Возможно, во времена нашего детства родители не могли покупать много сладостей. Но когда конфеты, мармелад или печенье появлялись в доме, мы с сестрой радовались от счастья. Все продукты, приносимые мамой или отцом из магазина, были завёрнуты в плотную коричневую бумагу, но по форме упаковки мы сразу догадывались о её содержании. В упаковках, имеющих форму кубика или прямоугольника, чаще всего лежало масло. В бесформенных, пропитанных влагой, свёртках оказывалось самое неинтересное – мясо или курица. В больших упаковках, завёрнутых в форме конусообразного кулька, лежали сахар, лапша или крупа. Но такие же кульки, только чуть меньших размеров могли в себе таить и более вкусные для нас продукты. Например, конфеты или печенье! Эти, манящие своим ещё не раскрытым содержанием, кульки, источающие сладковатый аромат, мы не могли перепутать ни с чем, и с нетерпением ждали подтверждения своим догадкам.
Шоколад нам тоже покупали, и это было особенным событием.
Как-то отец принёс большую плитку шоколада. Он усадил нас с Таней за наш столик. Потом, развернув цветную обёртку, вынул из хрустящей фольги шоколадную плитку, разломал и протянул нам по половинке. Мы с сестрой воодушевлённо принялись поедать каждый свою долю. Шоколад быстро таял во рту и в руках. И так как я была постарше, то быстрее управилась со своим кусочком, только немного испачкав пальцы. Но Таня, не успевая за мной, стала заталкивать шоколад в рот большими кусками. И, в конце концов, испачкала в липкой массе все пальцы, щёки и нос. В довершение ко всему, она ладошкой размазала растаявший шоколад по лицу и сидела, хихикая, радуясь наступившему сладкому блаженству. Потом, высунув свой язычок как можно дальше, она провела им по губам, слизывая шоколадную маску. Вокруг губ образовался аккуратный розовый ореол, и теперь моя сестра походила на маленькую коричневую обезьянку, веселившуюся от избытка, свалившегося на неё, шоколадного счастья. Я от хохота чуть не упала со своего стульчика. Отец тоже долго смеялся. Веселье длилось до тех пор, пока отец не умыл Таню и не успокоил меня. Потом пришла мама и отмыла следы нашего пиршества с табуретки, стульчиков и пола. А мы с сестрой счастливые и довольные играли на диване.