Часть вторая
Глава 9
Через пару дней я уже был в Объединенных Арабских Эмиратах. Частный самолет моего нового спутника Али-Азира быстро доставил нас в столицу эмиратов, большой и весьма красивый город Абу-Даби. Город находился вблизи Персидского залива, пролетая над ним на самолете, и видя всю эту красоту, я отдыхал душой. Залив был действительно очень красив, вода была голубая-голубая, и с высоты я видел коралловые рифы и рыбу, огромными косяками плавающую между ними.
Первый раз в жизни я был за рубежом, первый раз в жизни я покинул Родину и отправился в путешествие, хотя об этом я мечтал с детства. Дальние страны и чужие народы всегда манили меня. В детстве я зачитывался приключенческими книгами о Тарзане и Африке, об арабах и индейцах, о тропических островах и о заснеженных горах, с детства я любил читать Берроуза и Лондона, Стивенсона и Хемингуэя. С самого раннего детства меня тянуло к приключениям, и я точно знал, что стану путешественником и увижу многие уголки нашей планеты. Но детство кончилось, и наступила суровая реальность, которая не подстраивается под тебя, а, наоборот, подстраивает тебя под себя.
Но сейчас я снова вспомнил детство и, увидев Арабские Эмираты, я воссиял душой, ко мне вернулась детская надежда. Али-Азир сказал, что у меня еще есть шанс осуществить свою мечту и быть вместе с Юлей. Как ни странно, но его слова снова вернули меня к жизни, и я поверил в лучшую сторону мира и в силу Вселенной.
Арабы - старый и мудрый народ, восток знает многое, ибо там зародилась жизнь. Еще до нашей эры арабы достигли пика своего могущества, у них были огромные города и великие торговые пути, их мудрые философы сделали много открытий, и именно они придумали цифры, которыми мы сейчас пользуемся. Но потом их империя пала, и арабы превратились в скитальцев пустыни, они объединились в племена, и ходили караванами, познавая истинные ценности пустыни и жизни. Много междоусобных войн пережил этот народ, пока в начале двадцатого века здесь не обнаружили нефть. И из скитальцев пустыни арабы эмиратов превратились в богатейших людей мира. По-моему, достойная награда народу, прошедшему столь долгий и трудный путь. Вся их история напоминала мне историю о фениксе, который каждый раз восстает из пепла.
И мое присутствие здесь меня очень радовало, я хотел хотя бы чуть-чуть познать восток и прикоснуться к его тайнам, а главное, здесь Юля, и моя задача - заставить поверить ее в мою любовь.
И вот мы в Абу-Даби.
Жаркий день, как и всегда здесь. Хотя, это еще город и причем, столица, здесь много темных мест и много кондиционеров. А Али-Азир сказал мне, что мы поедем на джипе через пустыню к его дому. Он сказал, что не любит города и предпочитает жить в отдаление, в пустыне.
- Джип будет готов через час, - проходя по современному аэропорту столицы, сказал Али-Азир. - Так что у тебя, мой друг, есть еще время посмотреть этот чудесный город, даю тебе слово, подобного ты нигде в мире не увидишь. А мы с тобой встретимся у ворот аэропорта ровно через час, согласен?
- Да, - кивнул я, хотя сейчас особого желания осматривать столицу Эмиратов у меня не было.
Но, выйдя из аэропорта, мне все же захотелось немного пройтись, побыть одному, поразмышлять и полюбоваться здешними красотами. Когда я вышел на улицу, солнце резко ударило мне в глаза, и я пожалел, что солнечных очков у меня нет. На улице было очень жарко, не то что сейчас у нас в России, там уже наступали холода, и скоро должен был выпасть первый снег, а здесь была жара и песок. Хотя жару я всегда любил больше, чем холод, к тому же зима за многие годы мне очень надоела, и я был рад, что оказался здесь. Я снял свой легкий черный пиджак и остался лишь в белой футболке и брюках. Вокруг меня росли пальмы, наверное, единственные деревья, которые могли расти здесь, и я двинулся по асфальтовой дорожке в город с непривычным для меня названием Абу-Даби.
Сделав первые шаги по новой для меня земле, я сразу поразился красоте города. Древний и современный стиль переплетались здесь воедино и создавали что-то необыкновенное. Огромные современные небоскребы, почти полностью сделанные из стекла и бетона, здесь мило соседствовали с великолепными дворцами столетней давности. По улицам разъезжали роскошные иномарки последних моделей. Да и люди сочетали в себе старый и новый стили. Многие ходили в современных костюмах и поддерживали буйный образ современной жизни, а многие одевались по старому в чалму и арабский халат, некоторые из них даже поддерживали жизненный уклад предков, до сих пор ведя кочевой образ жизни, хотя эти люди могли даже являться шейхами.
Рассматривая местных жителей и наблюдая то за одним, то за другим, я не заметил, как забрел на большую площадь, кишащую людьми. Это оказался рынок, один из легендарных восточных базаров, о которых я был наслышан. Сразу же мое внимание приковали пряности, имеющиеся здесь в изобилии. Названия многих из них я даже не знал, хотя когда-то эти приправы ценились на вес золота, и за ними отправлялись в далёкие земли. Теперь это время прошло, и пряности стоили копейки, но они все также притягивали людей своим ароматом и яркими цветами.
