Нам, репатриировавшимся в Израиль в начале 1990-х, уже не понять, как выживали нормальные люди рядом с уродами, расплодившимися в период криминального разгула на постсоветском пространстве. Даже рассказы переживших это жуткое время вряд ли смогут передать в полной мере происходившее тогда...
ххх
- До начала 1990-х я работал врачом, жил, как все, - рассказывает Вениамин Б., пожелавший остаться неизвестным. - Потом все вдруг поменялось. Цены подскочили, а зарплату начали платить раз в три месяца. Многие у нас в Украине подались в «челноки», стали возить товары из Польши и продавать на местных рынках. Подался и я. После десятичасовой езды в автобусе выходил на негнущихся, опухших ногах. Но все это еще можно было пережить. Я сломался и решил ехать в Израиль после того, как на меня «наехали» бандиты-беспредельщики. Молодые пацаны, лет 18-ти, сбившиеся в банду. «Не принесешь в течение недели пять тысяч «зеленых», закопаем твою дочку живой». А у нас тогда уже были случаи, когда в лесу находили трупы с отрезанными пальцами и отсеченной головой. Денег у меня не было. Какие прибыли у «челнока»: едва на жизнь хватало! Милиции тогда веры уже не было. Три дня я жил в аду, не знал, что делать, куда увозить семью. Потом вспомнил про одноклассника, который водился с серьезными «блатными», пошел к нему. Три дня блатные проверяли, кто стоит за наехавшими на меня пацанами. На четвертый день позвонили и велели приехать на берег водохранилища. Там я увидел связанных бандитов. Блатные при мне объявили им, что казнят за беспредел, расстреляли, сбросили трупы в воду и уехали. Я был в шоке. У меня до сих пор стоит перед глазами картина этой показательной казни, хотя уже столько лет прошло... После случившегося мы быстро собрались и уехали сюда. По крайней мере, теперь я за свою дочку могу не бояться.
ххх
До репатриации Семен В. был у себя в городе зубным протезистом. Люди шли к нему за улыбкой в прямом и переносном смысле. Потому что она не сходила с его лица даже, когда он работал. Но жизнь у него была совсем непростая, несмотря на деньги, которые у него водились. Или – наоборот – именно потому, что они у него, в отличие от рядовых советских граждан, были.
- ОБХСС всегда висела на хвосте у таких, как я, - рассказывает Семен, - Я работал в курортной поликлинике и еще в нескольких местах. Не из-за денег, у меня была квартира, машина, а больше тратить тогда в СССР было не на что. Просто я трудоголик, не могу сидеть без дела. Ко мне весь город ходил тогда занимать деньги, и я давал – кому на машину, кому на гараж.
В конце 1980-х на меня начал наезжать криминал, очень много бандитов тогда почему-то враз выпустили из их «родного дома», как они звали тюрьму. Как-то вечером мне позвонили: «Ты должен положить под лестницу в таком-то доме через неделю 10 тысяч рублей. Иначе лишишься внучки, а сына подкараулим по дороге в институт». По иронии судьбы, я должен был положить деньги в свой день рождения! Побежал в милицию, а мне говорят: «А где мы этих бандитов искать будем? Ты узнай, кто на тебя наехал, потом нам скажешь». И от знакомого гэбэшника я никакой помощи не получил, кроме совета быть осмотрительнее. Я к местному авторитету – еврею, знал его еще мальчишкой. Его отец был известный коммерсант, говорили, он умудрился даже маршалу Жукову заплатить, чтобы тот упомянул о нем, еврейском пулеметчике в своих мемуарах – как он сдерживал со своим пулеметом натиск немцев под Москвой, - смеется. - Так вот, прихожу я к авторитету, а у него руки в гипсе – переусердствовал, выбивая с кого-то долги в соседнем городе. Забегая вперед, скажу, что позже, когда я уже жил в Израиле, его посадили за какие-то преступления, по слухам, за –«активное» взимание долгов с кооператоров - это была золотая жила зарождавшейся тогда молодой оргпреступности. Потом его выпустили, он уехал в Израиль и залег на дно. Где он сейчас, я не знаю. Но вернемся в конец 1980-х. Авторитет мне говорит: «Если пойдешь в милицию, мы тебе не поможем». Это у «деловых», как их звали, был конёк. А я-то в милиции уже был, но безрезультатно!
