Гл.31
Падение Массифы Иаировой
После победы над Аммонитянами,жители Массифы Иаировой резко переменили отношения друг, к другу. Все позабыли обиды, когда-то нанесенные соседом.Наступил мир и между детьми Галаада
Иосиф стал, хорошо относится к Иеффаю.
Теперь, для детей, любимой темой игр на улицах была война.
Галаад, увидев, что сыновья делают себе деревянные мечи, играючи стал обучать их правильно владеть ими.
Он сделал сыновьям луки, и они теперь целыми днями стреляли в цель, споря при этом, кто из них, точнее ее поражает.
Галаад изготовил каждому по копью и, чтобы братья не рассорились, предложил одному стать лучшим мечником, другому метателем копий, а третьему лучником.
Это уравновесило соперничество и среди братьев, наконец-то появилась настоящая любовь и взаимопомощь.
Рахиль по совету Галаада, перестала выделять Иеффая, за что он был ей только благодарен. В доме Галаада наступили мир и понимание
Прошло восемь лет. Все это время, Зараут соблюдал мир с Массифой Иаировой и вел с ней оживленную торговлю.
Умерли от старости: Алфей, Ахия и Рафуй.
После смерти Ахии, горожане единодушно избрали Иуду - правителем города. Начальником городской стражи, стал Вениамин.
После гибели Пагиила, недолго прожила Малка.
Она не смогла перенести потери любимого мужа. За год, Малка превратилась в старуху и однажды ночью,тихо скончалась в своей постели.
2
Зараут с каждым годом ужесточал законы в Галааде, вытесняя население из этой области и постепенно заселяя Галаад, Аммонитянами.
Сигон жил в Ароере, но правителем в этом городе был Аммонитянин.
По просьбе Сигона, Зараут стал притеснять Аморреев.
На Аморреев наложили огромные налоги, якобы на содержание армии и казны Аморрейского царя.
Только в Ароере налоги были вполовину меньше.
В других, районах и городах Галаада, налоги были просто не посильны.
Амореи начали переселяться в Ароер, где жизнь для них была легче.
Прибывая в Ароер, они наскоро, строили глинобитные хижины, для жилья.
Пригород Ароера, начал быстро расти.
В остальном Галааде, Зараут вел политику передела собственности
Земли у Еврейских землевладельцев, не отбирались открыто. Но их пытались у них отсудить под любым предлогом или принуждали к продаже за бесценок.
Те Евреи, кто свято чтил законы, в седьмой год, не засевали своих полей, давая земле отдохнуть, первыми попадали под репрессии. Это послужило поводом, для того, чтобы отнимать такие земли.
Городской судья и правитель города - обвиняли землевладельца в том, что он не способен засеять свое поле.
Земля пустует зря, не принося, никакой пользы. А значит,такой землевладелец не имеет средств, для обработки земли. Он должен продать, землю городу.
В противном случае, земли, грозились отнять. Что чаще всего, незамедлительно выполнялось
Землю оценивали и выплачивали землевладельцу сумму денег.
Как правило, это была половина, настоящей стоимости земли, а иногда и ее треть.
Скотоводам, было не легче.
Если раньше пастухи сами находили себе пастбища и пасли там своих овец, то теперь, скотовод, должен был заявить о тех пастбищах, где он будет пасти свой скот.
Чиновник, вместе с ним выезжал на такие пастбища и оценивал их.
Указанную сумму скотовод, обязан был оплатить в казну.
У населения Галаада, было изъято все оружие, и теперь за хранение, даже ножа с острым наконечником, полагалась смерть.
Охота, была разрешена, только Аммонитянам, а их в Галааде, пока было мало и в лесах развелось, много леопардов, и других хищников. Они нападали на скот, а пастухам, не чем было защищаться.
Чтобы жители Галаада, тайком не наделали себе оружия, количество кузнецов в городах, было сокращено до трех, на каждый город и по одному, на большое селение. Жители малых селений, должны были обращаться к городским кузнецам.
Это вызывало, возле кузниц большие очереди.
К каждой кузнице, был приставлен смотритель, который следил, за тем, чтобы кузнец не делал тайно оружия.
Сигон своим присутствием, стал раздражать, аммонитского царя.После того, как Сигон - царь, завоеванного Зараутом, Галаада, был предьвлен, прибывшим в Аммон царям, других царств. Зараут, больше в Сигоне, не нуждался.
Однажды вызвав его, Зараут сказал
- Я отдаю власть, над всеми Аммореями Галаада. Можешь поселиться в Ароере и те Аморреи, что будут жить возле тебя, освобождаются от налогов Аммону.
-Великий царь, отдает мне Ароер? - радостно, спросил Сигон.
Зараут усмехнулся
-Благодари Хамоса, что я оставил тебе жизнь, после того, как ты, угробил моих воинов, у стен Массифы Иаировой, тебя вообще надо было повесить
; Чтобы получить город, его надо завоевать, или заслужить хорошими делами.
; Что сделал ты?
; Ты положил в землю, восемь с половиной тысяч моих воинов. А за полторы тысячи воинов, попавших в плен, мне пришлось отдать, пятнадцать тысяч шекелей золотом.
; Эти деньги, ты обязан вернуть мне в течение года.
; В противном случае, на невыплаченный долг, я наложу, по тридцать процентов ежегодно.
Сигон растеряно смотрел на Зараута
; Но мне негде взять таких денег, даже в течение года я не смогу их добыть.
Зараут, презрительно смерил Сигона, взглядом.
; У тебя в подчинении, весь Аморрейский народ. Не ты ли говорил мне, что если я завоюю Галаад, ты и твой народ, будете вечно платить мне дань. За свои слова надо отвечать. Тем более царю.
Или ты уже не считаешь себя царем?
Зараут устремил на Сигона вопросительный взгляд. Не дождавшись ответа, продолжил
— Мне не надо особой дани с твоего народа.
