– Мам, расскажи мне сказку…
– О чем сегодня, солнце?
– О принцессе.
Ежевечерний диалог, который я рекомендую всем любителям буковок. Моя дочь не признает рассказанных ранее сказок. Ей нужны новые, сочиненные прямо при ней. И, пока на ходу я выдумываю для Козявки историю о Милой Принцессе, Розовом Единороге и Хрустальной Скале, в голове моей, помимо воли, проносятся иные картинки.
– Тут и сказочке конец, а кто слушал…
– Ма-ла-дес, - бурчит, засыпая, и тут же, без перехода – ровное сопение. Теперь я могу включить ноут и рассказать новую сказку уже вам.
– Послушаем-с. А то что-то сон в последнее время разладился… не все же ноксирон пачками жрать.
– Хм, коллега. Боюсь, что вы по всем критериям вышли из юного возраста. Поэтому и сказочка для вас будет иная. Когда уснете, не пеняйте, если привидится кошмар.
Итак – занавес!
В лучах рампы она – Наша Принцесса. Бантики, ясные глазки, умная мордашка – это все о ней. Что еще отличает ее от прочих? Три критерия. Царственные родители, верноподданный, и – основное – Ее Горошина.
Не знаю, что за книжки штудировало юное создание в нежном возрасте, но явно не Агнию Барто. Рискну оформить список: "Введение в драконологию", "Краткий справочник ядовитых растений", "Дрессировка хищников средней полосы" ну, и Дрюона с его "Проклятыми Королями", пожалуй, – куда ж без него.
– Ничего так наборчик! С чего такие выводы?
– Ну, судя по тому, как наша Принцесса будет строить отношения с миром, эти учебники пошли ей впрок.
– Интригуете… а что это за таймер у вас в руке, сударыня?
– Часы. Обычные такие, хм… сказочные. Запускаем? Сказка пошла!
Тик-так. Школьные часы отсчитывают минуты. А чей это отчаянный визг перекрывает гул перемены?
– Софья Михайловнаааа! Он! Меня! Трооогал!
Картина маслом. Испуганное личико принцессы, рядом – супостат, грубыми грубыми лапами вцепившийся в нежный девчачий стан.
Негодяя ведут. Морда бледная и растерянная. Девочка попросила подсадить ее на подоконник – что-то надо было разглядеть на той стороне улицы.
Знакомьтесь: это – Болван. Сиречь будущий Верноподданный. Сейчас он идет к завучу получать пистон, позже познакомится с принцессиным папой, еще позже – понесет ее портфель и неоднократно будет бит в ее честь. Принцессу он не выдаст. Не то воспитание. Иначе он не был бы выбран для этой подставы. А ясноглазая бестия позже легко сумеет убедить парня, что все, что случилось – не более, чем досадное недоразумение, и еще не раз воспользуется идиотом в качестве тренировочной груши для оттачивания навыка.
– Что это Вы напеваете, коллега? «Школьные годы чудесные»?
Итак, родители. Может, не сильно и царственные, но сумевшие заложить в юной головке нехитрую формулу – этот мир принадлежит ей. И готовые со скалкой (ремнем) наперевес защитить эту истину именем собственной дочери.
В жестком варианте – мать-одиночка, жизнь положившая на то, чтобы Ее Девочка ни в чем, ни в чем и никогда не нуждалась.
… Еще в школе, где юное человечье стадо коротает дни в самоопределении, кто будет вождем, а кто козлом, наша Принцесса собирает свою первую дань. Кто-то носит ее портфель, кто-то решает математику. Конкурентки морщат носики – подумаешь, выискалась тут. Но завидуют – что такого есть у нее, чего нет у них?
– Положа руку на сердце, коллега, я и сама до сих пор теряюсь в догадках.
…Тик-так. На тонком запястье часики – бабушкин подарок на выпускной. Царственные ножки перепархивают на следующую ступень. Институт.
Училась со мной одна Принцесса. Порхала по курсам легко и изящно. А сейчас, по истечении лет, этот способ движения выглядит, как просчитанная шахматная партия.
Сперва нужно обзавестись Болваном – со старшего курса, понятное дело, и, естественно, коренным жителем Города.
– Коллега, зацените, как красиво она провела тест на его профпригодность.
– Да с радостью! Делать-то что?!
– Занавес, занавес откройте! вот… Болван, прости господи!
…Утро, залитая солнцем комнатка институтского профкома. Он и она. Сидя на коленях у милого, Принцесса воркует, краем глаза наблюдая, как за стеклом рисуются чьи-то силуэты.
Затем целует влюбленного, невыносимо-розовой помадой впечатывая два смачных чмока в стекла его очков – сперва в левое, потом – в правое.
Он, шалый от счастья, никого вокруг не замечает. Открывается дверь, и входит замдекана с кем-то из преподов. Принцесса улыбается и выпархивает вон, оставив нашего героя стоять столбом пред цветом преподавательского состава.
– Соучастник, но Вы-то не стойте столбом, задвиньте штору! Самое интересное мы уже видели, а финальную сцену читатель дорисует сам.
– Если читатель еще не заснул от ваших изысканий, угу.
Какая шалунья, право. И шалость эта безошибочно идентифицирует героиню. Никакая другая дама не сможет так изящно, по-королевски, поставить своего спутника в идиотское положение, представив себя в самом выигрышном свете и не преминув рассказать эту историю всем.
