Э.Дейнекин. ОСТОРОЖНО: ГОСУДАРСТВО ! ОСТОРОЖНО:РЫНОК!
«Государство? Что это такое? Итак,слушайте меня, ибо теперь я скажу вам слово о смерти народов.Государством называется самое холодное из всех холодных чудовищ. Холодно лжет оно ; и эта ложь ползет из уст его : «Я, государство, есмь народ».
Это – ложь! Созидателями были те, кто создали народы и дали им веру и любовь : так служили они жизни.Разрушители – это те, кто ставит ловушки для многих и называет их государством : они навесили им меч и навязали им сотни желаний.
Где еще существует народ, не понимает он государства и ненавидит его, как дурной глаз и нарушение обычаев и прав».
/Ф.Ницше. «Так говорил Заратустра»[10],с.330\.
Безгосударственность иначе именуется анархией. «Огосударствленные» ученые считают, что принцип обществeнности (последний термин я употребляю вслед за Л.Тихомировым как некую тектологию общества) «анархия» давно списан с научных счетов, что «махновщина» всем разумным людям доказала несостоятельность безгосударственности. Слово «анархия» стало ругательным.
Но ортодоксы науки забывают о некоторых странностях научного знания, какие полушутя имели в виду физики ХХ столетия, говоря: современная теория должна быть прежде всего рассмотрена на предмет «достаточно ли она безумна?» «Безумству храбрых поем мы песню», и храбрыми в данной теме я считаю М.А.Бакунина и П.А.Кропоткина,поднявших руку на Само Государство, стоящее незыблемо в умах людей после Аристотеля, как скала. Автор данной работы уже обращался к цитатам «отцов анархии» и будет это делать дальше. Но более важно осмыслить груз100-120 лет, пролетевших в бурном потоке общественности после вспышек и погасания анархии в мире, присовокупить мысли других исследователей , не применявших слово «анархия», но представивших государственность в неприглядном виде.
Прежде всего надо разобраться в терминах. «Государство», столь привычное слово, должно быть семантически уравнено с «господарством» как его лексема. Последнее бытует в малороссийском (украинском языке),справедливо считающемся более близким к базовому русо-арийскому. Далее: «Господь» и «господа» есть лица, несущие господарство, то есть нет другого варианта как считать,что государство онтогенетически означает господство одних людей над другими. Господство для рус-ского человека равнозначно эксплуатации, порабощению, господарство есть способ(система) эксплуа-тации и порабощения. В данном случае мы занимаемся чисто лингвистической составляющей «госу-дарства». Вдумаемся в такой обыденный и напыщенный термин «демократическое государство»: демос не может быть господином, ибо тогда господствовать не над кем – все уже в господах. Если уж народ действительно властвует, то это – республика, и республика (лингвистически) не может быть государством.
Н.Макиавелли создал политологический шедевр «Государь» – о человеке, который хочет и может образовать государство и, естественно, в нем властвовать.В этом его трактате среди претендентов на «государя» отсутствует народ. Молдавский царь именуется (в истории) господарь. В латинском языке hospes – хозяин. В украинском языке (читай, древнерусском) господарство – хозяйство. Вся эта мини-лингвистика говорит о государстве как о монократическом способе бытия; только монархия или тирания могут быть , по логике слов, государством. Иной читатель останется уверен, что такая морфология чрезмерно придирчива и не имеет большого значения, ведь люди уже привыкли, и какой смысл ворошить устоявшееся мышление? В таких случа-ях, характерных для многих наших наук, я – математик, стараюсь показать большую или меньшую пагубность невнимания к строгости терминологии . В данной теме читатель встретил и еще встретит много цитат великих мыслителей, негативно, иногда просто уничтожающе говорящих о государстве ; что бы понять их правильно, приходится от себя додумывать, о какого рода государстве идет речь. Пример: «Словом, государство, оснащённое военными учреждениями, постепенно подменило собой общество, полностью пронизанное военными отношениями, именно война предваряет рождение госу-дарств, однако не идеальная война, что была придумана философами, рассуждавшими о природе госу-дарства, а настоящие войны и сражения, ибо законы рождались в походах, завоеваниях и в сжигаемых городах; однако подобная война также продолжает свирепствовать и внутри механизмов власти или, по крайней мере, служить тайным движителем различных установлений, законов и порядка» [М.Фукo] В работе [5] приходилось отмежевывать от такого государства некое другое, под именем «общинное государство», более человечное, действительное необходимое как для цивилизации, так и для культу-ры. Однако лингвистически такой размытый термин не может быть признан удачным.У нас в русcком есть сходное «страна», но оно нас в данном исследовании не спасает, ибо соответствующее понятие - это надгосударственное,(эпиполититческое.)Макиавелли пишет о стране Италии, ему современной, рассеченной десятками государств, республик, колоний, городов… Страна хочет знать культуру и только ее, хотя мы, познавая такую культуру, еще всматриваемся и в цивилизацию этой страны. Но цивилизации отдельной страны быть не может, цивилизация охватывает ряд стран. Аналогично «стране» мы имеем ряд терминов, условно заменяющих «государство» там, где научной точности не требуется : народ, общество, массы, нация, держава. Последнее наиболее точно отображает сущность государства(в его отвлеченном понимании) как необходимую организацию нации, при этом устраняя негативное звучание «господарства». Держава не акцентирует тип власти (монократия, аристократия, демократия), она говорит об удержании власти как таковой. В русском сознании держава означает ее крепость, надежность. Антиномистической противоположностью государства в современных теори-ях выставляют гражданское общество. Но «гражданин» - civilis не может быть (лингвистически и на деле) отделен от государства, а для «господарства» есть «изнанка» его, «подготовительные курсы». Если внимательно всмотреться в общину – настоящую противоположность государства-господарства, то она не нуждается в раздвоении с гражданским обществом. Дееспособный член общины не только может, но и должен участвовать во властвовании. Продолжая лингвистическое разбирательство, нуж-но уточнить термин «политика». Греческое поли- «много» создало полис, что в мировую историю ушло как «город», но Др.Греция подразумевала город-«державу»(город-государство). Для нас сейчас «много людей» - это и толпа, и масса, и народ, и общество, то есть морфологически это все – полисы. И политика есть поведение людей , организующих, упорядочевающих множество. Можно сказать, что это есть чистейшая прерогатива культуры. Ныне есть тенденция с-ужать понятие политики и «впихивать» ее в одну лишь цивилизацию власти. От политики открещиваются деятели культуры , тоже узкопонимаемой, политику якобы не уважает и даже игнорирует народ.