Не задерживаясь у лотков с пряностями, я двинулся дальше мимо арабов, снующих туда-сюда. И вновь мое внимание приковала очередная палатка, здесь уже торговали не пряностями и даже не кулинарными изысками, здесь торговали настоящим холодным оружием. Оружие всегда волновало меня, как и всякого мужчину, а мечи и сабли завораживали больше всего. Поэтому я подошел вплотную к лотку с оружием и принялся рассматривать его. Сабли и ятаганы, продававшиеся здесь, были поистине красивы. Искривленные лезвия клинков были наточены до блеска, а эфесы были резные. Арабская сталь всегда ценилась среди воинов, и эти клинки, конечно же, не были исключением. Наверное, таким оружием можно было легко срубить голову своему врагу, а потом с гордостью засунуть его обратно в ножны и, оседлав верного скакуна, устремиться в даль, в пустыню. Наверное, сотню лет назад, арабы так и делали, но эта мысль вызывала у меня только романтику в душе.
Мои размышления были прерваны продавцом этих чудесных клинков. Он что-то начал говорить мне на своем языке, но из его слов я ничего не понял.
- Я не говорю по-арабски, - сказал я, и развел руками, стараясь объяснить жестами, что я имел в виду.
На это торговец взял в руки один из своих клинков и принялся демонстрировать мне его достоинства. Сначала он помахал им в воздухе, как заправский фехтовальщик, а затем достал откуда-то куриное перо и протянул его мне. Я взял это перо, в руки не понимая, зачем оно, но через несколько секунд торговец забрал его обратно. Затем он подкинул его в воздух и сделал одно единственное, резкое движение клинком. И перо, рассеченное на две части, упало на прилавок.
Я несколько раз хлопнул в ладоши, пытаясь вознаградить своими аплодисментами торговца. Но тот протянул мне саблю.
- Нет спасибо, я не собираюсь нечего у вас покупать, - замахал я головой.
Араб сделал обиженное лицо и потянулся за другим клинком, пытаясь продемонстрировать мне его достоинства, но я сделал жест рукой, означающий, что мне нечего не нужно, и поспешил удалиться. Может быть, в другой раз и при других обстоятельствах я бы купил у него один из клинков, но не сегодня.
И я двинулся дальше по восточному базару, наслаждаясь диковинками и убивая время до отправки джипа. Еще пару минут я постаял у палатки с морепродуктами, а затем подошел к лотку с золотом. Арабское золото, оно было дешевым, помню раньше, вначале девяностых, многие наши ездили специально в Эмираты, чтобы скупить его здесь по дешевке, а потом продать в России втридорога. Хотя челноки везли из Эмиратов и Турции и многое другое, что тогда казалось диковинкой в нашей бедной стране, только что выдержавшей развал Советского Союза.
И вдруг, рассматривая золотые украшения, я натолкнулся на чудесную цепочку с кулоном в виде сердца, причем этот кулончик открывался, и туда можно было поместить две фотографии. Увидев этот кулон, я сразу же подумал о Юле, он будто был создан специально для нее, на ее миленькой шейке он бы смотрелся потрясающе.
Увидев, что я заинтересовался кулоном, торговец подошел ко мне и произнес что-то по-арабски. Поняв, что я ни слова не понимаю, он вытащил из кармана семьдесят долларов и положил их в одну руку, а кулон в другую, таким образом он пытался сказать мне его цену.
Еще раз, посмотрев на кулон и вспомнив Юлю, я решил купить его, может быть у меня представиться возможность подарить ей его. Я уже намеривался достать семьдесят долларов, как вдруг вспомнил, что у арабов принято торговаться, для них это игра, и они очень любят играть в нее. Люди, которые торгуются, вызывают у них уважение, а которые сразу отдают деньги - наоборот. И тогда я тоже решил поторговаться.
Вытащив из кармана деньги, я отсчитал тридцать долларов и показал их торговцу.
Торговец посмотрел на меня, а я улыбнулся, тогда его глаза загорелись, и тряся головой, он предложил мне купить кулон за шестьдесят долларов.
Да, он вступил со мной в игру и скинул десять долларов, но можно попытаться добиться еще более низкой цены. И к своим тридцати долларам я прибавил еще пять и протянул их арабу.
Араб закрутил головой и, оставив у себя всего пятьдесят долларов, показал их мне.
Вот я снизил цену на двадцать долларов, чего мне еще нужно, я был собой доволен, и торговаться мне тоже понравилось, я решил рискнуть еще раз. К своим тридцати пяти долларам я прибавил еще пять и протянул их арабу.
Араб громко расхохотался, но он смеялся не надо мной, скорее, этот смех напоминал радость. Затем торговец протянул мне руки, я протянул свою ему в ответ и он пожал ее мне, затем он потянул меня на себя и расцеловал, похоже он был очень доволен тем, как я с ним торговался. Затем он забрал у меня деньги, а взамен протянул мне кулон, и все улыбался и что-то говорил мне на своем родном языке.
А я, положив кулон в карман, взглянул на часы, мне уже нужно было возвращаться. Али-Азир, наверняка, уже ждал меня у входа в аэропорт.