На ступеньку ниже

НА СТУПЕНЬКУ НИЖЕ
ТОЙ, НА КОТОРОЙ МЫ ОДНАЖДЫ И ДАВНО ЗАСТРЯЛИ
 
В статье доктора экономических наук В.И. Корнякова «Необходимо невиданно мощное стимулирование» («ЭФГ» № 25) утверждается, что рассматриваемая научная разработка «ныне получает статус не только компоненты коммунистической теории, но и более широкий: ответа человечества на целый узел цивилизационных вызовов…». Суть «этой разработки, главная причинно-следственная структурированность: новая динамика жизнеобеспечения основной массы трудящихся – достижение лидерства в росте производительности – особые стимулирование и мотивация самозабвенно поискового собственнического труда».
 
В заключение звучит призыв: «Приглашаю коллег доказать, что коммунизм можно построить иначе, что я не прав. Полагаю, не получится. Но если без этой триады современная теория коммунизма нежизненна, то как же насчет плодов творческой деятельности коммунистических теоретиков нашего времени?».

Что касается «плодов творческой деятельности» теоретиков нашего времени, то они есть, например фундаментальная социологическая теория развития общества А.С. Шушарина «Полилогия современного мира…» в пяти томах. Но вот знаком ли с ней наш автор? Судя по всему, не знаком, и вот почему.

Уважаемый доктор экономических наук абсолютно уверен в своей «правоте», а поэтому тут же предлагает открыть в «ЭФГ» специальную рубрику. «Я могу запеленговать в ней с десяток моих публикаций в «ЭФГ»… – пишет он, – но разве такое дело можно поднять силами нескольких экономистов? Тут нужен научный поход». Что ж, рубрику открыть, вероятно, можно, но вот что в ней «пеленговать»?

Итак, приглашение принимается. Далее начнем по пунктам «доказывать» и отвечать на вопросы, поставленные в статье.

Во-первых, автор прав, что «силами нескольких экономистов»
построить «коммунизм», «современную теорию коммунизма» или хотя бы «компоненты коммунистической теории» невозможно. Тем более это невозможно, если, в частности, опираться на триаду «приток богатства – вершинная производительность – необоримо, невиданно мощное стимулирование». Невозможно не потому, что «нужен научный подход», а потому, что это «экономический подход», подход «экономического догматизма».

Такие «экономисты» ничего, кроме экономического общества, то есть капиталистического (экономического!) способа производства, не построят (разумеется, речь не идет о каких-либо персоналиях, тем более об уважаемом авторе, тоже экономисте). Поэтому вывод таков: чем больше среди строителей коммунизма будет «экономистов», тем выше вероятность того, что будет построен капитализм, возможно и с «человеческим лицом», но и тогда за этим лицом потребуется постоянный уход, «как в Швеции», чтобы оно не «скукожилось».

Однако ожидать от экономистов, от экономического догматизма нечто прогрессивное в восходящем, посткапиталистическом развитии общества, исходя из печального опыта краха социализма СССР, не приходится. Их «научный опыт», как и прежде, будет «экономическим догматизмом», что, собственно, и привело к реставрации капитализма (экономизма) в СССР, причем в его самых деформированных и искаженных (преступных) формах.

Примечание: считаю необходимым, во избежание недоразумений, более развернуто высказаться по «экономистам» и «экономическому догматизму».

Прежде всего, под «экономическим догматизмом» в данном социологическом анализе подразумевается такая мировоззренческая позиция, которая при оценке и анализе общественного развития опирается только на экономические моменты в восходящем развитии обществ, в том числе базируется только на категориальной основе «Капитала» К. Маркса. Тогда как «Капитал» посвящен исключительно капиталистическому, то есть «экономическому», способу производства и воспроизводства действительной жизни.

