Кто такой христианин? Что есть духовная жизнь? Ограничивается ли она приходами в церковь, участием в церковно-общественной жизни или христианин должен стремиться немного к другому образу жизни? Эти вопросы уже давно отошли на второй план, вытесненные суетой и наваждениями, вроде споров о пресловутом ИНН, о штрих-коде, в котором кто-то углядел число “666”. Данная статья - попытка в краткой форме отразить согласное учение Святых Отцов по некоторым вопросам. Ведь на Священном Писании и согласном учении Святых Отцов, а не на чем-либо другом, основывается Православная Церковь.
Начну с того, что дам определение веры. Сделаю это в контексте слов святого апостола Павла из посланий к Римлянам и к Галатам. Там говориться, что только верою в Иисуса Христа оправдается (читай: спасется) человек, а не делами закона, под которыми подразумевается принятие таинств, соблюдение постов и заповедей (Рим.3:20-28; Гал.2:16). Если вы думаете, что под верою понимается вера в то, что Бог есть, вы глубоко ошибаетесь. Понятие веры очень многогранно. Верой можно назвать и всю жизнь христианина, но это, согласитесь, не соответствует контексту. Осмелюсь утверждать, что человек достигает той спасительной веры, о которой пишет апостол, тогда, когда начинает понимать: только с Богом и в Боге возможно спасение. Когда вверит Ему свою душу и начнет доверять Господу намного больше, чем самому себе. Прекрасным примером может послужить Авраам, который настолько доверял Богу, что без колебания хотел принести своего сына в жертву (Быт.22). Этот эпизод Ветхого Завета учит нас тому, что надо верить Богу не ропща, с благодарностью принимая все невзгоды и беды, учиться говорить “да будет имя Господне благословенно!” (Иов.1:21) каждый раз, когда они случаются. И за веру воздастся нам! Но не земными благами, как было с Иовом многострадальным, а благами небесными, которые неизмеримы с земными.
Но христианская вера – ничто без покаяния. Вспомните, кто первый вошел в рай. Разбойник, распятый по правую руку от Христа, признавший, что принимает достойное наказание за дела свои. Не сомневаясь, что рядом с ним Господь, он лишь искренне попросил Его: “помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Свое” (Лк.23:42). Разбойник и помыслить не мог, что достоин спастись. Он желал только, чтобы Бог вспомнил его там, куда он никогда не попадет. Иисус, увидев глубокое покаяние в сердце разбойника, сказал: “истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю” (Лк.23:43) [1].
Вы спросите, зачем я сфокусировал ваше внимание именно на этом эпизоде Евангелия? Да потому, что разбойник ничего не сделал для своего спасения. Был убийцей, грабителем, он даже не принял ни одного таинства христианства… И все равно попал в рай. А ведь сам Христос сказал: “Кто будет веровать и крестится, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет” (Мк.16:16). Но если мы посмотрим на вторую часть этого стиха, где Господь говорит об осуждении, то не найдем ни слова о непринятом крещении. зато в обеих его частях говориться о вере. Дело в том, что таинства, по мысли святых отцов, только помогают стяжать благодать Духа Святого, как писал преп. Серафим Саровский, и не являются единственным средством получения оного, единственной обязанностью христианина, о чем и пишет апостол Павел в упомянутых выше стихах. Тем не менее, таинства церкви необходимы для верующего человека, как и сама Церковь [2]. Потому что в них происходит встреча с Богом, единение с Ним настолько, насколько это возможно на земле. В таинствах на нас снисходит Божия благодать, освящая нашу плоть и душу.
