СМЕРТНИЦЫ
МЫ
Навеки вместе
Яркая серебряная вспышка озаряет потолок полуосвещенной комнаты. Зажмуриваю глаза. Лёгкое головокружение, и я ничего не вижу, не слышу, не способна управлять ни разумом, ни телом. Все, что могу - так это чувствовать. Чувствовать, как волна неописуемого восторга и эйфории, это бесконтрольное, сладостное нечто, зародившиеся в самом низу моего живота, стремительно заполняет все мое тело, растворяясь в каждой его клеточке. Еще сильнее сжимаю веки и издаю громкий стон. Мои ноги импульсивно сдавливают твою шею, и ты тоже стонешь. Стонешь от моих крепких объятий, и от неописуемого чувства восторга, которое дарит нам любовь…
Я понемногу прихожу в себя. Пульс зашкаливает, сердце готово выпрыгнуть из грудной клетки, дыханье на пределе.
- Прости-
Шепчу я, и заставляю свои ноги снова смиренно лежать на твоих плечах. Но твои пальцы еще «там», и ты нежным движением пытаешься «выйти из меня».
- Пожалуйста, останься еще немного. -
Я знаю, что на какой-то момент твой чувственный рот расплылся в счастливой улыбке. Ты любишь, когда, находясь во власти экстаза, и теряя всякий стыд, я вся принадлежу только тебе и думаю только о том, как продлить это сладостное упоительное чувство.
- Моя единственная, моя малышка. Я никому тебя не отдам -
Ты целуешь мой живот, и, осторожно освободив свои пальцы, ласкаешь мою грудь.
- Мы всегда будем вместе-
Шепчут твои губы и осыпают нежными поцелуями мое лицо.
Пусть это всего минута, миг, - но я ощущаю себя самой счастливой, и знаю, что сейчас, то же самое чувствуешь и ты.
- Ты все, что у меня есть, моя родная, моя единственная. Как же я так долго могла без тебя жить?
И все же мы встретились. Мы вместе, и мы любим друг друга. Две женщины, две разных половинки, составляющие одно целое, или как говорят в ТЕМЕ – СЕМЬЯ.
Семья - вопреки всем принципам, всем стереотипам, «всем смертям - на зло».
Но как же жаль, что так скоротечна жизнь, и что на наше счастье отпущен такой короткий срок. Да и не бывает абсолютного счастья. Там, где оно есть – всегда присутствует боль.
И дело не только в большой разнице в возрасте … Мы - разные, мы совсем не похожи, но одно общее начало, один тяжелый груз, делает наш союз еще более крепким
- МЫ - ОБЕ «СМЕРТНИЦЫ».
ОНА
Ленка
Москвичка в пятом поколении, она, как все коренные жители нашей столицы – родилась почти на выселках Мкада. Впрочем, ей повезло – она хоть и родилась в хрущебе, но, во многоэтажной, и дом был с лифтом.
Середина октября, но погода ещё балует. Дожди не идут вот уже дней десять, и тепло, как в сентябре. Правда листвы на деревьях уже мало, мало и на газонах. Местным дворничихам дали «разгоняй», а потом и премиальные, так что они потрудились на славу. Вся опавшая листва была ими собрана и приговорена к сожжению на большом костре у окружной дороги. Старые же деревья, помеченные красным крестом самим домоуправом, пришлось спилить бензопилой слесарям, не женское это дело – тополя валить…
Еще не поздно, но уличный фонарь уже который час освещает её комнату так, что и люстру включать не надо. Правда, ночью, без плотных штор уже не обойтись, при таком ярком свете заснуть просто невозможно. Она сидит за письменным столом и готовится к завтрашнему сочинению. Несмотря, что на улице свежо, окно в комнате немного приоткрыто, так как батареи шпарят как зимою. Время от времени хлопает дверь подъезда, но ей это не мешает, за свои шестнадцать лет она привыкла к этому звуку, да и фонарю тоже. Второй этаж двенадцатиэтажки, это не так уж плохо, если учесть, что весь район, в основном, застроен пятиэтажными хрущобами.
