Была поздняя осень, конец ноября, кажется. Погода для Уайт - Строскинга не то чтобы привычная, но близкая к ней - ночью заморозки, даже часов до десяти утра погода держится на уровне -3-5, но потом становится чуть лучше. Деревья, которых и так было настолько мало, что можно было бы сказать, что город этот пустынен по части какой - нибудь стоящей растительности, совсем уже облетели, ничего не оставив после себя даже на земле, что придавало городу какую - то совсем мистическую особенность, а по вечерам так вообще мог легко придать городу преступный окрас, что, с другой стороны, привлекло бы сюда множество лиц, которые так или иначе хотели бы внести определенный вклад в развитие города.
Место это за два года совсем не изменилось. Там было также тихо и спокойно, как и раньше. Ничего не менялось! Хотя что могло измениться в городе, который тихо жил своей какой - то частной, отдельной от государства, казалось, жизнью. Это не мешало ему иметь связь с центром штата, который был, впрочем, достаточно далеко.
Новый корреспондент рекламного агенства, назначенный после резкого ухода предыдущего, проработавшего здесь 2 года и знавшего местную жизнь наизусть, получил от него богатое информайионное наследство. Оно ему помогло неимоверно, потому как он, как человек новый, ориентировался в этом месте достаточно плохо. "Эх... Как тут спокойно! Это даже лучше, чем было на моем предыдущем месте работы. А какой здесь досуг! Меня восхитила карусеь, установленная в центре города. Это достаточно любопытный объект. А сколько ей, интересно, лет??" - такие вот мысли посещали Маркуса, когда он заселился в номер гостиници. Завтра ему предстояло выйти на работу...
часть 2
На следующий день он пришел в агенство, где был впервые. Его встретили радостно, но что - то было, что заставляло его задуматься. Ему рассказали историю двухлетней давности о журналисте, приехавшем сюда делать материал, но погибшем при невыясненных обстоятельствах. Он отнесся к ней скептически, но ему было предложено удостовериться лично, что он и сделал, прочитав заметки и статьи в номерах газеты "Ведомости края". Эта история помогла ему вникнуть в контекст города, узнать его внутренний мир. Он немного испугался, но потом пришел в себя и решил, что не остановится. Да и контракт, подписанный с ним на два года, не позволил бы вот так просто остановиться.
Ему было 32, он был опытным журналистом, ему хотелось идти вперед и он это делал. Начан он с простого "помощника оформителя фарзацев" (так называлась его должность офицально), потом, методично двигаясь по карьерной лестнице, он стал начальником отдела, потом его повысили до нынешней должности - выездного корреспондента. Его это вполне устраивало - денег платили сносно, отношения в коллективе были прекрасными, да и возможность увидеть родную Америку была для него весьма привлекательной. Он любил путешествия любого рода, как виртуальные (пусть и на страницах книг, которые он так любил), так и вполне реальные (как нынешнее его путешествие). Мог ли он сказать, что его все устраивало? Да, он мог так сказать.
Было около полудня воскресенья. Бросив вещи в номере, журналист решил прогуляться перед трудовой неделей. Солнце с самого утра было скрыто за тучами, что делало настроение Маркуса каким - то особенно непонятным. Хотелось окопаться в номере, но его тем не менее тянуло гулять. Он бродил по городу, читая вывески и билборды, оглядывался по сторонам. Увидев одно заманчивое объявление, он подошел ближе. Объявление гласило: "уважаемые жители города и гости его! 23 октября сего года состоится мероприятие, на которое каждый из вас не может не сходить! Выступление Манфредда Сиасского, лучшего танцующего мальчика штата, не оставит Вас равнодушными! Приходите к Сцене, к семи часам вечера".
"Хм, а это интересно! Надо посетить." - мелькнуло в голове у Маркуса.
На следующий день он спокойно вышел на работу. Ему рассказали, что мальчик этот танцует просто прекрасно. Что он талантлив во всем, чем заниматься начинает. А делает он много чего, вроде как кроме танцев еще чем - то владеет. Маркус заинтересовался и решил теперь точно пойти...
