О том, что Герда выходит замуж, Алекс узнал за пару дней до ее свадьбы. Во время лекции ему пришло электронное сообщение, в котором девушка указала место и время бракосочетания. Герда Костер и Арсений Шмелев просто не могли не пожениться, но почему-то постоянно откладывали это мероприятие: то по финансовым причинам, то из-за нелепых ссор, приводящих фактически к полному разрыву отношений. Герда была ревнива, Арсений – вспыльчив, но они очень любили друг друга. Свадьба должна была состояться в пятницу, в четыре часа пополудни.
- А ничего, что на пятницу приходится тринадцатое число? – подколол Алекс сияющего жениха. – Вампиров, упырей и прочей нечисти не боитесь?
- А ну их, - беззаботно махнул рукой Арсений. – Тут другого надо бояться.
- Что невеста сбежит?
- Что спиртного не хватит. Сам понимаешь, гости все молодые, веселые пьющие. Студенты и так далее.
- Хватит. Всего хватит. Кстати, драку заказывали?
- Какую еще драку?
- Ну, как же. Образцово – показательную. Какая же свадьба без драки.
- А ну вас, - отмахнулся Арсений.
Алекс сиял не менее жениха. Он был несказанно рад за друга.
В пятницу он купил большой букет невероятно красивых лилий для невесты и в качестве свадебного подарка домашний биосинтезатор продуктов. Герда и Арсений снимали комнату в дешевой гостинице длительного проживания. Там было минимум удобств и минимум бытовой техники. Герда давно жаловалась на невозможность нормально поесть дома – если она одновременно включала плиту и кофеварку, то обязательно обесточивались кондиционер и компьютер. Поскольку воздух в комнате всегда был спертым и тяжелым, озонирующий кондиционер должен был работать без перерыва.
Алекс шел по весенней, залитой солнцем улице и был почти счастлив. Для полного счастья не хватало малости – выпить чего-нибудь прохладительного и вздремнуть пару часов. В последнее время он очень много работал. Ему не хватало времени на личную жизнь, он не звонил родителям, не следил за все более накаляющейся ситуацией в мире. Поэтому он был особенно рад за Арсения: у хорошего человека все должно складываться хорошо. До начала праздничного банкета оставалось минут сорок, и Алекс решил взять такси. Не потому, что опаздывал, наоборот, он хотел подъехать к ресторану пораньше, чтобы встретить свадебный кортеж. Обнять – расцеловать брачующихся, а заодно спрятать куда-нибудь подарок, чтобы его не обнаружили раньше времени.
Таксистом оказался молодой толстый парень с лицом круглым и густо усыпанным веснушками. Он с уважением посмотрел на объемную тяжелую коробку и букет, которые Алекс положил на заднее сидение, и тут же заломил двойную цену за проезд. Алекс решил не торговаться.
В такси играло радио. Перед светофорами и на поворотах оно звучало тише, позволяя водителю сосредоточиться, в «пробках», наоборот, прибавляло звук. В одной из таких вынужденных стоянок, в музыкальный эфир внезапно ворвался долгий тревожный звук, хорошо знакомый тем, кто хоть раз слышал сводки с территорий конфликтов или военных действий.
- Мы прерываем нашу программу для экстренного сообщения, - зазвучал голос модного ди-джея без привычной для него слащавой интонации.
Таксист, нервно барабаня пальцами по панели управления, напряг слух. Алекс тоже прислушался.
- …высадился на Землю, нарушив договор о ненападении. Околоземные орбитальные станции, в том числе мирного исследовательского назначения, выведены из строя. Первые группы инопланетного десанта высадились на малообжитые территории Земли. По сведениям военных источников – на юге пустыни Сахара, в Андах и на плато Путорана. Высадка сопровождалась разрушением близлежащих населенных пунктов. Есть жертвы среди мирного населения. О количестве убитых и раненных пока официально не сообщается. Руководители ведущих государств мира в ближайшие часы соберутся на Совет безопасности в Париже…
- Ну, ни хрена себе! – выдохнул таксист. – С ума сойти можно!
- Да тише ты! – недовольно прикрикнул на него Алекс. Он хотел дослушать новости до конца, но, очевидно, на текущий момент информация была исчерпана. В эфир вновь ворвалась музыка, на сей раз патриотическая.
- Это что значит, война, да? – спросил таксист, виртуозно выруливая из «пробки». – Третья Мировая война? Или первая Война Миров?
- Да ну, вряд ли этим все закончится, - отогнал от себя вслух дурные мысли Алекс. – две сотни лет жили без всемирного зла и сейчас проживем. Кому мы нужны-то по - большому счету? – Добавил он, увидев, что его слова не успокоили таксиста.
Но Алекс давно не слушал новостных программ, а поэтому не представлял о той угрозе, что давно уже давила из космоса.
А молодожены, естественно, ни о чем еще не знали. Они вышли из многометрового белого лимузина, украшенного кольцами и ленточками так, как это принято было еще много – много лет назад. Герда, роняя счастливые светлые слезы, принимала букеты, поздравления и поцелуи. Красивая, дерзкая, молодая, сияющая невеста в белом платье и с белой диадемой на голове со стразами и бутонами. Арсений, гордый и пафосный по случаю торжества, дарил улыбки и рукопожатия. Они излучали свет Великой Любви, и Алекс не знал, имеет ли он право омрачать день их счастья.
Но прошло несколько часов, и Герда с Арсением узнали о войне. Свадьба была в разгаре. Подарки вручили, гостей утомили тамада и танцы. Официанты, бесшумно скользя между столами, разносили горячие блюда, а курильщики в очередной раз выходили подымить на свежий воздух. Рев сирен, пронзительных и громких, от которых нигде нельзя укрыться, заставил молодоженов и их гостей высыпать на улицу.
Людей было много. Люди выглядели растерянными и подавленными. Кто-то стоял, запрокинув лицо в небо, глубокое и безоблачное, по которому скользили сотни аэромобилей. Кто-то выглядывал из окон домов. Муниципальный наземный транспорт – маленькие вагоны, похожие на пузатых разноцветных жуков – остановился разом, и пассажиры недовольно толклись на проезжей части обычно оживленной, но замершей в едином порыве, магистрали. Город, парализованный в один миг, слушал, как из динамиков уличного радио раздается страшная весть. Весть о начале войны. И весь многомиллионный город вздохнул тяжело и облегченно. Тяжело, потому что эта война может стать последней в истории Земли. Облегченно, потому что напряжение, в котором пребывали люди в последние недели, спало, и неизвестность, которая терзает даже хуже, чем самое тяжелое известие прорвалось горечью и ожиданием чего-то еще более страшного.