Прежде чем решиться уйти, человеку нужно дойти до точки кипения. Я не слабак, но я дошёл. Чаша терпения переполнена, и остаётся лишь один способ бросить вызов этому миру – скопищу подлости и грязи. Ухожу один, я не из тех подонков, что забирают с собой чужие жизни.
Тяжело плеснув содержимым, пластиковая канистра угнездилась у моих ног, и я захлопал себя по карманам в поисках спичек. Не отвлекаясь, мозг зафиксировал возникшую панику, – взволнованные отдельные голоса сменились женским визгом и разноголосыми криками. Вскоре к ним присоединился тревожный рёв сирен.
Многочисленные зеваки не расходились, поняв, что им не грозит опасность. Мало того, толпа росла и замелькали вспышки фотоаппаратов. Что ж, не могу их винить. Люди есть люди, скотское желание видеть чужие страдания у некоторых заложено на уровне инстинкта. Раньше я был бы полон презрения к этим падальщикам, слетающимся на запах чужого несчастья, но больше меня не волновала философская сторона бытия.
Когда я достал спички, смазанные пятна людей с раззявленными в крике ртами подались назад, и лишь немолодой прохожий остался рядом. Он что-то всё говорил и говорил, пытаясь в чём-то убедить меня.
Вот глупец! Неужели он не понимает, что разговаривает с живым мертвецом?
Вдруг затеплился слабый огонёк зажигалки и осветил натруженные загорелые руки с узлами вен, а затем в небо ударила вспышка яркого огня. Уличная темнота отступила, и в тот же миг что-то щёлкнуло в моей голове. Я вздрогнул, ничего не понимая.
Удар сердца и меня затопили краски, звуки и запахи…
Горел не я, а тот немолодой мужнина. Судорожный вздох и я захлебнулся кашлем - в холодном воздухе было не продохнуть от вони бензина и сладковатого запаха горящей плоти.
Это... это было ужасно!
Проклятье! Можно умереть душой, но тело сопротивляется до последнего и раздражает тем, что не даёт полностью отрешиться от происходящего. Во мне тесно переплелись страх... и гнев на свою трусливую радость и на мужчину, отобравшего мою смерть.
«Почему? Как ты посмел, старик? – завопил я. – По какому праву ты вмешиваешься? Это мой вызов Богу и людям, а не твой!»
И Он услышал.
«Сынок, я хочу, чтобы ты понял, мир - это не только скопище подлости и грязи. Приглядись, изначально он создан для света и радости. Пока ты это не осознаешь, твоя жертва напрасна, в ней нет искупления».
Я застыл, глядя на тёмный силуэт в слепящем пламени. Мне было невыносимо больно и стыдно. Комок в груди, что душил меня, взорвался и я рухнул на колени.
Подлый мир сыграл со мной очередную шутку, ткнув, как щенка, в собственную глупость.
"Нет!" Вскочив, я ринулся вперёд.
Но сколько бы я не бесновался, вырываясь из крепких рук людей, что держали меня, сердце уже знало: обратного пути больше нет. Залог внесён, и как бы меня ни корёжило, такие долги нужно отдавать.