Меня согласился отбить от беспредельщиков другой авторитет, которого я знал еще со школы, а его криминальный наставник был моим соседом по району. Потом, уже в 90-x, у автритета, к которому я пришел со своей бедой, появился огромный дом на берегу заводского пруда, где во дворе для устрашения сидел на цепи живой медведь. Сначала авторитет предложил мне пистолет -«беретту», говорит: «Придут рэкетиры – стреляй!» А я оружия в руках в жизни не держал! И не собираюсь... Разве что вступлю, без раздумий, в ряды ополчения, для защиты Иерусалима, если его вздумают делить. А тогда я от оружия отказался, и авторитет поставил своих бандитов охранять наш дом. Денег с меня не взял, но я его отблагодарил – дал ему в машину японский магнитофон, купленный в Москве на чеки. В 80-e – это был подарок супер! Да ещё вставил ему и ещё одному из его «бригадиров» бесплатно коронки - они их называли «фиксами». Тот, второй был весь в наколках, даже на веках была татуировка со словами «Не буди!» И ее было видно, когда он прикрывал глаза.
Ходили слухи, что среди прочего, люди авторитета занимались, как и все бандитские группировки в то время, недвижимостью: у них были свои нотариусы и купленный человек в милиции, который сливал информацию о владельцах квартир – пъяницах и одиноких стариках. Потом те исчезали, а у квартир появлялись новые хозяева.
В назначенный день у меня одни бандиты под окнами кричали – «бросай деньги!» и стреляли, а другие, сидя у нас дома с оружием, нас защищали. Ох, азохен вей, как говорит моя 91-летняя мама, дай ей бог здоровья! После всех еще милиция понаехала... Ко мне бандиты, которые нас от беспредельщиков отбили, потом, через пару месяцев заехали, все в наколках, на заднем сиденье – автоматы, вызвали вниз: «Выпить есть?» Пришлось вынести. Сын сказал: «Папа, надо уезжать в Израиль, а то они от нас не отвяжутся. Какие у нас могут быть дела с бандитами!». И мы стали собираться. Оставалось еще большие деньги, куда девать? Накупили дефицита - ковров, мебели, мехов, хрустальных ваз, сервизов, книг, картин, полудрагоценных камней, польских духов. Загрузили в ящики, которые были с меня ростом. Встал вопрос - как это все вывезти в Израиль? Брат свел меня с начальником таможни. Хороший был мужик, хоть и бывший партиец. Благодаря ему мы вывезли в Израиль чуть ли не целый вагон ценных вещей, а девать некуда. Мы жили первое время в съемной квартире: на пять комнат с крышей – 15 человек, включая нас, родителей и других родственников. Что-то продали на базаре, что-то раздали на подарки, что-то пропало... Кстати, есть коробки, которые мы до сих пор не распаковали. Потом мы от родственников съехали, сняли свою квартиру, вроде, быт налажен, жена и дети заняты – кто работает, кто учится, а у меня началась депрессия. Иврит не пошел, из-за болезни я много пропустил, так что о профессии дантиста пришлось забыть и заняться торговлей.
