сообщить тебе радостную весть: я встретил свою любовь. Она… даже не знаю с чего начать. Мысли перемешались в голове, да и рука не поспевает записывать нужные слова. Начнем сначала. Зовут ее Лиза. Встретились мы с ней случайно. А, кстати, ты ее тоже видел. Когда ты приезжал в последний раз, я тебя потащил в литературный кружок. Она тогда и появилась там в первый раз. Затем она стала появляться чаще, чем и привлекла мое внимание. Кроме того, что пишет красивые стихи, она сама прекрасна как ангел. Еще она увлекается музыкой. Это ее основное увлечение. У нее есть какой-то рояль, от которого она без ума. Не видел человека, который так увлекался бы предметом. Ну да ладно, как говорится, у каждого человека свои тараканы в голове. Главное, что я ей тоже нравлюсь. Так, хватит обо мне, при том я сейчас толком не могу ничего рассказать. Как соберусь с мыслями, напишу все толком.
Как ты поживаешь?..» – дальше в письме шли вопросы о моем положении и некоторые новости, которые произошли на Большой земле. Когда-нибудь и я там буду жить. Когда-нибудь, я вернусь.
Следующий день начался скучно. Работы не было. Бездельничая до обеда, я решил прогуляться. Выйдя на улицу, через минуту пожалел, что не остался дома. Солнце жарило, а делать было нечего. Князь отправился на охоту, а указаний не дал. Можно сказать, выходной. Пропустив в кабаке пару кружек, я решил наведать ту предательницу в темнице – жива ли она еще?
На улице я встретил почтальона. Он передал мне письмо. Как странно, еще одно письмо от Петра. Я сунул письмо во внутренний карман и, отблагодарив почтальона, пошел дальше.
Та предательница лежала избитая (стражники явно ее не жалели – по ее виду можно было определить, что у нее сломаны ребра) в луже собственной крови и чего-то еще в прежней камере. Я зашел в ее клетку и приподнял ее. Она мне что-то прохрипела. Я приказал принести воду и мне тут же подали фляжку, из которой она начала жадно глотать воду. Немного придя в себя, она встала на колени и начала умолять меня убить ее.
– Не я тебе палач, – отказал я, уже не видя в ее глазах жизни.
– Пожалуйста, убейте меня. Умоляю.
– Нет, – от таких слов мне стало даже как-то страшно.
– Я вижу, вы хороший человек. Помогите. Меня здесь держат абсолютно голодной. Даже воды не дают. Только приходят стражники и избивают меня, – тут она заплакала, голос стал дрожащим – у нее началась истерика. – Пожалуйста. Ведь я даже не виновна. Я любила Молодого Князя. И он говорил, что любит меня. Но когда я забеременела от него, он пришел в ярость. Я удивилась и испугалась. А он сказал, что я никчемная и наивная шлюха, что ему не нужна бедная сука, и он никогда не женился бы на простолюдинке. А я верила и любила его! – после этого восклика она умолкла и опустила голову. – Пожалуйста, я так больше не могу. Убейте меня.
Я поднялся и вынул меч из ножен. Я видел, как беззвучно капали слезы и лишь еле заметно тряслись плечи. Я не знал, правильно ли я поступаю.
– Прости, проговорил я и резким движением лишил ее головы. Ее лицо смотрело на меня, и на нем была легкая улыбка.
Начальнику темницы я сказал, что она пыталась меня убить. Этого было достаточно.
Я вернулся в кабак и начал заполнять себя алкоголем. Ее образ до сих пор был перед глазами. Я много видел смертей, в том числе и гражданских, но лично убивать беззащитную девушку мне было впервой. Правильно ли было забрать ее жизнь? Но как бы она существовала там дальше? Видимо, алкоголь начал действовать…
Не успел я окончательно напиться, как на улице послышались крики. Выйдя из кабака, я увидел, как суетятся люди. Горел дом. Я, шатаясь, направился к яркому пламени в дали. Толпа окружала горящее здание, но ничего не делала. Все со страхом и в ужасе смотрели, как пламя облизывает дерево, как кричит женщина, как ревет ребенок у нее на руках. Тут я услышал знакомый голос:
– Кто им поможет – убью!