В то же время, согласно Полилогии, наша действительная жизнь на любом этапе развития, от первобытности до «коммунизма» включительно, есть композиция всех известных чистых эндогенных форм (ЧЭФ) процессов воспроизводства жизни. Эти ЧЭФ различаются следующими базовыми объектами производственных отношений (отношений собственности) и механизмами взаимодействия агентов производства: «общая жизнь» и «общение», «работник» и «трудообмен», «пространство производства» и «соседствование, «средства производства» и «товарообмен», «функции, технологии» и «соисполнение», «информация» и ее полное и свободное распространение, «знания» и т.д. Однако в каждый момент исторического восходящего развития какого-либо общества господствует только одна ЧЭФ, которая и определяет тип данной градации (традиционно – «формации»). (Подробнее см. предыдущие статьи автора в «ЭФГ».)

Во-вторых, автор считает, что «главные причинно-следственные» компоненты триады – это «производительность» и «стимулирование и мотивация самозабвенно поискового собственнического труда». Но производительность, согласно Полилогии, – показатель эффективности капиталистического способа производства. Этот показатель имеет место и в условиях социализма (коммунизма), но основным, главным показателем эффективности социалистического (функционального, линейная форма) способа производства является «организованность» производственного процесса действительной жизни, понимаемая как сопряженность и плановость, «соответствие» и «соисполнение» многообразных производственных функций на всей диспозитивной сети функционального производства страны.

Таким образом, опираясь в «главном» на капиталистический (экономический) показатель эффективности, вольно или невольно, будет строиться капиталистическое общество и уж, как минимум, создаваться благоприятные предпосылки перехода к нему.

В-третьих, о «собственническом труде». Здесь также звучит мотив капиталистического, экономического стимулирования и мотивации труда, пусть и «самозабвенно поискового».

Самозабвенность, несомненно, следует только приветствовать, но весь вопрос, как показывает практика строительства социализма СССР, прежде всего в том, как организовать использование результатов этого труда, а не в том, чтобы наращивать «поиск», не используя его результатов. Однако «собственнический труд» в авторском понимании (например, его статья в «ЭФГ» № 52 за 2008 год «Нужны революционные меры: времени почти не остается») отождествляется с такими атрибутами капиталистического (экономического) способа производства, как «экономический собственник», «собственность работника», «динамическая рента», «общественная экономия» и др. О производительности труда ранее уже говорилось.

В итоге возникает вопрос: как, образно говоря, «по чертежам капитализма» (атрибутам капитализма) можно построить социализм и уж тем более коммунизм?

Там же автор раскрывает суть «динамической ренты» (ДР), когда «в «цепочке» – 30 заводов… первые 20 пунктов реализуют ДР, составляющую собственность работника (фонд оплаты его инновации), ДР в остальных передается государству». При этом «работник (группа работников), инициативно-инновационно повысивший производительность труда, должен стать полным экономическим собственником всей образовавшейся в итоге его акции общественной экономии – динамической ренты (ДР). Это – идеальное, вершинное, максимально возможное материальное стимулирование роста производительности труда».

Таким образом, для построения коммунизма предлагается увеличить число частных собственников, забывая при этом, что еще наши далекие предки напоминали нам, что «собственность – это воровство».

Более того, как экономист, автор сосредоточивает внимание на исчислении и получении ДР и под это предлагает свою систему ДР, тогда как следовало бы озаботиться организацией внедрения новаций по всей производственной цепочке соисполняемых функций (технологий). В этом случае эта система стала бы в своей основе уже технологической (функциональной), а не экономической, как у автора этих статей.

В целом же допускается еще одна ошибка, а именно механизм отношений вещной (внешняя вещь) собственности переносится на объекты интеллектуальной собственности: «рационализаторское предложение», «инновации» и т.п. Это позволяет, как и нынешнее законодательство об авторском праве на интеллектуальный продукт, «делать» из «нетовара» «товар» и пускать его в коммерческий оборот. Так же, собственно, и поступает автор ДР, правда ограничивается при этом всего лишь «20 пунктами», но капиталистической (экономической) сути данного предложения это не меняет.

