Розы для призрака

                РОЗЫ ДЛЯ ПРИЗРАКА.

                Роман
 
                Посвящается моей любимой и единственной Виктории.               

                Не торопитесь  в ад.
                Без Вас не начнут.








Больше всего на свете я не люблю две вещи: расистов и ранние телефонные звонки.
Одно из величайших изобретений человечества напомнило о себе в половине десятого утра. Надрывающийся телефон вывел меня из блаженного забытья, заставив совершить немыслимое: во-первых, я успел подумать: «Чёрт! Кому я мог понадобиться утром в пятницу?», а во-вторых, я перевернулся на другой бок и героически дотянулся до аппарата, стоящего на тумбочке.
- Алло? – скорее простонал я в трубку сухим, дребезжащим, сонным голосом.
Тишина.
- Алло? – насколько смог я придал голосу твёрдость.
Отбой.
- Ну и суки! – произнёс я в мёртвую трубку.
Ещё одно героическое усилие – и я навис над caller ID, пытаясь определить номер звонившего. Ага, как же. Anonymous call. Надо позвонить в телефонную компанию – в конце концов за что я плачу дополнительно семь долларов в месяц, если подобные звонки всё равно проходят?!
Я откинулся на подушку, прикрыл глаза. Так... не перезванивают. Возможно ошиблись номером. Я прислушался. Даже гардины со светло-коричневыми шторами на двух окнах не спасали от уже яркого утреннего августовского солнца. Всё- теперь не заснуть. Я тихо выругался, с хрустом в конечностях потянулся и открыл глаза.
Итак...
Место и время действия: Соединённые Штаты Америки, Нью Йорк, «город- герой» Бруклин, август, пятница, утро. На двуспальной кровати в одной из спален 2 bedroom apartment  6-ти этажного жилого дома лежу я – белый русскоязычный гражданин США по имени Гена, менеджер продуктовой компании T.L. State, возраст 30+ , разведён, бывший спортсмен, бывший комсомолец, бывший гражданин бывшего Советского Союза, в связях, порочащих меня с Рейхом не замечен... Эко меня занесло. Повернув голову вправо, я с удивлением замечаю, что оказывается я не одинок не только во вселенной, но и в своей кровати в частности. На скомканной простыне, наполовину укрывшись махровым покрывалом, посапывало создание с копной каштановых волос, разметавшихся на подушке. Присмотревшись, я различил на её правом бедре цветную наколку Сатурна – красный шарик и зелёные кольца. Неплохо бы вспомнить её имя.
Я уставился в потолок. Так, вчера был четверг. Я как всегда работал в Квинсе. Обычная рутина. На 108-й стрит, так называемый Брайтон у  бухарских евреев, я посетил пять магазинов, принял заказы. В гастрономе “Dali’s” показал образец недавно прибывшего израильского сока... потом поехал на 63-ю. Еще пара заказов... в магазине «Урал» напомнил хозяйке Лене, что у неё было неоплачено предыдущее delivery… потом несколько звонков по пекарням. Все в восторге от наших замороженных круассанов, турноверов и мини-шруделей из Канады ( немудрено, 14 лет мы практически монополисты на этом рынке)... потом поехал в “Kosher-Pallace” и обменял «баласнувшийся» чек на наличные... потом снова звонки клиентам... и наконец-то  на Lefferts Blv  посетил магазин «Ромашка», где всё-таки уговорил хозяина Диму взять у нас, кроме теста, крекерсов и “Боржоми”, увельские и быстровские каши... Всю кровь он из меня выпил, торгуясь и ставя в пример цены компании «Линда Интернешенел» на такую же продукцию... совсем Людка с ума сошла – продаёт товар почти по себестоимости, ну ничего, с неё станется... Потом я сделал то, что должен был по идее сделать в пятницу – а именно: вернувшись в Бруклин, посетил троих должников  - «Золотой Ключик» , «Sall and Jerry bakery» и «Матрёшку»... забрал чеки, тем самым освободив для себя пятницу. Потом, хозяину нашей компании Филу, скажу, что всю первую половину пятницы ездил по должникам в Бруклине, подкрепив свои слова этими самыми чеками, и поэтому в офис приехал только к двум... или к трём часам.
Вечером в четверг я пошёл в «Казу» ( ночной клуб «Казанова») на 65-й стрит, где в основном собирается «русская» публика. По-моему там, за стойкой бара,ко мне и подсела эта девчонка.  И мы  пили ( я – пиво и коктейли, а она ... нет, не помню), и танцевали, и общались.  И судя по всему общение было плодотворным, если в конце концов утром я её обнаружил в своей постели.
Чёрт, ну как же её зовут? Юля? Катя? Лена? Лора? Нет, не так... Надо побриться.
Я встал и накинул на себя только чёрную футболку. «Есть всё-таки  преимущества в холостой жизни, - подумал я, плетясь в одну из двух ванных комнат, - можно ходить голым или полуголым по квартире – и никто тебе не сделает замечание. А второй раз женюсь – и придётся ходить одетым... Кошмар!»
Из зеркала на меня смотрело лицо со следами вчерашнего вечера: растрёпан, седина лезет вовсю (с короткой стрижкой ещё заметнее),под глазами – коньюктивитные мешки, небрит. Причём сильно небрит – не та двухдневная щетина, которая иногда возбуждает женщин.
Так как же её зовут? Люда? Оксана? Люба? Ч-чёрт!! Надо заставить себя залезть в ванную и принять контрастный душ... да, вот так... мммм... так значительно лучше... Но всё равно не могу вспомнить её имя и вообще что я ей обещал... И обещал ли?
Я бреюсь станком. Намылил кремом всё , что можно, кроме подбородка... небольшое раздражение... там потом побрею, дня через три. Ну и рожа.  Видела б меня сейчас моя бывшая жена. Вот тебе и бывший примерный семьянин.  Да и примерный ли? Ну отцом-то я точно идеальным был. Я знаю. Да и Дашка, доченька моя, любит меня. И скучает. Хотя и стараюсь звонить им каждую неделю. Последние три года у нас с Лерой совсем всё разладилось. Отдалились как-то, жили каждый своей жизью, интима почти не было. Я всё пытался спасти наш брак, а как только мне всё надоело – наш брак распался как карточный домик, исчерпав себя.  Дом продали, хороший навар ( вот что значит недвижимость в Америке) от продажи дома я поделил пополам, предварительно закрыв все долги по нашим кредитным картам. Конечно неожиданностью для меня стало решение Леры уехать с дочкой в Москву. Дизайнер, хороший долгосрочный контракт. Чепуха! По-моему это она назло мне сделала, а впрочем... по телефону она так радостно говорит о работе и жизни в столице, что чёрт его знает. Может и впрямь ей там лучше?  Все девять лет в Америке она чувствовала себя дискомфортно. Я как мог помогал ей преодолеть это чувство.  Но, значит не смог. «Нельзя привить дерево из земли в песок» - любила она говорить. Кому как. Дашка учится в английской спецшколе, делает успехи. Подружек полно. В двенадцать лет ребёнок легко приспосабливается. Я не противился её отъезду. Как бы мне не было больно, но в таком возрасте девочка должна быть с мамой. Тем более, что Лера – хорошая мать. Я знаю. И вообще, обе они гражданки США. Захочет Дашка вернуться, поступить в колледж – я всегда помогу. Да и не вечный же у Леры этот чёртов конракт!
Десятого октября, за неделю да отъезда, я принёс документы от адвоката – договор о разводе. Лера всё подписала. Была слегка удивлена, наверно думала, что будем так и жить на два дома, на две страны. Лихо! Как бы не так. Сумму алиментов оговорили заранее – каждую первую неделю месяца регулярно отсылаю. Ну, и посылки конечно дочери. После продажи дома сняли эту квартиру. Когда они уехали, то уже лень стало снимать новую, меньшую. Расходы на переезд, хлопоты. Так и живу один в трёх комнатах. Ну не всегда один. Не монах же. Были бы силы и желание.
            Сертификат о разводе я получил в марте этого года. Наш брак продлился ровно 12 лет и 7 месяцев.
Ну как же её зовут-то? А?!
Я улыбнулся.