Пусть они платят такую же подать, как и все жители Галаада. А вот на что они будут содержать тебя, это уже твои заботы. Зараут продолжать рассматривать Сигона, презрительным взглядом.
— А ты построй город сам — неожиданно предложил Зараут — Выбери место и построй. Но так, чтобы он был на краю Галаада, лучше всего, где нибудь на Севере. Можно недалеко, от Массифы Иаировой. Со временем, покоришь Массифу Иаирову и у тебя, будет два города.
Сигон, мрачно смотрел царю Аммона, под ноги и, молчал, он понял, что Зараут, просто издевается над ним. Ведь для того, чтобы строить, нужны рабы, и искусные мастера. Кроме того нужны: золото, камень, дерево. Ничего этого у Сигона не было.
4
По дороге от Раввы на Иогбегу, верхом на мулах, унылым шагом, ехали девять путников. Впереди, ехал Сигон. У него в кожаной суме лежали два свитка папируса, данные ему Зараутом. В одном из них говорилось
- Сигон волею Зараута царь Аморреев Галаада. Может казнить и миловать своих подданных, налагать на них налоги и содержать армию, не более пяти тысяч человек. А также, может строить для себя дворец, и содержать двор и служащих государственных людей, должных быть при царе.
В другом письме, адресованном правителю Ароера, тому предписывалось, вернуть Сигону его дом, и не распространять налоги Аммона на Аморреев - жителей Ароера.
Сигон пребывал в депрессии.
Накатившаяся безысходность, тяжелым камнем придавила его сознание.
Когда Аморреи провозгласили его царем, он действительно верил, что сможет освободить их и построить новое царство Аморреев.
Теперь, Зараут отдал ему этот народ, но ничего не изменилось. Они как были, так и остались в бесправном положении. Кроме того, появился долг заявленный Зараутом.
Золота на его погашение взять негде, кроме как получить с Аморреев.
У Сигона, было такое ощущение, что рука Зараута, цепко держит его за горло.
Сигон оглянулся и посмотрел на едущих следом за ним спутников. Они, как и прежде, были одеты в синие халаты со знаками высших чиновников.
Никому из них Сигон теперь не верил.
Где гарантия, что Зараут не сделал из них соглядатаев, чтобы следить за его действиями?
Прибыв в Ароер, Сигон нашел выход, как избавится от них. Все его чиновники, были отправлены в различные города Галаада. Сигон, дал им указание, руководить общинами и вовремя доставлять подати ему в Ароер.
Тимира, Сигон отправил в Есевон.
Ему, Сигон приказал, разыскать Лиеллу и Дагира, а также всех их родственников и доставить их Ароер.
Сигон не собирался прощать им предательства. Но первое, что должен был сделать Тимир, это разыскать Рамаила — главу Есевонских Аморреев, чтобы тот ответил перед Сигоном, за разгром бандитов, под Есевоном.
После сдачи Есевона, Зарауту, Рамаил,не долго думая, начал навьючивать верблюдов
Ты тоже собирайся — сказал он Лиелле, наблюдающей за погрузкой — Или ты думаешь, Сигон - о ком все теперь кричат, что он царь Аморрейский - простит, тебе и мне?
Лиелла, после бегства от Сигона, поселилась в Есевоне у Рамаила.
Все сыновья Рамаила, были взрослыми и жили отдельно.
Жены Рамаила, уже оставили этот мир. Он жил один, с таким же старым, как он рабом, который готовил ему еду и убирал в доме.
Когда Лиелла с сыном и служанкой, прибыли в Есевон из Ароера. Рамаил очень обрадовался их появлению.
В его доме, было достаточно места, чтобы гости остановились у него надолго.
За то время пока Лиелла и Агарь жили у него, Рамаил очень привязался к сыну Лиеллы Алану. И когда Дагир предложил Лиелле купить дом, Рамаил отговорил Лиеллу и предложил остаться в его доме.
Теперь этот дом, приходилось покидать.
Свои дома оставили, не только: Рамаил, Дагир и их родственники.
Большинство Аморреев Есевона, не ожидала ничего хорошего от Сигона, и из Есевона потянулись повозки и навьюченные верблюды в разные концы Галаада, и, далее за его пределы.
Тимир прибыв в Есевон, потребовал собрать Аморреев этого города.
На сбор пришла лишь небольшая кучка людей: бедные и старые Аморреи, те, кто не мог участвовать в битве с Сигоном, и кому нечего было бояться и терять.
Аморрейской общины в Есевоне больше не существовало.
5
После победы над войском Зараута6 Вениамин,приказом Иуды, был назначен тысяченачальником.
Однажды он, по делам службы приехал на городской рынок.
Здесь проезжая вдоль торговых рядов он увидел красивую женщину Аморреянку и рядом с ней старика.
Они торговали медными кувшинами и другой посудой, из серебра и меди.
Проверив, как несется служба на рынке, Вениамин подъехал к прилавку Рамаила и спрыгнул с мула.
Он долго перебирал и осматривал посуду, украдкой бросая взгляды на Лиеллу.
Лиелла увидела, к себе интерес, молодого военначальника.
Ее щеки зарумянились от стыда. Взяв кувшин, она сказала Рамаилу
; Я хочу пить, а торговца водой, что-то не видно. Пойду, принесу воды.
Рамаил согласно кивнул.
Когда Лиелла ушла, Вениамин обратился к Рамаилу
; Я хочу купить, хороший кувшин, для вина. Но среди твоей посуды, я не вижу такого, какой понравился бы мне. Может быть, у тебя дома есть другие кувшины? Я мог бы приехать к тебе и посмотреть?
Рамаил понимающе взглянул на Вениамина
; Я знаю, какой кувшин тебе нужен. Но если ты задумал мерзкое, то тебе лучше поискать такой кувшин возле городских ворот, где собираются блудницы.
Вениамин смутился
; В нашем городе, нет блудниц. А то, что ты подумал, меня не интересует.Эта девушка, она твоя дочь?