Попутно заметим, что рассматриваемый объект под общим названием «инновации» есть объект постсоциалистического способа производства, который составляет основу будущего Информационного общества, следующего после социализма. Поэтому и обращаться с ним следует соответственно, согласно теории Полилогия.

В-четвертых. Автор пишет: «Предложений касательно такой-то возможности повысить производительность хватает (надо полагать, что речь идет о советском периоде. – ХАТ), а вот материалов, хотя бы с даже самой общей постановкой действительной проблемы, практически не найти. Наука помалкивает…». Действительно, инновационных предложений в советский период было предостаточно, однако существовала проблема организации их внедрения и широкого распространения. И хотя автором признается, что «предложений… хватает», но проблему широкого внедрения их в производство он сводит к получению ДР как «мощного стимулирования» инициативно-инновационного и поискового труда, то есть к разработке «новационных» предложений, а не к организации их внедрения и широкого распространения.

Правда, перед этим он не только называет эту проблему, но и дает ее «общее» решение: «…отсутствие капиталистической эксплуатации, право общественной (государственной) собственности не подвигает (или недостаточно подвигает) массу рабочих к инициации роста производительности. И ведь обязателен не просто рост производительности, а такой, который был бы устойчиво выше, чем у капиталистов, рождая этим первенство в жизненном уровне. Пока понятен только общий путь к решению проблемы: надо особым образом простимулировать рабочего – так, как его не стимулирует капитализм. Так, чтобы в итоге он работал на общество столь же собственнически, хозяйски, как на себя».

Показательно, что в видении даже «общего пути» роста производительности труда при социализме автор ориентируется на капиталистическое: «простимулировать рабочего – так, как его не стимулирует капитализм». Судя по его предложениям о динамической ренте», речь идет лишь о более высоком денежном вознаграждении, причем чтобы «в итоге он (новатор. – ХАТ) работал на общество столь же собственнически, хозяйски, как на себя», то есть стал таким же собственником, как капиталист. Ведь капиталист, можно так же сказать, работает на общество, ибо «общество» потребляет его продукт, а не он сам. Да и работает он, как частник, «собственнически», «хозяйски» (?) и без всяких «как», а только – на себя.

Наконец, следует напомнить, что современный капитализм вышел из недр «простого товарного производства», где каждый работал (как) на себя. Здесь же следует вспомнить и о лозунгах «перестройки», приведшей к краху социализма в СССР, ибо в ходу были тогда с подачи ведущих «экономистов» все те же призывы, что и у автора: «работать на общество столь же собственнически, хозяйски, как на себя». И действительно, в итоге породили массу «хозяйчиков-капиталистов», а вместе с ними и капитализм.

В-пятых. Нельзя не напомнить и еще одно место из той же прежней статьи В.И. Корнякова «Нужны революционные меры…», он пишет: «Какая поразительная противоположность инновационной активности в годы Отечественной войны! Документы показывают, что, например, на орудийном заводе в это голодное и холодное время с почти суточными рабочими сменами (мой отец, как и другие ИТР, спал на заводе) выпуск продукции с прежних мощностей вырос в 18 раз за счет новаторства. Никто не оставался в стороне. Буквально каждый рабочий (в том числе многочисленные подростки) шел и шел с предложениями, которые на лету подхватывались…».

Здесь прямо называются истоки этого, можно сказать, гигантского роста производительности труда, а именно: никто не должен оставаться в стороне и предложения должны на лету подхватываться. Казалось бы, на этой основе и надо было бы строить систему, говоря словами автора, «невиданно мощного стимулирования» роста производительности, а точнее, придется повториться, – систему организации высокопроизводительного труда технологического, функционального, то есть социалистического, способа производства.

