То, что голос у него красивый, Владимир знал. Это было ясно и по тому, как работал с ним, ставя ему голос, преподаватель – известный в прошлом оперный певец Куц... Басина! Как затянет! По низам ударит! Во всю грудь! Мечта… Был бы у него, Владимира, голос не красивым, Куц с ним так не возился бы… Поэтому после консерватории с карьерой певца должно получиться... Не может не получиться!
Он перешел на другую сторону улицы, бросил взгляд на часы. Времени до урока оставалось уже в обрез, и он ускорил шаг.
Сидевший у окна Куц повернулся в сторону вошедшего Владимира, бросил на подоконник газету, которую, видно, читал до этого, и произнес не без иронии.
- Счастливый, однако…
Владимир поздоровался с ним и сидевшей у рояля сухонькой дамой – аккомпаниатором Софьей Павловной.
- Кто? Я счастливый? – улыбнулся он.
Куц достал из кармана платок и принялся вытирать очки.
- Естественно! Не я же! Сколько лет Вам, сударь? А мне?! Меня студентки уже не любят!
Софья Павловна хохотнула.
- Не скажите, Леонтий Кондратьевич…
Куц повернулся всем корпусом к ней и удивленно возразил.
- Скажу! Я ж не прибедняюсь...
Она села поудобней, готовясь к работе, и улыбнулась.
- Прибедняетесь-прибедняетесь. Вы и без меня это знаете. Наши девочки от Вас без ума!
- Ага, - согласился Куц, - только девочкам этим лет по сорок-пятьдесят всем… Хе-хе-хе-хе… - класс наполнился его красивым басом. - А студентки – с ним дружат! Знаете, сколько у него поклонниц?! На курсе? А мне доложили! Вторую ночь не сплю! Завидую…
- Сколько? – встрепенулась заинтересовавшаяся старушка и с интересом бросила взгляд на смутившегося Владимира. Он действительно смотрелся. Высокий. Красивый. Молодой…
Куц улыбнулся.
- Уже три воздыхательницы! А сколько тех, которые молча страдают?!
Владимир повел головой...
Ага, воздыхательницы…
- А он, - продолжил Куц. – ни одну не любит... Или любит, но молча... Не зная, как признаться в любви... Так что придется сегодня научить его этому! Начинаем новую вещь - "Третий романс Демона" А.Рубинштейна. Как вокальное пособие по любви… Хе-хе-хе-хе… - снова захохотал он своим басом.
Владимир с радостью воспринял новость. Ему нравилась партия Демона из одноименной оперы.
- Итак… Начинаем распевку… «Ми-и»… «мэ-э»… «ма-а»… «мо-о»… «му-у»… - протянул на одной ноте педагог и дал команду к вступлению Владимиру.
Софья Павловна взяла на рояле аккорд.
Владимир набрал воздуха и, вторя Куцу, протянул.
- «Ми-и»… «мэ-э»… «ма-а»… «мо-о»… «му-у»…
Куц кивком показал, что доволен звуком.
- На полтона выше! И… «ми-и»… «мэ-э»… «ма-а»… «мо-о»… «му-у»…
Софья Павловна поменяла аккорд.
Владимир пропел.
- «Ми-и»… «мэ-э»… «ма-а»… «мо-о»… «му-у»…
- Еще на полтона! – скомандовал Куц.
Владимир взял на полтона выше.
- Еще на полтона!
Они поднимались все выше и выше. Потом поменяли упражнение. Затем еще одно.
Наконец голос был разогрет, и они прервали распевку...
Куц протянул Владимиру лист со словами и нотами.
- Бери, сударь!
Владимир пробежал лист глазами, запоминая партию.
Романс* был коротким.
"Я тот, которому внимала
Ты в полуночной тишине,
Чья мысль душе твоей шептала,
Чью грусть ты смутно отгадала.
Я тот, чей взор надежду губит,
Едва надежда расцветет,
Я тот, кого никто не любит
И все живущее клянет
Я бич рабов моих земных,
Я царь познанья, царь свободы**,
Я враг небес, я зло природы,
И, видишь, - я у ног твоих.
Тебе принес я в умиленье
Молитву тихую любви,
Земное первое мученье
И слезы первые мои.
Куц выждал пока он ознакомится с партией и, увидев, что Владимир готов, дал команду начинать.
- Софья Павловна!
Та повернулась к Владимиру.
Владимир глотнул воздуха и запел.
- Я то... от...
Старушка ударила руками по клавишам рояля – раздался мощный аккорд.
- ... ко... то...
Прозвучал еще один аккорд.
- … ро... му... вни... ма... ла…
Софья Павловна раз за разом брала отрывистые аккорды.
- … ты... ы... в полу... но... о... о... очной… ти... и… ши… не…
Он набрал воздуха.
- Чья… мы... ы… сль… ду... ше… тво... ей… шепта… ала…
Еще раз глотнул.
- Чью гру-у-у…усть… ты…. смутно… отга… да… ла….
- Стоп! - Куц прервал его и прошелся по классу. - Чью партию поешь?! А?
Владимир ответил.
- Демона…
Куц встал перед ним и выпятил нижнюю губу.