Как тогда было хорошо, когда приехала Аллочка из Чикаго. Эх! Какие три вечера. М-м-м... Черновицкая красуня. В семнадцать лет выиграла городской конкурс красоты. Спустя полгода с родителями по Грин Карте переехала в США. А еще спустя полгода вышла замуж за своего земляка Эдика, который был старше её на семь лет, хорошо зарабатывал, будучи строителем, и являлся поклонником Бахуса. Алла родила ему двух чудных малышей – Карине на момент развода исполнилось семь, а Дэвиду два года. Да- да, и она не избежала сей участи. Эдик распускал руки, всё чаще отдавал предпочтение Бахусу в противовес Эросу... короче, Алла подала на развод. На мой вопрос: «Зачем нужно было рожать второго ребенка?» последовал стандартный ответ: «Я думала так сохранить семью».
Увы, не раз я сталкивался с подобным заблуждением. При том, что женщины объективно умнее и хитрее мужчин, всё-таки ошибки, совершаемые ими, более масштабнее и глупее, оттого и бросаются в глаза, отсюда все эти анекдоты и шутки о блондинках, тёщах, толстушках и женщинах за рулём.
Я познакомился с Аллой на интернетовском нью-йоркском чате. Никогда не признавал сайтов знакомств – только живое общение, или в крайнем случае – чат. Это с моим-то  опытом. Хе-хе. Иногда созванивались.... когда моя жена отсутствовала или спала. Алла тяжело переживала развод, процесс в суде отнимал много сил и времени. Да и не только это. В общем, мы находили темы для разговора. Годы замужества заставили её быстро повзрослеть. Я абсолютно не замечал разницы в девять лет.
В один из дней она позвонила и огорошила меня известием, что находится в Нью Йорке – прилетела к своей близкой подружке в гости на пять дней.
Так и встречались три вечера подряд. А ближе к ночи я ехал домой, а она, порядком измотанная, с подружкой отправлялась в ночные клубы.
Ей Богу, идя первый раз на встречу с ней, я даже не задумывался чем это закончится. Но едва она сняла солнцезащитные очки, и я увидел её серо-голубые глаза, менявшие оттенок от времени суток, как я понял – не сдержаться мне. Не сдержаться, чтобы не захотеть, не возжелать увидеть, что скрывается под этой облегающей её грудь блузкой, под светло-коричневыми бриджами, чётко показывающими наличие стрингов . Она была идеально сложена. Загоревшая для уже тёплого, но пока всё-таки весеннего апреля (вероятно посещение солярия), роскошные белые волосы, правильные черты лица. Приятный голос, манеры, ум. Она оказалась хорошим слушателем. И мне повезло. Повезло, что удалось понравиться ей. Я даже не вникал в её плавный речитатив, произнесённый немного смущённым голосом, относительно моей ямочки на подбородке и выразительным взгляде моих глаз. Когда она трогательно краснела или хмурилась, то она мне напоминала пупса, милого мягкого пупсика. И всё равно в голову лезли бесовские мысли. Как без них, господин Люцифер, а?
После ужина в ресторане я покатал её на машине. Мы оказались на Канале. Вышли. Прошлись по набережной. Я видел какими взглядами её сопровождают прохожие.Прогуливаясь, я ей рассказывал о местных достопримечательностях.  Неожиданно я запнулся.
- А это что? – невинным голосом спросила она.
- А это мотель, - произнёс я. – Его недавно отремонтировали. Расширили, обновили все номера.
Она передёрнула плечиками под лёгкой небесно –голубой ветровкой. Потом сняла очки и озадаченно прикусила губками одну дужку.
-  А что, Гена, наша культурная программа предусматривает посещение этой «достопримечательности»? 
Я отвернулся в сторону океана.
-Это всё зависит от вас, мисс, - с недвусмысленной интонацией произнёс я и резко повернул голову, прямо посмотрев ей в глаза.
И тут я увидел, что она тоже не может скрыть своего желания.
Она одела очки, сложила руки на груди.
- Ну пойдёмте... сэр!
В первый раз я даже не дал ей сходить в душ. Набросился, как только зашли в номер. И она поддержала. Спонтанные, резкие движения, срывающиеся дыхание, летящая одежда, скоротечные поцелуи с лёгкой болью от стука зубов...
По части ласк и по по части угадывания того, что каждому из нас нужно – мы стоили друг друга. Даже когда я почувствовал на губах солоноватый привкус, и отпрянул, увидев капельку крови на её соске, она, закусив губу,и впившись мне ногтями в плечо, почти прохрипела:
- Don’t stop, babe, don’t stop!
В интернетовском чате она имела ник нэйм Ванда ( как потом выяснилось сокращённо от слово “wonderful”. Так я её и называл в постели – Вандочка, растягивая до бесконечности первое  «а». Ну не пупсиком же её называть в самом  деле? А она меня звала бесом, и что–то шептала, трогательно мешая русские слова с английскими и украинскими. 

            А после всего, потягиваясь как кошка, говорила вслух: «Как хорошо. М-м-м... хорошо быть рядом с мужчиной с Большой буквы.» А я добавлял, теснясь к ней и поглаживая рукой по загорелому бедру:
- Жаль только, что мало. Может продолжим?
На что она притворчески делала испуганно-округлые глаза и восклицала:
- А разве мало?! Нееет! На сегодня хва-а-атит!..
Второй раз был ничуть не хуже первого.
Третий раз получился скомканным, нас прервал звонок на её cell phone.  Звонила её подруга. Что-то там случилось... Я её подвёз. Алла категорически запретила мне приехать провожать её в аэропорт. Удивило, что отказалась от презента, с трудом уговорил принять от меня подарки для её детей. На прощание на мой вопрос: « Мы ещё увидимся?» ответила:
- Всё зависит от тебя.
Больше мы не виделись. Звонки, разговоры... Тогда я ещё пытался спасти семью. Испугался ли я? Не помню. Но я почувствовал, что меня засасывает. Алла была в курсе моих семейных проблем и как никто другой чувствовала к чему идёт дело. И всё-таки в последний наш телефонный разговор я ей сказал, что нужно прервать отношения.
- Почему? - тихо спросила она.
Я знал как обидеть женщину. Я знал как сделать, чтобы она раз и навсегда возненавидела меня.
- Потому что если я разведусь и захочу создать новую семью, то я хочу иметь своих собственных детей, Алла.
- Ах вот как?! Значит тебе мои детки помешали?!..
Я угадал. Пускай я чувствовал себя последней сволочью, но я угадал.
- Я не навязываюсь, Гена, но... Значит если бы я не имела детей, ты бы захотел жениться на мне?
- Да, Алла.
- И мы были бы вместе?
- Да, Алла.
- И я бы родила тебе детей?
- Да.
Молчание в минуту показалось мне вечностью.
- Дурак ты, Гена. Предпочитаешь казаться гадом, чем показать свой страх и взять ответственность. Считай, что я тебе поверила если тебе будет легче от этого. Прощай.
Я не успел ответить. Она положила трубку.
С тех пор, если мы и пересекались в интернете, то ограничивались дежурными «привет», «как  дела», «пока».
Я внимательно вгляделся в своё отражение. М-да, с глазами надо что-то делать. Придётся сходить к врачу. И к родителям заскочить – у мамы снова давление скачет...
Чёрт!!! Вспомнил! Настя её зовут! Настя!!!
Я сделал резкое движение и поранил щёку.
Самодовольное выражение лица сменилось недовольной миной.
Урод ты, Гена. Моральный урод.
Я закончил бриться, вышел в коридор, заглянул в спальню. Создание по имени Настя мирно посапывало на кровати.
Я полил цветы, покормил в клетке  Тутсика, морскую свинку, доставшуюся мне в «наследство» от дочери (перевоз животных в самолётах компании «Австрийские Авиалинии», которой они улетали был запрещён), посмотрел на фотографию Дашки, стоящей на телевизоре. Потом открыл нижний ящик книжного шкафа, раскрыл фиолетовую папку, где хранились письма от Ники.
«Геночка... любимый... родной...».
Я знал всё, что  там написано наизусть. Выучил. Ника- Ника. Вот уж кого бы я хотел сейчас увидеть. Её и Дашку. Я захлопнул папку.
Нет. Сейчас не смогу. Скотство... Скотство думать о любимой женщине, когда в кровати у тебя лежит другая.
Я пролистал газету, просмотрел гороскоп.
Козероги.
Могут усложниться отношения на работе... придётся искать компромисс между профессиональными и семейными обязанностями... в начале недели уладите конфликт с родителями... ха, если б он имелся...в среду... ага... ок... В пятницу не  ввязывайтесь в авантюрные сомнительные истории... В целом сопутствует удача... Перед вами раскроются итересные перспективы и новые горизонты...
Я отложил газету. Всё ясно – и нашим, и вашим.

Жив-здоров, лежу в больнице,
Сыт по горло – есть хочу,
Приезжайте мама с папой,
Я вас видеть не хочу.

