Ранние дневники 54 Каждый из нас хотел бы быть царём
Из дневников давних лет, мне 39 лет
эпиграф Ивана Алексеевича Бунина, цитирую по памяти: "Самое интересное - это дневники, остальное - чепуха."
Есть в жизни такие моменты, будь то музыка, дитя, человеческий взгляд, улыбка или зверь, которые вдруг прикоснуться к тебе в тяжелую минуту, и «страшный груз минутно приподнимут» (Ф. Тютчев). Такой была для меня сегодня музыка Глюка.
При моей внутренней тихости мне нужна яркая внешняя жизнь, иначе я превращусь в соляной столб.
Много ли людей смотрит на себе подобных глазами Бога? Бог ставит передо мой цели одну за другой.
26/XI Коля: «Ты никогда так не выглядела хорошо, как сегодня». Я: «Потому что меня пригвоздили к позорному столбу». Он бросился ко мне, я заплакала.
Коля: «Что ты плачешь?» Я: «Тяжело стоять у позорного столба». Коля: «Пусть обвинители отойдут. Ты меня выбрала. Я оказался кнопкой, которая откликнулась, когда ты на неё нажала». Я: «Какой ты меня хочешь видеть – с характером каким?» Коля: «А какой есть».
Я: «А ты любишь Сомова, Фалька...?» Коля: «Нет. Я сейчас никого не люблю». Я: «Как они жаждут, чтобы ты их полюбил». Коля: «Нет. Я хочу полюбить то, что я никогда не любил. Ты моя Джульетта». Я: «А ты мой Ромео?» Коля: «Да. Нам не разрешают быть вместе. Там у них были предрассудки».
Я: «Когда ты полюбишь То, что никогда ещё не любил, ты полюбишь всех». Коля: «Выше гор могут быть только те горы, которых я никогда не видел». Я: «Зачем ты мне послан?» Коля: «Чтобы раскрыть тебя. Ты не старей больше. Давай поженимся?» Я: «А когда?» Коля: «Когда ты будешь улыбаться. Это, пожалуй, единственное, что мне нужно для того, чтобы вступить с тобой в брак. Что же делать, я люблю двух женщин». Я: «А мне что за дело. Люби, кого хошь». Коля: «Правильно. Одну я люблю, а другую не люблю. Давай заключим брак с той, кого я люблю». Я: «А как её зовут?» Коля: «Галя». Я: «А фамилия». Коля: «Грибакина». Я: «А кого ты не любишь?» Коля: «Тоже Галю. Места для скорби больше нет». Я: «Он запретил ей страдать». Коля: «Он сократил ей время на страдание».
27/XI В Коле есть несколько обликов. Он очень тонок и проницателен. Быть может, он тоньше меня.
Коля: «Ты моё создание. Я возлюбил тебя. Я твой муж, ты моя жена». От него на меня нисходит покой и благодать. Коле нужна вечная моя любовь. Его пугает моя скорбь.
«Я очень тебя люблю», - говорит он мне сегодня. «Можем ли мы обменять наши комнаты на общую квартиру? В каком районе ты хочешь жить, какую квартиру ты хочешь иметь, какую мебель?», - спрашивал он меня сегодня. Коля совершенно заслонил собой Толю. А заслоню ли я женщину, которую любит Коля?
Коле снилось, что он бежит за солнцем, хочет догнать тень солнца, но оно всё время впереди. «Ты моё солнце», - говорит он. «А ты моё солнце», - говорю я.
Долго говорили с ним по телефону. Я была у Ани Г., жены Винсента. «Коля – Ваша судьба», - сказала Аня.
4/XII Коля занят моими стихами. Моё честолюбие угасло. Коля: «Ты ждала меня 100 лет. Вот я, весь твой». Я не этого ждала. Я ждала неведомо чего.
Всему доброму, что есть во мне, я обязана Христу и церковной жизни. Она ускоряет процессы душевные.
