Царь-рыба
Дорога на Дивногорск и дальше, на Абакан, серой асфальтовой змеёй незаметно карабкается всё выше и выше. С обеих сторон величественно поднимают головы горы, густо поросшие хвойным лесом. Воздух, прозрачный и звонкий, казалось, подрагивает, захлёбываясь восторгом от этой неземной красоты. Саяны…
Изредка дорога выскакивает на высокий берег Енисея и, словно испугавшись его крутизны и мощи реки, тут же снова убегает в горы. Дорожные указатели мелькают за стёклами автомобиля, перечисляя редкие деревушки, расположенные вдоль трассы и чуть в стороне от неё. Да-а-а, негусто, негусто… Хотя… по сибирским меркам, это не диковинка: просторы позволяют такую роскошь.
Но вот, наконец, мы и у цели. Слизнёво, Слизнёвский утёс на берегу могучей сибирской реки. Здесь в 2004-м году, в честь 80-летия известного русского писателя Виктора Петровича Астафьева, установлен памятник Царь-рыбе, герою одноимённого рассказа писателя. Я здесь – впервые.
Припарковав машину на стоянке, мы неширокой тропинкой медленно идём к смотровой площадке. Медленно потому, что само величие окружающей природы не позволяет спешки, суеты. Да и разглядеть хочется всё, запечатлеть в памяти. Тропинку с обеих сторон обступают высокие прямоствольные сосны, среди них, то тут, то там, проглядывают деревянные беседки, где многочисленные туристы могут отдохнуть, проникнуться атмосферой причастности к первозданной природе, её величию.
И вот мы на площадке, обрамлённой выкованной из металла узорной оградкой, увешанной сотнями, может, тысячами самых разнообразных замков, начиная от большущих амбарных и заканчивая миниатюрными сувенирными. С появлением памятника сюда в день свадьбы со всех концов Красноярского края приезжают молодожёны и, загадывая желание навечно скрепить узы, примыкают замки к оградке, а ключи от них забрасывают в Енисей. Сколько их там уже? Кто знает…
Но главное на площадке – это блестящая кованая Царь-рыба, памятник герою рассказа. На мощных упорах из дикого камня растянута металлическая сеть, в которой запутался двухметровый осётр весом в четыреста килограммов. Я знаю: он вырвется из сети, уйдёт в глубины Енисея, пусть даже ценой собственной жизни. Иначе и быть не может: он – Царь, и там его владения! На камне поменьше, под бьющейся в сети рыбой, – раскрытая книга с высеченными на бронзовых страницах словами Великого Мастера – писателя.
Вдоволь налюбовавшись памятником, запечатлев его на фотоплёнку, подхожу к краю площадки. Нет таких слов в моём, совсем не бедном, лексиконе, чтобы передать те чувства, которые я испытала в этот миг! Как передать всю мощь могучей реки, величественно несущей воды к Океану? Какие слова передадут ширь, торжественно распростёршую крылья над ней? А вершины гор, горделиво поднимающие головы над редкими облаками?..
Прямо под ногами, далеко внизу, с трудом преодолевая мощное течение, два катера натужно тащат длинный золотистый плот, связанный из гладких сосновых брёвен. Навстречу им шустро бежит экскурсионный теплоход, кажущийся с высоты бумажным корабликом. Рыбацкие лодки, причаленные к берегу, и вовсе чуть заметны. У меня появилось ощущение крыльев за плечами, словно я воспарила в небо и оттуда наблюдаю всю эту красоту и могущество. Вон там, внизу, какой-то великан рассыпал вдоль берега игрушечные кубики. Это – Овсянка, деревня, где родился Виктор Петрович Астафьев. В одном из этих кубиков-домишек, в родовом гнезде писателя, открыт музей. В этом домике писатель вырос, оттуда и многие сюжеты его рассказов. И Царь-рыба близь Овсянки в омуте скрывалась…
Посещение Овсянки, музея у меня ещё впереди. А пока я рассматриваю деревеньку, лежащую на берегу, как на ладони, и пытаюсь представить живую рыбу, енисейского осетра, воплощённого писателем в слове и скульптором в камне и бронзе. Вот она, Царь-рыба, у меня за спиной. Я могу дотронуться до неё рукой и загадать желание. И я загадываю его: ещё и ещё раз вернуться сюда. Я верю, знаю – оно сбудется. Царь-рыба исполняет желания. На то она и Царь…