И всё-таки Ника.
Я прикрыл глаза.
Редкие вечера, проведенные в интернете. Чатовское общение. Ника- Ника-Ежевика. Именно под этим ник-нэйм она появилась в интернетовском чате «Кому за 30» три года назад. Менеджер Сочинского интернет-клуба, в последствии ставшая экспертом по защите компьютерной базы данных в Югбанке. В семнадцать лет она осталась фактически одна, а с четырнадцати лет она с компьютером. Симпозиум в Нью Йорке с заумной темой, связанной с противодействием хакеров и так далее. Лучшие умы, разработчики супер-бупер программ, съехались на свой пятидневный шабаш, как сказала сама Ника, себя показать и других посмотреть. От России, само собой разумеется, приехало несколько человек. В том числе и такой эксперт в своей области, как мисс Раевская (Ника). Чёрт возьми, наверно крутой этот Югбанк, если посылает своего человека на такое мероприятие. Или это всё за счет организаторов? Ника так и не сказала мне. В любом случае её знают, если пригласили. Она и приехала, предварительно сообщив мне о своей командировке.
Симпозиум проходил в Манхеттане, в конференц-зале отеля «Шератон», в котором и проживало большинство участников. Там же мы и встретились с ней. График был напряжённым, но мы успели погулять по Бродвею, зайти в кафе, съездить на Wall Street , сфотографироваться у знаменитого Быка. Как только я увидел её первый раз, мне показалось, что мы знакомы сто лет. У неё такие большие карие глаза. Открытые, беззащитные, что никак не  сочеталось ни с её уверенным поведением, голосом, и даже спортивным телосложением. Восточная красота подчёркивалась смуглостью кожи и длинными, чёрными как смоль волосами. Мы так легко говорили... много... обо всём и ни о чём. Как два человека, встретившиеся после долгой разлуки.  Она замыкалась только тогда, когда я случайно касался её личной жизни, или когда разговор шёл о наших «общих» американских знакомых по интернетовскому чату. Она кое-что знала о моих любовных приключениях. Наверно ей было неприятно.
Мы ещё несколько раз говорили по телефону. Второй, и последний раз я ее увидел в аэропорту JFK... когда она улетала. Разговор двух глухонемых.... жесты... взгляды...она не решалась что-то сказать, я ничего не мог обещать.
- До встречи, Еношик (из-за её глаз).
- Пока, Демон ( из-за моего прозвища Люцифер).
Ника поёжилась в своем лёгком чёрном плаще, несмотря на то, что в здании аэропорта было тепло, даже жарко.
Она улыбнулать, чмокнула меня в щёку.
- Иди, Гена. И не жди пока я пройду регистрацию. Я всё равно не оглянусь.
Цок-цок –цок... каблучки...
А я смотрел. Смотрел, как она уходит и молчал. Я видел как вздрагивают её плечи. Как она подошла к металлодетектору, положила свою сумку. Как высокий чернокожий сотрудник охраны внимательно посмотрел на неё... мне показалось, что он спросил её:
- Are you OK, miss?
Хотя я конечно не мог расслышать этого. Она что-то ответила. Охранник недоумённо посмотрел в мою сторону.Я пожал плечами и вышел на улицу. Ника так и не обернулась, а я промолчал.
Вспомнил, о чём я тогда подумал: «Я её так и не поцеловал».
Телефон...
Я вздрогнул и поднял трубку.
- Алло?
- Привет, Чебурашка.
О, ноу! Только не это.
             Голос принадлежал Кире. Ещё один интернетовский персонаж, имевший «счастье» надолго войти в мою жизнь. Женщина, с которой мы были близки на протяжении четырнадцати месяцев, и к которой я даже что-то испытывал, и которая «сдала» меня, поверив в мерзости, которые обо мне распускал разный сброд. Или сделала вид, что поверила. Как известно, мы верим в то, во что хотим верить. Правда мы потом участвовали с ней  в одном авантюрном предприятии, но это уже был своего рода бизнес. Призрачная надежда восстановить отношения, с моей стороны натолкнулась на равнодушие с её стороны.
Давненько она мне не звонила. Значит ей что-то нужно.
- Ты мне звонила минут десять назад?
- Угумс. Что-то не сработало.
- Зато меня разбудила,- недовольно буркнул я.
- Не ворчи, Чебурашка. Тебе не идёт, - примирительно сказала она и засмеялась. – Я звонила тебе на селлар. Но он отключён. Ты сейчас можешь говорить?
Могу ли я говорить? А почему бы и нет? Ах, да, она по-моему и не знает, что я развёлся. И слава Богу.
- Могу, Кира.
В это время из спальни появилась Настя, слегка прикрывшаяся простынёй. Протирая заспанные глаза, она произнесла капризным голосом:
- Я от звонка проснулась. Можно я приму душ?
Я прижал трубку к груди и недовольно, жестом показал где ванная комната. Настя обернулась, чтобы я мог лицезреть её упругую попку, и прошаркала в указанную сторону.
- Ну так я слушаю тебя, - поспешно произнёс я в трубку.
- Ты один?
- Один- один... Так что случилось?
Казалось, Кира раздумывала.
- Нам нужно встретиться, Гена.
- Нам? – притворно удивился я.
Я услышал подобие смешка.
- Балда. Не придирайся. Нужно встретиться и обсудить кое-что. Сегодня.
- Вот как? Кира, у меня бизи лайф и плотный распорядок дня. Даже не знаю...
Она молчала. Я представил, как она закусила нижнюю губу. Она всегда так делала в ожидании чего –либо или когда смущалась.
- Ну, хорошо. Ты работаешь?
- Нет, я свободна сегодня.
- Тогда через час, в кафешке «У тёщи». Это угол 19-й Авеню и 86-й Стрит в Бенсонхёрсте.
- Хм. А разве ты не можешь приехать ко мне на остров?
Лихо! Ей надо, пусть и приезжает в Бруклин. Мне, конечно, не жалко девяти долларов за въезд на Стейтен Айланд, но тут дело принципа. В конце концов это она во мне заинтересована.
- Нет, не получится. Не успею по своим делам.
- А если их отложить?
- Нет, Кира. Ну так как? За час управишься?
- Попробую. Как туда добраться?..
Я ей дал direction, после чего  мы попрощались.
Кира. В интернетовском чате «Кому за 30» у неё был ник «Танька». Коротко- стриженная, высокая, сероглазая блондинка. Бывшая спортсменка, сочинка, моя ровестница, дочь полковника КГБ, четырежды замужняя. Детей нет. И судя по всему при её эгоизме, уже не будет.
Любопытно, что ей понадобилось от меня?
«Козероги... открываются новые горизонты...»
Я обратил внимание, что Настя, приняв душ, хозяйничает на кухне. Чтобы увидеть её, я из living room переместился в dinning room,  где обычно я ел за столиком. Она разогревала вторую пару тостов, параллельно поглощая первую и, обжигаясь, отхлёбывала из чашки кофе. Из одежды на ней было банное полотенце и Леркины тапочки. Грудь у неё маленькая. Вчера я не заметил. Я вчера вообщё мало чего заметил. С ума сошёл – как я в таком состоянии вообще сел за руль?!
Настя обернулась, и с переполненным ртом издала нечто похожее на «Привет».
- Настя, - неуверенно начал я.
Она кивнула.
Ага, значит всё-таки Настя.
- Какие у нас планы были на сегодня?
Она судорожно сглотнула, запив глотком кофе.
- Ну ты меня обещал в Манхеттан свозить.
Я потёр подбородок.
- Настя. Планы изменились. Мне срочно нужно уехать.
- Мне тебя подождать? – удивлённо моргнули зелёные глаза.
- Нет. Боюсь это надолго.
Она обиженно поджала губки и демонстративно сбросила полотенце. Хороша, хороша деваха. Только «сорри», сейчас не до тебя.
Я молча выдержал её взгляд. После чего она надменно продифилировала мимо, обдав меня запахом молодого женского тела и шампуня от её мокрых растрёпанных волос. Я накинул на себя халат.
Спустя несколько минут она появилась в коридоре. Молча обулась и подошла к входной двери. Я положил в карманчик её чёрной кожаной мини-юбки 200  долларов, она это видела, но никак не отреагировала. Я открыл дверь.
- Пока, дружочек...
... И легко шлёпнул её по попке.
Закрывая дверь, я услышал, как она буркнула себе под нос нечто вроде «козёл старый».
Я улыбнулся. Хорошо, хоть не мудак.
Я посмотрел на себя в зеркало. Потом перевел взгляд на настенные часы. У меня оставалось чуть более получаса чтобы привести себя в порядок перед встречей с Кирой.