; Можно сказать и так — ответил Рамаил — Но она имеет сына.
Лицо Вениамина помрачнело.
; Значит, у нее есть муж?
Рамаил кивнул
; Есть, но он не достоин, иметь такую жену, как Лиелла. Она сбежала от него, а я приютил ее.
Вениамин, попрощавшись со стариком, сел на своего мула.
; Что мне сказать Лиелле? - спросил Рамаил ты придешь к нам в гости?
; Мне надо все обдумать — ответил Вениамин и, тронув мула, медленно поехал вдоль рядов.
Навстречу с кувшином воды, шла Лиелла.
Их глаза встретились и, Лиелла задержала взгляд на
Вениамине, дольше, чем это делают обычные прохожие.
Непонятное чувство заполнило душу Вениамина от взгляда этих глаз.
Лиелла определенно нравилась ему. Но то, что она за мужем, ставило перед Вениамином не преодолимую преграду.
Поделится своими переживаниями, ему было не с кем.
Приехав к дому правителя и встретившись с Иудой для отчета, Вениамин, неожиданно рассказал ему свою историю.
Иуда пожал плечами
; Если бы это случилось со мной, я добился бы этой женщины, не смотря ни на что. Но у меня есть моя Олива. Я давно не смотрю на других женщин, поэтому не знаю, что посоветовать тебе.
Вениамин поехал к себе домой.
После смерти матери, он жил один. Служанка перестала приходить к одинокому мужчине, опасаясь злых языков, и двор дома приходил в запустение.
Тут и там, густо проросли сорняки, а из тех комнат, что были в доме, Вениамин убирал только ту, в которой жил. На остальные у него не было времени, полы и стены в них, покрылись толстым слоем пыли.
Иуда, однажды придя к нему и увидев такое запустение, предложил Вениамину купить раба, или нанять слугу. Но Вениамин не представлял себе чужого человека в своем доме и пропустил совет Иуды мимо ушей.
Проснувшись на другой день утром,Вениамин, сразу вспомнил о девушке с рынка.
Ее образ не выходил из головы, и в полдень не выдержав, Вениамин отправился на рынок.
Рамаил, встретил его широкой улыбкой, но рядом с ним не было Лиеллы, что огорчило Вениамина.
; Я знал, что ты придешь — сказал Рамаил, посмотрев Вениамину в глаза — Ты огорчен, что Лиеллы нет рядом? Я отправил ее купить продуктов и приготовить вкусный ужин. Ведь сегодня ты наверняка заглянешь ко мне посмотреть мои кувшины — сказал Рамаил и хитро прищурился.
; Как я найду твой дом? - спросил Вениамин.
; Приезжай вечером сюда, и мы вместе пойдем в наш дом. Лиелла встретит нас у ворот и накормит вкусным ужином, а потом ты посмотришь кувшины, если они тебе действительно нужны.
Вечером Лиелла действительно встретила Рамаила и Вениамина у ворот.
Она провела их в комнату, где уже был накрыт стол.
Вкусно пахло приготовленной едой, но у Вениамина, не было аппетита, хотя он целый день ничего не ел. Даже выпитое вино не разбудило его. А Рамаил все время потчевал его
; Ешь, ешь — говорил он - иначе обидишь хозяйку, ведь все это приготовлено для тебя.
Вениамин пьянел, но не от выпитого вина, а от присутствия Лиеллы.
Ему очень хотелось смотреть на нее и не отводить глаз и стоило усилий воли, чтобы бросать взгляды на Лиеллу, как можно реже.
В ворота дома постучали, и Лиелла пошла, открыть их.
; Это пришел ее брат Дагир — сказал Рамаил — У Лиеллы нет отца и, если у тебя возникнут какие-то вопросы, ты можешь задать их ему — Рамаил хитро подмигнул Вениамину — Я уверен, ты хочешь взять Лиеллу в наложницы. Хотя она достойна большего, но Евреи редко берут женщин других народов в жены. Тем более что Лиелла уже не девица.
Вениамин поднял глаза на Рамаила
; Я еще не был женат.
Рамаил удивленно вскинул брови
; До сих пор?
; Я в твои годы уже имел две, жены и двух сыновей. В комнату вошли Лиелла и Дагир.
Дагир сразу узнал Вениамина. Он не раз видел его на рынке и знал, что Вениамин высокий военачальник.
Появление Вениамина в этом доме, вызвало испуг в глазах Дагира. Это не ускользнуло от внимания Вениамина
; Почему ты испугался, тебе есть, чего бояться?- спросил Вениамин, после того как ответил на приветствие
. Дагир замешкался с ответом
; Ему есть чего бояться — сказала Лиелла — он служил, начальником соглядатаев у Сигона.
Но Дагир хороший человек и вам не в чем его обвинить. Ради меня - своей сестры, он бросил все и, подвергая свою жизнь опасности, бежал вместе со мной
Голос Лиеллы звучал ровно и немного с вызовом. За интонацией, чувствовалась большая внутренняя сила. Вениамин, на какое-то время, даже растерялся от ее речи.
; Но в чем перед Сигоном провинилась ты? Что тебя вынуждает бежать от него?- мягко спросил Вениамин.
Лиелла слегка прищурив глаза, прямо посмотрела на Вениамина
; А, я была его женой. Но когда это ничтожество, провозгласило себя царем, я ушла от него.
Вениамин был ошеломлен. Перед ним стояла жена Сигона — злейшего врага этого города, даже большего, чем Аммонитяне.
Имя Сигона в этом городе стало нарицательным, им пугали маленьких детей и если хотели сильно оскорбить человека, то называли его – «как Сигон».
Откровенность Лиеллы потрясла Вениамина, и он никак не мог прийти в себя.
Он опустил голову и потер ладонью лицо.
Когда Вениамин поднял глаза на присутствующих, то увидел, напряженный вопросительный взгляд Рамаила, опущенные глаза Дагира и прямой бесстрашный взгляд Лиеллы.
