Давно ловлю себя на ощущении, что осознаю и представляю себя для себя где-то застрявшим между тридцатью и сорока, то есть совсем не того, которого случайно вижу порой в зеркало и не узнаю. Пытаясь понять отчего так, вдруг как-то пришла даже не догадка, а осознание или подсказка свыше, что мы себя внутренне видим так, какими бы нас видел Тот, кому люди считают обязаны своим рождением и какими бы мы должны предстать пред Ним, когда Он будет по сердцу нашему читать историю нашей жизни. И если по Слову Иисуса "никто не умрет, но все изменятся" и "у Отца все живы", то вряд ли Мир на том берегу, куда мы все переправимся на условной ладье Харона, будет забит немощными стариками и сморщенными старухами. А пока мы здесь, стоит поиметь кайф и от старости, не браня ее и не хуля. По себе знаю, что когда перестаешь отождествлять себя с телом, то оно словно перестает докучать тебя и болеть, а с высоты прожитых лет и опираясь уже не на ум, а разумение и мудрость, можно и в старости увидеть новые возможности, новые краски и основательную надежду тоже. Мыслей о ней не нужно избегать и бояться. На уклоне лет нам уже полезней читать Платона, а не заголовки новостей. По нему всякий пытливый ум и истинная философия должны приходить к одному - к размышлению о жизни и смерти. И долголетней как раз те, кто знает и помнит об этом, а беспечных и не по годам радостных ловит случай и старуха с косой. Смерть неизбежнее и честнее рождения. Не каждый, кто готов был родиться, родился. Смерти же не избежит никто. Поэтому Смерть - это самый значимый ориентир и опыт и, весьма вероятно, и самое увлекательное приключение, которое уготовано каждому человеку. Его никто не может у нас отнять, его нельзя девальвировать или чем-то заменить. Относитесь к ней с любопытством и уважением! Смерть утрет все слезы, остановит любой стон, любую боль и на своих быстрых и легких крыльях бесшумно перенесет нас в иной мир, в иное измерение и состояние, из которого мы, кто с улыбкой, а кто с сожалением, окинем пробудившимся и более мудрым взглядом свою эту грешную жизнь, но ничего в ней поправить или изменить уже не сможем. Осознание этой неизбежности и должно побуждать нас, пока мы живы, к осмыслению собственной Жизни и своего в ней предназначения.