                *                *                *

             Кафе « У тёщи» - это не из тех заведений, в которых любит бывать Кира. Это не итальянский ресторан с большим выбором дорогих вин, seafood, и услужливыми busboys,  это не турецкий кафетерий со всевозможными сладостями, в числе которых фирменная «баклава», турецкой кухней (с одним из любимых Кирой блюд – code liver), бесподобным кофе и мелодичной восточной музыкой, и даже не ночной или кантри клуб со множеством дринков и нередко прилагающимся кальяном. Это одно из десятка обычных бруклинских кафе, в которые наша компания поставляет замороженное канадское слоёное тесто и прохладительные напитки. Но я назначил здесь  встречу Кире не из желания сделать ей назло.Просто в октябре прошлого года, проводив Леру с Дашкой в аэропорт, я, возвращаясь домой, инстинктивно остановил машину на пустом митере, отметив красивую неоновую вывеску «У тёщи» выделявшуюся на вечернем фоне унылого заката. Мне нужно было побыть одному, но среди чего-то или кого-то... перед тем  как войти в свою пустую квартиру.
Здесь бездарно делали мои любимые вареники с картошкой, но зато великолепно готовили шурпу, лагман и плов по-узбекски. Я что-то ел и размышлял о том... хм? о чём я тогда размышлял? О том, о чём должен думать мужчина, у которого распалась семья в силу объективных и субъективных причин.  И наверно оправдывал себя, и пытался доказать самому себе, что ни в чём не виноват. И прекрасно понимал, что единственном человечком на этом свете, перед которым мне никогда не оправдаться, остается моя дочь Даша. Моросил дождь. И я смотрел в окно... в причудливые отблески света и своё размытое отражение, толком не понимая: то ли это капли дождя скользят по стеклу, то ли катятся мои слёзы.
С тех пор я иногда обедаю в этом кафе.
В ожидании Киры, я не стал перечитывать меню (жёлтый листок с отпечананными с двух сторон названиями блюд и ценами на них на русском и английском языках). Я и так знал, что мне хочется.  Я заказал салат из свежих овощей, шурпу, шашлык из баранины и яблочный сок с трудом удержавшись от пирожных, благоразумно вспомнив, что при своих 87-90 килограммах я уже набрал все 99. «Лучше иметь большой вес в обществе, чем излишний на себе», усмехнувшись, подумал я.
Как ни странно Кира не опоздала и пришла вовремя – ровно в одиннадцать.
Бог ты мой. Что за нелепое чёрное платье в белый горошек, не скрывающее располневшую фигуру, короткая «тифозная» причёска, и стеклянные холодные глаза как у истинных америкосов?! И белая сумочка никак не идёт даже к цвету волос. Может быть она оставила в машине светлый жакет? Кажется, дурным вкусом она никогда не страдала. А вот то, что не на каблуках – это правильно: при её-то росте в 174 сантиметра. Макияжа мало, но шрам на переносице не заметен.
Кира обвела взглядом пустующие остальные пять столиков ( в такое время уже не завтракают и ещё не обедают), передернула плечами, но тем не менее выдавила из себя улыбку и присела напротив меня.
- Привет.
- Привет.
- Почему здесь? У тебя дела в этом районе?
- Угу, - соврал я, поглощая горячий суп и запивая холодным соком.
- Ты что, курить бросила?
- Да... год назад. А как ты догадался?
- Располнела.
- Разве?
- Угумс. Могла бы и похудеть. Стимула нет или окружение виновато? – съязвил я.
Кира отвела глаза.
- Здесь хороший кофе?
- Меня устраивает.
- Закажи мне.
Я подозвал официанта.
- Кофе, капучино- ванилла.
- Помнишь ещё, - усмехнулась Кира.
- Помню.
- А что ещё помнишь? – прищурилась Кира.
Чёрт, ну почему наша природа мужская такая кобелиная? Прищурся она так, да прикуси губку не будучи так подурневшей внешне, я бы... м-да... ну ладно. Стоит женщине постареть и подурнеть, как мужчина тут же задает себе риторический вопрос: «И как я мог любить её?»
- Многое, - продолжая жевать, ответил я.
- Например?
Я вытер салфеткой губы.
- Ну, например, как после загадочной смерти твоего отца ты приехала с его похорон из Сочи, и позвала меня в Downtown Brooklyn, где мы остановились с тобой рядом с каким-то собором и ты восхищалась его готической архитектурой. Там ещё такие львы были на башенках, и на деревьях лежал снег, как вата. Поздний вечер, тишина, и только был слышен ветер. А ещё было холодно и ты ко мне прижалась. И мы молчали. Я помню, когда Лера с Дашкой уехали на пять дней в Дисней Ленд в Орландо, и твой четвёртый или пятый муж как всегда отсутствовал, ты приехала ко мне домой. Это было в конце апреля, шёл жуткий ливень, и несмотря на то, что я выбежал встречать тебя с зонтиком, - ты сильно намокла. Потом... после всего, что было в тот вечер, мы поехали в ночной клуб «Табу». Я не догадался предложить тебе Леркину одежду, тем более у вас разные размеры,и ты одела мои джинсы, с трудом удержав их поясом на себе, мои кроссовки, свитер, короткую кожаную куртку и чёрную кожаную фуражку. В этом прикиде и выбивавшимися из-под фуражки белыми кудряшками, ты была похожа на юную «металлистку». В «Табу» мы пили, курили кальян. Потом мы перешли в клуб напротив, по-моему «Майами». Там ты всё время задирала компанию из семи грузин, а я всё время думал: «Они прямо в клубе начнут разборки или подождут пока мы выйдем на улицу?». Но всё обошлось. Я был за рулём и поэтому пил мало, а ты хорошо накачалась, и когда мы уходили ты погавкалась с хозяином клуба по поводу house drinks.
- Я не гавкалась, - уточнила Кира. – Просто в приличных ночных клубах принято на прощание выставлять house drinks за счёт заведения. Я думаю от одного шота водки они не обеднеют.
Я кивнул.
- Я не заметил, как в «Майами» в тот вечер гулял мой знакомый. Спустя два дня мы увиделись и он меня укорял, что дескать девочки девочками, гулянки гулянками, но где же ты, Гена, подцепил эту двадцатилетнюю шалаву?! Я конечно был польщён, но всё-таки уточнил, что ты не двадцатилетняя шалава, а тридцатитрёхлетняя оторва. И как мы смеялись с тобой, когда я тебе рассказал об этом... А ещё я помню, как я пришёл к тебе на работу в Банк (в который ты бы никогда не устроилась, если бы не я), и тебе было облом обслуживать клиентов, которых была целая очередь, и ты их оставила на одну кассиршу, а сама придумала историю, что я якобы важный клиент и хочу арендовать сейф  в вашем хранилище. И как мы спустились в хранилище банка, и вошли в помещение, закрыв за собой дверь-решётку, и что произошло дальше... Ну и конечно же я помню как мы познакомились с тобой пять лет назад. Я имею ввиду не интернетовский чат, где пересеклись пути «Люцифера» (он же Гена) и «Таньки» (она же Кира), а первый контакт в реале, и всё, что случилось потом.
- А что? У нас сегодня день воспоминаний? – прищурившись, холодно произнесла Кира.
Лихо! Получил? Один - Один. Нечего сопли распускать. Наверняка не за тем позвали.
Я встряхнул головой.
- Сорри, Кира. Ты сама спросила что я помню. Поэтому я и вспомнил кое-что.
- Но не следует так углубляться. Это ни к чему, - потеплел её голос.
Кира отпила кофе, слегка скривилась.
- Когда мы последний раз виделись с тобой? – спросила она.
Я принялся за салат.
- Если быть точным, то две недели назад, когда я был на Staten Island. Я забрал долг у наших клиентов – они соседи с Банком,  где ты работаешь. Я зашел в Банк (мне как раз надо было задепозировать один чек) и увидел тебя. Ты разговаривала с каким-то мексиканцем, мы поздоровались. Ты ещё попросила меня задержаться, но я сказал, что тороплюсь и быстро слинял.