Напрасно позабыта аристотелевская полития. «…Четыре вида [государственного устройства] суть: монархия, олигархия, демократия и так называемая аристократия. Пятый вид…носит название, служа-щее обозначением государственного устройства вообще– его называют просто политией… является как бы смешением олигархии и демократии. Те виды государственного строя , которые имеют уклон в сторону демократии, обычно называются политиями…» [1, «Афинская полития»]
Возвращаясь к «общинному государству», можно сделать выводы:
1. о внутренней противоречивости этого словосочетания, ибо община стремится устранить господст-во, то есть государство.
2. Община не может быть чистой демократией, ибо реализует верховную власть «всех» через трансмиссионную власть немногих. Эти, по идее, должны быть лучшими во всех качествах, то есть аристократией. И, поскольку община оставляет доминируещей демократию, то по определению Аристотеля она есть полития. Если община упускает свое верховенство в руки управи-тельной власти, это уже олигархия (олиго (греч.)-мало). У нас ныне часто говорят об олигархической России, имея в виду супербогатых, управляющих страной неявно, закулисно.Это, конечно, верно, но не исчерпывает весь олигархат. Главнейшая сила олигархата – чиновничество.
Полития – это первый шаг от простой общины к державе. Пусть не смущает читателя такое непри-вычное смешение греческого с русским ; надо бы привыкать к более умной словесности. В Др.Греции «государство» вовсе не созвучно «господству», оно есть архи(e)- главный, начало, должность. Читая аристотелеву «Афинскую политию» легко увидеть, как полис многочисленными средствами предот-вращает самоуправно вползающее в общество «господарство». На совести переводчиков с греческого на русский лингвистическое извращение политиии в «государство». Не лишне помнить, что совре-менное европейско-американское звучание «государства» - штат, немецкое - Staat ; имеется и в гре-ческом statos – стоящий. Это все один арийский корень, в русском отразившийся как стан. К сожалению, мы не говорим «Русстан», но дарим наше обозначение державы другим народам: «Туркестан, Казахстан…». Понятно, что для некоторой организации власти , нужно оСТАНовиться , и здесь нет никакого намека на господарство.
Таким, образом, уважая язык предков и наш собственный язык, мы должны отнести к феномену «государство» только то, что является организацией эксплуатации человека человеком. В этой связи совершенно по другому воспринимаются выводы Бакунина и Кропоткина о государстве и безгосударственности. «Никакое государство, как бы демократичны ни были его формы, хотя бы самая красная политическая республика, народная только в смысле лжи, известной под именем народного правительства, не в силах дать народу, что ему надо, т.е. вольной организации своих собственных интересов снизу вверх, без всякого вмешательства, без опеки, насилия сверху …посредством интеллигентного и по этому самому привелигированного меньшинства, будто бы лучше разу-меющего настоящие интересы народа, чем сам народ….Государство именно и значит насилие, господство посредством насилия, замаскированного, если можно, а в крайнем случае бесцеремонного и откровенного».[3, «Государственность и анархия»].
