Нелегко встретить настоящего друга, еще труднее расстаться с настоящим
врагом, особенно с тем, который живет в твоей собственной душе.
Самусенко
.......На веранде сидел человек в белом кимоно, из тонкой, легкой ткани. Сидел на деревянном настиле, хотя плоская подушка дзабутон лежала рядом. Он любил так сидеть, подобрав под себя босые ноги, в расслабленной позе агура, ощущая тепло нагретых утренним солнцем деревянных брусьев, из которых был собран настил.
Он сидел перед собственным садом камней. Приходил сюда каждый день, начиная его разговором с камнями сада. Обветренное загоревшее лицо, узловатые пальцы, натруженные руки, со вздувшимися венами, мозоли, покрывавшие не только внутреннюю часть ладоней, но и суставы пальцев – выдавали в нем не крестьянина, руки которого привыкли держать мотыгу, выращивая рис, а воина. Он прикоснулся к настилу. Мозолистая ладонь чувствовала шероховатую поверхность дерева, избитую деревянными сандалиями за десятки лет служения людям. Делал так уже много лет, и с этого жеста начиналось его общение с садом.
Сад представлял собой небольшую прямоугольную площадку, расположенную перед домом с верандой, которая тянулась вдоль него и служила местом для его созерцания. С противоположной стороны он был огражден невысокой глинобитной стеной, за которой поднимаются зеленые кроны деревьев. Этими деревьями были клены, что выдавало в хозяине сада человека умудренного жизненным опытом, поскольку клен в Японии символизировал собой мудрость и величие.
На площадке, засыпанной белым крупнозернистым песком, расположены группами 15 камней, подобранных по форме, цвету, фактуре, а также по соответствию всех этих качеств общему характеру сада. Определял композицию главный камень. С двумя меньшими по размеру он образовывал триаду (по аналогии с триадой божеств в буддистском храме). Песчаная поверхность была «расчесана» специальными граблями так, что бороздки шли параллельно длинной стороне сада, образуя концентрические круги вокруг каждой группы, состоящей из 2-3 или 5 камней. С любой точки веранды из 15 камней могли быть видны только 14.
Сад напоминал морские волны, омывающие скалистые острова, или белую пелену облаков, пронзенную вершинами горных пиков. Человек, общающийся с садом, сам в зависимости от внутреннего состояния, направленности воображения мог создать любой образ, и главная задача художника Сутэ-иси (искусство расстановки камней) как раз и состояла в том, чтобы дать импульс его фантазии. Кто-то видел в абстрактном рисунке тигрицу, переплывающую море со своими детёнышами. Кому-то виделись китайские иероглифы, означающие слово "сердце".
Взгляд сидящего на веранде человека плавно скользил по камням и в его душе рождались образы. Это были образы радости, спокойствия и умиротворения, среди них не было образов боли и страдания, хотя в жизни этого человека было много далеко не радужных событий. Но он сумел справиться с теми ранами, которые они оставили в его душе, найдя свою форму равновесия с окружающим миром. Он вспоминал детство, которое нельзя было назвать беззаботным, юность, начало обучения в школе боевых искусств Син Мусо Хаясидзакэ рю. Время, когда он стал мастером Иаи-дзюцу (искусство первого удара), способа ведения боя в наступательной манере, когда бой заканчивался после первого, максимум после второго удара.
Он закрыл глаза и перешел к следующему этапу ежедневной процедуры, проводимой перед тренировкой или соревнованиями - приведению сознания в состояние "ментальной тишины" (освобождения от мыслей), при помощи задания "Моку-со", медитации с закрытыми глазами. Подобное задание на Востоке называют "протиранием зеркала от пыли". Для ускорения релаксации, а затем достижения "тишины" традиционно используются короткие стихотворные формы "танки" и "хайку" отличающиеся количеством строф, но близкие по задаче - коротким образным выражением стимулировать отрешённость.
«Ямада-сэнсэй, - раздалось сзади. – Мы пришли». Он обернулся, как всегда, ученики, стоявшие чуть поодаль, склонились и замерли в почтительном поклоне. Кивнул, поднялся, и группа двинулась в соседнюю деревню. Там должны были состояться соревнования.
Путь пролегал через лес по пыльной деревенской дороге. До появления асфальта на дорогах Японии оставалось еще несколько столетий. Они шли в полной тишине, перебрасываясь отдельными малозначимыми фразами. Сегодня проходили соревнования и им предстояло их либо выиграть, либо - проиграть. Каждый хотел выиграть, поэтому старался сохранить сосредоточенность на предстоящем поединке.