Уже почти восемь, а материал в голову не лезет. Её мысли периодически переключаются на Лену. И что с ней такое? Уже третий день она не спускает ей своих записок на веревочке. У Ленки сейчас трудные времена, её родители запретили им общаться. Даже когда она уходит в институт – смотрят в окно, чтобы выходила из подъезда без задержки. И к телефону её тоже не подпускают. Но, к счастью Ленкина квартира расположена также, как и её, только на девятом, поэтому с проблемой почты они справились быстро, правда достать такую длинную бумажную бечевку оказалось не просто, но и здесь помогли смекалка и деньги, сэкономленные на мороженом.
Она снова принялась листать учебник. Сочинение надо все-таки написать, хотя бы на четверку… На секунду ей показалось, что под окном хрустнул куст. Она подняла голову и прислушалась. Нет, тихо - и подъездная дверь не стучит.
«И так, чего там этот бесхребетный увалень Ленский, прям голубой неженка …?»
Подъездная дверь громко хлопнула, и тут же под её окном раздался женский крик. Она подскочила на стуле, и, повалив стопку учебников на пол, метнулась к окну.
Ещё сама не зная почему, она взвыла в голос – «Ленка, Леночка!». Женщина у подъезда тоже не переставала кричать, но к ней уже присоединилось еще несколько голосов. Один мужской кричал – «Так скорую скорей вызывайте!». А противный скрипучий голос старушки с ее лестничной площадки верещал без перерыва - «Ну хоть кто-нибудь помогите!».
Дрожащими руками она открыла окно настежь и высунулась с подоконника. Первое, что ей бросилось в глаза, была Ленкина бесформенная голова на пеньке свежесрубленного дерева. Один глаз был широко открыт и смотрел прямо на фонарь, другой лопнул и заполнил глазницу кровянистой жидкостью. Сам пенек был залит кровью, а весь куст за ним обвешан какими-то бледно - розовыми комочками разной формы. «Это ее мозги, блин» - … поняла она. Домашний халат подружки расстегнулся и задрался почти под подбородок, на неестественно вывернутых в стороны ногах был всего один носок. А приспущенные до колен трусики были набиты кровяными фекалиями.
Народ сбегался и из соседних подъездов. Толпа собралась немалая. Но, вот ещё раз хлопнула дверь её подъезда и из неё прямо под окна рванулись две фигуры – мужская и женская. Это были Ленкины родители. В общем реве толпы было даже не понятно, что они кричат. Она ненавидела их, они её. Но сейчас они все кричали и ревели, даже её маленькая вредная сестра, прикрыв глаза ладошками и прислонившись к старушенции со второго этажа, тряслась в истерике от увиденного.
Как током что-то резануло под левой лопаткой, «Мама, мама, это Ленка!» - прокричала она вбежавшей к ней в комнату матери. И тут Ленкин отец поднял голову и встретился глазами с ней. В его взгляде было столько ненависти и злобы, что она успела только еще раз охнуть и сползла без чувств с подоконника на пол...
2
И она и Ленка - родились в этом доме. Но Ленка была на два года старше, поэтому до восьмого класса они с ней практически не общалась. Да и не до подружек ей было. Отец ушёл в другую семью. Для сестры, которая была десятью годами старше, она просто не существовала. Мать часто болела, поэтому в доме всем заправляла тётка, сестра матери. Она была очень хозяйственной, очень экономной и очень строгой. Своих детей у тетки не было, так, что надежды на то, что она полюбит своих племянниц, никто и никогда не питал. Хорошо, что не била. Но оставить без обеда за двойку или плохое поведение, могла. Самой жестокой мерой наказания – было мытье всех полов в ночное время.
Хотя, детство оно и в Совке было детством. Были и коньки, и санки, и велики, и даже выезд в детские лагеря отдыха. Там, пожалуй, и начались её первые любовные похождения. В домиках по ночам было прохладно, и девочки часто залезали ночью друг к другу в постель, чтобы согреться. К ней под одеяло, тоже очень часто забиралась одна девчушка. Травили шепотом байки, сплетничали. Но, однажды, девочка предложила ей поцеловаться «как взрослые». Не сказать, что ей это очень понравилось, но и противно не было тоже. Тем более что через две недели первые успехи были явно на лицо, а вернее на лице. Они научились целоваться так, что на губах больше не оставались синие пятна и подтеки. Так что домой она вернулась здорово повзрослевшей. Теперь она не только носила месячные, но уже и умела по-настоящему целоваться, правда, только с девочками.