«Анархизм представляет собой … творческую созидательную силу самого народа, вырабатываю-щую учреж дения обычного права, чтобы лучше защититься от желающего господствовать над ним меньшинства …Анархизм стремится выработать учреждения, необходимые для обеспечения свобод-ного развития общества, - в противоположность тем, кто возлагает всю свою надежду на законода-тельство, выработанное правительством, состоящим из меньшинства и захватившим власть народ-ными массами при помощи жестокой дисциплины.» /П.А.Кропоткин. \. Быть может эти мысли безнадежно устарели за 1,5 сотни лет? В таком случае послушаем самого модного в конце ХХ века культуролога Мишеля Фуко: «Нет, я ни в коем случае не думаю, что наше общество является демократическим. Если мы понимаем под демократией действительное осуществление власти населением, которое не подразделяется на классы, не упорядочивается иерархически, то совершенно ясно, что мы чрезвычайно далеки от этого. Также совершенно ясно, что мы живём при режиме классовой диктатуры, власти класса, которая налагается посредством насилия, даже если орудия этого насилия являются институциональными и конституционными. И на таком уровне вопрос о демократии для нас вообще не стоит.» [12].
Истинное научное видение государства , естественно, укрывается от масс его апологетами, которых «несть тьма». Много честных патриотических людей, ярких противников эксплуататорских режимов продолжают мечтать о самом «правильном», справедливом государстве, с каждым новым переворотом власти, надеются, что вот сейчас-то оно явится и начнет ковать счастье трудового народа. А мировое политиканство (термин Л.Тихомирова) пытается представить наивным людям некие «лучшие государства», которые уже пришли к самым счастливым и достойным нациям : то ли к североамериканцам, то ли к шведам, то ли к везунчикам из Сингапура. Вот уже и эталоны даны, к которым должны стремиться «еще дикие» государства, типа Руси. Главным эталоном выступает «демократич-ность», близкий этому – эталон «правовое государство».Относительно последнего предлагаю читать [5]. Демократичность в исполнении мирового политиканства оторвана от этимологии слова и о власти народа давно уже никто не думает, и за этим термином прячут крайний либерализм и североамериканское политическое кредо. Возьмем критерий, более или менее равнопонятный во всех уголках планеты: зажиточность, материальное благополучие масс. Предлагается стратификация лучших по этому показателю стран :
1. На базе воинственной, колониальной сущности собраны значительные ресурсы со всех краев планеты.
2. Обнаружены и используются в интересах масс значительные природные ресурсы.
3. Без грабежа и без недр некая нация обнаружила высокую организацию труда, производства, науки.
4. Страна сиюминутно благополучна благодаря мировой конъюнктуре, возможно, торговой.
5. Не обладая ничем из 1-4, нация социально самоосмысленна, аскетична, бережлива. Читатель сам заполнит эту иерархию примерами в данной работе, подчиняясь строгой фактологии, приводим достоверный пример 5-го уровня: в 2008 г. по данным ООНовской статистики Датское королевство показало самое низкое соотношение доходов богатых слоев к бедным – 5 : 1. Оно живо напоминает платоновское требование : «Платон, сочиняя «Законы», полагал, что должно до-пустить увеличение собственности до извест ного предела, а именно никому из граждан, как сказано ранее, не должно быть дозволено приобретать собственность, превосходящую более чем в пять раз наименьшую существующую собственность» [1].
В связи с профилирующей в данной работе дихотомией мы сопоставляем стратификацию 1-5 с двумя функционалами, заданными О.Шпенглером и А.Вебером : планка цивилизованности от №1. к №5. понижается, планка культуры , наоборот, повышается. Лучшие в смысле культуры нации стесняют-ся говорить о себе как о государстве, они понимают себя как общину. Такие державы даже при боль-ших размерах имеют малочисленные армии, несоразмерные с теми «опасностями», которые якобы «грозят» со стороны соседей. Здесь велика и культура власти, отражающаяся, естественно, и в культуре управления.
Интересно проследить характеристики Дании, затронутой выше. Исследователи европейских систем самоуправления (муниципальности) [А.С.Левин, Е.М.Ковешников, Г.Виттенберг и др.]отмечают: «В целом в Европе отношение к местному самоуправлению поляризуется по оси «север» - «юг». Сканди-навские страны отличаются высокой степенью автономии местного самоуправления, страны Южной Европы – низкой». Есть ли более веское доказательство изоморфизма между зажиточностью масс, вы-сокой культурой власти и автономией (силой) общины=местного самоуправления. Последнее, собственно, и есть демократия в чистом виде, и надо время от времени вспоминать, что действительно лучшие=демократические страны мира – Дания, Швеция, Япония (в нашей стратификации – №4,№5) есть монархии (!) ; а вот республики , (в нашей стратификации №1), кричащие о «демократизме», есть тиранические олигархии.