Я утром была в Коломенском. Хорошая, тёплая тишина в сердце.
Есть вечное, соединяющее нас с Колей - внимание друг к другу. Больше всего люблю, когда мы с Колей два человека, интересные друг другу. Красота и молодость – временны.
На днях Коля дал мне читать свой дневник. Там было обо мне и о Блоке. Меня до слёз тронула Колина душа, мы похожи с ним, оба романтичны. «Ты талантливая», - говорит он.
«Иногда мне кажется, что ты сестра Христа», - говорит мой муж Коля Ларский. «Я тебя обожаю, очень люблю», - говорит он. «Давай выпьем за то, чтобы ты была самой лучшей женой. Как я хочу, чтобы тебе было 18 лет».
Вчера Колин день рождения мы справляли в кафе у Савеловского вокзала.
Колю пленили мои стихи. Мы сидели и читали их, подошла официантка, заинтересовалась стихами, одно из них она переписала, несколько стихов ей понравились. Она сказала о них, что они самобытные, своеобразные.
Мы с Колей были в храме, видели Никиту Любимова и Сашу Кырлежева. Коля следил за мной: «Зачем тебе Никита?», - несколько раз спросил он меня. «При муже рваться к другому...», - сказал он. Я объяснила, почему я хотела подойти к Никите. Отец Всеволод, благословив меня, сказал: «Христос с Вами». Никита мне поклонился, но ко мне не подошёл.
5/XII Мы с Колей печатали на машинке мои стихи.
7/XII Коля очередной мой крест. Разбушевавшаяся стихия внутреннего хаоса, о котором писал Тютчев.
Коля говорит, что мои стихи по его мнению лучше стихов Цветаевой.
13/XII Андрей Г. от Ани знает, что я вышла замуж. Читали с Колей Евангелие от Марка – две главы. Коля мне очень дорог, но у него трудный характер, мне бывает с ним тяжело.
15/XII В хорошие минуты Коля говорит: «Не придавай значения моим плохим словам».
Он всё время что-нибудь придумывает, дурачится, пугает меня своими проделками. Иногда он жестоко со мной шутит. Я должна следить за каждым своим словом, Коля позволяет себе всё, что угодно. В нём уживается тонкость и жестокость.
«Как хорошо, если бы мы нашли друг в друге идеал», - сказал он. «Я читал твой дневник. Мне дороги твои порывы», - говорит он.
Те раны, которые он иногда мне наносит, он не нарочно их наносит. Недавно он сказал: «Ты это я, я это ты».
Я спросила его: «Ты хотел бы быть Аристотелем?» Коля: «Человек должен отрицать своё желание быть кем-то. Равного мне в мире нет. Ничего бояться не надо. Смирение, сознание того, что всё в руках Бога, должно избавлять от всех страхов. Вера даёт человеку спокойствие, ему уже необязательно выделяться среди других людей, потому что над самым выдающимся человеком есть Бог».
Ещё он сказал: «Тебе надо знать только то, что знает твой муж. Я часто смотрю на тебя с любовью, я любуюсь тобой» - когда я выразила желание прочесть книгу «Христианство и брак».
20/XII Настанет ли время, когда зло исчезнет во всех вселенных и Бог будет во всем?
21/XII Коля: «Я хочу умереть. Л. написала мне, что я плохой человек».
Долго читала Коле стихи Пушкина, Тютчева, Блока.
24/XII Мы с Колей были в костёле. «Я – твоё отражение», - говорит Коля. «Твои стихи уникальны», - вот Колино мнение о моих стихах.
26/XII Жизнь жестока. И всё жесточе. Хочу уехать во Францию. «Ты уникальна, таких людей, как ты, очень мало», - говорит мне мой друг Боря Талесник. Художник Саша Путов написал мне письмо из Парижа, зовёт меня уезжать с Борей.