Однако вместо того, чтобы создать систему, в которой бы каждый не оставался в стороне и имел возможность влиять на ход внедрения новаций, знал и видел конечные результаты всей производственной цепочки, – систему, в которой предложения на лету подхватываются и не требуют от автора усилий по их внедрению и распространению, – вместо этого предлагается «банальное» экономическое стимулирование. Причем это «стимулирование» восходит к периоду «первоначального накопления капитала» и «простого товарного производства» (в части «собственнически, хозяйски, на себя»), да еще с «мощными» товарно-денежными отношениями. В итоге оказывается, что это нужно для того, чтобы «особым образом простимулировать рабочего – так, как его не стимулирует капитализм», что следует, вероятно, понимать так: быть капиталистичнее капиталистов.

Наконец, последнее. В целом вышеприведенного вполне достаточно, чтобы понять, что автор смотрит на мир чисто «экономически», да он и сам говорит об этом: «Вот тот пласт экономической мысли, который императивно необходимо научно проработать, чтобы можно было говорить о серьезной коммунистической теории наших дней. Действительно, серьезна ли в наше время коммунистическая теория, в которой развитие социализма на своей собственной основе оставит его отстающим от капитализма и обречет на судьбу Советского Союза? Хотелось бы, чтобы товарищи, работающие по теоретическим проблемам социализма и коммунизма, не уходили от этой научной проблемы».

Однако социализм, социалистический способ производства, в своей основе есть функциональный способ производства и воспроизводства действительной жизни. Доминирующим базовым объектом его являются «функции, технологии», что в корне меняет представления о главных ценностях социализма, о богатстве как «божественном социальном». И это пласт отнюдь не «экономической мысли», а, пользуясь оборотом автора, «функциональной, технологической мысли» (очевидно, что речь идет о социологических технологиях и функциях, а не об инженерно-техническом понимании их).

Наконец, механизм взаимодействия агентов функционального производства есть «соисполнение», а формой выражения материально-знаковых отношений являются «статусы». Как видим, в понимании социализма, а тем более коммунизма, ничего, абсолютно ничего «экономического» нет. Что же касается «жизненного уровня», который, бесспорно, надо повышать и превышать при этом уровень жизни развитых стран капитализма, то измеряется он в конечном итоге «благополучением», которое отнюдь не сводится к вещным объектам (деньгам), а значительно шире и «натурально» в своей основе. Поэтому стимулировать «рабочего» и всех агентов производства следует не капиталистически (экономически), а социалистически – по статусу и в полном спектре функционального «благополучения». Главной ценностью и богатством, «смыслом жизни» и «божественным социальным» при социализме являются «функции, технологии», «положение» которых оценивается статусом. Таким образом, как выражается автор, «чтобы труд… на деле стал для членов общества самым выгодным и привлекательным (выгоднее любых мошенничеств)», необходимо полное и строгое, а вместе с тем и «динамичное» соответствие статуса работника (коллектива работников) выполняемому труду, работе, то есть исполняемой функции.

При этом главным критерием эффективности должен быть ранее упомянутый показатель «организованности» производства, а не только частный элемент той же «организованности», но только экономического свойства в виде повышения производительности труда.

Поэтому, перефразируя вышеприведенную цитату, хотелось бы пожелать, чтобы товарищи, работающие по практическим проблемам современности, не оставались в теоретическом плане на устаревших позициях теории социализма и коммунизма, а в целом осваивали и применяли на практике современные фундаментальные теоретические воззрения, теории развития общества. Это избавило бы нас в дальнейшем от «обречения на судьбу Советского Союза».
 

Завод «НАПРОКАТ»

При всем критическом отношении к позиции уважаемого доктора экономических наук В.И. Корнякова всегда с интересом относился к его работам, публикуемым в «ЭФГ». Особенно хотелось бы отметить его предложения по «динамической ренте» и «фонду оплаты инноваций», то есть по созданию системы, отслеживающей «динамический» экономический народнохозяйственный эффект по всей технологической цепочке производственных переделов. Нельзя не приветствовать и желание автора: «…высвободить процессы повышения производительности труда из оков размельченного, атомизированного присвоения частной сверхприбыли». Согласен, что «уменьшения издержек должны превращаться в уменьшения цен и «свободно» пересекать границы предприятий и фирм, показывая тем самым каждому инициативному предприятию, новатору-работнику истинный общественный масштаб достигнутого ими роста производительности труда, подлинных величин всей экономии материальных ресурсов и стоимости».
 