Этой осенью и Ленка наконец-то обратила на неё внимание. Увидев её одиноко бродившей по двору, она подошла к ней и предложила,
- "Давай пройдемся к соседним домам. Я там целое лето не была, может, каких-нибудь новых избушек понаставили?» -
Но избушек они не нашли, а вот новых красивых скамеек в кустах понаставили много. На одну они и присели. Ну, и как полагается, слово за слово, все, что смогли, рассказали о себе. Ленка, узнав, что в лагере её новая подружка прошла «спец подготовку», со смехом спросила,
- «Неужели и впрямь – без синяков целуешься? А что, слабо показать»? –
Ей оказалось не слабо. Да и с Леной это было делать приятнее и интереснее. Даже немного захватывало дыхание.
- Слушай, а ты классная, сказала Лена, -
когда они поднялись со скамейки.
-Давай будем встречаться почаще?-
И они стали встречаться почти каждый день.
3
Ей льстило, что Ленка была ее старше. С ровесницами она пыталась дружить, но как-то крепкой дружбы не получалось, хотя в классе девочки относились к ней очень хорошо. Она не была отличницей, но всегда считалась способной и старательной ученицей, при этом никогда не выпендривалась, и всегда готова была помочь или объяснениями, или, уж на крайний случай, дать списать. Если приносила из дома пирожок, или еще что-то «вкусненькое» всегда делилась с другими. Но, из-за тетки, никогда не могла пригласить подружек к себе, а дружить без взаимных посещений считала для себя оскорбительным.
С Ленкой было совсем другое дело. Той тоже не разрешали водить подруг в дом. Правда она нарушала все родительские запреты и табу, когда те уходили на работу. Но у Лены была маленькая и очень вредная сестренка, которая всегда, (если конечно, заранее не была подкуплена конфетами, или ещё какой-нибудь побрякушкой) ябедничала обо всём родителям.
Сначала они встречались на улице, благо осень была теплой. Бродили, пока не смеркалось, по дворикам, а вечером шли на свою любимую лавочку, в маленьком скверике недалеко от домов. Фонарный свет еле добирался до их скамейки, а дома были совсем рядом, поэтому в этом месте они чувствовали себя достаточно уютно и спокойно.
Лена нравилась ей с каждым днем все больше и больше. Высокая, красивая, смелая, она почти всегда шутила и казалась совсем беззаботной. С ней как-то сразу забывалась и зловредная тётка, которую побаивалась даже мать, и сестра, смотревшая на неё, как на пустое место даже за столом. Ленка же всегда сочувственно и внимательно выслушивала её рассказы о полном одиночестве и непонимании, и, нежно прижимая к себе, старалась успокоить, целуя её лицо и мокрые от слез глаза.
- Ничего, малышка, и ты скоро вырастешь. Тогда сможешь поступить в институт, или ещё куда-нибудь и съедешь от своей опекунши. А когда выучишься, просто пошлешь ее на фиг, а она и слова тебе не скажет. Все будет хорошо, поверь. -
И обняв подругу ещё крепче, Лена начинала целовать её губы. Целовалась она бесподобно - нежно и страстно одновременно. От её поцелуев начинала приятно кружиться голова, и разум полностью переставал контролировать ситуацию. А по телу разливалась такая томная и сладостная благодать, что все её неурядицы и проблемы растворялись в ней без остатка.