У меня коммерческая жилка, видно, от деда – у него была недвижимость в Бобруйске. Деда и бабушку лишили всех прав еще в 1929-м, как спекулянтов молоком (у них было целых три коровы!). Дед в 1931 в лагере умер, а бабушка уцелела, через три года освободилась. Что же касается меня, то я еще школьником приторговывал. Мы с приятелем Серегой умудрились в седьмом классе продать за десять рублей два мешка картошки даже моей матушке! А картошку взяли из подвала его матушки. Купили себе на эти деньги сигареты и шампанское к Новому году. Потом мы таким же манером продавали нашим соседям яблоки из серегиного сада: три рубля за ведро. Идеи были мои, а выгода общая. Продавал я иногда и вещи, которые мне приносили знакомые ребята. Где они их брали, я не спрашивал: они отдавали мне по 2-3 рубля от каждой проданной вещи. Для нас, пацанов, это были сказочные доходы.
После школы я коммерцию забросил. Не было времени. Учился на электромонтажника, потом работал, и снова учился – уже на дантиста... У меня была семья: маленький сын и большая ответственность.
Когда мы собирались в Израиль, наш израильский дядя наплел, что там можно развернуть кладбищенский бизнес: фото на эмали. Я тут же отправил сына, выпускника технологического института, на курсы керамистов, повез в Израиль муфельную печь, которую таможенники наполовину раскурочили – думали, я прячу в ней бриллианты! И вдруг выясняется, что в Израиле не принято помещать на памятниках фотографии. Оказывается, дядя пошутил! Чтобы он был здоров.
...Свою израильскую коммерцию я начал с того, что купил у одного марроканца старенькое «Пежо» и стал торговать на рынке яйцами, которые брал в мошавах по бартеру. Тогда в караванах проживало много безработных репатриантов, я сколотил из них бригаду для очистки птичников от дерьма. Хозяева птичников рассчитывались со мной яйцами, которые я продавал на рынке, выплачивая своим рабочим за уборку по 50 шекелей и оставляя разницу себе.
На рынке тогда многие торговали яйцами, и я решил устранить конкурентов. Надевал майку с портретом Горбачева и надписью «перестройка» и кричал на весь рынок: «Яйца Горбачева! Яйца Горбачева!». Ко мне сразу выстраивалась очередь. Хоть на рынке я мог поактерствовать. В СССР мне этого не дали, не прошел в театральное училище по конкурсу. Сказали, что у меня «с» с присвистом. Но, думаю, на самом деле их не устроил мой еврейский нос с горбинкой и курчавые волосы.
- Ты, случайно, не прототип Остапа Бендера?
- Иной раз мне и самому кажется, что он мой дедушка. Ты не поверишь, я однажды даже машину себе купил в Казани ярко-желтую, как у Адама Козлевича из «Золотого теленка», за что пришлось переплатить знакомому врачу-спекулянту, - смеется Семен и продолжает. – Я потом стал приторговывать в Израиле еще и молоком. Брал его в мошавах тепленьким, из-под коров, и развозил по пригородам Хайфы. Сегодня на яйцах и молоке коммерции уже не сделаешь, а в начале 1990-х это приносило неплохой доход. Кроме того, я в процессе торговли перезнакомился с массой людей, получил телефоны их родственников в России, и они мне очень пригодились, когда я вернулся туда в 1993-м...
- Почему ты решил вернуться в Россию? Тем более, после того, как бандиты преследовали тебя там еще в конце 1980-х?
- У моей памяти такое свойство: плохое долго не помню. А в Израиле на меня периодически накатывали приступы депрессии. Я тосковал не по России, а по своему социальному статусу. К тому же, успел получить в Израиле полгода общественных работ за два грубейших нарушения: езду без прав, которых уже был лишен, да еще на красный свет! И в этот сложный период вдруг встретил на улице земляка, у которого, в отличие от меня, сохранилось российское гражданство. Он предложил мне открыть совместный бизнес – возить отсюда продукты в Россию. Я взял в банке ссуду, заложив квартиру сына, накупил консервов и отправил в родной город три контейнера. Вид на жительство в России мне выдали за считанные дни, после того, как я подарил местному ОВИРу копировальную машину, а большому чину из областного КГБ - холодильник и пакеты с грязью Мертвого моря. Мы с компаньоном подняли старые связи и довольно быстро продали израильские консервы заводскому общепиту. Так у меня появился первый чемодан денег, который я хранил под кроватью. Зарабатывать я умею, а со счетом у меня не очень: выручила приехавшая ко мне жена. Она меня уже 45 лет от многих бед спасает!