Рабочая неделя пролетела незаментно. В пятницу, 23 октября, Маркус закончил раньше обычного. Он закинул вещи в номер, взял фотик и отправился гулять. Погоа распологала к досугу: светило солнце, дул легкий ветерок. Было приятно. Он неспешно дошел до Сцены, занял себе место. Его обдало приятной пеленой ветра вместе с небольшим количеством снега, пролетавшего мимо. Что - то мучало его, заставляло грустить. Он долго не мог понять, что именно. Глубокая грусть, ничем не развеиваемая. Непонятное состояние, в котором он находился несколько часов. "Это твои подавленные воспоминания говорят в тебе. Вспомни, что мучало тебя лет эдак 5 назад. Тебя это тяготит и до сих пор, а? Не стесняйся признаться хотя бы самому себе, это поможет. Правда. Отвлекись, сходи куда - нибудь, тебе ведь есть с кем встретиться, верно?" - такого рода мысли текли в его голове, пока он осматривал окрестные Сцене места. И все - таки что - то мучало его, не давало спокойно сосредоточиться. С такими мыслями он подошел к началу концерта...
Часть 3.
Концерт проходил в "обычном" режиме. Танцы, непонятная восточная музыка, окружение - все это наталкивало Маркуса на воспоминания, которые он во всю гнал от себя. Представление его затянуло во всю. Непонятные номера вскоре открылись для него во вполне новом свете, когда вышел ведущий и начал говорить в духе древнеегипетских ораторов, возвещая о появлении "нового таланта", рассказывающего о трудной жизни бедняков Раннего царства. Потом представление продолжилось, после чего вышла обворожительная, нет, сексуальная девушка и начала предлогать напитки. На подносе стояло несколько (четыре, а может и пять) стаканов с напитком цвета смеси лесных ягод, из которых пахло сладковатой смесью каких - то трав, Маркусу не знакомых. Он выбрал ближний к нему стакан с голубовато - серой соломинкой и отпил немного. Вкус чем - то напоминал вишню, смородину и облипиху, круто смешанных в одном стакане. От отпил еще пару раз. Минут через пять его повело в сон. Непонятная дремота, навалившаяся неведомо откуда, заставила его тут же упасть со стула. Очнулся он в непонятном, тускло освещенном месте...
ЧАСТЬ 4
Очнувшись, Маркус долго не могу понять, где же он находится.
- Я люблю репортеров. Они много знают и часто делятся инфой с тем, от кого зависит их жизнь!
- Молодец! Мыслишь стратегически. Я оставляю его тебе, делай с ним все, что хочешь.
С этими словами глава общества "Объединенные потомки" ушел, деликатно закрыв за собой дверь. Парень взял скальпиль и медленно обернулся.
- Ну что, друг мой? Начнем наш диалог?
Он задавал разные вопросы, на которые Маркус то не знал ответа, то не мог говорить по разным соображениям.
Скальпиль входил в его ногу медленно, доставляя удовольствие тому, кто вводил его. Он начал вырезать на ноге Маркуса странный узор, который чуть позже вышел в розу, ставшую от крови красной. Боль была не сильной, скорее было пощипывание от холодного ветра, что дул в здании. Потом Танцор взял предмет, похожий на кувалду, только меньше, и начал измельчать пальцы на руках подопытного. Крики не смущали его. Получаемое удовольствие было выше всех благ, которые и так были у мальчика во всем изобилии.
Раздробив пальцы, парень перешел к другим костям. Наслаждение, получаемое садистом от адских мучений своей жертвы, - вот что двигало танцующим мальчиком тогда. Он снял скальп, отрезал руки по локоть и ноги до колена, изрезал множеством "каналов" все тело Маркуса, отчего тот не мог толком соображать уже. Он почти умер от потери крови, когда Танцор довершил пытку свою выкалыванием глаз и, как последний штрих, воткнул скальпиль в уже мертвое горло...
ЧАСТЬ 5.
Опять особые условия перевозки, опять суета, опять похороны. Глава репортерского агенства, в котором работал Маркус, был в бешенстве, а потом успокоился. Он понимал, отчего все это происходит, но ничего адекватного, понятно, сделать не смог. Цинковый гроб доставили специальным авиарейсом, на кладбище и в церкви гроб не открывали, дабы не шокировать родных и других соболезновавших. Та задумчивость, которая была на лице руководителя фирмы, стала понятна и остальным. Всем было жаль парня, который мог жить и жить еще, а так странно ушел. Тем временем, в Уайт - Строскинг посылают двух новых журналистов, один из которых был адвокатом по второму образованию, дабы они, проводя там время по служебной необходимости, параллельно вели расследование этих странных происшествий, хоть и случившихся с разницей в 2 года и имевших на первый взгляд мало общего, но явно таинственных и настолько странных, что многие изумлялись...