И явились не весть, откуда чудища разные. Откуда кто взялся, будто безумный фокусник взмахнул волшебной палочкой и вот… Казалось бы, миг назад вокруг простиралась пересечённая пустынная местность, покрытая кустарником, а тут такое столпотворение. Твари жуткие повылезали из земли, выползли из тех же кустов (некоторые и сами походили на кусты), парили в воздухе, обвивали столбы каменные, и не было им числа.
– Ну, что, славные мои гомо. – Коци скрипнула зубами. – Давайте прощаться. Пния, уноси ноги, у тебя ещё есть шанс.
– Как прощаться? – Пролепетал Лэу. - А-а указ правителя. Нас же не должны трогать!
- Милый мой. – Привратница вздохнула. – Ты знаешь, что это за существо такое - голодный монстр? Твой питомец своими воплями на всю округу заявил – «Завтрак готов, всех прошу явиться на пиршество». Одуревшие от голода и предвкушения гости прибыли и готовы приступить к трапезе. Мы, как минимум, конкуренты, или, если тебе так больше понравится – десерт, к главному блюду. Когда наши кости обглодают, может, и вспомнят об указе. И, конечно же, мой господин не станет наказывать своих подданных ради парочки гомо и одной недостойной служанки.
– Чтожь, - Зар отцепил от пояса Агни. – У нас был интересный день, полный приключений и новых знакомств, закончим его, а, заодно и нашу жизнь в бою.
– Ну, нет, - музыкант свободной рукой вытащил меч. – Я не позволю этим мерзким тварям коснуться меня.
Взмахнул юноша своим оружием и шагнул вперёд с решимостью крысы, загнанной в угол.
Затряслись твари хищные и бросились прочь, визжа от ужаса.
– Это что такое? – Поэт растерянно почесал рукой в затылке. – Неужели ты, друг мой, так грозен, что напугал всех этих обжор.
– Если бы. – Девушка покачала головой. – Если слух меня не подводит, к нам прибыл главный едок. Один из опаснейших хищников. Даже мой хозяин боится его, а это о чём-то да говорит!
- Так отчего мы его не видим? – Несчастным голосом поинтересовался Лэу.
– Мимикрия. – Пояснила Коци. – Он проявляется, лишь в последний момент, пред тем, как сожрать жертву. Потовых желез у него нет совсем, двигается почти бесшумно. Цвет кожи меняет, подобно хамелеону. Разрешите представить вам – Оцма, гроза всего Тофета.
Прямо из воздуха медленно матерелизовалась гиганская туша ящероида. Огромная тварюга, пяти отзов в высоту, полностью покрытая твердейшей чешуёй. С двумя зубастыми пастями, шестью мощными хвостами и десятком могучих лап. Взревел хищник грозно и не спеша двинулся к несчастным жертвам.
– Не-е-е-ет!!! – Завизжал музыкант. Зажмурил он глаза свои и выставил бесполезный меч.
И тут вылетел из лезвия Тэомима луч и ударил в тело монстра. Миг, и вместо одного Оцма, появились два.
– Молодец. – Хмыкнула девушка. – Как буд то одного обжоры тебе было мало! Да ты…
Но, привратница не успела закончить, ибо до грозы Тофета вдруг дошло, что он отнюдь не один претендует на закуску.
Взглянули Оцма друг на друга, зарычали от ярости и бросились в бой. Поднялась пыль, чуть не до потолка, затрещали кусты, даже колонны вздрогнули от могучих ударов хвостов и лап. Покатились по земле два сцепившихся громадных тела.
– Так, пока наши очаровашки заняты истреблением друг друга, давайте ка сматываться, да поскорей. – Заявил Зар.
Никто и не подумал спорить с поэтом. И поспеши путники прочь со всей возможной скоростью.
***
- Думаете, нам удалось сбежать? – Несчастным голосом поинтересовался музыкант.
– Мечтать не вредно. – «Успокоила» юношу Коци. – Оцма пока заняты, но, остальные, остальные ушли не так далеко и второй раз твой фокус не пройдёт.
– Два раза, один и тот же фокус? Фи. – Зар улыбнулся весело. – Это явно не в нашем стиле. Я отогнал крылатого монстра, Лэу одолел грозу Тофета, теперь очередь Пнии. Полагаю, наша малышка прекрасно управится.