- Ваньки Пупкина какого-то ария… а не Демона! – и развел от возмущения руками. - Кто такой Демон? А?! Дух изгнания он! Сатана! Дьявол! Прочти! Раскрой бумажку-то свою! Как он о себе поет? «Я царь познанья! Царь свободы! Я враг небес! Я зло природы!». - Куц приблизил лицо к лицу Владимира и замолчал, не сводя своих глаз с глаз парня. Подождал, чтобы до того дошло сказанное. – А потому ты , Демон, должен петь это сильно, мощно, с демоническим достоинством! Как может петь только такой как ты! Как может петь только Демон… - он потряс перед лицом парня кулачищем. – Заново!
Владимир собрался внутренне и набрал в легкие воздуха.
- Я то-от…
Старушка опять ударила руками по клавишам рояля – повторился тот же мощный аккорд.
Он пел, пытаясь придать голосу твердость и силу…
- Стоп, стоп, стоп, стоп! – остановил его посреди фразы педагог. – Не-ту Демона… Нет! – и опять замер, вперив свой взгляд в глаза ученику. – Мало орать! Внутренне соберись! Как стоишь?! Посмотри на себя! Какой ты, к черту, Демон?! Выпрямись! – он показал Владимиру, как тот должен стать. – Подними голову! – Куц поднял голову, - Посмотри на все взглядом, каким только и может смотреть на все вокруг Дьявол! Соберись! И пропой… Это…
Владимир закрыл глаза и, подняв голову, расправив плечи, запел.
- Я то-от… которому внимала… Ты-ы… в полуночной тишине….»
Пелось легко. Для его баса-баритона партия была идеальной, и он чувствовал, что Куцу
нравится уже как он поет ее.
- Я то-от… чей взор надежду губит… Едва-а-а… надежда расцветет… Я то-от… кого никто не любит… И все живущее клянет…»
- Нет! - остановил вдруг его окрик Куца – Что такое?! Что за жалость в голосе?! Чего жалишься?! Надежды убил?! Какие?! Людские?! Никто не любит тебя?! Все клянут?! Так гордись же этим! – его голос перешел в крик. – Гордись! Ты Дьявол! Это как раз то, ради чего ты и существуешь! В Вечности! – он выпучил глаза и расставил перед собою руки с растопыренными пятернями. – А потому ты должен спеть этот куплет еще сильней первого! Еще больше гордости за злодеяния! Мощней! – и вдруг шепотом добавил, погрозив Владимиру указательным пальцем. - Но оставь запас голоса на третий куплет! Нам еще туда подняться надо! Там кульминация… Там!
Владимир пропел первый, затем второй куплеты, перешел к третьему.
- Я би-ич… рабов моих земных… Я ца-а-арь… познанья, царь свобо-о-оды… Я враг небес… я зло-о природы… И видишь, я у ног твоих…»
- Стоп! – остановил его Куц. – Отлично! Отлично уже! Но… последнюю строку провали… Вниз! Войди ж в образ… Царь он… Царь всего, понимаешь… И вдруг у ног какой-то Тамарки... Землянки… Это же катастрофа для него!
Лицо Куца изобразило страдание и он, показывая, как это надо сделать, пропел.
- «И видишь, я у ног твоих…»
Владимир кивнул, показывая, что понял, и повторил все три куплета заново.
Куц показал поднятым вверх большим пальцем, что доволен.
Владимир набрал воздуха.
- «Тебе-е.. принес я в умиленье… Молитву ти-и-ихую… любви-и… Земное пе-е-е-е-рвое… мученье… И слео-зы….пе-е-ервые… мои…и…»
Куц сидел у окна и молчал.
Молчала у рояля и Софья Павловна, показывая, впрочем, Владимиру взглядом, что исполнил он все блестяще...
- Хм… - очнулся вдруг от мыслей Куц. – Ты раньше эту арию слышал?
Владимир кивнул.
- Да... Перед экзаменом по музыкальной литературе... Вы же знаете. Там ставят на минуту отрывок из не понять чего, а ты должен угадать, что звучит и чье… Вот и прослушивали все перед экзаменом, в том числе и оперу "Демон" с этой арией...
Куц опять посидел с минуту и изрек.
- Тогда поздравляю, молодой человек! В финале Вы были Демоном! Кающимся в любви к Женщине! - он рывком встал и, протянув Владимиру руку, заключил. - Вот так вот... Благодарю и... Свободны, господин Демон!
Улыбнулась из-за рояля и Софья Павловна…
Владимир вышел из класса, прошел коридором и, оказавшись на залитой солнцем улице, радостно вдохнул полной грудью.
С таким педагогом он обязательно будет петь! В Большом – не в Большом, но будет! У него есть такой голос!
Он представил себе, как выступает на большой сцене, как зал взрывается аплодисментами, и ему стало сладостно страшно и здорово одновременно от такой перспективы... какую уже не раз себе представлял...
Он остановился посредь двора консерватории, радостный, ошалелый...
Куда идти?
Домой, в общежитие?
Или…
А что… если действительно…
Чего откладывать?!
Сейчас и пойти к Людке, сказать все…
Что любит!
Как этот…
Дух Изгнания!
«Я то-от… которому внимала… »
* В опере "Демон" А.Рубинштейна три романса Демона, каждый из которых по оперным канонам является арией
** В оперном либретто усилен текст поэмы М.Ленрмонтова "Демон" повторением слова "царь" ("Я царь познанья, царь свободы")
*** http://www.youtube.com/watch?v=sljs5c6xioo Третий романс Демона из оперы «Демон» А.Рубинштейна. Исполняет Ф.Шаляпин. 1925 г.