Стояние перед Господом

               

Издательский дом "Сибирские огни" выпустил книжку стихов Анатолия Грохова, событие редкое в наши "окаянные дни". Прокопчане знают автора по общественной работе в ветеранской организации, я знаю Анатолия Грохова лично.  Самое трудное говорить о творчестве человека,  к которому относишься по-доброму,  тем более говорить публично,  а не  в  частном разговоре за чашечкой чая. Трудно, потому что у поэта огромное и ранимое сердце и "закалку" критикой, ему следует проходить в том возрасте, "когда деревья большие", а сердце здоровое. Это очень и очень неприятное занятие, говорить человеку правду.

В пору моей юности в кинотеатрах шел фильм "Городничий"  так  вот он,  обращаясь к нарушителям закона,  говорил: "Так как вас судить? По 3акону, или как Бог повелел?"
Меня просили "судить" не по законам поэтического  жанра,  который требует музыкальности фразы,  внутренней аллитерации, неожиданных рифм, образности,  поскольку поэзия не столько  высказанная  в  стихотворной форме мысль, сколько образ, который в настоящей поэзии выше, "умнее" и полнее автора. 
Просили "судить", исходя из человеческих отношений, то есть  как "Бог повелел",  а он велел проявлять снисхождение и милосердие.. 
Это вредно для поэта и поэзии, но просили же...?
Тиль Уленшпигель говорил:  "Пепел Клааса стучится в мое сердце" думаю, что нет такого человека в сердце которого бы не стучалась муза поэзии,  особенно настойчиво стучится она в юности и тем более удивительно, когда она не покидает сердце пожилого человека и он открывается  её,  настойчивым просьбам, и сердце начинает свою песню. 
Да,  да! Именно песню, поскольку прежде слов в сердце рождается музыка, ритм, а потом  начинается мука поиска слов,  чтобы передать это удивительное и потрясающее чувство - голос поэзии, голос музы в её музыкальном сопровождении. 
И  тогда,  когда это удаётся,  или кажется что удалось,  из удивленной груди поэта вырывается то ли стон,  то ли вздох: «О, господи!"
 
Именно так, точно и ёмко названа книжка стихов Анатолия Грохова - "О, господи!", заключая в этом и потрясение с общением поэтической музы,  и удивление самим фактом этого общения, и облегчение от того, что удалось. 
Удалось ли? Оставим! Оставим это!
Чем отличается обычная ширпотребовская скрипка от скрипки Гварнели или Страдивари?  Знающие люди скажут - богатством звука, неповторимыми обертонами,  делающими скрипку уникальной,  можно даже сказать не слишком преувеличивая - личностью!

Сделать из себя инструмент достойный того, чтобы муза поэзия могла  "сыграть" на тебе свою неповторимую песню,  предназначенную только для твоей души и есть, на мой взгляд, овладеть мастерством, стать мастером, стать поэтом, а не "ширпотребовской скрипкой". На этом закончим затянувшиеся вступление и перейдем к стихам Анатолия Грохова.

Говорят, театр начинается с вешалки,  книга начинается с обложки. Я долго держал в руках эту книжку,  окантованную по краям голубым бордюром,  цвета небесного свода, такую удобную и даже солидную, не решаясь открыть. Книжку приятно было держать в руках, поскольку чувствовалось,  что сделана она с любовью,  мастерски сделана. Оказывается Прокопьевск может не только добывать высококачественный уголь,  но и  выпускать качественные книжки!

Упущение издателя,  на мой взгляд,  только в том,  что не указано имя художника,  оформившего обложку,  поскольку видно,  что он пытался показать удивление человека перед открывшимся ему миром. Восторг и вызов вот,  что мне казалось исходит от этого человека, стоящего на краю Вселенной, перед лицом Бога.

Наконец открываю первую страницу и в глаза сразу  бросается  дата написания стиха, и я понимаю, что это своеобразная хронология духовного роста автора,  выраженного через поэтического героя,  по аналогии с литературным героем.  С чего же он начал свой отчет?  С того, что продекларировал свой нравственный принцип, которому не изменил его поэтический  герой на протяжении всех этих лет:  с веры в то,  что любовь и свобода дарят миру то,  "что человечно".

Вдуматься только, сорок седьмой год, только что окончилась война, сталинщина,  а этот, вернувшийся с фронта солдат, задумывается над человечностью человека,  над тем, что же составляет в нем человеческое и сам себе отвечает: "Свободная любовь в своей радости".