Каково место Российской Федерации в этой стратификации? На взгляд автора, подтвержденный многими научными обозревателями, - отрицательное, минус N. Характеризует РФ А.М.Оболенский : «5 мая 2008 года к исполнению обязанностей приступил новый президент России. Фактом является то, что граждане России публично или внутренне не одобряющие преобразования, проведенные в стране начиная с 1990 года, никак не смогли повлиять на формирование представительной(02.12.07) и исполнительной (02.03.08) власти. Технология передачи властных полномочий «по наследству» внутри правящей «элиты»выглядят отработанной до мелочей. Часть наших сограждан торжествуют, по-лагая, что наконец, отгородили свою власть и богатство от нас неприступной стеной….В сфере госу-дарственного управления 8 лет правления Путина завершились полным восстановлением централиза-ции и монополизма времен КПСС….В производящем секторе экономики и торговле продолжается политика наращивания присутствия частного капитала с одновременной концентрацией собствен-ности….массовым лишением сельских жителей прав на землю…предоставление чиновникам легализовать взятки. Укрепление позиций крупного капитала поддержано восстановлением монополизма в сфере управления страной через создание монопольной партии власти и аккумулирование в ней под надзором крупных собственников всего бюрократического аппарата. Сбиться в единую стаю их побу-дили, конечно же, не идеи, а, по-прежнему, прагматическое желание жить лучше других и по- возможности за их счет. В этом причина и непрерывного роста бюрократического аппарата, все новые места в нем создаются для кормления своих ; и небывалой консолидации этого социального строя, в любых выборах видящего, прежде всего, угрозу доходному месту – кормушке ; и существования в нем круговой поруки для защиты от ответственности» [“Знание –власть”№397]/ Такой перечень поли-тических качеств РФ продолжаем, и только лишь в отрицательную -цивилизованную по существу - сторону. Таким образом современная Россия имеет все основания именоваться «господарство», при-чем тип правления – криминально-олигархическая тирания. Культура власти такой страны – ну-левая, а культура управления – минимальная, подчиненная личностным задачам правителей. Уровень цивилизации власти – высокий, быть может выше, чем в государствах из группы №1. Обозначим не-которые элементы государственной цивилизации . ЭЛЕМЕНТЫ ЦИВИЛИЗАЦИИ ВЛАСТИ. ХХ1 ВЕК. РОССИЯ. 1. Насильственная приватизация. 2. Нагнетание кредитно-банковской системы.3. Монетизация всех сфер бытия.4. Угнетение общественной науки. 5. Разгром сельского хозяйства. Урбанизация. 6. Захват органами власти державной и муниципальной собственности. 7. Информационная диктатура. 8. Избирательные технологии. Выборы без выбора. 9. Гибриды власти. Законотопорчество вместо законотворчества. 10. Феноменология лидерства. Вождизм. Перечислены не просто темные или серые грани государственности, а такие, которые прогрессируют в про-цессе общей цивилизации и каузально с ней связаны. Например, сюда не включено извращение искусства, которое может происходить и цивилизованно, и дикообразно. Попробуем охарактеризовать взаимное соответствие пороков государственности и цивилизации как таковой.
1. Приватизация означает передачу в частную собственность тех жизнеобеспечивающих средств, которые ранее были в общей собственности. Такой процесс происходит в истории многократно, на-чиная от «дикости» , то есть полной общинности. Нецивилизованный подход к этому процессу означает интуитивное, подсознательное понимание того, что «к своему личному отношение человека лучшее, более творческое, чем к общему» - это культурное усмотрение, в нем нет ничего от цивили-зации. Такое усмотрение имели древние греки, римляне, русичи-арии. Они увидели необходимость паритета между частным и общим. Для бытия в целом это отчетливо выразил С.Франк : « Всякое общественное человеческое бытие, поскольку оно мыслится или само мыслит себя [цивилизация-Э.Д.] , как утвержденное в себе самом…раздирается непримиримым противоречием между началами солидарности и свободы, общественности и личности…И дело обстоит здесь не так, что одно начало может одолеть другое и восторжествовать за счет за счет его умаления или уничтожения ; так как противники связаны между собой неразрывными узами, то побежденный увлекает в своем падении и победителя и оба гибнут вместе.» [11]. Паритет частного и общественного в мире, в разных цивили-зациях, достигался за счет культуры много раз, и столько же за счет цивилизации разрушался. Характерна в этом Россия последних 100 лет. Уродливое соотношение частного богатства и общественной нищеты предвоенного и военного двадцатилетия разрушено бунтом нации, приведено в некое устойчивое соотношение к концу 3-го десятилетия, но затем 40 лет чисто цивилизаторская идеология марксизма насильственно насаждала общественное бытие, коллективизацию. Крайний диспа-ритет собственности , как и предсказывал С.Франк, с падением частной собственности увлек в про-пасть и противника, что мы увидели на 8 десятке ХХ столетия. Революция 90-х стремительно развернула вектор собственности, и вот за 20 лет насильственной приватизации , страна пришла к тому, что было в 1917г.
Для убедительности этого вывода привлечем рассуждения психологов: «Властные отношения и от-ношения по поводу собственности исторически настолько сплетены, что собственность обычно стано-вится прямым порождением и оформлением власти и авторитета…Собственность представляет собой непосредственное выражение хозяйственной власти и контроля за ресурсами в обществе. И чем боль-ше неравенство в распределении богатства, тем больше неравенство в распределении власти» [4,c. 445]. Здесь мы как бы выявляем некий новый вид власти – хозяйственный, но, имея представленное в текущей работе шестизначное расслоение всякой власти, мы находим собственность как функцию накопления (власти) ; проблема «чья собственность – личности или общества» просто означает пробле-му «чья власть – личности или общества». Частная собственность как власть личности реализует одно из пары начал общественности (С.Франк) – свободу личности, следовательно она чрезвычайно нужна человечеству, ее угнетение, как показал печальный опыт СоветскогоСоюза и ныне разъясняют многие научные работы [4,9,…] разбалансирует власть как таковую. Однако общественная ( коммунальная, коллективная, общинная, государственная) собственность олицетворяет власть всех (собственников), то есть – первый шаг демократии. Современные вопли о недемократичности социализма и высочайшей демократичности США, например, есть обыкновенные недоумки в понятиях власти. Неоправданный крен «третьих стран», которым ныне относится Россия, в примат частной собствен-ности создает анархо-капитализм, плоды которого намного более ядовитые для культуры власти, чем коммунизм.