Другой умолял его на украинском. Но ничего не могло его убедить. Он лишь со злобной улыбкой наслаждался этим зрелищем. Единственное, что я мог четко разобрать среди этого гула – это детский плач. Он резал слух своими воплями. Женщина уже не кричала. Она пыталась успокоить ребенка. Из их комнаты уже виднелся дым, а пламя подбиралось к крыше.
– Ладно, кидай ребенка, я его поймаю, – всё с той же ухмылкой прокричал знакомый голос, вытянув руки вперед.
Мать напоследок что-то сказала малышу, который никак не умолкал, и, протянув руки из окна, аккуратно отпустила ребенка. Он опустил руки. Ребенок умолк… Украинец безнадежно упал на колени. Только теперь, немного протрезвев, я всё осознал. Вася! Ублюдок!
Я схватился за меч, но двое мужчин сразу меня остановили. Они сами хотели сделать это, но не могли. Украинец со слезами наблюдал, как женщина медленно и молча уходит во внутрь полыхающего здания. Через минуту раздались душераздирающие крики.
– В кабак, – сказал я мужикам.
Они отвели меня туда, где я и упился.
Утром я проснулся в своей кровати. Нащупав и достав письмо, я хоть как-то поднял свое настроение. У Петра всё было замечательно. К Лизе он испытывает настоящие чувства. И он хотел бы познакомить ее со мной. Только одно беспокоило Петра – это ее привязанность к роялю. Она от него даже девственность потеряла. Больше в письме ничего важного не было. А ведь я ему даже немного завидую. Ладно, скоро мы увидимся.
Придя в себя, я направился к Васе, чтобы серьезно с ним поговорить. Но придя к нему домой, узнал, что его забрал с собой Князь. Пару дней у меня было время подумать. Подумать… А ведь раньше у меня даже времени не было обо всем подумать. В моих раздумьях было много чего, но вывод был такой: надавать ему по морде.
Встретились мы с Васей вечером в кабаке. Его наградили орденом (за то, что он сжег заживо в сарае повстанцев), и он отмечал это событие. Узнав за что ему такие почести, я вскипел и кинулся к нему:
– Зачем ты это сделал?! Неужели в тебе нет ничего человеческого?!
– Ты чего, я же просто сжег мусор.
– На улицу, – вызвал его я.
Мы вышли на улицу и отошли в закоулок.
– Ну чего ты? Расслабься. Я же немного повеселился, – говорил Вася. Но я не слушал его. Я представил, как мужественно, без криков, сгорают повстанцы. Я видел перед собой их глаза. Я слышал крик плачущего ребенка. Я видел безнадежный взгляд в некуда безнадежной девушки. И животное, которое что-то мне говорит. Быстром движением я вынул меч и разрезал ему живот. За эти секунды я увидел Васины глаза: испуганные и непонимающие, как у загнанного зверя. Он ничего мне не сказал, слова застряли на губах. Но я все понял. Не отрывая взгляда от меня, он завалился. Встряхнув клинок от крови, я убрал его в ножны и направился домой. Уходя, я слышал рычание собак. Потом дикие крики.
Вернувшись домой, я думал всю ночь. Я понял, что нельзя терпеть все время. Нельзя просто наблюдать и закрывать глаза. Мы не должны становиться животными. Мы всегда, всегда должны быть человеком. В любой ситуации. Сердце поможет найти правильное решение. Остается лишь услышать его.
Утром я отправился в деревню повстанцев, где встретил добрых людей, которые сразу же меня приютили. Я решил защищать их от городских псов. Я не позволю больше зверствовать на моих глазах. Пока мы все не переберемся отсюда на Большую землю, я буду здесь.
Вскоре я получил письмо от Петра: «Здравствуй. Как у тебя дела? Как здоровье? Надеюсь, всё хорошо. А вот у меня всё ужасно. Жизнь повернулась ко мне своей большой спиной. Лиза меня бросила! Всё этот рояль! Извини… Сначала этот рояль проскальзывал всё время в разговорах. Он у нее в ремонте. А потом она сказала, что я ей больше не нужен. Это было дежавю. Она все еще любит рояль, а я ей нужен был лишь на время. Господи, за что? Почему она так поступила? Почему она сразу не сказала? Как же мне плохо…». Сию минуту я стал писать ответ другу.
Через неделю пришло очередное письмо от Петра: «Ты прав. Спасибо».