Мы открыли оптовый склад, бизнес пошел неплохо, так что вскоре покрыли в Израиле банковскую ссуду и освободили квартиру сына из-под залога.
- А чем торговали? Израильскими консервами?
- Ой, да чем мы только не торговали! Я тогда из Израиля первым привез в город женские прокладки. Возил и туалетную бумагу, покупая ее на тонны, а продавая по рулонам. Что еще? Шоколад, халву, пластиковые пакеты, которые были намного крепче турецких: те рвались сразу, а израильские выдерживали до десяти килограммов. А мою водку «Lemon» потом в городе еще много лет вспоминали. Как и мои арбузы без косточек, который я продавал не валом, как в России принято, а в коробках.
Позже я через знакомых москвичей вышел на греческих коммунистов и стал возить из Греции апельсины и лимоны. Один раз со мной произошла история, из которой я едва выкрутился. «Блатные» заказали мне крупную партию израильской водки. Я полетел туда, вышел в Ришоне на одного израильтянина по имени Шалом. Он продавал водку по доллару 70 центов за литр. Я спрашиваю: «А если я возьму у тебя большую партию, продашь литр за доллар?» Он отвечает: «Почему нет?» Контейнер пришел, я передал его «блатным», а ночью мне бандиты уже звонят: «Ты где эту водку, в натуре, разливал?» Оказывается, на бутылках крышки не закручивались и из-под них капало. Я к Шалому: «Ты что мне продал?», а он: «Так ты же просил за доллар...» Чем они ее там разбодяжили... В итоге я кое-как выкрутился, продал бракованную партию водки в кафе для одной свадьбы – там все выпили. Так что я с бандитами рассчитался и больше в «бизнес» с ними не играл!
С апельсинами, которые я привез уже не из Греции, а из Израиля, тоже была история. Видно, их собирали где-то на территориях, самые бросовые, и местные санинспекторы нашли в них червячков. Я израильским партнерам говорю: «Денег вам за такую партию возвращать не буду, мне ваши апельсины продавать не разрешают!» Так они прислали ко мне «деловых» из Сочи - разбираться. Я показал им результаты экспертизы. Они продолжали давить. Говорят, бог один раз дуракам помогает: случайно выяснилось, что когда-то я ездил с мужем начальницы инспекции почвенного надзора на Олимпиаду в Москву, и мы неплохо там общались. Пришлось срочно снова «задружиться», и я получил разрешение на реализацию апельсинов после их переборки. Нанял школьников, заплатил им какую-то мелочь за сортировку, продал часть партии общепиту завода и вернул поставщикам большую часть долга. Я своих партнеров никогда не кидал, а они со мной не всегда так поступали, ну да бог им судья... Бандиты из разных группировок не раз пытались меня «развести» - такая у них профессия. Среди них были очень крупные, и в том числе, которые занимались перепродажей металлопроката и оборудования для заводов. У них в доле был полковник милиции, так они рабочую неделю начинали с обсуждения: «Кого мы «подкинем» на этот раз? У кого есть товар или деньги?» Бог этого полковника потом наказал: его старший сын запил, а младший сын подсел на «иглу» и умер от передозы. Он поставил на его могиле мраморный крест в полтора человеческих роста, но ведь не вернешь... Но что интересно: когда полковник поехал с женой в годовщину смерти сына навестить его могилу, на него упала верхняя часть креста и придавила так, что пришлось удалять селезенку. Ну да бог с ними. Каждому – свое.