Кира пристально посмотрела на меня.
- А ты действительно торопился?
- Да, - не моргнув, соврал я.
С таким же успехом я мог задепозировать чек и в Бруклине. Просто, пользуясь случаем, я решил увидеть Киру. Точнее взглянуть...просто взглянуть.
- Но я не это имела ввиду, - уточнила она. -  Я спросила о том, когда мы последний раз... виделись в другой обстановке.
Я усмехнулся.
- Почти два года назад. Ты согласилась помочь мне с моим другом в одном деле. Это было в горах. Потом ты уехала с ним. Он в России сейчас.  Мы изредка созваниваемся. Я у него на сей счёт ничего не спрашивал. Надеюсь, Игорь остался доволен?
- Не сомневайся, - одними губами шепнула Кира.
Чёрт! Ну кто же ей посоветовал сделать такую дурацкую причёску?!
- Два года назад, - задумчиво- удивлённо произнесла она. – Ты знаешь, я не зря напомнила тебе о той истории. Я бы хотела, чтобы ты мне оказал аналогичную услугу.
Я сглотнул. Тягостное предчувствие подтверждалось. В моей голове включился счётчик, начавший просчитывать всевозможные варианты.
- Я ведь тебе рассказывала о странных обстоятельствах смерти моего отца, - начала Кира. 
- Да. Я всё помню. Он занимался недвижимостью. В Москву он приехал с большой суммой наличных. Какой-то откат за коттеджи, построенные в Сочи. Потом его нашли на скамейке. Сердечный приступ. Странный синяк на лбу. Охранника почему-то не оказалось с ним рядом в тот вечер. Деньги исчезли. В Сочи тебе не давали побыть с ним наедине перед похоронами. Вскрытие не производилось. Масса других вопросов и нестыковок. Невразумительные объяснения его охранника. В фирме твоего отца, где в основном трудились, как и он, бывшие кегебисты, тебе настоятельно и недвусмысленно посоветовали не лезть не в своё дело. Тем более там намечался контракт на поставку оборудования из США для строительства завода по переработке отходов. Лакомый кусок. Прочие неувязки. И всё это на фоне хамского отношения семьи твоей старшей сестры. По-моему её муж, подполковник ФСБ, продемонстрировал тебе некие доверенности, где ты отдавала им во временное пользование свою трёхкомнатную квартиру, машину, земельный участок в Дагомысе; исчезли ордена твоего отца. И даже потом в квартире твоей мамы муж твоей сестры забрал какое-то ценное ружьё твоего отца, мотивировав тем, что у него оно будет в сохранности...
- Ага. Взял подмышку ружьё и слинял... Как ёжик. Ещё за столом, когда выпили, вдруг ни с того , ни с сего сказал мне: «Будь ты проклята!»
Кира смотрела в сторону стеклянными глазами.
- Как будто не за мои деньги хоронили отца. И этот брат его ещё... идиот. В аэропорту, когда я улетала, всё повторял какой он молодец, что купил отцу бельё, в которое его переодели... Я запустила в него стаканчиком с лимонадом, - добавила, усмехнувшись Кира.
Кира поёжилась и продолжила.
- А этот охранничек? Валера. Не постеснялся подойти ко мне на похоронах и заявить: «Я знал и уважал твоего отца и много слышал о тебе. Я хотел бы быть тебе, как братом».Ублюдок! Интересно, во сколько он оценил жизнь моего отца? Сколько ему заплатили за то, чтобы он в тот вечер не оказался рядом с ним?! При нынешнем прогрессе, средства отравления такие разнообразные. Отцу могли сделать просто укол и всё... летальный исход. Ведь так же?
- Возможно, - кинул я.
- Я даже не имею фотографий с могилы отца. Сестра не прислала, а я не хочу просить.
- Я помню ты говорила, что на поминки не поехала, а сама сидела и плакала четыре часа с бутылкой водки на могиле отца... А фамилия мужа твоей старшей сестры, ну того, фээсбешника, кажется Белов?
- Беликов... Миша, - поправила меня Кира.
Потом удивлённо взглянула на меня.
- У тебя потрясающая память, Гена. Ты всё так хорошо помнишь или только то, что тебе рассказывают близкие люди?
- Близкие люди не предают! – с нажимом на слово «предают» произнёс я.
- Ох, какие слова, - рассмеялась Кира. – What are you talking about? У нас с тобой были чисто классические любовные отношения. А то, что они стали известны другим людям – твоя вина. Наверно ты меня не так уважал, раз не стал держать язык за зубами.
- Да брось ты, - перебил я её. – Ты сама прекрасно понимаешь, что это чушь! Мы верим в то, во что хотим верить. Ты захотела или тебе было выгодно поверить этой мерзости – ты это и сделала... Ну хорошо. Так что  же ты хочешь от меня?
- Во-первых, я хочу, чтобы когда я буду излагалать свою просьбу, ты перестал жевать.
Я демонстративно отложил вилку.
- Я слушаю тебя, Кира.
- В общем так. Я предприняла кое-какие шаги. Я не могу оставить всё, как есть. Мне нужно знать: умер ли мой отец естесственной смертью или его убрали. И если его убили, я хочу знать кто и почему.
- Ну и какая роль отводится мне?
- Я хочу, чтобы ты поехал в Сочи. Нужно уточнить кое-то. Я подробно объясню тебе. Это не займет много времени. Надеюсь ты не откажешь мне?
- Не надейся, - быстро ответил я.
- Почему же? -смущённо произнесла Кира.
- Потому что ты обратилась не по адресу. Я забыл о своём героическом прошлом, живу размеренным настоящим и с надеждой на спокойное будущее.
Кира поднесла ко рту чашку кофе, но потом досадливо поставила на стол.
- А я тебе не отказала тогда, два года назад.
- За деньги, Кира, за деньги, - напомнил я.
- Хм. Хорошо. Я тоже могу заплатить тебе. Сколько ты хочешь?
- Нисколько. У меня нет материальных затруднений.
- Тогда может что-нибудь другое?
Кира подалась вперёд.
Лихо! Ну и намёки у неё. Неужели не смотрелась сегодня в зеркало?
- Поцелуй меня, - попросила она.
Я покачал головой.
Кира опустила глаза.
- Ты в курсе как поживают наши общие знакомые? – спросила она.
- Я редко сейчас захожу в интернетовские чаты. А в реале у меня нет никакого желания их видеть.
- Толстушка вышла замуж за какого-то ветеринара, - продолжила Кира. – Правда у него проблемы по мужской части.
- Какая жалость, - вздохнул я. – Но мне наплевать на Светку...
- У Лёши был сердечный приступ.
- Мне плевать на Лёшу...
- У Игоря проблемы с документами и работой.
- Мне плевать на Игоря...
- Ты прям как верблюд, - выпалила Кира. – А ведь ты меня любишь, Чебурашка. Скажешь нет?
- Любил, - поправил я её, кивнув головой. – Было дело.
Кира улыбнулась.
- Это же замечательно. Состояние влюблённости. Что же может быть лучше?
- Вероятно только ответное чувство, - парировал я.
Кира устало улыбнулась.
- Так значит ты отказываешь мне? Окончательно?
- Да, Кира. Повторяю: ты обратилась не по адресу. Я сожалею о случившемся, сочувствую тебе, но...
Я развёл руками.
Кира встала из-за столика.
- Надеюсь ты заплатишь за кофе? – спросила она, одевая сумочку на плечо.
- Разумеется.
Уже в дверях она бросила мне:
- Пока. Сегодня ты был не в ударе.
«Ты тоже», - мысленно добавил я.
Я посмотрел на еду. Чернели углями кусочки остывшего шашлыка. Либо наелся, либо аппетит пропал.
Козероги... в пятницу не ввязывайтесь в авантюрные и сомнительные истории.
- Вам не понравилось? – раздался голос официанта.
- А?.. Нет, всё ОК. Просто мне надо идти.
Я расплатился.
- Тогда может быть вам завернуть шашлык с собой? Вы его почти не ели, - участливо заметил официант.
- Заверните.
На улице, по пути к машине, я остановился у урны. Посмотрел по сторонам – не видно ли меня из кафе «У тёщи». Выбросил пакет. Шашлык, конечно, хорош, но я представил как буду есть его вечером дома, и вспоминать разговор с Кирой – а мне этого так не хочется...