Одним из главных условий принятия любого таинства, при котором на человека
снисходит благодать, является покаянная и смиренная вера. Без этого условия таинство, совершаемое по всем внешним правилам, не действует. “Если лицемеришь, люди тебя окрестят, а дух святой крестить не будет” – пишет свт. Кирилл Иерусалимский. Таинства – это не какие-то магические ритуалы, не обряды с прочтением заклинаний. В таинствах Православной Церкви приступающему к ним человеку дается благодать по вере. Если ее нет, то таинства не будут действовать. Поэтому нельзя думать, что, приведя своего неверующего друга креститься, вы его спасете, несмотря на отсутствие у него веры! Таинство, принятое без веры и благоговения вменяется человеку в грех, он может даже умереть: “кто будет есть хлеб сей или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против Тела и Крови Господней... Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает” (1Кор.11:27-30). Если же после таинства, которое было принято с верой, мы перестанем стараться хоть в малой степени жить по Евангелию, то благодать Святого Духа погибнет, как погибнет дубок, выросший на дороге, по которой ездят грузовики. Вот что пишет о Крещении свт. Иоанна Златоуст: “Неизреченная и страшная слава, доставляемая крещением, пребывает в нас один или два дня; потом мы ее погашаем, наводя на нее бурю житейских попечений и закрывая лучи густыми облаками”.
Состояние человека до и после правильного принятия любого таинства можно описать при помощи такого образа. Представьте себе крестьянина, который должен вскопать гектар пашни, имея только одну лопату. Стыдясь своего бессилия, крестьянин приходит к царю и просит его дать хоть какую-нибудь клячу, чтобы было легче пахать поле, сознавая, что он недостоин столь щедрого дара. И каковы были его удивление и радость, когда ему привели молодую лошадь с плугом! Крестьянин пошел домой с невероятным облегчением на душе. Придя к себе, он не поставил лошадь в стойло, а стал пахать в поте лица. В этой истории крестьянин – это каждый, кто захотел возделать свое поле (душу) и посеять на нем вместо сорняков (греховных мыслей и поступков) пшеницу (постараться жить по Евангелию). Царь – Господь, видящий и понимающий, что человек ничего не может поделать со своей душой, в которой кипят бесчисленные греховные страсти [3]. Ну, и лошадь – это благодать Божия, которую нужно использовать, чтобы она не исчезла в нас.
Итак, еще одним условием принятия таинств, да и всей духовной жизни и жизни, которую можно назвать внешней (семья, работа, общественная деятельность и пр.), является смирение. По слову преп. Варсонофия Великого без смирения все наши труды и добрые дела “суетны и не вменяются ни во что”. По католическому учению, возведенному в догмат, Бог, как бухгалтер, считает грехи и добрые дела, решая, кто попадет в рай, а кто в ад. При этом не обращается внимание на то, с каким состоянием человек делает эти добрые дела. Святые отцы говорят совсем иное. Если, сделав какое-либо доброе дело, мы, хоть на йоту, возгордимся и почувствуем себя выше других, оно будет не только бесполезно, но и повредит душе. Если я, причастившись, говорю своим друзьям: “Не трогайте меня, а то оскверните!”, или просто даю большую сумму на нужды детского дома и считаю себя лучше других, я становлюсь хуже всех тех, кому не удалось причаститься, кто не дал и копейки нищему. Потому что “всякий возвышающий сам себя унижен будет” (Лк.18:14).
Ничто так не губит душу человека, как гордость. Гордость, по словам преп. аввы Дорофея и ряда других святых отцов, является источником всех страстей и причиной отвержения Бога как единственной истины и, как следствие, атеизма. “Откроются глаза ваши, и вы будете, как боги, знающие добро и зло” (Быт.3:5) – этими словами змей прельстил Еву, вселив в нее и Адама гордость. Именно вследствие этого первородного повреждения, как точно выразился свт. Василий Великий, люди покинули рай. святые отцы говорят, что можно стать монахом, победить в себе все страсти, но впасть в такую гордость, что перестать верить в Бога. Чаще всего гордыня проявляется в осуждении окружающих, выражается по точным словам свт. Феофан Затворника: “Сам дрянь дрянью, а все твердит: «несьм якоже прочие человецы»”.