А мне в какой-то момент надоело заниматься привозом – вечные проблемы с таможней, санинспекцией, предоплатой, оплатой. Все с меня тянули – начиная от пожарных и кончая налоговой инспекцией, милицией, органами госбезопасности и бандитами. Одним – дай продукты бесплатно, другим - подарки. Даже те, что были миллионерами, подарки все же брали. Я с ними в бане парился, столы за свой счет накрывал, анекдотами развлекал... Одному подарил эксклюзивную платиновую ручку “Montegrappa” с факсимиле папы Римского, французский конъяк двадцатилетней выдержки, а однажды обратился за помощью, а он мне в ответ: «Я в ваши дела не лезу, сами разбирайтесь». Посылал его жене корзины цветов, а она со мной даже не здоровалась... Для таких люди и дружба не существуют, все измеряется в дензнаках. Сейчас он пишет законы в столице.
В общем, я от всего этого устал и решил попробовать ростовщичество. Деньгами торговать проще, чем товаром, так мне казалось. Но, как говорила моя бабушка, бодливой корове бог рогов не дает. Поначалу шло неплохо. Люди брали у меня деньги в долг под проценты, и в их числе была владелица кафе, муж которой работал у меня кладовщиком. Она купила квартиру и сначала отдавала деньги каждый месяц, а потом вдруг перестала. А забрать свои деньги у должника сложно и опасно в любой стране. Оставил я этот промысел.
Вообще за все в жизни надо платить. Если одни бандиты отбили тебя от других, они свое все равно возьмут. Водку я с тех пор, как ввели акцизные марки, в Россию уже не возил. Торговал шоколадом, чаем, разной мелочью. Оффис бандитов, которые меня «крышевали», находился недалеко от моего склада: как только у них собирался «сходняк», тут же присылали ко мне человека: «Дай нам чаю, чего-нибудь сладкого...» А чай они брали не пачками – мешками. И все бесплатно. А я же за это платил! Было и такое: авторитет попросил взять на работу его дочку-студентку. Я каждый месяц платил ей зарплату, но фактически она у меня, конечно, не работала.
Когда же я решил отказаться от «услуг» криминалов, решив, что проживу и без «крыши», у меня случились большие неприятности, если не сказать больше. Зимой 1997-го я уехал по делам в Москву, жена возвращалась домой с месячной выручкой, в подъезде на нее напали бандиты, затащили в квартиру и ударили по голове. Взяли всю выручку – 20 тысяч долларов, золото, французскую косметику и ушли, предварительно связав истекающую кровью жену. Понаехали следователи, завели дело. В милиции тоже с самого начала стали из меня подарки тянуть, причем, говорили прямо, не стесняясь: «У такого-то день рождения, подари ему фотоаппарат». Налетчиков милиция не нашла, а авторитета, подозреваемого в организации нападения, упекли в тюрьму уже фээсбешники: мы обратились к ним за помощью, как иностранные граждане.
- После этого нападения не было желания вернуться в Израиль?
- Было, но, с другой стороны, я не представлял себе, чем буду там заниматься. В России у меня был налаженный бизнес, я научился выходить их самых сложных ситуаций. Правда, тех, кто помогал мне выкрутиться, приходилось хорошо отдаривать. Например, один раз это была новая машина...
Мы задержались тогда в России еще по одной причине: в конце 1990-х мой бизнес неожиданно вышел на более высокий уровень, я начал заниматься поставками металлургического оборудования, а склад продуктов оставил на жену. Все шло как по маслу, пока меня не подставил мой помощник, которого я буквально вытащил из грязи: он до меня ездил на «Оке» (малолитражка – Ш.Ш.) и жил у бабушки в коммуналке. Теперь ездит на джипе.
Вернулись мы в Израиль в 2002-м. Как-то все сошлось: здесь отца как раз оперировали, у меня самого появились проблемы со здоровьем, да и бизнес пошатнулся после того, как руководству завода намекнули, что присутствие гражданина с Ближнего Востока в кабинете директора, где говорят о государственных тайнах, не желательно. А потом и помощник еще добавил масла в огонь...Было бы у меня гражданство России, которое осенью 1990-го у нас отняли, а не вид на жительство, я бы этого, возможно, так не оставил... Но – всё что делается, делается к лучшему! И я в этом убеждался не раз, и не два.