                *                *                *

У меня назначена встреча в  магазине «Белка». Некое подобие стрелки. Белка- стрелка. Хе-хе. Клан горских евреев (выходцев с Кавказа) Даниловых владеет в Нью Йорке несколькими бизнесами, один из которых продуктовый. Два магазина в Бруклине – «Белка» в Бенсонхёрсте и «Белка 2» в Мидвуде. Основатель клана Дядя Яша ушёл в мир иной четыре года тому назад. Его наследники четверо сыновей, Игорь, Гена, Валера и Тельман, успешно развивают доставшиеся им бизнесы. Продуктовый курирует младший из братьев – Тельман. Наша компания работает с ними давно, проблем я с Тельманом практически не имею, если не считать того, что в отличии от бухарских евреев (выходцев из Средней Азии), горские платят хуже. Зато не торгуются. Да и вопросы оплаты поставок товара тоже всегда можно решить полюбовно.
А вот недавно полюбовно не получилось. Горский еврей Яков из Миннесоты,  владелец крупного продуктового магазина, вышел на меня два года назад. Начал брать много продуктов нашей компании, сам присылал трак за товаром раз в две недели, чеки присылал регулярно в течение месяца. А семь месяцев назад взял две партии продуктов и затих. На звонки с требованием оплаты отделывался либо обещаниями, либо вообще не отвечал. Запахло элементарным кидком. Но мне повезло. Я узнал, что в Бруклине проживает его младший брат, опустившийся юноша без определённого рода занятий, к тому же крепко подсевший на наркотики. Я его разыскал и при помощи ребят моего «заклятого друга» Севы Пентагона был организован звонок в Миннесоту, во время которого юноша по имени Заур плавскиво просил своего старшего брата Яшу выплатить старый долг компании TL State во избежании неприятностей. От себя лично я добавил, что долг желательно погасить сразу либо кэшем (наличными) с нарочным, либо pre-certified  банковским чеком. И никаких обычных чеков, прохождение которых через банк, как известно, не является 100%-процентным.
Спустя трое суток мы получили от Яши по почте обеспеченные банком два pre-certifed  чека на общую сумму задолженности. В качестве страховки это время Заур провел в летнем домике в горах у одного из ребят Севы, где у него была возможность поправить свое пошатнувшееся здоровье, утолить свой недетский аппетит, особенно на сладкое, поразмыслить о смысле жизни и бытия. Кстати, “медикаментозное” обеспечение размышлений о смысле жизни осуществлялось целиком и полностью за мой счёт.
После получения долга, Заур целым и невредимым вернулся домой. С Яшей наша компания больше не работает. Не могу сказать, что эта история наделала много шума – скорее наоборот, что и было в моих интересах. Но какая-то информация просочилась. И поскольку номинально хозяин компании Фил ничего не знал о происшедшем (как всегда я услышал от него: «Henry, this is your client, this is your problem.”), то определённое недовольство по этому поводу выслушал я по телефону от представителя горских в Бруклине – моего хорошего знакомого Тельмана. Видимо Яша из Миннесоты является его дальним родственником, либо знакомым его родственников, либо родственником его знакомых, короче говоря горским! В коротком разговоре мне было предложено явиться сегодня к двум часам в магазин «Белка» на «дружеский разговор». Что я и сделал, паркуя машину на свободный митер недалеко от магазина. Я бросил два квотера. Счётчик показал час оплаченного времени. «Врядли понадобится больше,» - с надеждой подумал я.
Я спустился в подвал в сопровождении Равшана, племянника Тельмана. Пройдя через заставленные товарами стеллажи, мы зашли в отгороженную комнату, некое подобие офиса. Меня ждали. За небольшим узким столом восседал Тельман -  лысеющий полный мужчина лет сорока. За его спиной возвышался Женя по прозвищу Десантник. Редкий случай, когда в клане горских евреев «не свой». Женя –то ведь украинец, откуда-то с Буковины. И жена его у Тельмана в магазине работала продавщицей пару лет. Марина или как там её? Такая смазливая блондинка. Ещё шептались, что у нее с Тельманом что-то было. Только я не верю. Даже при всей любвеобильности младшего из клана Даниловых я понимаю, что он бы не стал портить из-за бабы отношения со своим верным псом  Женей. А тот предан ему – я знаю. Сам-то Женя, говорят, владеет небольшим, но прибыльным бизнесом по перевозке мебели (moving), но всегда с Тельманом... если тот попросит. Смотри как он меня глазами сверлит. Не зря получил прозвище Десантник. Здоровый лось. Только и ждёт пёс, чтобы хозяин рявкнул «фас!». Наслышан, наслышан о твоих подвигах, Женечка. Но с моими ребятами тебе не довелось пересечься, дорогой.
Кстати, мне присесть без приглашения или как?
Тельман мрачно, но беззлобно,из-подлобья, посмотрел на меня.
- Садись, - предложил он.
Равшан молча вышел. Я присел на стул.
Главное смотреть в глаза. Чего мне бояться? Я чист. К тому же Тельман меня пригласил поговорить. Пусть излагает. Я весь во внимании.
Я снял очки (в помещении и так было темно).
Тельман отвёл взгляд. Он всегда так говорит с собеседником. Как бы невзначай, невнятно, смотрит по сторонам, а потом коротко – бац! Сказал главное и вперился тяжёлым взглядом – аж мурашки по коже. Ничего... Говори, Тельман. Раз позвал – значит есть тема для разговора.
- Гена. Знаешь зачем позвал?
Я улыбнулся.
- Ну раз баб нет – значит на шашлык?
Тельман зафиксировал на мне свой взгляд. Женя слегка поддался вперед.
- Умный, да? Какой на... х... шашлык? Сам знаешь зачем позвали.
Тельман сделал еле заметный знак рукой, и пёс вернулся на исходную. Эх, Женя- Женя. Землячёк хренов. Ты даже говорить стал как кавказцы. Перенял манеры, понимаю. Только поверь мне, ты всегда для горских чужаком будешь, и не только потому, что не еврей, а потому ещё, что и не с кавказа. Хоть лбом расшибись. Бояться может и будут, а вот уважать, любить или доверять – это врядли.
- Гена шутит, -  примирительно сказал Тельман, - так ведь, Гена? Ты у нас человек с юмором?
Я кивнул.
- А как же. Я вообще приверженец искромётного юмора.
- Это как? – прищурился Тельман.
- Да так, - поменяв позу на стуле, произнёс я, - люблю пошутить так, чтобы потом  искры из глаз полетели.
Женя-десантник вновь напрягся. От дурень! Тупой или в самом деле думает, что я тут бузу начну? Меня интуиция редко подводит. Чувствую, что базар пустым будет – горские решили просто марку показать.
Тельман улыбнулся, обнажив два ряда здоровых зубов. Хорошо, что он усы сбрил – они старили его. А ведь он всего-то на год- два старше меня, но из-за лысины, седины и полноты на весь десяток кажется старше.
- Гена. Согласись, что ты с Яшей палку перегнул.
Вот когда он так вкрадчиво говорит явно слышен его кавказский акцент.
- Нет, Тельман, не перегнул. Может я  конечно перестарался с его братцем младшим, так только ты знаешь: Яша моему боссу должен был пять тысяч. И давно. Семь месяцев. И звонил я ему, и просил, и обещал он мне заплатить. И к тебе приходил, и ты мне обещал помочь, и что? И нихрена! А ведь мы люди чести, Тельман. Взял товар – заплати. И я к тебе в магазин не приду делать шапинг, и сказать: я через пол-года заплачу... может быть. А Яша – мой клиент. И платить за него мне не с руки было.
Я развёл руками. Тельман отвёл взгляд в сторону.
- Беспредельщик твой Фил, Гена. Деньги со своих сейлсменов вычитает.
- С менеджера, - поправил я. ( А зачем? Не один ли хрен?)
- Ну хорошо, менеджера. Толкает тебя на такие... действия. Аавокатов-то хоть оплачивает?
- Когда как, - пожал я плечами.
Тельман налил себе в фужер вина из стоящей на столе начатой бутылки «Агашены».
- Выпьем?
Я кивнул. Тельман налил мне ровно на треть.
- Давай выпьем за то, чтоб больше подобных неувязок у нас не случалось, Гена. Ты же знаешь, дорогой, кидков среди наших не бывает...
... бывает, Тельман – ты сам об этом знаешь, но в сей торжественный момент скромно умолчим об этом...
- И если возникнут какие либо проблемы – сначала обратись ко мне. Ха-ра-шо?
Я поднялся со стула. Тельман нехотя последовал моему примеру. Женя отступил назад с недоумённым видом. Запоминай, десантник. Я специально фиксирую ЭТО.
- Выпьем, Тельман. За наш бизнес и за полное взаимопонимание.
Мы чокнулись.
И это всё?! Трёхминутный разговор с бутылкой вина? Или ещё будет продолжение?
- Гена, - произнес Тельман, закуривая сигарету. Мы с Женей выйдем, а ты останься на пять минут. С тобой один уважаемый человек хочет поговорить. У него дело есть к тебе. Ты не пожалеешь.
И они вышли. Так вот он дессерт?Или горячее с дессертом?Всё это было прелюдией? Не зря я почувствовал, что проблемы нет. Или всё-таки есть? Интересно, кто это со мной при такой конспирации решил поговорить?
В комнату вошел стройный седой мужчина лет пятидесяти в сером костюме от Версачи и в зеркальных тёмных очках а-ля «кобра». Я его точно никогда не видел.
Он спокойно сел за стол, брезгливо отставив пепельницу с окурками и бытылку вина.
- Здравстуйте, Люцифер!
Лихо, да?
- Здравствуйте...
- Сабир, - подсказал седой.
Ну да, из тебя такой Сабир, как из меня Папа Римский.
Я кивнул.
- Тельман сказал мне, что Вы хотите поговорить со мной?
- Да. Он не сказал о чём?
- Нет. Зато он сказал, что это займёт пять минут.
Сабир посмотрел на часы. Роллекс... впечатляет.
- Если Вы торопитесь, мы можем закончить быстрее. Кстати, это зависит в первую очередь от Вас.
- Тогда я Вас слушаю.
Сабир широко расставил руки на столе, немного откинулся назад. У него массивная золотая печатка на среднем пальце левой руки, а обручального кольца нет. Интересно, какого цвета у него глаза? Жаль, не видно.
- У меня к Вам, Люцифер, деловое предложение.
«Когда он говорит Люцифер, слышится восточный акцент», - автоматически отметил я.
- Я предлагаю Вам съездить в Россию. После десятилетнего отсутствия. На несколько дней. Вдвоём, с ещё одним молодым человеком. Вы должны будете забрать одну вещь. Сущий пустяк – зеркало. Практически никакой ценности. Привезёте его сюда. Разумеется, все расходы  за Наш счёт.
Седой расслабился.
- За всё - про всё получите две ваших месячных зарплаты – десять тысяч долларов. Аванс (половина) – до отлёта, - отстранённым голосом добавил он.
Поразительная осведомлённость. И о том, что я Люцифер ( об этом немногие знают), и о том, сколько я не был в России, и о моей месячной зарплате. Театр Абсурда. Пятница... Пора ехать к Филу.
- Вы согласны?
Я демонстративно посмотрел на свои часы. Не Роллекс, Ситизен, но всё-таки сто пятьдесят баксов – не хухры-мухры.
- Нет, не согласен.
- Почему? – всё также бесстрастно, отстранённо.
- Две причины, Сабир. Во-первых, меня не отпустит мой шеф, а во-вторых...я просто не хочу. С недавних пор я знаете ли, дал себе слово не ввязываться в разного рода сомнительные дела. Хочу спать и жить спокойно... и вообще жить.
Сабир даже не повысил голоса.
- Ну, во-первых, с вашим шефом всё согласовано. Он даже посылает Вас как бы в командировку. У Вас же есть там, в России, поставщики. Вы должны будете подписать некоторые деловые документы от лица вашей фирмы. Но а во-вторых, мне кажется Вы сами должны быть заинтересованы в этой поездке.
- Вот как? Это почему же? – наигранно удивился я.
- Потому что город, в который вам предложено поехать называется Сочи. А точнее Лазаревское. Я думаю, что и Вам, и еще одной особе будет приятно это известие.
Лихо! Они и об этом знают.
- Сентябрь, нешумно, многие отдыхающие разъехались, хорошая погода. Свободного времени будет предостаточно. Отдохнёте как следует. К тому же я предлагаю Вам  не десять, а двеннадцать тысяч. Скажем так: из расчета Ваших январских заработков, получаемых за декабрь месяц. В декабре обычно больше объём продаж, не так ли?
И об этом ребята знают. Хорошо подготовились, ничего не скажешь.
- К тому же мне кажется, что ...
Сабир замолчал.
- Что? – уточнил я.
- Я просто подумал... Та особа из Лазаревского... Она так склонна получать различного рода травмы в результате нелепейших несчастных случаев. Если Вы проведёте с ней каких-то  пять –шесть дней, мне кажется, Вы сможете уберечь её от всякого рода неприятностей. Разумеется естественных, - добавил Сабир с обвораживающей улыбкой Мефистофеля.
Ай, как грубо. Могли бы и про Леру с Дашкой напомнить. Ну, ничего. Не единый мускул не дрогнул на моём лице.
- Так что же? Люцифер согласен?
Я смотрел в своё отражение в очках седого.
- Согласен, но тогда ответьте на один вопрос.
- Пожалуйста.
- Почему я?
Сабир развел руками.
- Вас порекомендовали. Причем сделал это человек, которому мы безоговорочно доверяем. Кстати, когда Вы приедете на место, он встретится с Вами. Все дальнейшие инструкции Вы получите от него.
- Интересно. А как же я его узнаю?
Седой усмехнулся.
- Вы не сможете не узнать его. А он Вас... Это Вам. Возьмите.
Из внутреннего кармана Сабир вынул пухлый конверт и протянул мне.
- Здесь некоторые данные об интересующем нас предмете. Мы Вас ни в чём не ограничиваем. Кеш на расходы, дебетная карта, которой Вы можете пользоваться как здесь, так и в России, а так же адрес Travel Agency, где Вам сделают визу и билеты. Они предупреждены. Аванс Вам сегодня привезёт тот парень, с которым Вы поедете в Сочи. Точнее в Лазаревское. Санаторий «Одиссея Лазаревское». Два номера будут забронированы за Вами. В агентстве об этом знают. Вашего спутника зовут Денис. Сегодня, перед тем, как заехать к Вам домой, он перезвонит Вам на домашний телефон. Удачи.
Я положил конверт в правый боковой карман джинсов.
- Прощайте, Сабир.
На пороге комнаты я услышал сказанное мне в спину:
- Согласитесь, неплохая плата за работу курьера.
«...и за возможность увидеть Нику», - мысленно добавил я.
У входа в магазин я увидел Женю, отчитывающего грузчика.
- Закончил? – недружелюбно спросил он меня.
- Закончил, - подтвердил я.
- Ну давай, - протянул он мне руку на прощание.
Я видел какое удовольствие испытал он, когда я одобрительно крякнул в ответ на его сильное рукопожатие.
Я подошёл к своей машине, достал носовой платок, вытер им свою правую руку; закурил.
Ввязался. Очередной водоворот. М-да... Пора ехать в офис, к Филу.
«Козерогам... сопутствует удача в новых начинаниях...». Ну-ну...
Лихо...