; Давайте не будем портить вечер — сказал он — Я пришел сюда не за тем, чтобы выяснять ваше прошлое.
; Дагир — обратился он к брату Лиеллы — Я, хочу взять в жены твою сестру, и хотел бы у тебя, как старшего в семье просить на то согласия.
Теперь настала очередь удивляться, Рамаилу Дагиру и Лиелле.
Дагир поперхнулся и, прокашлявшись, заговорил сиплым голосом
; Лиелла самостоятельный человек, пусть сама ответит за себя.
Вениамин перевел взгляд на Лиеллу, он увидел глаза полные любви и восхищения, и нежнейшую улыбку.
В тот же вечер, посадив Лиеллу впереди себя на мула, а сзади ее пятилетнего сына, Вениамин увез их в свой дом.
На следующий день, когда счастливый Вениамин приехал к Иуде для доклада, он застал там Галаада и Валама. Доложив, все о делах службы, Вениамин рассказал ему о Дагире и о том кем он был у Сигона, сразу же попросив Иуду, не причинять Дагиру зла.
; Чем же он так угодил тебе? — спросил Иуда — Что ты так хлопочешь за него?
Вениамин рассказал о Лиелле, что она его жена и приходится Дагиру сестрой.
; Ты все-таки взял эту женщину в жены — расплылся в улыбке Иуда — Ну, что же, если Дагир не причастен к гибели Евреев Ароера, мы помилуем его.
; Глупо полагать — заметил Галаад — что начальник соглядатаев не причастен к гибели людей.
; Даже если он не убивал сам, то людей убивали по его наводке. Но раскаявшийся враг, должен быть прощен — Так учил Пагиил. Вечная ему память
Иуда уговорил все-таки Галаада возглавить ополчение Массифы Иаировой и теперь Галаад ежедневно присутствовал на военном совете.
; Чему учил Пагиил, то для меня Свято — задумчиво ответил Иуда
— Но Дагиру надо показаться нам. Я имею к нему много вопросов. А затем мы понаблюдаем за ним, проверим его и передадим Валаму, чтобы он нашел ему дело по его способностям — Иуда посмотрел на Валама — Я ведь прав Валам?
; Если он, был при Сигоне, значит, знает о казни моих дружинников, тех, кто ушли к Сигону — сказал Валам –
; Среди Аморреев Массифы Иаировой, кто-то распространяет слухи, что Евреи специально выдумали эту историю с казнью дружинников, чтобы запугивать Аморреев.
На следующее утро, Вениамин, подъехал к Дагиру, торгующему на рынке и сказал ему, чтобы тот шел за ним.
Дагир обреченно зашагал следом за Вениамином.
В доме правителя, Иуда потребовал от Дагира, чтобы он рассказал ему все без утайки. Перед этим, предупредив, что он прощен, и ему нечего опасаться.
Обрадованный таким сообщением Дагир, выложил о себе все, ничего не скрывая. Опустив лишь тот эпизод, что его сестра была женой Сигона, и он ей обязан своим продвижением.
; Ты не побоялся бы, ездить на территорию Галаада занятую Аммонитянами и узнавать, что там готовит Сигон? - спросил его Иуда.
Лицо Дагира сразу стало скучным.
; Нет, господин, Сигон наверняка ищет меня по всему Галааду, а, найдя меня, он применит любые пытки, чтобы узнать, где моя сестра.
; Чем же Сигону досадила твоя сестра? - спросил Иуда.
Дагир робко взглянул на Вениамина
; Моя жена, раньше была женой Сигона — вступил в разговор Вениамин — и сын, которого она имеет - его сын.
Все присутствующие изумленно уставились на Вениамина, наступило молчание.
; Но по закону Моисея — Сын за отца не отвечает! - в отчаянии крикнул Вениамин.
Иуда подошел и положил руку на плечо Вениамину
; Ни кто не собирается, требовать с твоего сына, ответа за Сигона. Ведь это теперь твой сын?- Иуда обвел взглядом присутствующих. Все согласно кивнули.
; Когда же ты пригласишь друзей на свадебный пир? - обратился Иуда к Вениамину.
Вениамин улыбнулся
; Я думаю на следующей неделе.
Дома Лиелла встретила Вениамина настороженным взглядом.
; Я была на рынке, мне сказали, что ты увел Дагира. Что с ним?
Вениамин потянул руки, чтобы обнять Лиеллу, но она отстранилась от него.
Вениамин сел на скамью и улыбнулся
; Твой брат у себя дома и наверняка празднует по случаю получения новой должности.
Губы Лиеллы тронула улыбка, она подошла к Вениамину и прижалась к нему.
На свадебном пиру Галаад, сидевший между Иудой и Валамом сказал
- Пагиил говорил мне, что национальности людям Господь дал для того, чтобы люди однажды смогли понять — они только мешают им жить счастливо.
Всех людей создал Господь и все люди на земле братья. Ведь не будь национальностей, Сигону не за что было бы уцепиться, чтобы поднять народ на восстание. А Евреям не надо бы было отгораживаться от пришельцев городской стеной.
Иуда возразил
- Евреи отгораживаются не только от пришельцев, но больше от языческих Богов. Ведь в нашем городе тот, кто верит в Бога Единого, не отделяется от Евреев — и он кивнул на Валама
- Это только в нашем городе — ответил Галаад — В других городах, Ваалы и Астарты, стоят и на улицах укрепленных городов, а национальности дают людям повод ненавидеть друг друга.
6
Шли годы. Массифа Иоирова, благодаря боеспособности своих стражников, продолжала оставаться независимой.
Иуда послал послов к князю Силома c просьбой помочь в освобождении Галаада от Аммонитян.
Ответ князя был таков -
; -"Вы сами сдались им и отдали на расправу Зарауту, правителей своих городов. Теперь, получайте, то, что хотели"- Таким, был ответ и других, князей Израиля.
