Святая Святых. продолжение рассказа Жизнь овощей

 
 Святая Святых.
(продолжение рассказа «Жизнь овощей»)

Разработана прививка эссенцией овощей; человеческое общество кардинально изменилось; земная цивилизация вступила на новый виток развития.
 
1.

    Судьба играла нашим героем, влекла его в неизвестность, раскрывала перед ним тайны мироздания. Кто бы предрёк, что он въедет в святая святых плодоовощного мира на старом Фолькс Вагене полугрузовой модификации, в кузове которого, прикрытые брезентом, размещались ящики с помидорами. За рулём сидел старый араб-друз, а рядом его жена в чёрном платье и белом газовом платке, закрывающим нижнюю часть лица. Старик что-то бурчал сквозь усы, а женщина отвечала громко, недовольным голосом, отводила платок ото рта. Алексей напросился в попутную машину,- она следовала в его деревню.
    Старые арабы-друзы не берут попутчиков, тем более усатые шейхи, знать; этот тоже сначала отвечал уклончиво, но потом согласился. Грузовичок не спеша тарахтел в гору, все обгоняли его на новых, блестящих машинах с бесшумными моторами.
«Чем больше ташишь, надрываешься, кряхтишь, тем тяжелее даются подъёмы; кто же налегке: молодые, сильные, - те играючи обгоняют...»- рассуждал Алексей о жизни по аналогии с движением транспорта на дороге.
«Хочешь у меня поработать?»- спросил старик.
«На сборе помидоров, подрезке? Работал когда-нибудь?»
«Но я не привит, не могу работать; не начальником же ты меня хочешь поставить?»
«Нет, конечно, начальников у нас нет, только хозяева и рабочие. Мы, хозяева, тоже работаем, рук не хватает. Рабочие из-за границы  непривитые, тоже люди, почти как ты. Вся штука в том, что овощ не может вырастить овощ. Для этого нужны человеческие руки».
« Почему?»
« Между овощами существует скрытая, но очень глубокая ненависть и полное отсутствие понимания.»
« Ты сказал: рабочие почти как я. Почему «почти»?»- спросил Алексей, на «ты» к старшему. Это не означало пренебрежения - так обращались ко всем на языке Страны, независимо от возраста.
« Да просто они из Таиланда»,- ответил старик.
    Алексей ещё не трудился на плантациях. Старик назвал цену. Плата минимальная, даже чуть ниже, но работа рядом с домом, и Лёша согласился. Договорились встретиться завтра.
   
   Утром он прибыл к широким, кое-как собранным из кусков арматуры воротам в ограде из сетки и колючей проволоки тюремного образца «лезвия».  Асфальт  кончился, теперь он шёл пешком и вёл велосипед  за рога по полям, усеянным булыжниками настолько, что какое ехать -  при ходьбе ноги выворачивались! Дорога петляла по невозделанным полям, пустырям, между рощицами местного дуба: маленького, корявого, с колючими листьями. На горизонте виднелся ряд светлых ангаров; поле выглядело, словно аэродром без взлётно-посадочной полосы. 
    Ангары оказались гигантскими теплицами. Отодвинув сетчатую заслонку и ступив внутрь, Алексей словно получил удар по голове, затошнило. Температура градусов пятьдесят, воздух застоявшийся, влажный; пахло землёй, плесенью, горячими помидорами. Гигантские, в два-три человеческих роста вьюны висели на верёвках, привязанных к трубам под потолком. Все в ярких красных и зелёных плодах, они тянули свои побеги в разные стороны, нащупывали, за что б ещё зацепиться.
    Молодой араб, с волосатыми руками и шеей, с лицом щетинившим колючки и усы, увидев Алексея, засмеялся. Узнал, как зовут, затянул: «Алексей, собирай, собирай, быстро-быстро! Быстро-быстро, Алексей!»
    Из помидорных кущ, время от времени, выскакивали два таиландца с полными момидорных плодов вёдрами в руках, -  маленькие худые человечки в шляпах с пришитой тряпкой, закрывающей лицо. Они ссыпали помидоры в ящики, уносились вглубь грядок с пустыми вёдрами.
 «Хорошо, Най, хорошо, Хуан!»- кричал араб, перебирая помидоры в ящиках.
    Было выдано ведро, Алексей  вошёл в гряды. Собрав десять ящиков, присел отдохнуть.
«Как работа?»- со смехом закричал араб.-«Быстро-быстро, таиланд уже тридцать собрал!»
   