Общественная (демократическая) собственность тяжела в обработке тем, что управлять ею, то есть реализовать управительную функцию внутри комплекса власти-собственности, все собственники затрудняются, и прибегают к олигократии управительной, которая постепенно узурпирует то, что им доверено . Частная собственность чревата волюнтаризмом личности – вот так человек общественный вечно мечется меду двумя огнями, ведущими к несчастьям. Благодаря частной собственности в сфере экономики, сначала, а затем и других сферах бытия выявляется действительно новый вид власти –рынок. О.С.Дейнека, психолог, комментирует теоретическое, значит научное, обоснование западных политэкономистов : «…В фундаментальном теоретическом исследовании либеральных и неолиберальных взглядов на проблему связи государства и общества П.Козловски : «Свободный капитализм (анархокапитализм) как ультралиберализм признает рынок единственным инструментом общест-венного управления и координации и надеется устранить роль государства и политики.»[4].
РЫНОК КАК ВЛАСТЬ
Представление о рынке как о властвующей (в том числе -управляющей) субстанции было в 19-20 веках эмпирическим, а до того наиболее сильный политэкономист К.Маркс использовал только частное понятие «рынок труда»; у него в главе «Процесс обмена» вообще нет понятия «рынок».Ныне концепция рынка пытается выйти на научный уровень, и, по мнению автора данной работы, она удов-летворительного в этом смысле состояния не достигла. В статье О.С.Дейнеки достаточно высвечивается дихотомия «государство-рынок». «В гармоничной системе «бизнес – государство» элемент «бизнес» реализует функцию риска и прогресса, а элемент «государcтво» - функцию надежности и ста-бильности (посредством регулирования и контроля). Дисбаланс между этими элементами может принимать две крайние формы. Сверхконтроль со стороны государства лишает экономику развивающего начала и приводит к стагнации, а бесконтрольность делает ее опасной, криминализированной, что то-же в конечном итоге приводит к разрушительным социоэкономическим процессам» . Высказывание верное, но- политэкономического характера, и нет в работе данного психолога именно психологичес-кого анализа самого рынка как “инструмента общественного самоуправления». В д.статье сделаем некоторые добавления в портрет рынка.
Во-первых феномен рынка без всякого стеснения базируется на случайности как осн`овном сущем . Любое осн`овное сущее «имеет право» на самостоятельную жизнь, но таковая сильно ограничена антиномистически противоположным сущим, что мы в философии понимаем как антиномистический монодуализм (АМД) (Н.Кузанский, С.Франк) или «единство и борьбу противоположностей”(Гераклит, Гегель). В АМД со «случайным» в паре –закономерное. (В традиции философии: здесь ставить «необходимое», но фундаментальная работа [6] доказывает принадлежность «необходимости» совсем другому АМД. В цитате от О.С.Дейнеки АМД «случайное&закономерное» представлено как «гармоническая система», случайность – как «риск»,а рынок – как «бизнес» Согласно закону диалектики любое АМД обязательно порождает третье осн`овное сущее характера самодвижения. В экономике это – производственный процесс, который в цитате О.Дейнеки значится как бизнес. Здесь мы начи-наем уже выявлять неточности психолога, невнимательного к философии : бизнес (производство) не только лишь к рынку=случайному тяготеет, но и к закономерному, которое здесь именовано «государством». Бизнес – дитя двух родителей ; ни один бизнесмен не захочет подчиниться одной лишь случайности, а ищет опору в закономерном, в археотическом.Я целенаправленно исключаю в обоб-щенно-культурологических текстах «государственность», олицетворяющую эксплуатацию человека (как выше было доказано), но вовсе не «организованность», как многим это хочется. Пусть слово
«археотичность» непривычно, но должно напоминать ученому миру об истинной законопорядочности, лингвистически отражающейся в архе-...