Сигон за три года сумел отдать долг Зарауту, но после этого он не ослабил налоги на Аморреев и те, кто еще не совсем обнищал, бежали из Галаада в Массифу Иаирову.
Правление Аммонитян в Галааде с каждым годом, становилось все жестче.
Тех, кто не мог заплатить подать, угоняли в рабство на рудники Аммона.
Сигону докладывали, что основная масса Аморреев уходит в Массифу Иаирову.
Тогда он решил, поступить так, как когда-то поступил в Ароере.
Надеясь поднять в Массифе Иаировой восстание, Сигон начал посылать туда своих людей.
Призвав однажды к себе Тимира, Сигон сказал ему
; -Возьми с собой надежных людей, и поезжайте в Массифу Иаирову под видом беженцев. Там найдите надежных людей, привлеките их на нашу сторону. Не скупись на обещания. Обещай высокие должности, земли и деньги, после нашей победы.
Тимир понимал, что это пустая затея,слава, о деспотизме Сигона, давно распространилась среди Аммореев. Но перечить не посмел. Сигон уже казнил двоих из « министров» заподозрив их в доносительстве Зарауту. Хотя причина обвинения, была совсем другой. Они слишком, вольно высказывали свои мнения.
Прибыв в Массифу Иаирову, Тимир на следующий же день, был взят под стражу, вместе со всеми кто прибыл вместе с ним.
Арестовывать его пришли дружинники Аморреи, во главе с Дагиром.
Еще через день Тимира и его сообщников казнили, ночью, в тюрьме Массифы Иаировой.
Сигон, не дождавшись вестей от Тимира, послал еще двух хорошо известных ему людей, на которых можно было положиться. Но их постигла та, же участь.
Пользуясь разрешением Зараута, Сигон стал набирать себе армию, если так можно было назвать толпу людей вооруженных копьями.
В Ароере, всем прибывавшим Аморреям трудно было найти работу, или занятие. Поэтому в первую очередь в армию Сигона пошли бродяги, нищие и те, кто не испытывал тяги к физической работе.
Получив оружие и статус государственного человека, такие воины Сигона, стали вести себя нагло. А так, как жалование, было не большим, они стали промышлять воровством и грабежами. Это вызвало отток Еврейского населения из Ароера.
Аммонитяне, будучи наслышаны о нравах в Ароере, тоже не спешили ехать в беспокойный город. Земля и дома Ароера, стали переходить Аморреям. Это вызвало беспокойство местного правителя, и он доложил об этом Зарауту.
Зараут, понял, что совершил оплошность, разрешив Аморреям селиться в одном месте, да еще в городе, какой является ключевым в торговле с Моавом. Раздумывая над этой ситуацией, он не нашел другого выхода, кроме как, сократить численность Аморреев за счет войны. Надо завоевать, Массифу Иаирову. После чего, Зараут планировал, переселить Аморреев в завоеванный город и таким образом, очистить Ароер от их, там, присутствия.
7
Сигон, получивший приказ Зараута, прибыть в Равву, был напуган.
Зараут давно не интересовался им и Сигон отвык от такого рода встреч.
- Я решил, отделить Аморрейское царство от Аммона — сказал Зараут Сигону, когда тот прибыл к нему.
— Всякое царство, само, завоевывает себе дорогу в жизни. Ты должен поднять и вооружить Аморреев, и вести их на Массифу Иаирову.
Это будет столица твоего нового царства. Мои войска, пойдут следом, но лишь для того, чтобы поддержать вас в трудную минуту.
- Город, ты должен взять сам.
Сигону стало не хорошо от такого предложения. Последние годы жизни, его вполне устраивали.
Там в Ароере, он ощущал себя настоящим царем. Жил в свое удовольствие. Завел себе евнухов и гарем из двадцати жен, где почти не бывал. Так как уже не мог отделаться от пагубной привычки и проводил досуг в капище Гераса. Но перечить Зарауту Сигон не посмел.
По всему Галааду, было объявлено, что каждый Аморрей - способный держать меч, обязан выступить на освобождение своей столицы, какой была объявлена Массифа Иаирова.
Зараут, выступил со своими войсками вовсе не для того, чтобы его воины плечом к плечу помогали Аморреям завоевывать их царство. Он опасался, чтобы вооруженная толпа Аморреев не обернулась против его владений.
Из-за не любви к своему царю, многие Аморреи, не захотели участвовать в войне и бежали в Массифу Иаирову, предупредив их о нашествии.
8
Над Массифой Иаировой протяжно гудели тревожные трубы, оповещая людей, о большом военном сборе.
Из пригорода на Север потянулись повозки с беженцами. Город не мог вместить всех, пожелавших укрыться за его стенами. Пастухи угоняли стада, подальше в горы, чтобы скот не пошел на пропитание врагу. Кузнецы работали днем и ночью, выковывая мечи и наконечники, для стрел и копий. Люди таскали на стены камни, расставляли, вдоль стен котлы для кипячения воды и масла.
Наступило такое утро, когда жители города, постоянно дежурившие на стенах, увидели огромное кольцо войск, окружившее город со всех сторон.
Те Аморреи, кто не ушел из пригорода, ожидая от Сигона чего-то хорошего, горько пожалели об этом.
Сигон всех их, невзирая на возраст, выгнал на возведение осадного вала, где они работали, падая от усталости.
Сигон не выдвигал, никаких требований и не давал никаких обещаний. Он осадил город и не спешил штурмовать его. Так ему посоветовал Зараут.
Прошло несколько месяцев, и когда съестные припасы, стали подходить к концу, Иуда не выдержал и решил ночью совершить вылазку, надеясь на внезапность, он хотел прорваться к обозу Аморреев и захватить, как можно больше провизии.
Глубокой ночью, взяв с собой тысячу всадников, Иуда стремительно выдвинулся из Южных ворот города. Перескочив осадный вал в месте, где он был наиболее пологим, всадники ворвались в лагерь Аморреев. Разделившись на две части отряд Иуды, двумя цепями пошел по лагерю, неся смерть и сея панику.
