Дождь барабанил по стеклу. Капли рассекая воздух врезались то в землю, то в подоконник, то и дело, подминая под собой густую зелёную траву.
В одном из окон, мимо которого пролетала самая увесистая дождевая капля, зажёгся слабый свет. Две пары тапочек тихонько, чтобы не разбудить того, чьи тапочки были всего лишь в несколько раз больше той самой увесистой дождевой капли, прошаркали на кухню. Еле слышно за ними затворилась дверь.
Две пары серьёзных глаз в четырёх стенах искали точку, на которой можно было бы сконцентрироваться и продолжить разговор…казалось, даже кухонный воздух обволакивал их какой-то серьёзной таинственностью.
И так дождь барабанил всё сильнее, а они начинали говорить всё тише, но увереннее.
В том разговоре было многое не ясно, а кое-что всплывало словно невзначай. Он говорил и говорил, размахивая руками, метал суровый взгляд. Она же уставилась в окно, и казалось будто и не здесь она, а где-то там…за облаком или за той грозой, которая делила мир напополам.
Напополам делились мысли и сердца обманутых и разочарованных людей. И двери по ночам за ними закрывались ещё немало раз. Но однажды в одну из ночей тихонько, за ними наблюдало пару тапочек и самых светлых сонных глаз…
Он и Она разбрасывали варианты, перебирали версии, быть может шансы и пути.
Ребёнку же всё стало ясно буквально с тех самых подслушанных минут пяти.
Девчушка, с тихим разворотом направилась обратно в едва остывшую кровать.
Накрывшись одеялом, примяла зайца, что торчал под мышкой, и тихонько, но уверенно сказала:
Ты слышал маму с папой, зайка?! не молчи!
Я обещаю! Когда-то мы с тобою поженимся.Но только по любви!