Основной вопрос раздела : как же рынок=случайность может управлять экономикой, ведь любое управление ищет закономерности для опоры на них? Замолвив этот вопрос, мы обязаны поставить рядом более широкий: поскольку управление есть всего лишь 1/6 сущностная часть власти, то – как, за счет чего рынок способен властвовать? Если говорить только лишь о случайной составляющей рынка, то власть случая в любой сфере бытия нас не должна удивлять (после того, что квантоваяфизи-ка показала весь микромир продуктом случайности). Нам только не следует забывать, что власть случая нисколько не более, чем власть закономерного. Далее , часто забывается, что случай беспредельно властвует в единичном и малочисленном. По закону больших чисел случай постепенно, с увеличени-ем количества, уступает силу закономерному. Рынок как процесс экономики, включающий производ-ство, распределение и потребление, теряет случайную составляющую в макроэкономиках, в планетарном масштабе, почему современный капитализм стремится к глобализации – ему тоже надоел «дикий» случай, однако архитекторы глобализации не учитывают два серьезных момента : А. Закономерное, выплывающее в глобализации, может иметь два вектора: к добру и ко злу. Б. Некоторое случайное невозможно вообще устранить, если оно – параметрическое, «застывшее» и отобразилось в природно-космических ресурсах : случайно разбросаны полезные ископаемые, случайно образовались политические режимы, менталитеты наций … Конечно упомянутые архитекторы хотели бы и могут, в принципе, смести с лица земли и менталитеты и границы, но, видимо, невозмож-но «с кондачка» справиться со зловредными закономерностями рынка как случая. Рынок, как чистая случайность, великолепен в малом: боль и падение одного бизнесмена от случай-ной неудачи волнуют только его одного. Зато удача другого –изобретение, усовершенствование, качество – расползаются по всему миру; вот тут и гнездится истинная власть рынка, та самая прогрес-сивность.
Рынок омерзителен в большом, провалы глобального рынка бьют по всем, если «вылезают» злоза-кономерности. Тяжко мир пережил великую депрессию 1929-37гг , не меньшая паника и реальные страдания ничались в 2008г. Как и ранее, так и сейчас единственный результат кризиса – уход от ры-ночного примата) в обобществление (огосударствление ) ресурсов, ущемление частной собствен-ности и частной экономико-финансовой воли. Интересно всмотреться в экономико-финансовый кризис, чтобы понять его генезис. В его основе не лежат природно-космические катаклизмы, таковые бывают, больно бьют по массам людей и их экономике, но «затягиваются» раны быстро. Очевидно, что причины мировых экономических кризисов – в некоторых вывертах человеческой воли, вложенной в рынок. Следовательно, от философии и математики рынка следует перейти к биологии и психологии его.
Биология здесь к месту, ибо ключевой момент рынка – потребление. Когда говорят формулу рынка «Спрос определяет предложение», то в этом и заключена формула власти рынка. Спрос – это комп-лекс потребностей индивида, личных или коллективно-долевых. Удовлетворение потребностей есть сама жизнь. Однако жизнь как таковая начинается не с человека. Потребности (спрос) живого организма удовлетворяет окружающая среда , а ее предложение жизненных благ практически постоянно. Спрос растения или животного отнюдь не может определить такое предложение, а, скорее, все наоборот. Предложение среды определяет спрос потребностей – это формула нативной «экономики». Очевидно, что никаким рынком здесь и не пахнет. Обмен продуктами в природе тоже специфичен – биоценозный, то есть между разными биовидами, но не внутри одного вида. Еще одна особенность живого мира – константа для максимума потребления одного индивидуума. Чаще всего этот макси мум не достигается, предложение среды всегда меньше спроса живых существ, и в этом – весьма при-митивная, грубая, но твердая власть среды. Вид homo sapiens был, есть и долго останется в подчинении этой власти среды. Человек, хоть не первый -вспомним пчел, грызунов,… – но более активно и эффективно пошел против этой власти : стал делать запасы пищи и видоизменять среду – трудом. Тем самым он, в принципе, сумел покрыть дефицит предложения. Паритет спроса и предложения для каждого индивидуума можно уже назвать счастьем, но этот паритет достигается трудом, либо своим,либо чужим, и опять мы обнаруживаем прорвавшуюся во власть(рынка) дихотомию: счастье за счет своего труда – культура, счастье за счет чужого труда – цивилизация. Впрочем , именно паритет спроса и предложения поражает рынок во властных правах. Он, собственно, начинается, когда появляются излишки: превышение ресурса к его потреблению. Рынок – это обмен излишек, а рассмотренная выше случайная составляющая рынка – не самая козырная. Однако обмен (ресурсами жизни) не станет рынком , если в нем нет совсем случайной составляющей. Если кто-то говорит о «регулируемом рынке», то подразумевает лишь минимизацию вредных последствий от рыночной вероятности .
Обмен без рыночного лица не есть власть, а наоборот, подчинение человеком среды и – элемент культуры, поскольку поддерживает устойчивость бытия. Выше была высказана мысль, имеющаяся у разных деятелей науки, что корень культуры как таковой – устойчивость, баланс. Даже сели в «культивировании» видеть обязательное движение (эволюцию), развитие, то несомненно этот ключевой процесс имеет целью восстановление баланса, утраченного в связи с мировой энтропией, то есть вечное движение к устойчивости бытия. Коль мы восприняли в данной работе концепцию (Ницше, Шпенглера, А.Вебера) о разных сущностях культуры и цивилизации, то находим : а) В самом общем (диалектическом) масштабе культуру как единство, а цивилизацию – как борьбу противоположностей. б) В частном : культуру- в устойчивости бытия ; в балансе спроса и предложения ресурсов жизни, цивилизацию – в разрушении застоя, в дисбалансе потребностей и возможностей, в превы-шении предложения над спросом, в рынке.