Однажды, она даже не заметила, как Ленкина рука, расстегнув ей кофточку, и пробравшись под майку и бюстгальтер, стала ласкать её грудь, заставив впервые испытать новое, очень трепетное и возбуждающее чувство. Почти в полузабытье, совершенно не осознавая, что делает, она сама резко просунула руку под курточку подружки, и, нащупав её сосок, стала нежно теребить его пальцами. По частому дыханию девочки она поняла, что той это тоже очень нравится. Так, лаская друг друга, и абсолютно не замечая времени, они просидели очень долго, пока наконец, Лена, отстранив её руку, тихо не произнесла:
- Малыш, а ты ведь уже взрослая… Скоро будет холодно, и мы не сможем проводить время на скамейке. Ну да ладно, я что-нибудь придумаю. А сейчас нам пора домой, вставай, дорогая. Кажется, нам здорово попадет, уже очень поздно. -
Она послушно встала и, придя в себя, почувствовала, что её трусики насквозь мокрые.
4
Но прежде, чем встречаться тайком от родителей дома у Ленки, им пришлось ещё пару недель поскитаться по улицам и подъездам. Листва уже совсем спала, и их скамейка теперь просматривалась со всех дорожек скверика. Благо, что вечером там уже никто не гулял, и всё же, им не один раз приходилось слышать странный шорох за спиной. Иногда, резко обернувшись, они успевали заметить, как невысокий черный силуэт убегает от их лавочки в сторону дороги. За ними явно кто-то постоянно наблюдал и подсматривал, и это их здорово пугало. Так как они очень боялись, что этот «кто-то» сможет сделать их тайные свидания предметом общей огласки.
И вот однажды, Лена решила подкараулить навязчивого соглядатая и выяснить, кто он, и что ему от них нужно. Усевшись как всегда на лавочку, они обнялись и сделали вид, что полностью увлеклись ласками и поцелуями. Но Ленино тело было напряжено, как пружина. Ждать пришлось недолго, кусты сзади предательски захрустели. Лена молнией перескочила скамейку и в несколько шагов догнала незваного наблюдателя. Он оказался маленьким мальчишкой из младших классов. Она схватила его за ворот куртки и потащила к лавочке. Хотя, паренек особо и не упирался.
- Отвали – сказал он развязно.
- Боялся я вас, шалав недоделанных! Это вы меня должны бояться, шлюхи недобитые. Вот возьму и на всю школу вас ославлю. -
И он смачно сплюнул перед собой через зубы.
- Ну и что ты мне сделаешь, цинично улыбаясь, спросил он у Ленки.-
- Да ничего.- Совсем ничего – метнувшись к нему, прошипела Лена. Она схватила его правой рукой за гениталии и с силой сжала. Пацан издал поросячий визг.
- Ну как, нравится? -
- Не надо! Я ничего никому не скажу! -
- А хочешь, скажи! Только учти, я тебе его до колен тогда оттяну. Понял, сучара?
- Да, клянусь, отпусти… -
Ленка разжала руку. Пацан прижал ладони к штанишкам и медленно, в раскорячку поплёлся к дороге. Он и вправду ничего никому не сказал.
5
На улице выпал снег и уже больше не таял. Скамейку и весь скверик замело снегом. Наступила настоящая зима. Три дня они не встречались, а только перезванивались, но даже по телефону она не могла говорить долго. Тетка как надзиратель стояла за её спиной и прослушивала каждое слово. Но на четвертый день после школы, в её квартире раздался звонок, и она услышала в телефонной трубке веселый Ленкин голос.
- Малыш, молчи и слушай. Скажи, что как всегда идешь гулять. Выйди на улицу, чтобы твои тебя видели выходящей из подъезда. Погуляй немного, а как стемнеет – подымайся ко мне, но лучше пешком, что бы никто тебя не видел. Я договорилась со своей ведьмочкой - сестричкой, она не будет ничего рассказывать родителям. До восьми вечера – моя комната – в нашем распоряжении. -
Её просто подбросило от радости. Наконец-то, они с Леной будут одни, в тепле, в безопасности и даже (она зажмурилась) - в постели.