Зараут в отличие от Сигона не был таким беспечным. Он выдвинул отряды наемных копейщиков и лучников к Южным воротам и закрыл Иуде, дорогу к городу.
После чего колесницы Зараута, всеми силами атаковала оба отряда Иуды.
Зараут дал строгий наказ командирам,
- Иуду взять живым.
После нудных месяцев ожидания, Иудой овладел азарт. Он в ярости пробивал копьем тела метавшихся в панике Аморреев, которые, не оказывали не какого сопротивления и пытались спастись бегством.
Когда в начавшемся рассвете он увидел, как от густо летящих стрел, стали падать его всадники, было уже поздно.
Развернув своих людей, Иуда в отчаянии повел их на стоявшие у него на пути колесницы, с которых Аммонитские лучники вели стрельбу из луков.
Навстречу ему, устремились всадники Зараута.
Иуда не оглядывался назад и не видел, как быстро редеет его отряд. Врезавшись в кучу Аммонитянских всадников, Иуда отбросил копье и выхватил меч.
Иуду окружило несколько всадников, они защищались кожаными щитами и отбивали его удары своими мечами, не пытаясь поразить его.
Волосяная петля, захлестнула его шею и сбросила с мула на землю. На Иуду навалилось несколько человек, быстро скручивая ему веревкой ноги и руки.
Галаад, увидев со стены, что, Иуде отрезан путь к отступлению, бросился к Вениамину, умоляя открыть ворота.
Вышедших из ворот, для прикрытия ополченцев лучников, встретил град стрел. Стрелы Аммонитян, легко пробивали, тонкие кожаные безрукавки Израильских лучников, еще не успевших, выйдя из ворот изготовиться к стрельбе.
Лучники с городских стен, пытались обстреливать Аммонитянских лучников, но результат был слабый. Аммонитянские лучники укрывались, за большими кожаными щитами, какие для них держали, предназначенные для этого воины.
Не смотря на потери, Галаад вывел из ворот большую часть ополчения и бросил их на ряды лучников Аммона.
Лавина Израильтян, вооруженных мечами и копьями, теряя сраженных стрелами людей, приближалась к шеренге лучников. В это время, из-за спин лучников, стали быстро выбегать, воины Аммона, вооруженные короткими копьями.
Они встретили Израильтян, грамотно заученными ударами и приемами. Началась жестокая битва. Воздух заполнился густым запахом крови, проклятьями сражающихся и криками раненых и умирающих.
Зараут приказал Сигону, чтобы тот бросил с флангов Аморреев.
Двумя колоннами, Аморреи приблизились к Израильтянам с флангов.
Обученные во время военных сборов, ополченцы легко справлялись с тем сбродом, какой Сигон набрал в свою армию.
Аморреи дрогнули на обоих флангах и обратились в бегство.
Зараут, увидев бегство Аморреев, пришел в бешенство. Он приказал лучникам стрелять по отступающим Аморреям. А за тем, бросил с флангов наемников Аммонитян.
Галааду доложили, что их теснят с флангов. Сражавшийся в первых рядах, Галаад отступил в глубину рядов и попросил трех воинов, поднять его над головами.
С высоты он увидел, что Аммонитяне, обойдя отряд с флангов, пытаются сомкнуть кольцо, чтобы отрезать его воинам, путь к отступлению.
; Отступаем к городским воротам — крикнул он, и первый бросился к месту, где Аммонитяне сжимали кольцо, пробиваясь на встречу друг другу.
Когда, Галаад добрался до места, было уже поздно. Окруженные со всех сторон, Израильтяне, быстро теряя людей, сражались в замкнутом кольце.
Вениамин, не решился открыть ворота, чтобы выпустить воинов на помощь Галааду, опасаясь, что Аммонитяне, сомнут вышедшее из ворот подкрепление и на их плечах ворвутся в город, через открытые ворота.
Стоя на стене, Вениамин просил лучников, старательно целиться и выбивать Аммонитян, преграждающих Галааду путь к отступлению.
Но лучники Аммонитян, под прикрытием щитов подошли близко к стене и все чаще поражали Израильских лучников, которых и так уже осталось не так уж много.
Иеффай и Иосиф, стояли на стене рядом. Они видели только своего отца и пускали свои стрелы, стараясь целиться в тех, кто в этот момент сражается с их отцом.
Случалось так, что в Аммонитянина сражающегося с Галаадом, вонзались сразу две стрелы. Галаад, видя, как его противники падают от стрел, понимал, чьи это стрелы и от этого на душе стало легко, и появилась уверенность, что они пробьются к воротам.
Одна из стрел вонзилась Иосифу в плечо, он больше не мог стрелять. На приказ старшего лучника, уйти со стены, он ответил глухим молчанием и никуда не пошел, пока не упал, потеряв сознание, и его не унесли.
Стрелы Аммонитян, летели так густо и так быстро выводили из строя лучников Израильтян, что Вениамин приказал им отойти в безопасное место.
Только Иеффай оставшись один, продолжал посылать стрелу за стрелой, не теряя из вида отца и тех, кто с ним в этот момент сражается.
Вениамин, не нашел в себе силы подойти и приказать Иеффаю отойти в безопасное место.
Он, с сожалением глядя на Иеффая, молил Бога о том, чтобы попавшая в него стрела не убила Иеффая на смерть, но лишь ранила его.
Тем временем, лучники Аммонитяне, сосредоточили на одиноком лучнике, все свое внимание. Но Иеффай был словно заколдован. Стрелы, густо летящие в его сторону, свистели мимо и ни одна из них, даже не оцарапала его.
Тем временем, Галаад, возле которого осталось, не более, двадцати человек, приблизились к самым воротам, до которых оставалось, около, десятка шагов.