Однако здесь же напомним ему и его собственную оценку этих намерений: «предложенные мероприятия означают несомненное изменение общественного строя…» и «мои же предложения более всего пригодны для социализма…».

Так вот, если речь о разработке в условиях «несомненного изменения общественного строя», то есть в условиях социализма, то в основе предложений не должно быть, образно говоря, ничего «экономического». А если речь о «современной теории коммунизма», то данные предложения, как пишет автор, «нежизненны» и коммунизма построить «не получится».

Однако в другой статье автор пишет о том, что «нам, экономистам, необходимо срочно выстраивать специальный национальный российский проект – российское экономическое прорывное, спасающее, строго научное чудо». Да, названный проект – «экономический» и пригоден он для построения всего лишь капитализма (экономизма!). Возможно ли «спасающее, строго научное чудо» в условиях дикого и криминального капитализма – вопрос риторический. Криминалу и, мягко скажем, преступной дикости «научное чудо» не требуется, а потому и отторгается любое восходящее развитие, вершиной которого на сегодня в мире является «достигнутый социализм».

Поэтому предлагаемый в упомянутых статьях, как пишет автор, «революционный в самом высоком значении этого слова экономический инструментарий» по данному определению, как «экономический», никак не может быть «революционным».

И все же, несмотря на критическое отношение к данным предложениям, вижу в предлагаемой автором системе, когда «электроника представила работнику-инициатору расчет всей «его» ДР по предприятиям-покупателям и поставщикам («вперед» и «назад»), и в «цепочке»…», образ другой системы, в чем-то похожей на предлагаемую, но с иной целевой задачей и наполнением.
 
Это создание системы, предоставляющей каждому «работнику», каждому «трудящемуся», в том числе и «самозабвенно поисковому труду» «новаторов-работников» и «работников-инициаторов», возможность не только знать и контролировать прохождение их инициатив по всей, как пишет автор, «цепочке – сотен тысяч заводов-переделов высоких технологий».

Важнейшим элементом в организации этой системы должна быть возможность каждого гражданина также сигнализировать и воздействовать на возникающие отклонения от нормального хода производственного и технологического процессов, в том числе и новаторских инициатив. Конечно, это значительно сложнее, чем исчисление «динамической ренты». Но и сам объект управления в этой системе, базовый объект производственных отношений и отношений собственности, а именно «функции, технологии», сложнее и многомернее, к числу не сводимый, а в главном – неоднороден и всегда имеющий определенную адресность сетевых связей.

К чести автора, он и сам не сторонится такой позиции, ибо пишет также о необходимости «показывать тем самым каждому инициативному предприятию, новатору-работнику истинный общественный масштаб достигнутого ими роста производительности труда, подлинных величин всей экономии материальных ресурсов и стоимости». Правда, и здесь всё та же капиталистическая (экономическая) атрибутика. Видимо, иного языка «экономисты» просто не знают. Однако при желании и знании теории социалистического (функционального, технологического) способа производства любой экономист мог бы вспомнить и другие атрибуты производства, близкие к его функциональной сущности. Так, согласно теории Полилогия в первом приближении «положение функции» выражается численностями работающих (тогда как подобный атрибут в капиталистическом способе производства есть «стоимость», в первом приближении выражается затратами времени), а сопряженность в соисполнении связана с ритмом производства и т.д.