Я хочу ангельских отношений. Боря это понимает. «Ты драгоценное существо», - говорит Боря.
С Колей тяжело. Жизнь обернулась ко мне совсем не идеальной стороной. То, чего я ждала – не сбылось.
27/XII Коля! Всё, что в тебе есть лучшего – как я хочу, чтобы оно умножилось и выросло в огромное дерево.
Колю беспокоит Лида. Его мучают угрызения совести. О другой женщине он меня спрашивает: «Почему она меня бросила?» Я: «Наверное, она тебя не любит, не хочет разделить с тобой тяготы твоей жизни, наверное, ты ей не нужен».
Боря Талесник вчера сказал: «Ты хочешь совершенства и не находя его, ты томишься и хочешь умереть. Я это понимаю».
Коля не сделал меня счастливой, хотя и произносил слова на эту тему. Всё оказалось пустым.
31/XII Мне мучительно с ним. Кровь во мне вскипела. Я хотела уйти из дома, но был мороз, мой дом далеко.
1979 год
1/I Новый год мы с Колей встретили у манекенщицы Ники, все присутствующие были в длинных одеждах, на Коле были одеты занавески от окон в мастерской. Всю ночь мы танцевали. Я наблюдала людей. Царил сплошной флирт. На меня покушался француз, получил отказ, он тут же отключился на другой женщине.
Одна из дам сказала мне, что я самая красивая из всех, что у меня финифтевые глаза и поцеловала мне руку.
Коля прыгал, как козлёнок. Он хранил мне верность, а я – ему. На душе было пусто, многие речи вокруг казались мне вульгарными.
Дома Коля звонил какой-то женщине. На какой-то её вопрос он сказал: «Женился». Мне не хватает от него тепла, желания мне помогать.
4/I «Твоя покорность меня волнует и трогает», - говорит Коля. «Ты довольна жизнью?», - задает вопрос. «Да, кроме двух моментов», - отвечаю я. Он весь день трудился над моими стихами.
5/I Зачем живу, к чему меня готовят? Стихи угасли. Огромный мир Вселенной вне меня.
Мы печатаем мои стихи. Коля хочет их издавать.
Он очень умный, глубокий, тонкий, мудрый человек.
7/I Он сказал мне вчера: «Жаль мне тебя» и заплакал. Я не могла не заплакать тоже, и мы, обняв друг друга, стали плакать. Это были лучшие минуты моей жизни.
У нас в гостях на Рождество были гости: Боря Талесник, сестра моя Лена, мой друг Володя Баранов.
8/I Лене моей Коля понравился, она говорит, что он вчера всё время смотрел на меня. Володя сказал: «Вы очень хороши вместе, Коля - хороший человек».
12/I Мы с Колей у Пети Старчика. Коля рисует моего друга юности Витю Мамонова.
19/I Я: «Почему я испытываю счастье с тобой?» Коля: «Потому что я тебя понимаю».
Вчера первый раз в жизни он назвал меня «родная». Он размышляет о моём стихотворении: «Скоро лёгким листом...». «То, что говорит Олег Гостев об этом стихотворении, для меня ещё более глубоко», - говорит Коля. И далее он говорит о совершенной радости.
20/I Каждый из нас хотел бы быть царем.
Коля мне поклонился после завтрака, меня это очень тронуло. Он пишет статью – предисловие к моим стихам. «Ты даёшь мне покой», - говорит Коля. Как я рада.
21/I Иногда я ощущаю огромное родство с Колей. Я очень его люблю. С Колей мы всё ближе.
24/I Колюша играет разные роли. Как он это любит. Дитя малое.
27/I Коля говорит мне: «Вот ты говоришь, что в тебе нет света, а я, когда говорю с тобой, чувствую, что мне легче».
3/II В Коле нет суеты. Он порывист, но добр, старается исправить то, что невольно испортил.