Он понимал, что нет смысла, открывать городские ворота. Аммонитяне на его плечах ворвутся в город и, тогда исход битвы будет предрешен.
Галаад взглянул на стену и, никого там не увидев, кроме одинокого лучника, отчаянно закричал. Увидев выглянувшего, прикрывающегося от стрел щитом Вениамина, Галаад крикнул ему, чтобы он переворачивал котлы.
Вениамин отдал приказ и на головы Аммонитян, хлынули потоки раскаленного масла и смолы, а следом полетели горящие клубки шерсти.
Перед воротами образовался ад, из языков пламени и клубящегося черного вонючего дыма в котором, истошно крича, бились в агонии горевшие тела Аммонитян.
Зараут увидев эту картину, повернулся к Сигону, сидящему рядом с ним, на муле, и со всей силы ударил его в лицо, рукой обернутой кожаными лентами. От чего тот вылетел из седла и упал на землю.
; Почему я не вижу рядом со своими воинами, твоих уродов — закричал Зараут, яростно вращая зрачками.
Поднявшись с земли Сигон зло зыркнув на своих находившихся здесь же тысяченачальников, заорал
; Вы все, будете повешены, если я сейчас не увижу там - он показал в сторону ворот - своих войск.
; Тысяченачальники помчались исполнять приказание и скоро в сторону городских ворот, неспешной трусцой, двинулись вооруженные копьями Аморреи, неся с собой штурмовые лестницы.
Галаад, отбросил щит и, подхватив у одного из сраженных его товарищей из руки еще один меч, продолжал сражаться, повернувшись спиной к обжигающему пламени.
Скоро, возле него осталось пять защитников, затем двое и, наконец, Галаад остался один. Ему все труднее, было отбивать удары направленных в него копий.
Зараут, обратив внимание, на храбро сражающегося Израильтянина, послал человека, с приказанием захватить Галаада живым.
Но когда посланник достиг места сражения, Галаад лежал на земле, с пробитой тремя копьями грудью.
Аморреи, приблизившись к пустым стенам, приставили к ним лестницы и стали не смело взбираться по ним наверх. Но как только первые из них добрались до верха, на стенах, возникли защитники. Длинными рогулинами они, оттолкнули от стен лестницы и тут же, перевернули на скопившихся под стеной Аморреев, котлы с горячей водой. Раздались истошные крики обваренных людей. А следом за водой, на их головы полетели огромные булыжники.
Лучники, появившиеся на стенах, теперь сосредоточили свое внимание на лучниках Аммона, посылая свои стрелы между щитами.
Зараут, приказал отойти своим войскам, предоставив Аморреям одним сражаться с защитниками города
о те, оставшись одни, отступили на безопасное расстояние, и не хотели не под каким предлогом идти на приступ.
Не помогала даже угроза смертной казни.
Не сумев заставить свои войска идти на приступ, Сигон дал команду отойти в лагерь.
4.
Связанного Иуду, бросили вниз лицом в колесницу и она, быстро помчала, подскакивая на ухабах. Затем, его сняли с колесницы, внесли и положили на пол в шатре, так же вниз лицом, где он долгое время лежал, ожидая своей участи.
В шатер вошли люди.
Они подняли Иуду и поставили на ноги. Прямо перед Иудой, стоял Зараут.
; Ты настоящий воин — сказал Зараут — Я наблюдал, за тобой во время битвы. Если бы ты не увлекся, возможно, твоя вылазка удалась.
; Хочешь быть у меня тысяченачальником? Если будешь предано служить, я возвышу тебя.
Иуда отрицательно покачал головой
; В Израиле, не любят предателей, Лучше казни меня, потому, что любое твое предложение, я не приму.
; А, если я уведу свои войска, в обмен на то, что ты и жители твоего города, будут платить мне дань и содержать стражу, ну допустим, в четыреста человек Аммонитян и считать себя городом, подвластным Аммону? Подумай, это очень мягкие условия.
Иуда отрицательно покачал головой.
; Моя душа противится и этому. Ты можешь предложить это жителям города сам. Но без меня.
Зараут согласно кивнул головой
; Могу. Но без тебя, этот город не имеет для меня ценности.
Завтра, или через неделю, я все равно, возьму этот город. Но тогда, все его жители, пойдут в рабство. Тебе, не жаль их?
Иуда пожал плечами
; Не думаю, что кроме меня, в городе не кому, возглавить оборону. А то, что жители этого города, будут, сражаться до конца, я уверен, как в самом себе.
; Ну, что же, тогда, я отдам тебя, тому, кто давно и страстно, ждет с тобой встречи
Зараут, сделал знак стоящему рядом воину, тот вышел из шатра, и почти сразу же в шатер вошел Сигон.
; Он, твой — указал ему на Иуду Зараут.
На лице Сигона, заиграла подленькая улыбка.
; Ну, что?- вкрадчиво произнес он — Не всякое человеческое желание сбывается, но сегодня сбылось одно из моих самых давних желаний
Сигон, склонил на бок голову и, приблизив свое лицо, к лицу Иуды, стал с деланным интересом, рассматривать его нос
; Сначала, я рассчитаюсь с тобой за сломанный нос — продолжал он, не меняя интонации.
; Нос?- задумчиво произнес Иуда, и вдруг, как кобра во время атаки, сделав молниеносный бросок головой, вцепился зубами в нос Сигона.
Дико заорав, Сигон выдернул меч и со всей силы вонзил его в левый бок Иуды. Иуда, отшатнулся от Сигона и плюнул ему под ноги, то, что раньше было носом Сигона.
После чего упал на колени и, откинувшись назад, опрокинулся на спину. На окровавленных губах, мертвого Иуды застыла счастливая улыбка.
Сигона увели в его шатер, и вызвали к нему лекаря.
Зараут оставшись в шатре, где лежал убитый Иуда, долго смотрел на него. А перед тем как выйти, повернулся к стоявшему здесь же Омину.