Другими словами, в терминологии Полилогии, необходимо поставить под контроль и управление всеобщего интеллекта (то есть всех трудящихся и всех граждан) диспозитивную сеть функционального производства как базовый способ производства при социализме. В пределе это означает обобществление такого доминировавшего при социализме объекта группо-иерархических отношений собственности отдельных лиц и трудовых коллективов исполнителей как «функции, технологии». Вот об необходимость этого обобществления «технологий-функций» и «споткнулась» линейная форма социализма СССР. Именно об этой линейной форме социализма и говорит А.С. Шушарин, что это «лишь ступенька», на которой мы давно застряли, не отваживаясь познать новую, прежде всего именно собственность (на технологии (на функции. – ХАТ)), в силу главным образом экономического догматизма…».

В целом же, в контексте данного изложения, речь идет о слабом развитии горизонтальных связей исполнителей и трудовых коллективов (информация, контроль, управление), линейной формы социализма как функционального способа производства. При этом и сам автор статьи упоминает о «значимых внутренних порогах, на которых споткнулся СССР», но не раскрывает их сути. Однако едва ли уместно и существенно отождествлять эти «пороги» с недостаточной материальной (денежной) стимуляцией «рабочих к инициации роста производительности».

К недостаточной материальной стимуляции рабочих автор относит и саму оплату труда («благополучение»), он пишет: «…рабочие особо не стремились повышать производительность. Заработать было трудно: высокий заработок срезался». К сожалению, это расхожее и в то же время ошибочное восприятие социалистического, функционального по сути, способа производства и воспроизводства всей действительной жизни.

Чтобы показать ошибочность данного представления, обратимся к теории Полилогия.
Материально-знаковые отношения при социализме, где доминирует функциональный способ производства, выступают в форме документов, статусов коллективов и лиц (тогда как при капитализме – в форме денег, как третьего товара). Поэтому правильнее сказать, не «зарабатывают», а получают согласно статусу исполняемой функции. Наиболее четко это выражено в «оплате труда» ИТР, поэтому так часто вместо терминов «зарплата» и «заработок» употреблялся истинно социалистический термин «получка», то есть «благополучение». Термин «благополучение» более адекватен, так как подразумевает и прочие «блага», получаемые через общественные фонды, в частности: всевозможные ордера, талоны, путевки, курсовки, пособия, материальная помощь, пионерские лагеря, детские сады, бесплатное жилье (квартиры), «копеечная оплата» услуг ЖКХ, различные льготы, символические налоги и пр.

Всем известны тарифные сетки и ставки, на основе которых, по сути, и формировалось благополучение работников (рабочих), даже если они и работали «сдельно». Эти тарифы представляли в первом приближении оценку статуса данной функции как среднюю норму общественного труда по данной функции. Поэтому когда в результате применения новаций эта норма значимо превышалась, то через некоторое время она пересматривалась, так как «средняя норма общественного труда» по данной функции фактически изменялась. Таким образом, «высокий заработок» не «срезался», как пишет автор, а «заработок», как благополучение, приводился в соответствие со статусом данной функции. Всё это означает, что не «заработать было трудно», а было трудно, как ни парадоксально это звучит, «получать не заработанное», то есть получать не по статусу.
Эта коллизия с «заработком» и «оплатой труда» еще раз показывает недопустимость экономических (капиталистических) подходов к оценке и анализу различных сторон функционального способа производства, являющегося, согласно Полилогии, основой социализма.

Таким образом «для успеха, для высшей производительности, «товарищеского способа производства» (Маркс) достаточно». Однако надо понимать, что это совсем не «экономический процесс» и что его экономизация в любом направлении чревата реставрацией капитализма, в основе которого лежит именно экономический (капиталистический) способ производства с его непременной атрибутикой: деньги, товарно-денежные отношения, рынок (купля-продажа), товар, товарообмен, средства производства, капитал, наконец, частная собственность на средства производства (капитал) и пр.

