Проживали как-то на свете белом без прописки два брата. Звать их было: Выть и Есь. На вид их сушшества казались безобидны, да токмо гадили всё время под себя и постоянно повторяли: «ДАЙ!». Пропитание себе братья добывали на помойках и в мусорных бачках, селились незаконно по подвалам да подъездам, разводя там повсеместно ужасну вонь и грязь: плевались на пол, ругались матерно, плодили тараканов, мух и крыс.
Которы были постоянны жильцы, те за это невзлюбили паразитов и часто вызывали им милицию с собаками и санитаров на машины. Но к воспитательной работы братья оказались малочувствительны, и гадить продолжали столь же неуёмно, постепенно запакостив все тюремные застенки и подвалы, где их пытались насильно содержать. А от одного лишь вида врачей и медицинских кабинетов их начинало рвать помоями мучительно и беспрестанно.
Так всякой раз официальны власти оставались быть беспомошшны перед невежественным хамством Выть и Есь, а главной санитарной дохтур, отпуская братьев восвояси, ставил им всего лишь клизму и ошибочной диагноз. А те, вернувшись на свободу, принимались вновь громить в подъездах всё и пакостить вокруг, как будто ничего и не бывало.
Некоторы люди (активисты) неоднократно пытались изжить со свету Выть и Есь, но тайно отравить облюдков этих было невозможно по причине их исключительной всеядности, а умертвить открыто мешал закон.
Тогда пошли к царю, штоб бить ему челом. Собрали всё: хоругви, колья, красны флаги, плакаты прошлогодние – «ДОЛОЙ ЦАРЯ!» и двинули всема к дворцу!
Поначалу царь решил, што снова поднялся мятеж и выставил вперёд охрану, но опосля заподозревал неладно и вступил в переговоры с повстанцами. Царю подали ультиматум: «Доколе буде продолжацца! Сделай так, отец наш, штоб не видать нам боле тварей злобных эфтих, безобразных паразитов! Иль уж прими их на перевоспитанье или отправь с попажею за тридевять морей! Покорно просим!». Но на раздумья дали всего три дня.
Царю – ему куды деваться! Через неделю дал ответ: «Есть у меня одно тако, навроде антинаучного, устройство: ушанка-нелюдимка! Изъяли в кой то год ей у заезжих знахарей-мошенников. Так вот, которому одеть её – исчезнет сей же миг из глаз людских навечно. Заберите, коль сгодится!».
Изловили в сей час на задворках за сараями тех мерзких братьев и нахлобучили на голову им приснопамятну ушанку! И верно – вроде как исчезли Выть и Есь! Да токмо, вот беда, хошь стало и не видно и не слышно их с тех пор, но пакостить да гадить эти братья продолжали, как и прежде, с той же силой и повсеместно, где проживали.
Царя того давно уж нет, а тварей этих теперь и не поймать никак. Тако, ишь, – гадство!