Когда дорога через лес почти закончилась и в десятке шагов, впереди, показалась опушка леса, навстречу повстречался человек, который шел неспешным шагом. Он никуда не торопился, шел, пребывая в некоторой задумчивости, погруженный в свои мысли. Когда человек приблизился к группе настолько, что можно было различить черты его лица, обратил на него внимание и Мастер, он вздрогнул, его шаг замедлился, он почти остановился, но, после секундного замешательства, продолжил движение. Когда группа поравнялась с путником, тот остановился, отошел к краю дороги, демонстрируя свое желание пропустить группу, поскольку дорога в лесу сужалась, идти по ней плечом к плечу могли только три человека.
Остановился путник, напротив него остановился и Мастер, он пристально и жадно вглядывался в лицо этого человека, как будто пытался в нем что-то разглядеть. Было понятно, что он смотрит в глаза знакомого человека, которого он знает и узнает. Незнакомец также смотрел в глаза Мастера, и пытался разглядеть в них что-то знакомое, но ему это не удавалось. Он был немного напуган, хотел пропустить людей, но они вместо того, что бы пройти мимо, остановились рядом и их предводитель пристально рассматривал его лицо.
Мастер закончил рассматривать незнакомца, сделал шаг назад и медленно склонился перед ним в глубоком почтительном поклоне сайкэйрэй. У учеников вырвался погашенный вздох, так принято было кланяться в храмах и монастырях перед алтарем или перед императором, но не перед человеком, которого случайно встретили на выходе из леса. Еще больше был удивлен незнакомец, по его лицу было видно, что он пребывает в крайнем замешательстве, его руки дрожали, было понятно, что он не знает, что ему делать. Все это проходило в полной тишине, не считая единодушного вздоха учеников, никто не проронил ни слова. Застыв в поклоне на несколько секунд, Мастер выпрямился и пошел дальше. Выйдя из оцепенения, ускоренным шагом, бросились вдогонку и ученики. Только незнакомец остался стоять на краю дороги. Он не узнал человека, который только что ему поклонился. Он медленно повернулся и побрел дальше, пытаясь разобраться в том, что только что произошло.
Ученики догнали стремительно удаляющегося Мастера и перебивая друг друга, стали задавать ему один и тот же вопрос - кто этот человек? Мастер неожиданно остановился и сказал:
- Это мой враг, самый главный враг моей жизни. - И он рассказал им, как будучи детьми, они жили в одной деревне, и человек, которого они встретили, будучи на несколько лет старше, и имея физическое превосходство в силе, издевался над ним и избивал.
- Мастер, но ведь вы могли убить его одним ударом. Почему вы не отомстили и не сделали этого. Давайте это сделаем мы, догоним его, он еще не успел далеко уйти. (Как и до появления асфальта, до появления уголовного кодекса – было еще далеко).
- Остановитесь и послушайте, что я скажу. Благодаря этому человеку я стал мастером рукопашного боя, выиграл множество поединков и стал одним из самых известных воинов, у меня есть школа, в которой я учу вас быть сильными и мужественными воинами. Всем, что у меня сейчас есть – я обязан этому человеку, поэтому я давно его простил, и мне не нужна месть. – Он развернулся и продолжил свой путь.
Ученики, еще не оправившись от увиденного, на некотором удалении следовали за ним. Они думали о том, что сказал мастер, и каждый из них пытался ответить на вопрос - смог бы он поступить так же.
Одинокий путник, с опущенными плечами, медленно брел через лес. Через некоторое время он остановился, обернулся, и долго смотрел вслед удаляющейся и исчезающей в утреннем тумане процессии, всем своим видом демонстрируя свою крайнюю растерянность ...
У человека всегда есть выбор, как воспринимать своего обидчика, как врага или как человека, благодаря которому изменилось его мировоззрение и структура равновесия его психики. В результате чего изменилась и его жизнь.
Дети всегда обижаются на своих родителей, если те не соответствуют идеальному образу ожидания, бессознательно сформированному их воображением. Приходит время, когда необходимо сделать выбор: или продолжать жить с этой обидой или понять, что за все, что они имеют на данный момент – они должны быть благодарны своим родителям, и необходимо изменить оценку их образа, как объекта своего бессознательного.
Дети всегда должны быть благодарны своим родителям, даже в тех случаях, когда для этого, по их мнению, нет никаких оснований. Но если бы не было родителей - не было бы и их самих.