Собрались просто отдохнуть на Оби. Ну и если повезет, половить нельму. Уж очень из нее пирог хорош. Погода на загляденье: солнце, ветра нет, жара градусов тридцать. А что вы хотите – на дворе середина июля, самые теплые дни в западной Сибири. Но главное, в это время рыбинспектора практически не появляются на реке. Расположились на луговой стороне в устье небольшой протоки. И на плав выезжать не далеко, и, если появятся непрошенные люди в форме, можно спрятаться в прибрежных зарослях ручья.
Поставили пару сетей в протоке на сорогу. Огляделись - махнули на реку. Выкинули сети неплохо, и пока они плыли, предавались солнечным ваннам и разговорам.
Минут через сорок выбрали сети: улов три язя и две небольшие нельмы – муксуновки.
Уха будет классная, да и малосол из нельмы под водочку пойдет хорошо. На берегу поставили палатку, развели костер, включили транзисторный приемник, из которого лилась веселая музыка. Вскоре в котелке кипела вода, ожидая, когда ее превратят в знаменитую уху по – хантыйски, которую умел готовить только Григорич.
А варил он ее так. Почищенную рыбу резал на большие куски, отдельно готовил потроха: рыбий пузырь, молоки, кишки – все тщательно прополаскивал. Закладывал в кипящую воду вместе с луком, перцем, лавровым листом и чесноком. Картошку ни в коем случае. По его глубокому убеждению, если положить ее в варево, то тогда это будет не уха, а рыбный суп. Водку тоже не вливал в юшку: считал это непростительным расточительством.
– Лучше во внутрь, да рыбкой закусить, – говаривал он.
Когда все было готово, выкладывал рыбу на тарелку и круто посыпал солью. Юшку разливал в большие кружки. Затем ели рыбу, запивая ароматным наваром, нахваливая повара.
Сразу же расскажу, как готовил мой друг малосольную нельму. Разрезал по спине, потрошил, прополаскивал несколько раз, делал небольшие надрезы в хребтине, немного солил. Складывал рыбину, как целую, демонстративно бросал ее в кусты.
– Для аромата, – подчеркивал он.
Через час малосол был готов к употреблению. Мы с чистой совестью достали спиртное, разлили по кружкам и …. Да чего уж там говорить. Незабываемые минуты отдыха. К вечеру совсем расслабились: захотелось искупаться в протоке. После водного моциона потянуло поспать, что я первый и сделал – залез в палатку и захрапел.
Во сне привиделись женщины, которые почему – то были вместе с нами у костра, хихикали, громко разговаривали. Открыл глаза, прислушался. Женские голоса не исчезли, они явно были рядом. Не доверяя слуху, высунул голову из палатки. Ба, точно. Рядом с Григоричем, обнимая его с двух сторон, сидели две хантыйки, рассказывая, что – то веселое. Выбравшись из палатки, подсел к ним. Они тут же переключились на меня: наперебой объяснили, что два дня назад их мужья уехали на рыбалку. А так как им стало скучно, поплыли на лодке искать своих рыбачков. Проезжая мимо нас, услышали музыку. Решили посмотреть кто это ночью (а они в это время здесь белые) веселиться на берегу. Познакомились с Григоричем – хороший мужик, водки налил!
Так за разговорами и водочкой просидели до утра. Кореш, да признаться и я, были уже немного пьяны: хотелось отдохнуть, тем более нужно проверять сети. Женщины же все сидели у костра, видимо не собираясь продолжать искать суженных. Пришлось намекнуть, что они загостились. С большой неохотой хантыйки все же отплыли.
Немного отдохнув, поехали снимать сети. Поймали мешка два сороги.
– Ну не зря здесь отдыхаем, – заулыбался Григорич.
Затем сделали плав, но больше ничего не попалось. На берегу занялись засолкой пойманной рыбы, сушкой сетей. В этот раз товарищ поручил мне приготовить шулемку из макарон и тушенки. За делами не заметили, как прошел день. Решили остаться еще на ночь. Тем более, что спиртное еще было. Снова включили радио.
Опять баб накличишь, – заворчал Григорич.
Накаркал старый хрыч. Словно из ни откуда появилась моторка, в которой было уже четыре человека. И все женского пола. Приткнувшись к берегу, из нее вылезли наши старые знакомые.
– Вот мы вам своих подружек привезли. У них тоже мужики, куда – то подевались.
– А вы то нашли своих? – поинтересовался я.
– Зачем? – был ответ, – сами найдутся.
Чтобы не выглядеть негостеприимными, пришлось вновь организовывать закуску, чему гости были очень рады.
– Я тебе говорила, что мужики добрые, – толкнула в бок подружку уже знакомая нам хантыйка, – давай помогу водку разлить по кружкам, – и она по – хозяйски стала руководить застольем.
Так прошла еще одна ночь: с песнями, рассказами за жизнь, интересными различными случаями на рыбалке, охоте. К утру кончилось спиртное, о чем нам с сожалением поведали женщины.
– Ладно, вы подождите. Мы сейчас смотаемся в поселок, купим и вернемся, – не дожидаясь ответа, сели в лодку и отбыли.
– Слава богу, отвязались,– вздохнул облегчено Григорич, – давай будем домой собираться.
Через полчаса мы благополучно причалили к лодочной станции. На берегу в лодку грузились наши, ставшие за эти дни близкие, знакомые. Увидев нас, удивились:
– А что это вы домой собрались? Мы только что затарились, к вам едем.
Григорич посмотрел на меня, я на него и, не сговариваясь, хором ответили:
– Мы решили бензином подзаправиться, мало ли куда еще поедем.
Возвращались на свою стоянку весело. Праздник продолжался. Ловили рыбу, варили уху, слушали музыку, сами исполняли песни. Бабы на хантыйском, мы на русском языках. В общем, отдыхали на полную катушку. Расставались, словно родные, клялись через неделю встретиться снова. Напоследок поинтересовались об их мужьях. В ответ услышали:
– Черт их знает, где они, объявятся, когда придет время
Больше мы их не встречали, а жаль…