Всякое дело должно сопрягаться со смирением, христианин должен стараться каждый раз подавлять гордыню, которая так часто возникает в нашем сердце. Смирение открывает дверь в наше сердце, запертую до сих пор, стучащемуся в нее Христу. Оно дает человеку возможность увидеть свои многочисленные грехи, что является первым признаком здравия души, как писал Петр Дамаскин. Вследствие этого в сердце не останется места горделивым помыслам, и на их место приходит любовь ко всем людям. Ибо нет осуждения и зависти в смиренной душе, которая видит свои грехи и считает, что она никогда не сотворила благого пред Богом [4]. Не захочется вынимать сучок из глаза ближнего, когда увидишь бревно в своем. Человек, лежащий в больнице, не будет завидовать соседу, и говорить: “У него хоть печень болит, а у меня, бедняги, язва желудка”, напротив, будет всячески помогать ему, проявлять по отношению к нему хоть какую-то любовь. Так и человек смиренный, видящий всю полноту своих грехов, не будет ни завидовать кому-то, ни гордиться чем-то, а будет лишь любить всех и вся. Любовь – наивысшая благодетель, через которую человек может достичь выполнения самой трудной Божией заповеди: “будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный” (Мф.5:48). Вот к чему), тем самым вернуть себе то, что человек потерял в результате своего грехопадения – богоподобия. К этому-то и должен стремиться каждый христианин, должен стараться приблизиться к этому идеалу. Конечно, только единицы достигнут цели, но в духовной жизни работа важнее результата.
--------------
[1] Вот что писал в своем толковании на Евангелие от Луки блаж. Феофилакт: “Как осужденные не находятся в царских жилищах, но заключены в темницы и стерегутся для предназначенных наказаний, а почетные входят в чертоги царские и пребывают в них, потом, когда настанет время раздачи, удостаиваются даров царских, так и святые, хотя не вкушают еще полного блаженства, однако же, находятся в обителях светлых, полных благовония и, вообще говоря, царских, хотя еще не удостоились окончательного раздаяния царских даров. Так и разбойник, хотя стал теперь в раю, однако же, не наслаждается совершенным блаженством, чтобы не без нас достиг совершенства (Евр. 11:40)”.
[2] Под словом “Церковь” в данном случае следует понимать внешнюю, земную ее часть, охраняющую души людей ото лжи, ересей с помощью догматов, определяющих границы истины, за которые нельзя заходить нашему разуму. Церковь дает нам критерии духовной жизни и толкования Священного Писания в пронизанных Святым Духом творениях Святых Отцов, к которым надо прибегать, когда что-то не понятно, чтобы не отойти от истины. Ведь присутствовавшие в них мысли сохраняются от начала христианства до наших дней. Этим, кстати, православие отличается от католичества. В монастырских библиотеках западной церкви творения древних отцов давно пылятся на верхних полках. А на нижних полках стоят книги новых святых, пронизанные мечтательностью и прелестью. Если мы не будем держаться учения церкви, будем слушать сектантов или лжестарцев, предлагающих неверные пути духовной жизни, то, по словам свт. Игнатия (Брянчанинова), православие превратится в цветущее дерево, которое уже сгнило внутри и первый ураган свалит его. Но это уже другая тема для другой статьи.
[3] В этом контексте страстями называют привычные греховные пороки. Страстей восемь: чревоугодие, блуд, сребролюбие, гнев, печаль, уныние, тщеславие и гордость. Им соответственно противостоят восемь благодетелей: воздержание, целомудрие, нестяжание, кротость, блаженный плач, трезвение, смирение и любовь.
[4] Из утренней молитвы св. Макария Великого: “Боже, очисти мя грешнаго, яко николиже сотворих благое пред Тобою; но избави мя от лукаваго, и да будет во мне воля Твоя, да неосужденно отверзу уста моя недостойная и восхвалю имя Твое святое, Отца и Сына и Святаго Духа, ныне и присно и во веки веков Аминь”.