    Вскоре  весёлый араб ушёл – не век же здесь стоять. Лёша взмок от пота: рубашка, брюки насквозь, даже в ботинках хлюпало болото, стало натирать исподнее.
 Через какое-то время таиландцы достали бутылки с водой, сняли шляпы. Оказались разными: один китаец-китайцем, другой с изогнутым японским профилем. Они выпили воды, сели лицом к стене, вдалеке друг от друга, положили на колени руки, замерли; сидели так минут десять, потом вскочили, снова принялись за работу; через восемь часов взяли свои пожитки, отправились на обед.
    В оранжерею зашёл тот самый шейх, который подвозил Алексея. Он оказался скрюченным набок стариком. Сравнив штабели ящиков Алексея с таиландскими,  запричитал: « Русия! Мало! Мало! Таиланд смотри - много. Почему мало, а у них много? Ты должен работай как таиланд, ведь они тоже люди! Быстрее! Быстрее! Твой ящик стоит две монеты, а ихний -  одну!»
Старик ушёл.
    Таиландцы вернулись. Стали подрезать вьюны, да так, что ножницы порхали бабочками. Потом, на перерыве Алексей представился им, нарисовал пиктограмму: высокие дома, огромный собор с крестом; сам он в машине пересекает по мосту реку, за которой стоит маленький дом с огородом; на огороде растёт помидор.
Эти картинки засели в его памяти; он не знал почему, откуда?
    Най и Хуан заинтересовались. Стали расспрашивать, почему куст такой маленький, много ли плодов, велики ли они. Алексей говорил в основном знаками, Най и Хуан удовлетворённо кивали головами. Сами они, как понял Лёша из аналогичного объяснения знаками, тоже из деревни, всю жизнь с помидорами.
Вдруг замолчали, замерли, взгляд потух; снова бегали с вёдрами, катали тележки с ящиками и ботвой, неистово подрезали кусты.
    Таиландские друзья  работали здесь уже пять лет, от рассвета до заката, но зарплату им не повысили ни на грош, правда, кормили рисом. Жили Най и Хуан в старом домике без электричества и водопровода.

2.

    День за днём работал Алексей в полях. Являлся утром, когда было ещё прохладно, перемирал пекло, когда парники становились, наверное, самым жарким местом на Земле; не помнил, как попадал домой (на велосипеде конечно!) и валился спать. Вечером приходила она, ложилась рядом. Женщина жила здесь постоянно; наверное, всё-таки, жена...
    Он изучил капризный характер помидорных кустов: рушаться, с треском ломаясь, когда срываются с гардин, прижимают к стволу, прячут в листьях плоды, когда сборщик тянет к ним руку или стремяться подсунуть зелёные, вместо спелых, уже состоявшихся своих «детей».
  Арабы работали на более ответственных должностях. Молодой – смешливый и щетинный, бегал с моторчиком за спиной, словно Карлсон, опыляя помидорные кусты ядом от гусениц. Он был очень любопытен, расспрашивал Алексея о его стране, обычаях и есть ли там арабы; будучи зрелым мужем, ещё не имел жены, ещё не была выбрана помидорная принцесса.
    Старик-шейх приезжал каждый день на чемоданистой «Вольво», сидел, перебирал, будто облизывал свои помидоры. Кроме него в сборе участвовали жена старика, та самая ворчливая старуха в платке и её старший сын, старший брат смешливого. Мать - маленькая, крепкая, усатая, в чёрном платье, с замотанной головой, ковыляла между грядками, собирала плоды в небольшое ведёрко, всё время орала на своём гортанном языке на старшего, усатого гиганта, который устало перебирал помидоры, вяло таскал ящики и часто сидел, обхватив голову руками.
«Вствай, за работу!- кричала она.- Остолоп, хуже нелюдей, тех остолопов из которых делают овощи!»
Ей в ответ сын разражался гортанным взвоем . Звали его Якуб; видимо где-то внутри себя он боролся со своим богом, вот сил на работу и не оставалось.
Как-то  наедине, Якуб стал расспрашивать Лёшу о его далёкой родине, холодно ли там, можно ли растить помидоры, много ли снега зимой, замерзает ли море. Он предложил Лёше уехать в Россию, основать помидорную колонию; говорил, что изымет из семейного бизнеса свою долю, на эти деньги...
    Богоборец очень устал от семьи и «любая страна – страна», что по-нашему «везде люди живут». Срашивал, как там, в России, женщины, будут ли любить его и сколько это будет ему стоить. Лёша отвечал, что «у нас можно и без денег», а Якуб не понимал, почему там можно, а здесь нет.
«Ведь это от пятидесяти монет, за 15 минут, если с вашими, а наши берут всё и навсегда»...
«Но у нас,- отговаривал Якуба Лёша,- помидоры только едят, у нас нет, слава Богу, такого научно-технического прогресса, поэтому стоют они в три раза дешевле, есть ли смысл?»
В ответ Якуб таинственно молчал, затем появлялась мать и начиналась перебранка.
На следующий день Якуб забывал, как Лёшу зовут, не то, что свои мятежные идеи.

