Такое странное чувство — ощущать на лице тепло осеннего солнца. Как призрак давней любви.
Джей приехал на пару дней, и мы с ним сделали то, о чем давно и страстно мечтали… взяли велосипеды и умчались разведывать новые земли.
На старицах я была в последний раз лет семь назад. Огромные горы песка за это время исчезли. Камыши и тальники заполонили пространства. Остались бессчетные озерца, болота и лужи, соединенные извилистыми ручьями, колдовские болотные травы и старая грунтовка, тоже извилистая, как ручей. Раньше на этих озерах рыбачила и купалась местная мелкота, иногда приезжали пикничать компании постарше, выносили из машин складные столики, мангалы и пластиковые стаканчики для водки. В тот раз не было никого. Никого, словно мир остановился. Я подъехала к озеру и обомлела — вода была гладкой, как зеркало. От нее поднималась тишина. И уходила вверх до самого неба. Мы стояли молча, боясь заговорить, обалдевшие.
Пустой мир. Лето осталось позади. Жизнь покинула эти земли. Желтые верхушки деревьев полоскались в голубизне, такой чистой, что было больно на сердце.
— Мы последние люди на земле, — сказала я. — Может быть, искупаемся?
— Простынешь, — предположил Джей.
Я рассказала, что все лето купалась в ледяном источнике, и он согласился, что простыну я вряд ли.
Вода была ненамного теплее, чем в источнике. Заколдованное темное стекло лениво расступалось передо мной. Я видела до самого дна медленные речные травы, пока плыла над ними. Джей ждал на берегу. Сидел, обняв колени, рядом со своей тенью.
Джей — непостижимый. Единственный на свете человек, способный молчанием сказать больше, чем словами. Он молчал, когда я выскочила из воды, мокрая, ошалевшая. Он молча растер меня рубашкой, одел и так же молча усадил между колен отогреваться под неярким солнечным теплом. И, спустя несколько мгновений, мы уже были дети реальности, потерявшие дорогу домой. Нас обступили безмолвие и вечность, отжав далеко в земные недра все, что заботило и печалило нас, пока мы были людьми.
Когда-то давно на старицах заканчивались наши владения. Они и так простирались гораздо дальше родительского "нельзя" — до этих мест, до невидимой черты, которую мы никогда не заступали. И на границе неведомых земель мы соорудили капище древним богам, говорили с ними по-детски бесхитростно и разжигали для них огонь в жезелной чаше. Сейчас от капища и следа не осталось… И еще была заколдованная роща. А в ней — дорога в другой мир. Мы в детстве мечтали отправиться по ней и даже ходили — во сне. А наяву так и не решились.
Прямо из золотистой, звенящей тишины Джей спросил:
— Поехали?
Ветер прошелся над озером, вода заискрилась, и мне стало понятно, что да, самое время ехать, но это были не мысли и не слова, а нечто более достоверное. И мы поехали по дороге в заколдованную рощу. В голове у меня было светло и пусто. Лукавое солнце присматривало за нами сквозь кружева веток. Листва под колесами шелестела так звонко, словно была жестяная.
Когда сны и реальность сливаются во что-то одно — да, это чувство! Я бы хотела, чтоб каждый из вас… но так вышло, что со мной был только Джей. Паршивцу всегда достается самое лучшее…
Вскоре мы заблудились — дорога распалась на тысячи стежек и тропинок, как судьба, как кровеносная система, как все, что было в жизни несбывшегося. Юные рябины клонили к земле тяжелые от гроздьев ветки. Вокруг и всюду буйствовали травы, тянула плети дикая ежевика. И да, там все было именно так, как мне когда-то снилось. Мой фотик перестал работать, наотрез отказавшись регистрировать такое количество красоты. И тогда я поняла смысл выражения "похоронить в своих глазах".
Я нашла неизвестное растение. Цветок, похожий на колокольчик, невероятного синего цвета. Уже неделю он стоит у меня в банке и не думает вянуть.
К жилью мы выбрались перед закатом, разумеется, совсем не там, где предполагали. Домой возвращались по трассе. На обратном пути купили яблок. На базарчике было людно и шумно, а я смотрела на этих людей сквозь тишину своего сердца, улыбалась им откуда-то издалека и думала: "Вы даже не поверите, где мы сегодня были!.. Вы даже не поверите…" Джей заметил, понял и засмеялся.