После первой – случайностной – ипостаси рынка, давшей ему положительную оценку, эта вторая – энтропийная – ипостась уже с большим трудом демонстрирует нам положительность его. Переходим к третьей ипостаси. Что же это? Человеческое общество научилось обмену внутри себя (внутри биологического вида), и это – огромное достижение по сравнению с животно-растительным миром. Обмен как таковой невозможен без математики, без измерения ресурсов. Неплохо было придумано использовать единый (математический) эквивалент – деньги.Но «нет добра без худа» (худа без добра): вырвавшись из обмена натурального в обмен денежный, человечество «открыло ящик Пандоры» - впустило в экономическую жизнь идеальное бытие. Ладно бы только - деньги , с этой бедой есть спо-собы справиться , но мы создали и безудержно наращиваем идеозное потребление. (Этот термин я привлекаю для отличия от «идеального», которое в ширпотребе означает как «максимально хорошее» и от «идейного», означающего потребление идей. Пусть классическая «идеальность» останется для нашей потребности в математике, искусстве, философии, а «идеозность» означает внебиологические, придуманные, эфемерные потребности человека и человечества). Материальному потреблению не нужен рынок. Излишки ма-териального потребления есть безумие, материальный спрос стимулирует только стабильное предложение. Про образ рынка – обмен - имеет случайность только за границами своими : случайность среды. Любителям рынка остается : а) либо вводить дефицит потребления, б) либо изобретать сверхпотребление. И то и другое современ-ные рыночные силы успешно делают, но первое постепенно отмирает, зато второе становится «гвоздем» программы рыночных отношений.
Названные три фундаментальные ипостаси рынка дробясь, переплетаясь между собой и другими компонентами общественного бытия дают другие признаки, оценка которых решает судьбу рынка на тот или иной период исторического времени.
4. Город и село по разному стимулируют рынок. Село, как производственно-потребительская структура, а не разрозненный массив дач, самодостаточно в обмене, рынок для него ничтожен и бесперспективен. Город без рынка немыслим, еще и втягивает в него село.
5. Рынок от обмена потребностей жизни перешел к обмену самой жизнью: рынок труда, рынок человеческими органами, рынок детьми, рынок современными невольниками.
6. Вышеприведенные рассуждения относились к ситуации «Рынок как власть». Современная экспан-сия рынка привела к ситуации в некотором смысле инверсной :
ВЛАСТЬ КАК РЫНОК.
«Затратность и неэффективность управления провоцирует введение мер приватизации госсектора и маркетизации государственного управления. Административное реформирование с ориентацией на законы и фило-софию рынка протекает в экономически развитых странах на фоне кризисных явлений социального государства, выражающихся в росте государственного долга и бюджетного дефицита. Рыночные ме-ры способствуют большей открытости и прозрачности госаппарата, гибкости и персональной ответственности его представителей…»[4,c.448].
Хорошо, что здесь С-Петербургский ученый-психолог усматривает вторжение (обоснованное) в управление, но не во власть. Такое вторжение логично, ибо управление в политических сферах изоморфно управлению в других сферах, оно вполне математично, механистично (при хорошем математическом взгляде). Однако логика недолго здесь царствует, и рынок въедается в те ветви власти, где ему быть противопоказано: в оборону, в воспроизводство (выборы) и так далее. Российские чиновники в рынок под названием «базар» превратили свою деятельность, тайно - через коррупцию и явно - через МУПы-ГУПы, торгующие услугами власти.
7. На оконечных своих стадиях рынок превращается в игру. Конечно, это не детская игра, приносящая радость и развитие, это – глобальное казино для легкого дохода. Ныне никто не стесняется назвать участников финансового рынка (биржы) игроками. Сущность планеты как всеобщего игорного дома устраивает, конечно, этих игроков, но не трудовое население.
Община в принципе является анти-рынком ; более – община сельская, менее – другие общины. Отказ от общинной власти – неизбежный путь к рынку ; справедливо и обратное: прижатие, Регулирование рынка – это восстановление общинности, например, государственной(державной) собственности или корпоративности.
Проф.крестьяноведения А.А.Хагуров раскрывает в «Социологии российского села» анти-рыночные позиции сельской общины: «Анализ всех функций села позволяет сделать вывод, что село является поставщиком многих благ, не поддающихся стоимостной оценке[13,с.124]. «В целом у этой огромной армии людей, связанных с сельским хозяйством, формируется своя система мотиваций и стимулирования труда и жизни, отличная от психологии людей, не связанных с землей…Исходя из вышеизложенного и учитывая влияние погодных условий и конъюнктуры рынка, можно заключить, что сельское хозяйство представляет собой самый нерыночный сегмент национальной экономики» 13,с.125]. Вместе с тем мы встречаем и противоположное мнение: «Рыночные аграрные отношения, основанные на философии бизнеса, свободе предпринимательства, представляют собой лучшую из социально-экономических систем, какие когда-либо знал мир»[14,с.276]. И та и другая концепция имеют непустой багаж доказательств. Как соотносится содержание д.статьи и её автор к этим научным взглядам? Очевидно: антиномистически, если иметь в виду раздел «Рынок как власть». То есть онтологические параметры рынка не могут обойти сельскую общность, и исторически никогда не обходили, даже в самые антирыночные советские времена. Пожилые россияне хорошо помнят, что колхозный(крестьянский) базар был самым притягательным местом для продуктового «шопинга», ибо в нем закупались самое лучшее, и вовсе не дешевое, продовольствие. Есть в багаже сторонников аграрного рынка необходимые доводы о деловом(предпринимательском) регулятиве, о человеческом факторе сельхозпроизводства, который в 7-8 декалетии российского социализма капитально «подкосил» коллективное хозяйство.