– Может, лучше я попробую. – Забеспокоилась привратница. – Восьмилапка так нежна, так уязвима.
– Ну, если только ты умеешь телепортироваться. – Хохотнул поэт. – В твоём арсенале есть такая способность?..
И снова собрались хищники. На этот раз твари действовали осторожнее. Медленно окружили путников. Десятки морд разной степени уродливости. Глаза, блестящие от возбуждения, оскаленные клыки, слюна, капающая на землю.
– Это всё сон, просто сон и я сейчас проснусь! – Простонал Лэу, вытаскивая трясущейся рукой меч. – Просто сон. И ничего больше.
Коци выпустила все свои шипы, лишённые яда, но, от этого не менее грозные.
Зар снова взялся за Агни.
Только способно ли было столь жалкое оружие удержать всех многочисленных тварей? Ох, вряд ли.
– Так, Лэу. – Поэт нервно сглотнул, - твоя флейта при тебе, не потерял?
- Нашёл о чём беспокоиться. – Огрызнулся музыкант. – При мне, конечно. А, что?
- Да так, вспомнил одну легенду. - Пояснил Зар. – Передай питомца Леди. Коци, зажми уши покрепче. Тебе не надо слышать, как мой дружок играет.
– Ты предлагаешь мне… - Начал было музыкант.
– Я тебе приказываю. – Прервал юношу поэт. - Бери дудку и играй так, как не играл никогда! И брось этот дурацкий меч, он тебе пока не поможет.
Лэу хотел было поспорить, да только времени на спор не было. Выхватил юноша из-за пояса халилит, приложил к губам.
Флейта беспомощно пискнула. Музыкант быстро облизал пересохшие губы и попробовал снова.
И замерли монстры. Не могли они двинуться, ибо звуки, что лились из флейты, заворожили их. Голод? Какой там голод? Чудовища молча внимали, халилит плакала и молила о пощаде.
Заметив, какой эффект оказывает его игра, юноша приободрился. Музыка стала строже, она уже не молила – она приказывала. И монстры склонились, ошарашенные, приниженные грозными звуками. Поползли к волшебнику, чья музыка похитила их волю.
А флейта уже рычала от гнева, она «прикрикнула» на дерзких тварей, посмевших покуситься на властелина звука.
Хищники снова пали на землю, многие закрыли лапами, хвостами, щупальцами свои морды, трясясь от ужаса и стыда.
Халилит же чуточку смягчилась, она как бы прощала глупышей, что по неосведомлённости чуть не совершили святотатство.
И глаза монстров наполнились слезами, сердца их забились от счастья, ведь их простили.
И вот музыка стала ободряющей, и чудища вздохнули от облегчения, гроза пронеслась над их головами и они могли… уходить, просто уходить. Их властелин отпускал их на волю. И хищники поспешили прочь, чтобы,вернуться в свои норы, щели и пещеры, дабы ещё раз прочувствовать, оценить и понять то, что с ними произошло.
Лэу опустил флейту, руки его тряслись. Ещё ни один концерт не давался ему столь тяжело, не отнял столько душевных сил.
Зар улыбнулся и подмигнул юноше.
Коци же, глаза девушки были расширены и странно блестели. Привратница потрясла головой, словно пытаясь избавиться от чего-то, затем медленно приблизилась к музыканту.
– Ты, зачем ты перестал играть. - Пролепетала Коци. – Эта тишина, она пытается проникнуть в мой мозг, разрушить его, молю, защити меня от тишины, прогони её своей музыкой. Я сделаю всё, что ты захочешь, только сыграй ещё немного, молю!
- Проклятье, ледиус. – Поэт сердито хлопнул себя ладонью по колену, - я же просил вас заткнуть уши. У твоего господина потому и нет музыкантов-гомо, что людская музыка иная, нохри, её не смогут воспроизвести. Монстры, такие, как ты, обладают куда более острым слухом, чем люди и иным восприятием. То, что для людей всего лишь музыка, для нохри – настоящая гипномагия.
– И что мне делать? – Дрожащим голосом поинтересовался музыкант, - она же теперь от меня не отстанет!
- Играть, полагаю. – Поэт пожал плечами. – Как говорилось в одной старой мудрой сказке, «Мы в ответе за тех, кого приручили».
Из кустов вынырнула Пния, а за ней, за ней спешили Парвы. Точные копии малыша, только величиной с крупную собаку.