                *                *                *

В офисе я с шефом быстро решил все организационные вопросы. После чего, отведя глаза, он невнятно проговорил:
- Поедешь в Сочи...Там встретишься с Анзором... Ну, ты знаешь... Дистрибьютор «Кубаночки»... Документы возьмешь из рук в руки... Да, и не забудь уточнить какой срок годности... Сам понимаешь, как это важно...
Я смотрел на Фила и думал о том, какие же силы надавили на него, чтоб под благовидным предлогом он решил отпустить меня на несколько дней. К тому же в Россию... и как бы в командировку.  То-то удивится Анзор, с чего бы это мы почте не доверились. Смешно.
Я вышел из офиса...
Ровно в шесть вечера мне позвонили на домашний телефон и попросили спуститься на улицу. Там меня поджидал альбинос лет двадцати пяти, чуть пониже меня ростом , одетый в светло-серые брюки спортивного покроя, как минимум на два размера больше требуемого, и такого  же цвета широкую ветровку с откинутым кашюшоном. Обувь – старые кроссовки, но в цвет.
Что это он в такой балахон разрядился в жару?
- Денис, - представился он.
- Геннадий.
Я отметил его крепкое рукопожатие.
- Хорошая у вас эрия. Паркинг быстро нашёл.
Он кивнул в сторону своего «Понтиака». Заметная машина; любит молодёжь: и те, кто её покупают, и те, кто её крадут.
- Жарко очень, - то ли пожаловался, то ли констатировал Денис.
Ха, жарко. Ну ты бы ещё в шубу нарядился.
Он немного замешкался, после чего извлёк из глубин своих брюк конверт и передал мне. Я спрятал конверт в кармане шорт.
- Это аванс. Пересчитаете?
- Зачем? Тем более сумма аванса не была оговорена.
Денис пожал плечами.
- Я домой не приглашаю – беспорядок. По-моему нам есть о чем поговорить. Пройдёмся?
- Конечно.
Мы неспеша перешли дорогу.
- Итак, на сколько я понял, я еду с тобой в Сочи, - начал я.
- Вообще-то я при Вас, - поправил меня мой собеседник.
- Вот как? – удивился я. – Ну, хорошо. Выражаясь языком детективных романов мы с тобой партнеры?
Денис улыбнулся и снова пожал плечами.
- Тогда, Денис, у меня два условия. Первое – никаких «Вы». Второе – никаких секретов друг от друга. Принимается?
Он кивнул в знак согласия.
- Хорошо. Ну а теперь расскажи, что тебе известно о цели нашей поездки?
- Насколько я знаю, более подробные инструкции мы получим по прибытии на место. Но кое-что мне уже сообщили.
Мы дошли до Coney Island Avenue  и повернули в сторону  Kings Hwy.
- В Сочи жил человек, обладавший одним раритетом. Зеркалом. Он то ли умер, толи был убит, и зеркало исчезло. Наша задача найти его.
- Ничего себе, - присвистнул я. – И это в чужом городе за каких-то пять-шесть дней.
- Так ведь для этого и привлекли меня с моими способностями, - с некоторыми нотками гордости произнёс Денис.
- Интересно. И какие же это способности? – спросил я.
Денис остановился и пристально посмотрел мне в глаза.
-Я умею читать чужие мысли. А еще я могу, находясь в каком-либо месте, рассказать что там происходило в любое время.
Лихо! Настал мой черёд присмотреться к моему собеседнику.
- Любопытно.
Мы дошли до бензозаправки, где так же производилась мойка и чистка машин. Мексиканцы на самом солнцепёке бегали как угарелые, пытаясь успеть обслужить всех автолюбителей. Хозяина я знал лично (несчётное количество раз заправлялся и мыл здесь машину). Он оказался на улице, мы поздоровались. Затем я с Денисом зашёл  внутрь, окунувшись в прохладу кондиционированного помещения. Мы купили по банке «пепси». Когда он открывал её, то умудрился запачкаться.
- Получается такой расклад, - продолжил он, отпив несколько глотков. – Мы попадаем в квартиру того человека. Я определяю, что там произошло, и кто взял зеркало. А Вы... то есть ты находишь его и все дела.
- И все дела, - задумчиво повторил я.
Ясно. Значит роль поисковика выполняет этот телепат, а вся черновая работа на мне.
- А скажи мне, Денис... о чём я сейчас думаю?
Он чуть не поперхнулся. Но тем не менее быстро собрался, уставившись на меня.
- Ты подумал: какого чёрта этот...
Он запнулся.
-... человек нетрадиционной сексуальной ориентации напялил на себя в жару такой балахон.
Я отвёл глаза.
- Хорошо озвучил. Особенно мне понравился термин «человек нетрадиционной сексуальной ориентации».
Денис отвернулся.
- Ладно. Извини. Мне же надо было проверить твои способности.
- Да я понимаю.
Мы помолчали.
- Ок. Пойдём, Денис.
Мы направились обратно к моему дому.
- А такую одежду я ношу для того, что мне нужен простор. Но в одной майке не могу расхаживать – моя энергия тогда не сохранится.
- Понимаю, конечно, - отвернувшись, чтобы он не увидел моей улыбки, - произнёс я. – Сам вот один живу в 2 bedroom apartment. Простор...
- Но энергия не уходит? – встревоженно спросил Денис.
- Да нет. Как-то удаётся сохранить пока.
Нас оглушил звук автомобильного сигнала. Какой-то лихач подрезал другого водителя.
- Скажи мне, Денис, это зеркало имеет историческую ценность? Если «да», то возникнут проблемы с его вывозом.
-Практически никакой исторической и тем более художественной ценности, - решительно ответил он. – Но разве что оно было изготовлено в 18-м веке.
- Но если так, и оно не имеет практически никакой ценности, то из-за чего весь сыр-бор?
- Я не сказал, что оно не имеет никакой ценности. Оно не имеет художественной ценности. А для определённой группы людей как раз наоборот.
Денис замялся. Мы остановились.
- Ну в чём дело? Мы же договорились: никаких секретов, партнёр.
Денис вздохнул.
             - Тогда постарайся, Гена, воспринять серьёзно всё, что я скажу.
Мы продолжили свой путь.
- Предыстория такова, - начал Денис. – В 1997 году, в Париже, торговцы антиквариатом обратились к представителям прессы с просьбой предупредить любителей старины, что бы те ни в коем случае не покупали зеркало, на раме которого написано « Луи Арпо, 1743 год».
-  Почему же? – поинтересовался я.