     На помидорном поприще не хватало рабочих, ведь основная рабочая сила в Стране была привитая, для работ в сельском хозяйстве непригодная, а свободные не хотели вкалывать на этой каторге. Полиция же запретила ввозить таиландцев, потому что они вдруг начинали размножаться, рождали свободных детей, не принадлежащих к избранному народу, прятались; приходилось отлавливать их по лесам и пустыням, выдворять из Страны. 
     Один раз привезли издалека, за сто километров, старшеклассника. Его доставил на машине личный шофёр. Мальчишка, одетый в белую фуфайку и обтягивающие джинсы, собрал несколько вёдер помидор, а в основном долго курил, хитро щурился, со всеми ругался. Шофёр спал под дубом, а в полдень увёз молодого рабочего.
    Попытались договориться в соседней тюрьме, чтобы прислали заключённых, работать за плату; но оказалось, что в этой тюрьме сплошь политические, опасные террористы и террористки, им нельзя покидать территорию, к тому же они очень заняты – их постоянно допрашивают.

    Несколько раз в день собранные помидоры отгружали. Приезжали грузовики, подруливали к парникам, откидывали борт. Шофера с помощниками в белых халатах, изучали товар: брали шприцем вытяжку сока из плодов, смешивали в пробирках - сок приобретал синий цвет, совали в пробы палочки-пробники, записывали на бланках. Ящики грузили на телегу, сваренную из труб, с колесами из стальных дисков; Алексей, Най и Хуан волокли её по вязкому грунту к выходу.
    Из разговоров покупателей с хозяевами Алексей понял, что на плантации выращивают помидоры только для «науки», специальные сорта, главное в которых не вкус и вид, а ценные качества сока, Цены на товар сейчас отменные, так как стали много вывозить за границу. Правительства многих стран заинтересовались веществом, способ получения которого «наши» учённые хранили в глубокой тайне; во многих странах население начали прививать овощами, чтобы интенсивнее проводить реформы, модернезировать общество, армию. Экономисты, политологи, и военные взахлёб нахваливали чудесный экстракт.
«Это конец истории, мир уже не будет таким, каким был»...- пели одни. 
«Интенсификация труда поможет увеличить в разы капитализацию производства, поднять благосостояние и потребление»...- подпевали другие.
«Владеть овощным экстрактом – владеть миром!»- заявляли третьи.
Телега земной цивилизации мало-помалу ваползала из проторенной колеи.