Она просто вспорхнула на 9 этаж. Не позвонила, а как условились, тихо постучала в дверь. Лена открыла быстро, и, взяв её за руку, не дав даже снять мокрую обувь, протащила к себе в комнату. Расположение их квартир было одинаковым. Всё отличие было в том, что она жила на втором, а Лена на девятом этаже. Поэтому у Лены, она чувствовала себя как дома, ну или почти как дома. Даже Ленкин раскладной диван, который она уже раздвинула, стоял там же, где и её кровать. Она многозначительно посмотрела на Ленку, та улыбнулась
– Ну что, замерзла? Раздевайся и залезай под одеяло. -
Она столько раз мечтала о том, как будет в постели сжимать Лену в своих объятиях, и все-таки, как именно это будет происходить – представить не могла. И вот они рядом. Она ощущает тепло и легкую дрожь обнаженного тела девушки. Несколько секунд, держа Ленкину руку в своей, она провела в замешательстве. Но затем, резким движением перевернув Лену на спину, легла на неё сверху, и крепко целуя в губы, раздвинула ее ноги своими. Лена, обхватив её бёдра руками и крепко прижав к себе, ответила ей на поцелуй. Она почувствовала, как набухают их соски, соприкоснувшись друг с другом, как громко и часто задышала Ленка, как быстро и громко забилось её сердце и как в самом низу живота у неё зарождается сладостное и неуправляемое чувство. Она с упоением стала целовать и ласкать грудь девушки, а затем её губы и руки стали опускаться все ниже и ниже. И вот её рука коснулась самого нежного и чувствительного места подруги. Лена громко застонала и развела ноги ещё шире. И тогда, она резко «вошла в неё» своими пальцами. На несколько мгновений они обе потеряли над собой контроль, а потом, Ленка, извивающаяся змеёй, вдруг неожиданно замерла и застонала.
6
Они были сильно привязаны друг к другу. Возможно, что это нельзя было назвать настоящей любовью, но это было и гораздо больше, чем дружба. Две молоденькие девушки, которые могли полностью доверять друг другу, и до которых в мире взрослых - просто не было дела. Ведь взрослые, так часто забывают, что у этих «набалованных» жизнью подростков есть и СВОИ желания, главное из которых – быть нужным, любимым и понятым.
Как и любое счастье, их счастье длилось недолго. У Лены была младшая сестра, которая тоже нуждалась в любви и внимании. К сожалению, Ленке не удалось с ней наладить контакт, так как очень часто младших детей в семье балуют гораздо больше, чем старших. Поэтому Кире была отведена роль фаворита в семье. Сначала ей нравилась быть хранительницей тайн старшей сестры, но цена за молчание возрастала с каждым месяцем все больше и больше. И настал день, когда Кира все рассказала о них родителям.
Конечно же, они были шокированы, и не хотели даже сразу поверить в такое. Но… Однажды Ленкин отец пришел домой на полтора часа раньше, и застал девушек «во всей красе» в постели. Бледный как смерть родитель, ударив Ленку несколько раз по лицу, запер её голой в кладовке. А её подруге дал возможность одеться и отвел вниз в её квартиру. Ей повезло, дома была одна мать.
Мать долго плакала, но ничего своим не рассказала. Она была слабохарактерной, но любящей матерью, и очень любила свою младшенькую, понимая, что всю вину в произошедшем нельзя возложить на неё одну. Вскоре старшая сестра уехала к своему любовнику, а тетка, жалуясь на здоровье, отправилась жить на дачу.
Ленке пришлось намного хуже. Сначала отец подверг её страшной экзекуции, исполосовав все тело ремнем. Затем, всё её время было расписано по часам. И за каждые пять минут опозданий, девушке приходилось долго и унизительно оправдываться. На какое-то время они нашли утешение – придумали почту, подымая и спуская на бумажной бечевке друг другу записки. Но, Кира, «всевидящее око», опять раскрыла их тайну родителям.
На этот раз отец бил Лену немилосердно, а потом запер голой в ванной комнате. Три дня она не поднималась с постели. На четвертый встала, подошла к окну, и, раскрыв его настежь, посмотрела вниз на фонарь. Ленка представила свою подругу, с которой их разлучили навечно - такую же одинокую и никому не нужную.
- «Как же тебе будет плохо одной, моя родная. Прости, но я больше не могу терпеть…»
Она встала на подоконник, вдохнула полной грудью наполненный запахом увядающей листвы осенний воздух, и сделала шаг в темноту…