Сказано в контексте стиха очень и очень прозаически,  так и напрашивается пародийное продолжение:  "Свободная любовь в своей радости, часто приносит много гадости".
Для него несомненно,  что без свободной любви,  без сердечной радости от этой любви, нет человечности, нет, следовательно, и человека.
И  это открытие для Анатолия Грохова оказалась настолько важным,  настолько серьезным, что спустя пятьдесят с лишнем лет, он счел необходимым открыть свой поэтический сборник с этого тихотворения.
Потом будут другие,  более ранние стихи, видимо написанные в окопах,  рожденные на привалах, после боя и самое главное, после убийства врага!  Да, врага, но все-таки человека! И это действо, страшное действо  смертоубийства,  требовало какого-то нравственного оправдания для человека, открытого душой в Богу.
И поэтический герой Анатолия Грохова находит  такое оправдание в понятиях "истины" и "правды".
 "В бою есть зло, оно видней, когда ясна чужая суть - враждебна истине и мне, и правдой мыслится мой суд."
Казалось бы все!  Оправдал себя и дело с концом, но на самом деле, не все так просто, иначе зачем писать стихи, если все так просто и ясно?  Для чего Анатолий Грохов сохранил эти стихи до сего времени?  Нет, нет! Не все так просто и на самом деле,  правда-то лишь"мыслилась",  а вот уверенности в  том,  полной  и окончательной уверенности,  исчерпанной до самого дна, до суха, видимо не было ни тогда, нет её, видимо и сейчас.
И на самом деле, чтобы быть на земле человеком,  нужно  преступать через божественные запреты,  переступать через сущность человеческую,  через себя,  "звереть и  сатанеть"  в бою,  иначе Отечества не сохранишь,  врага не победишь и солдатский долг не исполнишь.  Все так и все-таки, все-таки!

Сомнения не  исчерпываются  до дна и остается осадок и этот осадок горчит, и горечью своей беспокоит человека до последнего его часа. Вот так, из этого и возносится к небу это самое - "О, господи!"

И этот, почти библейский образ Иова, что видится мне там, в глуби не досказанного, не реализованного в слове стиха, с его: "За что господи!?",  преследовал меня до самого конца,  пока не была прочитано последнее стихотворение: 
"Еще ведь что-то будет,  будет,  какого мне еще рожна…»

Действительно, какого  еще "рожна"?  Разве мало было в жизни этих острых кольев нацеленных в сердце?  И пять  библейское,  обращенное  к Савлу:  "Трудно  прать  противу рожна?" Ох,  как трудно!  Трудно жить, трудно быть человеком, поскольку быть им и означает идти на "заостренные колья".

Терзает, терзает муза поэзии скрипку души и она,  несовершенная, грубая, не обработанная, не доведенная до высот мастерства, не договаривает сокровенное, не хватает ей глубоких обертонов, диапазона слов и еще чего-то такого, чему и слов-то нет, но без чего поэзия не живет.

И вот так,  на протяжении всего сборника стихов, приходится прорываться в глубины души поэтического героя книжки стихов Анатолия Грохова,  пересоздавать в себе намеченные им духовные маршруты, проходить по ним в собственном воображении,  короче говоря, переживать на заданную тему.

"Музыканты были некудышные,  прямо скажу, и вовсе ни какие не музыканты,  но играли они гениальные мелодии, саму жизнь играли, а самое главное, что слушатели были талантливые". (К.Паустовский.)

Для того чтобы меня правильно поняли,  что я имею в  виду,  когда говорю  о  мастерстве,  приведу  пример грубейшей не точности в выборе слов.
"Мне как-то людишки в довольстве собой, лелея страстишки, шептали порой,  что я, мол, ворона, что белой зовут, достойной короны, мол, мне не соткут."

Оставим в  стороне  синтаксис,  который  буквально искорежен – это вечный грех поэзии,  но как вынести "ткание короны"?  Ну почему, зачем её нужно ткать?  Не понятно!  Какая в этом необходимость, когда короны издревле выковали,  чеканили и ни когда не ткали!?  Во имя чего  автор пошел на такой дерзкий вызов здравому смыслу?  Ведь это ни чуть, ни на йоту не сработало на главную мысль стиха? В литературе и в поэзии особенно,  вызов здравому смыслу распространен, но он несет в себе ключевую нагрузку,  он - зачем-то!  А не просто так, от авторской слабости, от неумения найти точное слово.

Ну вот,  не удержался, и начал "судить по закону", а ведь обещал, что буду,  только "как Бог повелел".  Но о том,  как "повелел",  я уже сказал всё, или почти всё, осталось только поздравить Анатолия Грохова с книжкой стихов. Пожелать ему долгих лет жизни, а городским властям обратить внимание на таких вот самодеятельных поэтов,  помочь им в издании своих книжек, ведь все в этом мире преходяще, вечно только запечатленное в слове душевное смятение,  вечно только вот это стояние перед небом и возглас:  "О господи!"

Возглас и прислушивание к тому, что же ответит вопрошающему небо.  И так было со времен Анакреона и Сафо и будет до тех пор, покуда есть на земле человек.
2001 год.

P.S. Со времени написания этой рецензии прошло десять лет, но ни одна местная газета эту рецензию не напечатала. Анатолий Грохов сканчался в августе этого года и я посчитал своим долгом опубликовать эту рецензию, о ветеране Великой Отечественной так и не сумевшему сделать из своей поющей души достойный её музыкальный инстремент.
Сколько таких еще в миру вдохновенных, но не окрыленных мастерством людей мечутся в безязыком пространстве.
Мир твоему праху, Анатолий!