Далее, однокурсники Принцессой жестко фильтруются по ключевым позициям: Н. неплохо шарит в теормехе, К. прекрасно чертит, а у М. собираются вечеринки. Прочие отсеиваются до дружеского трепа: привет-привет.
Затем – закрепление позиций – беременность и замужество – не зря же Болвана тестировали?
…Честные глаза, круглое пузико - откажется ли К. нарисовать пустяковый чертеж беременной однокурснице? И лишь самые кровожадные преподы при виде измученной токсикозом студентки не ставят ей в зачетку хотя бы "уд".
И, перепархивая с курса на курс, сдирая контрольные, она искренне удивится отказу осатаневшего от зубрежки отличника – ты не хочешь помочь мне и моему ребенку?..
– Да, кстати, это один из характерных вопросов Принцессы – разве ты не хочешь мне помочь?
– Не огласите ли весь список вопросов? Подозреваю, что вы глубоко в теме.
– Нет им числа. Проблема в том, что правильных ответов не существует.
Скажете «да» – все. Вы попали. Добро пожаловать в свиту. Твердое "нет" удивит Принцессу – видно, бракованный экземпляр попался. Но не смутит, а лишь инициирует потерю интереса и переключение на новый объект.
Ее вообще смутить невозможно. Короли не смущаются.
Это еще одна отличительная черта Принцессы – никогда не чувствовать себя виноватой. Разве она может сделать что-то не так? Кто обиделся – просто лишен чувства юмора. Да и мозгов в придачу – не оценил августейшего знака внимания.
– Коллега, не в службу, а в дружбу - прокрутите-ка стрелки часов на несколько оборотов. Посмотрим, какой себя явит принцесса в жизни семейной, так сказать. И, главное, обратим свой взор к третьему обязательному принцессиному атрибуту – ее горошине.
…Тихают часики – динь-дон.
Откроем занавес. Пусть на этот раз он будет в виде кухонных клетчатых занавесок. Посмотрим поближе, что за спутника выбрала наша героиня, и как они оба дрейфуют в море житейских проблем.
Итак, все еще хороша. Принцесса цветет, бытовые неурядицы ее не коснулись.
Как она справляется с ними? Для Принцессы ответ очевиден – на все это есть верноподданный. Специально обученный человек – муж ли, друг – но должен обнаружится тот, кто потянет груз суетных заморочек, освободив ее для самого главного. Что же самое главное, спросит пытливый читатель.
- Да! - театральным шепотом восклицает соучастник, – что это – самое главное?
Как это – что? Конечно – повелевать. Ведь мир этот полон несовершенства, и нуждается в тех, кто укажет на эти досадные недостатки.
– Кстати, о недостатках. Зацените-ка первое и основное недоразумение. Гляньте, кто идет рука об руку с нашей Принцессой.
– Мда... Что-то как-то… Не того… Мезальянсом попахивает, прямо скажем.
– Ну, не будем столь категоричны. Конечно, не идеал. И делает все как-то… через... Пардон, увлеклась. И выглядит... Бррр.
Естественный вопрос – почему героиня выбрала такого спутника? Где, черт возьми, Прекрасный, Сияющий Принц, где белые кони, блистающие латы? Где обязательный набор звезд разной величины, которые сперва нужно достать с неба, а после – бросить со всей страстью к ногам восхищенной возлюбленной? Где это все? И, главное – где были глаза принцессы, когда она выбрала себе это чмо?
– Сколько пафоса! Однако попробуем разобраться.
Во-первых, Принцев, как известно, на всех не хватает. Во-вторых, не по-королевски как-то толкаться в очереди и обивать пороги дворцов, осаждая инфанта. Ну, и в третьих – если рядом с тобой – принц – гораздо сложней будет обтесать его под формат верноподданного. И что в итоге?
…Сложились телескопически ноги у белого коня, и вышел мордатый нечесаный пони. А вместо статного блондина-принца на сцену явился лысеющий недомерок. Наполеоновская треуголка сменилась на заячий треух.
– В точку, дорогая моя соучастница. Пред Вами, кстати, этот самый мордатый пони в заячьем треухе.
– Крррасавец-мужчина!
– Так. Мы, кажись, о прынцессах все-таки говорили, а не о понЯх?
– Извольте.
…О, сколько их, ироничных дам с глазами печальными так и идет по жизни, убежденных, что выходили замуж по огромной любви за человека с гигантским внутренним потенциалом. А то, что получили себе вместо этого на голову мутное чмо, и оно весь потенциал сразу куда-то от них спрятало или растеряло – не их вина. Бракованный (во всех смыслах) экземпляр попался.
Брак по расчету? Ну… Скорей, по громадной неземной любви. Она сумеет себя в ней убедить, не сомневайтесь!
– Кстати, любопытно, соавторша. А есть ли вообще на свете качественные, стопроцентно соответствующие экземпляры, клейменные ГОСТом? – поправил треух.
– Кто-то не далее как абзацем выше призвал не отступать от темы… кто это был, не напомните, коллега?
– Нууу…
– А на некоторых экземплярах, любезный мой соучастник, вообще пробы негде ставить...
– Эмнн… это намек?
И бьется несчастная принцесса, чтоб человек, которого она сочла достойным быть рядом, соответствовал. Потому как – должен. Должен, мать его! Убедив в этом себя, она будет убеждать в этом оппонента. Ей нет равных в аргументации. И только она способна явить миру Настоящую Истерику...
Впрочем…
Об Истериках, Горошинах и Болванах мы расскажем в следующий раз.