; Если бы, во всех городах, были такие правители как Иуда, а их жители сражались, как жители этого города, мне бы, никогда, не овладеть Галаадом.- Помолчав, добавил – Когда мы возьмем этот город, проследи, чтобы семье этого воина, не причинили зла.
Теперь, каждую ночь, Зараут гнал Аморреев на штурм города.
Сигона, увезли в Беф-Нимру и вызвали к нему лучших докторов Галаада. Но его дела были плохи. Рана начала гноиться и Сигон испытывал жуткие мучения.
Не довольные, тем, что их каждую ночь гоняют на штурм городских стен, Аморреи стали в одиночку и группами покидать расположение лагеря и, пробираясь, к берегу Иордана, сколачивали плоты. Затем они переправлялись на правый берег Иордана, навсегда покидая эту страну.
Зараут, выставил заставы вокруг города, но даже страх, быть пойманным и казненным не останавливал дезертиров.
Зарауту пришлось, прекратить, ночные штурмы, но он продолжал держать город в осаде.
Скоро, еда в Массифе Иаировой закончилась, а засушливое лето, привело к недостатку в городе воды.
Весь скот, был давно съеден и, в городе начались, голод и болезни.
Первыми стали умирать дети. У Вениамина, умерли все дети рожденные ему Лиеллой.
Не выдержав, того, как на ее глазах умирают ее дети, умерла и сама Лиелла.
Вениамин, не дождавшись утром, пока жена выйдет из комнаты, вошел к ней и увидел ее мертвую на постели.
Они остались вдвоем с ее сыном Аланом.
Старейшины города в отчаянии, предлагали Вениамину сдать город Зарауту. Утверждая, что еще немного и не кому будет защищать город. Аммонитяне, просто сломают ворота и войдут в город, где не останется живых людей.
Но Вениамин, не мог, поступиться памятью Иуды и Галаада, погибших, защищая этот город.
Тогда, старейшины, обратились к стражникам, охранявшим ворота, и попросили выпустить их к Зарауту.
Прошло два дня, к городским воротам, Подъехали несколько десятков, больших повозок запряженных, каждая парой волов. На повозках, россыпью лежали хлебы и сыры. На других финики виноград и гранаты. Пять повозок, были уставлены большими кувшинами с вином.
За повозками и старейшинами, ровным строем, держа копья поднятыми вверх, шагали Аммонитянские воины, а позади старейшин, верхом на белом коне, ехал Зараут.
Жители города, высыпали на стены, жадно глядя, на разложенную, на повозки еду.
Зараут, подъехал вплотную к воротам.
; Я, накормлю весь город — крикнул он — но теперь, мне мало того, что вы откроете ворота города. Мне мало того, что вы все вынесете и сложите у моих ног все ваше оружие.
; Я, потратил много средств, за то время, пока мои войска стояли у стен вашего города и поэтому, вы должны отдать мне, все золото и серебро, какое есть в городе и сложить, как и оружие у моих ног.
Защитники, на стенах стали переглядываться между собой.
В их воспаленном сознании, то, что просил Зараут, ничто, по сравнению с едой, какая лежит на повозках.
На стену, поднялся Вениамин. Он, молча, наблюдал за действиями людей, которые бросились по своим домам, чтобы принести к ногам Зараута те ценности какие они имели и быстрее добраться до вожделенных повозок с едой.
Посмотрев с городской стены на повозки с едой и увидев рядом с ними старейшин города, Вениамин понял, что его слово, больше ничего не значит для жителей этого города.
Что бы он ни говорил, ворота будут открыты, а город сдан Зарауту.
Вениамин, вынул из ножен меч и, приставив его к животу, что есть силы, надавил на рукоять.
Возле коня, на котором сидел Зараут, быстро росли две кучи. В одну из них бросали оружие, другая поднималась, радуя слух Зараута мелодичным звоном, характерным для золотых и серебряных изделий и монет.
Освободившись от своих богатств, жители города, тот час спешили к повозкам и набрасывались на еду.
Стоявшие рядом с повозками Аммонитяне, зорко следили за тем, чтобы никто, ничего не брал с собой, а только ели на месте.
Многие, нагрузив свои отвыкшие от пищи желудки слишком чрезмерно, здесь же падали на землю и умирали в жестоких муках.
Но это никак не останавливало других. Только немногие, понимая, чем им грозит утоление голода, съев не много, отходили в сторону.
; Я. хотел бы увидеть, того, кто командовал обороной — обратился Зараут к старейшинам
Старейшины стали обращаться с вопроса ми к жителям города, пытаясь узнать, где найти Вениамина.
Выяснив, что Вениамин, остался на городской стене, возле ворот, они сообщили об этом Зарауту.
Зараут соскочив с коня, приказал телохранителям следовать за ним и отправился на стену.
На стене, увидев лежащего в луже крови, Вениамина, Зараут подошел к нему.
Вениамин открыл глаза. Из-за слабости, он не смог поразить себя на смерть и теперь лежал, истекая кровью.
; Не подходящую для воина смерть, ты выбрал себе — произнес Зараут — благодари Бога, что он до сих пор, сохранил тебе жизнь.
; Такие как ты достойны смерти от руки царя — с этими словами, Зараут выдернул меч из живота Вениамина и вложил его ему в руку, после чего, вынув свой меч, поразил им Вениамина в сердце.
Зараут сдержал свое слово и прислал в город в обмен на драгоценности, много повозок с зерном и пригнал достаточно скота, но это было все.
В дальнейшем, жители должны были выживать сами.
В городе теперь хозяйничали Аммонитяне, устанавливая порядки, существующие на всей территории Галаада.
Аморреев, кто принимал участие в осаде, Зараут даже близко не подпустил к городу, отправив их по домам и не заплатив никакого жалования. Сказав, чтобы с этим вопросом они обращались к Сигону.
Это посеяло среди Аморреев ненависть к Сигону, и они стали убивать тех сборщиков податей, кто собирал налоги для Сигона.
Гл.31