<Я опустошена. Мне больше нечего дать вам, дорогие мои друзья. Мне больше нечего взять у вас, потому что у меня уже всё было. Что ж, выходит, мы друг другу совсем не нужны?>
Наша кровь не свернулась сегодня
От уколов такой нелюбви -
Став сегодня намного свободней,
Вытекает из лона земли.
По ногам нехорошая сетка –
Компромат, что могла бы зачать,
Не успела – закончилось лето,
Пустоцветом земле умирать,
Улетать журавлям по-английски,
До того, как открылись глаза,
Что залитые литрами виски
Закрывались - а было нельзя…
И нельзя было так безрассудно
За больное хвататься крыло,
Ожидая, что выдержит чудом,
Вознесёт… Только ради чего?
Ничего. Просто время настало
Улетать. Но не падайте ниц.
Вы своим замороженным салом
Покормите голодных синиц.
<ПОМНЮ, но вспоминаю всё реже>
Он любил повторять, что знать будущее – это очень холодно. Он вообще любил повторять. А она знала будущее. Она знала, что не останется рядом с ним надолго, она знала, что придётся уйти просто потому, что сменятся времена года… Не потому что он такой плохой, не потому что он не держит слово, не потому что весь он словно тонкий лёд – такой ненадёжный… Даже не потому, что он совсем не умеет любить так, как ей хочется быть любимой… Просто потому, что сменятся времена года - придёт снова осень, начнут падать листья, начнётся всё это пафосное нытьё и лицемерие – кто-то напишет стихотворение, прочие заболеют простудой, постучатся в огромные стёкла её солнечных очков неудачницы, остающиеся здесь на зимовку – попросят еды… Она снимет очки, потому что солнце больше не светит, но вырежет на своей коже новое солнце и вот так, залитая светом, обливаясь кровью, полетит прочь – просто потому, что сменятся времена года. И Он уже ничего не сможет сделать - за него всё решила дурная природа. Просто потому что иначе никак.
<Я бы очень хотела остаться, но мне больше нечего дать вам - я опустошена и сильно замёрзла. Мне больше нечего взять у вас – ведь у меня уже всё было. Выходит… мы друг другу совсем не нужны>