В общем, вернулись мы с женой, получили подъемные, начали ремонтировать квартиру, заказали мебель, а у меня – опять депрессия. Может, от жары, я за годы жизни в России от нее отвык. Места не нахожу, не знаю, куда себя деть. Четыре года мучил жену уговорами опять поехать назад, в Россию. Наконец, уговорил, заказали билеты. Утром лететь, а вечером она мне говорит: «Может, все-таки не поедем?» - «Хорошо, не поедем», - неожиданно для себя отвечаю я. Так и пропали наши билеты.
Прошло ещё года, началась и закончилась Вторая Ливанская, и снова у меня вожжа под хвост - едем!
На этот раз мы вернулись в Израиль очень быстро – через год, успев купить и продать квартиру в России. За это время доллар сильно упал, так мы еще оказались в прибыли! Но дело не в этом. Ситуация в моем городе очень изменилась, старые связи уже не работали. Те, кому я в свое время помогал, и в том числе деньгами, сами стали «крутыми» и воротили нос. В город понаехали таджики. Надо было платить за каждый шаг. Хотел было открыть зубной кабинет, нашел хорошее место, только надо было квартиру переделать в нежилой фонд. Пришел оформлять, а там сидит немолодая мадам и без обиняков говорит: «Закажи проект кабинета мне, быстро все сделаю, не дашь – год будешь пороги околачивать». И тут я еще снова заболел, бог наказал за непослушание жене. Так прихватило, что загремел в местную больницу. Сначала лежал в частном отделении, всё чики-чики за 250$ в день!А в другой, городской больнице, разницу сразу почувствовал, особенно после того, как мне предложили дать взятку главному врачу, бывшему моему «другу», а медсестра выкрала у жены из сумки все деньги. Главврач сам постеснялся с меня взять, медсестре приказал, но я не дал!
Теперь я в депрессию уже не впаду. Меня от нее в России на этот раз хорошо вылечили. Живем на то, что там когда-то заработали, потихоньку раскручиваем в Сети подарочно-сувенирный Интернет-магазин. Хотел по старой памяти заняться привозом товаров из России, да быстро понял, что смысла нет. Только доставишь контейнер гречки из России, тут же ее привезет кто-то еще, продаст дешевле и собъет цену. Может, открою со временем зубной кабинет, куплю оборудование, найму врача и стану платить ему зарплату. Идеи есть... Блажен кто верует, а не тот, кто ворует.
Может быть, придет время, напишу мемуары про то время. Как приходилось играть по «чужим» правилам и ходить на именины к бандитам с деньгами в конвертах. Как приходилось в дружественной тогда стране - Польше, выполнять весьма щекотливые поручения. Как непросто было оставить после всех этих уродов – взяточников и бандитов - что-то и своей семье. Как издевались над нами, иностранцами, овировцы, возвращая документы из-за каждой запятой и вынуждая оформлять их за немалые деньги в своей левой посреднической фирме. Как издевались над такими коммерсантами, как я, налоговые инспектора, набирая гору продуктов и бросая мелкую денежную купюру со словами: «Этого, надеюсь, хватит?» Как после всех этих унижений с ними приходилось еще дружить и носить подарки на их именины. Лучше бы на тризны, согрешу... И это –не считая государственных поборов и пошлин. Что я еще крепко понял, пока там жил: сколько бы у тебя ни было денег и связей, если кто-то тебя не взлюбил, или позавидовал, или решил прибрать к рукам твой бизнес, тут же дело сфабрикуют, под статью подведут, или пришлют бандитов.
Мы здесь с женой за последние четыре года привыкли к тихой субботе, к нашим приятным соседям, к тому, что можно гулять в любое время суток безо всякой охраны. Там же пройти поздно вечером от гаража до дома было равносильно подвигу!