Он сказал, что если я буду снисходительна к его некоторым словам, которые мне не нравятся, то он перестанет их произносить.
4/II Коля говорит: «Вот я смотрел на тебя и думал: одета ты, как охламон, а когда ты сидела напротив меня, то ты была, как будто я».
10/II На концерте Феди Дружинина я встретила Илью Шифрина с дочерью. Во мне не вспыхнуло ничего. Его дочь Катя диковата.
Видела я также Алика Бобровского, у него седая голова, кожа на лице свежая. Я по-прежнему хотела бы с ним дружить.
Ближе всех людей на земле мне сейчас Марина Винецкая, она очень мудра, у нас с ней духовная связь. В ней я обрела полное понимание моей души.
11/II Лариса Акимова через 40 дней после смерти бабушки видела её во сне, у неё были необыкновенно прекрасные глаза – как у Христа.
Колина рецензия - предисловие на мою книгу стихов напоминает религиозный трактат. Меня удивляет, что он так написал. Он духовно растёт. Он говорит: «Я хочу, чтобы ты ничего не боялась».
14/II Марина написала огромное письмо отцу Владимиру, имела с ним разговор. «Надо быть снисходительным к моим человеческим слабостям», - сказал он ей.
Всё можно говорить друг другу с любовью или без любви. Я не гожусь для семьи, я слишком ранима.
18/II Коля попросил меня прочитать ему этот дневник. Я прочитала. Он сказал: «Вот я слушаю тебя, и ты для меня как будто единственный представитель женщин земли, я испытываю к тебе благоговение, а себя сознаю совершенным ничтожеством». Я погладила его по голове и сказала, чтобы он не думал так.
23/II Коля занят обложкой к книге моих стихов, делает много вариантов.
28/II «Во сне меня мучает то, от чего я отхожу наяву. Я не хочу возвращаться к прежней жизни, где не было тебя. Я к тебе привязался», - говорит Коля.
«Что ты чувствуешь, Коля, когда ты произносишь слово «Господи». Он отвечает: «Я хочу лететь к Нему, обнять Его и слиться с Ним». Я в восторге от его слов. Но в загробную жизнь Коля не верит.
Слова Сергея Васидьевича Шервинского о Наталье Львовне Дружининой: "Путь Натальи Львовны романтический, положительное в нём – всегда порыв, горение, мужество в вопросах искусства. Минус то, что этот путь не всегда организует карьеру".
1/III В дороге, едучи домой, мы с Колей смотрели друг на друга, впервые в жизни я увидела любовь в глазах Коли. Она заставила меня затрепетать от радости. Я ощутила дивное единство между нами. Это счастье.
3/III Посмотрела на Колю со стороны: мальчик. Движения юного существа, обаяние, независимость.
7/III На днях приснился отец Владимир, он подходит ко мне с выражением на лице смущения и любви. Я спрашиваю его, зачем он подошёл ко мне. «Я ищу с тобой контакт», - говорит он и дарит мне святой хлеб, завёрнутый в чистую вощёную бумагу, хлеб разрезан на части. Такое ощущение, что он поверил в мою любовь к Коле и благословляет наш брак. На душе хорошо, тепло, любовь к отцу Владимиру.
После того, как я побываю в храме, Коля начинает не основательно, бессмысленно нападать на меня. Я сказала ему: «Любящие друг друга должны сглаживать углы, а не заострять их». «Я мучаюсь адскими муками, когда ругаю тебя, но не ругать не могу. Ты хорошая девочка», - ответил мне он.
Нищета, безвкусие, угнетённость, деградация русских отчётливо смотрятся на фоне лиц других стран.
Все почти заботы о моей семье – на мне. А я слаба и часто нездорова. Я для Коли то, чем он пользуется, чтобы жить. Он эпикуреец. Я – тоже, но мне не дают наслаждаться жизнью.
Наша свадьба. Слева от меня моя подруга Лариса Акимова.