Поэтому, принимая предложение автора статьи по «развернутым поискам и изысканиям плодов творческой деятельности», предлагаю в качестве вклада в специальную рубрику «ЭФГ», например, в редакции «Обеспечение принципиального перелома в организации эффективного общественного высокопроизводительного труда», следующую идею. Эта идея базируется, можно сказать, на базовых принципах высшей в развитии современных обществ градации «социализм», точнее, на ее главной форме (ЧЭФ) способа общественного производства. Это определяющий суть социализма и доминирующий в нем функциональный (технологический) способ производства и воспроизводства всей действительной жизни.
 
Так как базовым доминирующим объектом этого способа производства являются «функции (технологии)», а механизмом взаимодействия агентов производства – соисполнение, то и предложение будет находиться в функциональной плоскости (срезе) общественного производства. Суть этого предложения непосредственно связанна с функцией разработки и внедрения, главным образом, новых производств, значимых и широкомасштабных новаций и заключается в следующем.

Предлагается выделить в общественном производстве функцию «разработки и подготовки новых производств, а также разработки и внедрения значимых и широкомасштабных новаций» как самостоятельную в рамках всего народнохозяйственного комплекса страны, разумеется, создав при этом и соответствующую ультраструктуру управления. На языке «реального социализма» это означало бы создать соответствующую отрасль народного хозяйства (подразделения, предприятия и организации) с ультраструктурой подобной «министерству» и частично ГКНТ (Государственный комитет по науке и технике).

В результате такой переструктуризации тот же коллектив «орудийного завода» будет сосредоточен только лишь на исполнении собственно производственной функции «производство орудий», обеспечивая ими армию страны. Функция «разработка и проектирование орудий», как и ранее, останется за соответствующим опытно-конструкторским бюро (ОКБ). А вот функцию «модернизация и реконструкция «орудийных заводов», разработка планов по «новой технике» и техническое перевооружение производства, внедрение и распространение новаций» будет передана соответствующему «министерству» в лице специализированного коллектива по инновационному развитию орудийного производства, например сервисцентру «Орудийное производство».

Таким образом, коллектив ОКБ как отвечал, так и будет отвечать за эффективность конструкции разрабатываемых им «орудий» в соответствии с заданиями Министерства обороны; коллектив завода будет отвечать за производство орудий и соответствие конструкции и технологических режимов заданным ОКБ, то есть за функционирование производства; наконец, сервисцентр «Орудийное производство» будет отвечать за уровень технической и технологической подготовки завода по производству данного конкретного типа «орудия», то есть за развитие производства. Очевидно, что завод (точнее, его основные фонды, оборудование, сооружение, оснастка и инструмент) будет находиться в ведении сервисцентра, тогда как производственный коллектив завода будет лишь «арендовать завод».

Следовательно, основной работой (функцией) сервисцентра и его работников будет совершенствование и развитие производства, и тогда никто из них не останется в стороне и предложения будут на лету подхватываться, ибо им это нужно и в этом состоит их работа (функция).

Что же касается принципа «благообеспечения» работников этого центра, то он будет тем же, что и для всего функционального (социалистического) производства, – по статусу, то есть по важности и значимости исполняемой функции, ее объему, а в целом, как говорится в Полилогии, в соответствии с «положением функции».

Однако, чтобы «настало научное прозрение», чтобы «прозреть», что есть социализм, функциональный способ производства и его категория «положение функции», надобно изучить соответствующий «научный подход» современной фундаментальной социологической теории развития общества «Полилогия современного мира…». Это будет равносильно освоению понимания экономической категории «стоимость» «Капитала» в момент его написания полтора века назад. Только теоретические основы Полилогии позволяют адекватно и в полной мере понять механизм «перехода от капитализма к социализму» – к социализму, как пишет уважаемый В.И. Корняков, «успешно, восходяще развивающемуся на своей собственной основе в ноосферное коммунистическое общество». Этим будет обеспечено и успешное решение задач «жизнеобеспечения основной массы трудящихся», «повышения жизненного уровня» и «его возвышения в сравнении с капитализмом».
 
 
 
Александр Тимофеевич
ХАРЧЕВНИКОВ