    «Да,- думал Алексей,- везде прививки... люди-овощи. Добро пожаловать на иглу... Надо предотвратить! Срочно рассказать об этом! Но кто мне поверит, кто разрешит? Пристегнут статью «опасный террорист», что здесь, что там...            «Избранных» в правительствах становиться всё больше, а что для них главное?    Всё  то же: контроль, обогащение, безраздельная власть»...
    Жара, тяжкие думы - не по себе. От теплиц один за другим отходят грузовики с красочной рекламой на закрытых бортах: овощи в виде качков, напрягающие группы мышц, улыбаются белозубыми улыбками. Непонятные надписи: «Иосеф, братья и ко.», «Наследие» и т.д.
   На работе Алексей  всё более нервный. «Избранные», приезжающие за товаром, очень деловые, непрерывно исторгают советы, повеления. Пару раз обругал, чуть не прибил ящиком наглого лаборанта, который делал в его адрес замечания, мол, медленно двигается и пытался посоветовать хозяину как его, Лёшу, лучше использовать. Теперь хозяева просят покупателей не лезть к «руси». 

    День настал получать заработную плату. Недавно, старик выдал Алексею малую толику; на вопросы об оставшейся сумме отвечал: « с Божьей помощью!». Когда  эта помощь подоспеет, не уточнил. Учитывая, что на рабочем месте не было даже запаса питьевой воды, а поливалки включались только под вечер, старик полностью предоставил своих рабочих Всевышнему.
  Таиландцы со словами «денег нет, работа нет» исчезли; Алексей сел на ящики. Хозяева делали вид, что ничего не происходит; на расспросы покупателей, почему, мол, рабочие не трудятся, пожимали плечами. Наконец Якуб с заговорщицким видом подошёл к Алексею и выдал ему пачку денег.


3.

    Вечером усталый, но довольный, с ощущением приятной непустоты правого набедренного кармана, Лёша катил домой. По дороге встретил знакомого торговца, разговорились, рассказал ему о работе.
«Хорошо! Работа главное, деньги главное. Без денег что?»- запричитал торговец.
    Эти слова Лёша слышал много раз.
«Почему деньги главное? Умрёшь – зачем тебе деньги?»- ответил он избитыми фразами противоположной концепции.
    Ехал и думал: «А зачем мне, лично, деньги? Ведь на еду нужно немного, а жить можно в палатке! Зачем работать, да ещё у этих?»
    «У этих» работать, однако, выгодно - платили наличными. «Белую» же зарплату мог отобрать институт нацстраха. Алексея обложили штрафами за то, что он не желает привиться или заморозиться, тем самым нанося большой ущерб нацэкономике. Деньги от таких оболтусов как он, шли на поддержание работы холодильников, исследования и на молитвенников.
    Молитвенники - странные, неизвестно чем привитые существа: мужчины в женских чулках, с чёрными халатами на плечах, с меховыми шапками на головах и женщины в париках. Женщины всё время суетились и размножались всеми способами: перекрёстным опылением, вегетативным, даже почкованием.  Мужчины постоянно что-то шептали, уткнувшись в маленькие книжицы, раскачивались взад-вперёд.
    В столице находилась специальная стена, очень древняя. В обязанность молитвенников входило раз в неделю ездить в столицу, молиться у стены. Проделывали это, встав напротив, с книжицами в руках и слегка покачиваясь, с безумно-пустым взглядом, бились головой о древние камни. Считалось, что молитвенники хранят древние традиции «избранных», без которых те рассеются между народами.

     Алексей достал ключ, но дверь отворилась сама. На пороге стояла молодая женщина, которая приходила поздно вечером, когда он уже спал, и оставляла мятую постель по утрам. На столе дымились две чашки кофия.
    Он машинально приблизился к столу, отхлебнул бодрящий напиток; сели друг напротив друга. Лёша недоумённо уставился на неё, выдавил: «Ты кто?»
  «Тебе солнце мозги расплавило, совсем рехнулся!»- отвечала красотка. - “Жена я твоя, сколько уже вместе живём!»
  «А это зачем?»- выложил на стол пачку купюр.
  «Да это же деньги, чтобы съ-бать отсюда подобру-поздорову. Завтра пойди, купи билеты».
  «Куда, какие билеты?»
  « Да ты что»....
И он всё вспомнил: кто он, откуда, и что осталось, быть может, ещё место на Земле, где не знают плодоовощной цивилизации «избранных».


          (Здесь можно переходить к чтению рассказа "Народный Помидорный Кабачкиат.")

(иллюстрация Е.Горохова "Копатели", 2007г., х.м.)