Вместе с тем этого, как скажет математик, для истины необходимо, но не достаточно, и рано подни- мать на пьедестал почета рыночные отношения современного Села. Первая концепция, выраженная А.А.Хагуровым, усматривает более глубокие приоритеты его, и д.статья их подтверждает разделом «Осторожно,государство!» То есть цивилизованно-бескультурный, криминально-заказной рынок государства-господарства растаптывает кованым сапогом тонкие материи сельского рынка, при этом уничтожая и саму сельскую аграрную общность как общину, которая (с позиций научного анархизма Кропоткина) несет нативный паритет либералитета (рынка) и солидаритета (ограничения рынка).
В социалистическом лагере было очень легко доказывать преимущества безрыночных отношений – идеозное потребление было малоразвито. При этом власть имущие справедливо (для своей цели) сдерживали излишнее потребление и диспропорции в нем. Тем самым власть легитимная устраняла конкурента -власть рынка, но не сумела это сделать до конца : недобитый рынок извернулся и встал во весь рост, больно «боднув» обидчика. Становится ясно, что рынок неуничтожим, как неуничтожима свобода личности. Вместе с тем, бурные события «третьей русской революции» показывают, что рынок далеко не всесилен, ибо ему противостоит столь же неукротимая культура. «Проблема не в том, чтобы уничтожить частную собственность и присущий ей дух наживы и алчности, которые неискоренимы в человеке, каким бы каленым железом их ни выжигали, что не раз было в истории, а в том, чтобы поставить их на службу всем и каждому… Упор на ценности как главные мотивы экономи-ческой деятельности, стремление покончить с «низкой алчностью», «корыстными интересами», «грязной прибылью», которые были «движущей силой цивилизации с ее первого до сегодняшнего дня» [цитируется «Капитал» К.Маркса»] , вытесняли материальные побуждения, которые наряду с другими формами заинтересованной мотивации не только умаляют, но во многих отношениях даже подкрепляют и стимулируют ценностную мотивацию» [7,c.124].
В данном месте автор стремится не давать волю известным противоположным нападкам с одной стороны на капитализм, с другой – на коммунизм. Есть более ценная задача отыскания вышеназван-ного паритета субъектов собственности и,как следствие, жизнеобеспечения. В сфере собственности предложение сделано философом права Нерсесянцем [9] : ГРАЖДАНСКАЯ СОБСТВЕННОСТЬ.
(Статья является фрагментом монографии «Культура власти. Трибунат России».)
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Аристотель. Политика.Соч.в 4-х томах.Т 4. «Мысль» 1983г.
2. Асеев Ю.И,Лепяхова Е.Н,Скляр М.Г. Рыночные отношения в постсоветской России: сущность, механизм обеспечения, перспективы развития. РАН.Инс-т социологии. КГАУ. Сб.«Российское село:проблемы и перспективы». М-Краснодар.2004г.
3. БакунинМ.А. Филосоция.Социология.Политика. «Правда».М.1989г.
4. Дейнека О.С. Экономико-психологические последствия политики переходного периода.
Сб.»Общество и политика».Изд.СПб университета. 2000г
5 Дейнекин Э.И. Критика правого государства или доказательство теоремы Франка. Сб.»Культура. Цивилизация.Личность» , вып.6. Краснодар, изд.КГУКИ.2004г.
6. Дейнекин Э.И. Аксиоматическая теория бытия. http://mathematikphilosophia.narod.ru .2010г.
7. Крамник В.В. Власть и мы: ментальность российской власти – традиции и новации. Сб. «Общество и политика».Изд СПб университета.2000г
8. Кропоткин П.А. Современная наука и анархия. «Правда».М.1990г.
9. Нерсесянц Философия права.
10.Ницше Ф. Сочинения в 2-х томах. Изд.ЭКСМО,Харьков;изд.Фолио. 2006г.
11.Франк С.А. Религиозные основы общественности. Сб. «Путь». Изд. «Информ-прогресс». М.1992г.
12.Фуко М. www.kood.ru . 2009г.
13.Хагуров А.А. Социология российского села. Инс-т смоциологии РАН.КГАУ. М. 2008г.
14. Хагуров А.А. Актуальные проблемы социологии современного села. РАН.Инс-т социологии. КГАУ. Сб. «Российское село:проблемы и перспективы». М-Краснодар.2004г.