- Знатоки уверяли, что за долгую историю своего существования, переходя
от одного владельца к другому, это зеркало стало причиной гибели как минимум 38 –ми человек.
- Трогательная забота о здоровье населения, - усмехнулся я. – Подозреваю, что зеркало по-просту исчезло.
Денис энергично закивал.
- Именно. Зеркало пропало. Выяснилось это, когда некий профессор криминалистики попросил разрешения сфотографировать зеркало для демонстрации снимков на своих лекциях. Зеркало хранилось на складе в полиции с тех пор, как оно стало причиной гибели двух человек в 1910-м году.
- Лихо,- произнес я. – И что же случилось в 1997 году?
- В 97-м, - продолжил Денис, - кто-то проник на склад и похитил ряд вещей, в том числе и зеркало. Очевидно воры хотели продать его. Поэтому антиквары и распространили как можно шире информацию об этом зеркале, чтобы потенциальные покупатели проявили осторожность и связались с властями.
Мы подошли к моему дому. Однако я не спешил расставаться с Денисом.
- Значит обычный человек должен опасаться этого зеркала? Арно, да?
- Арпо, - поправил меня Денис. – Кстати, среди антикваров это зеркало получило название «ПРИЗРАК». В своё время о механизме этих «зеркальных» убийств высказывались разные предположения. Кто-то считал, что кровоизлияния в мозг зеркало Луи Арпо провоцирует , отражая определённым образом лучи света. Кто-то говорил, что этому способствует заложенная или накопленная зеркалом отрицательная энергетика. А кто-то вообще заявлял, что это магическое зеркало – воронка, утягивающая души в потусторонний мир. Единого мнения нет. Тем более, что после пропажи «Призрака» разгадать его тайну стало ещё труднее.
- Зеркало-убийца, - задумчиво произнёс я, закуривая сигарету.
- Зеркало само по себе - немой и зачастую единственный свидетель происходящего в доме. Учёные давно доказали, что если старый человек проводит перед зеркалом больше времени, чем необходимо, то зеркало всасывает большое количество соков этого человека. И химические исследования показали, что они очень ядовиты.
Я с сомнением покачал головой.
- Ну, хорошо, - прервал я Дениса. - Всё это так. Но по-моему, причиной многочисленных смертей от «Призрака» был всё же не химический осадок. Его легко смыть водой. Я сомневаюсь, что за два с половиной века зеркало так ни разу и не промыли. Другое дело, если бы зеркало могло накапливать, сохранять и передавать какую-то информацию. То есть если бы оно обладало памятью...
- Воплощённая амнезия или... ? – перебил меня Денис.
Я отбросил окурок.
- Получается так: мы на всём оставляем отпечаток своей личности – сильный информационно-энергетический след. Верно?
- Да, Гена. И такими следами пронизано буквально всё вокруг нас- сама атмосфера, предметы, вода и воздух . И следами не только живых людей, но и тех, что ушли. Денис воздел глаза к небу. Ну вылитый монах в религиозном экстазе.
- К тому же мы частенько «заряжаем» зеркало негативной информацией, - речь Дениса сталда немного сбивчивой, - ведь если вдуматься, смотримся-то мы в него для того, чтобы выискать и устранить недостатки. И находим: причёска не та, лицо помятое, одежда начала подозрительно обтягивать фигуру... Не можем сразу исправить – и отходим недовольные. А зеркало все наши эмоции запомнило и только дай повод – вернёт их с лихвой...
- Вывод, партнёр: пореже смотреться в зеркало, когда мы больны или переутомлены, не ругать себя, иначе «обиженное» зеркало «припомнит» всё. Подходить к зеркалу с улыбкой, а отходя, желать себе успехов. Закладываем в зеркало программу, а оно программирует нас.
Денис осёкся и недоверчиво посмотрел на меня.
- Смеётесь? – спросил он.
- Скорее упрощаю, - ответил я, рассматривая его «Понтиак». – Ну, а теперь ты так же упрощённо ответь на мой наивный вопрос: кому же понадобился  «Призрак»?
Денис поёжился.
- Тому, кто его может использовать в своих целях. Если предположить, что в этом зеркале таится какая-то ... хм... программа с определённой негативное энергией, то я предполагаю, что...
- Ну?
- ... например, «Призраком» могли вполне заинтересоваться какая-нибудь криминальная группа или представители культа. Например, сатанисты.
Я задумчиво потёр подбородок. М-да, хорошенькое дело.
- Ведь как-то же оно попало в Россию, а потом исчезло, - добавил Денис.
- Это мы узнаем на месте. Если, конечно узнаем, - добавил я тихо.
Денис хотел что-то сказать, но я окончил разговор:
- На этом закончим. Позвони мне через три дня. Я должен переварить всё услышанное... Кстати, машина у тебя хорошая. I like it.
«М-да. Жуткая картина вырисовывается, - размышлял я ужиная разогретым Chinese food. Выходит тёмным силам я помогаю. Хотя не факт. Таким «призраком» мог заинтересоваться кто угодно. Я не очень-то верю, что зеркала, подобно кинокамере способны запечатлевать события, происходившие перед ними. Хотя в том, что зеркала действительно что-то «запоминают» я убеждён. Но что именно они помнят? Как просто – повесил зеркало в квартире умирающего от рака человека, а потом подарил его с невинной улыбкой своему недругу. И пиши пропало. Лихо!.. А Денис-то не обычный русский парень, ни тебе бицепцев, ни модной «Honda Accord»».
Перед сном, по обыкновению, приняв душ и почистив зубы, я пристально посмотрел в зеркало. Сколько раз я высказывал неудовольствие своему отражению? И не сосчитать. В этот раз я улыбнулся и подмигнул самому себе. Хей, Люцифер! У тебя всё получится. Спокойной ночи.
Последующие дни перед отъездом я провёл в бешеном ритме. Кроме визитов, связанных с работой,  я  провёл три коротких, но важных встречи.
Первая состоялась на Брайтоне в биллиардной.
Будний день, середина дня. Среди немногочисленных посетителей я быстро отыскал глазами человека, который мне был нужен.
- Привет, Джузеппе, - произнёс я, подходя к одному из биллиардных столов, у которого на стуле сидел мой знакомый.
Джузеппе молча протянул мне руку.
- Я займу буквально три минуты твоего бесценного времени.
- Гена, ты можешь занять и больше, учитывая сколько я занимал у тебя, - усмехнулся Джузеппе, продолжая неотрывно следить за игрой.
Я посмотрел на него. Сколько лет я знаю этого завсегдатая Брайтоновских катранов? Давно. И не меняется совсем. Сейчас ему под полтинник, ростом с меня, запоминающаяся внешность: ажурная лысина, обрамлённая седеющими волосами, серые навыкате грустные глаза, в которых, кажется, скопилась вся тысячелетняя мудрость и грусть еврейского народа. Ему бы с такой внешностью в раввины, а он тут ошивается, в джинсах, в чёрной футболке, с неподъёмной золотой цепью на шее и домашних тапочках. Когда собирается подходящая компания, хозяин биллиардной, китаец, за определённую мзду отводит место, где они играют в карты. Иногда я видел его играющим на биллиарде. Или как сейчас – следящим за игрой. Видать не при деньгах. Нет, на раввина он не похож. Чересчур крупный, атлетичный несмотря на возраст. Наверно в своём Кишинёве на жизнь зарабатывал не только картами но и кулаками – о чём может свидетельствовать шрам на левой щеке. Да и голос грубый, несмотря на ощутимый еврейский акцент. Чем он занимается? Как зарабатывает на жизнь в Америке я не знаю. Джузеппе и всё тут.
Джузеппе потёр ладонью шею, чуть обернулся ко мне.
- Ну так что там у тебя?
Я слегка нагнулся чтобы нас никто не слышал и сквозь звук бьющихся шаров проговорил:
- У меня два вопроса. Первый: может ли зеркало, изготовленное во Франции в 18-м веке, не представлять собой никакой ценности? И второй: у тебя есть кто-нибудь из знакомых в Сочи (точнее в Лазаревском), который в случае чего мог бы меня прикрыть там?
Не отрываясь от игры Джузеппе назидательно произнёс:
- Вещь в любом случае представляет собой интерес если она сделана в 18-м веке. Потому что это антиквариат. А мастер–то хоть известный?
- Нет, - ответил я. 
- Ну, тогда ценность есть... но только для знатоков и ценителей искусства, - усмехнулся Джузеппе.
Он почесал щёку, недовольно покачав головой. Видимо один из игроков не забил верный шар.
- А насчёт Сочи...
Джузеппе посмотрел на меня полуприкрытыми глазами.
- Тебя барыга интересует или авторитет?
Я обернулся на радостный девичий крик, раздавшийся со стороны тенисных столов, которые так же находились в биллиардной.
- Лучше авторитет, - коротко бросил я.
- Тогда...
Джузеппе задумался, прикрыв глаза.
-... в Лазаревском найдёшь Юру в ресторане «Находка». Попросишь, чтобы он тебя свёл с Андреем Витальевичем. Кликуха – Ленин. Во всяком случае год назад он был ещё там.
Я кивнул.
- Спасибо, Джузеппе.
Мы пожали друг другу  руки.
- Я тебе должен там... скоро расчитаюсь, - начал он.
- Забудь. Ты уже рассчитался, - произнёс я.
Он хлопнул меня по плечу.
- Обращайся, Гена... Да, и не забудь сказать Ленину, что ты от Натана “Кишинёвского”. Должен помнить. Ну и привет передай конечно.
Спускаясь со второго этажа биллиардной, я подумал с иронией: «Надо же... Натан. Спустя несколько лет я узнаю, что Джузеппе – это Натан. Лихо!»
               
                *                *                *

Буквально спустя час я сидел в пивном салоне «Бочка», что на углу Brighton Beach  и Coney Island Avenue  и потягивал «Балтику №4» в компании с Мариком. Вообще–то он такой же Марик, как я Дормидонт Евлампиевич, но увы, не всем «русским», а уж тем более американцам дано выговорить киргизское имя Маритбек. За глаза его просто называют Киргиз. Ему за сорок, женат, имеет четверых детей, бывший майор ОБХСС из Бишкека. Как, для чего и по какой причине он приехал в Америку мне не известно. Да и не нужно мне это. Я знаю, что он работает водителем в одной из продуктовых компаний Бруклина и, как принято говорить в среде русскоязычной эмиграции «ещё кое-что». Насколько я знаю, он пользуется непререкаемым авторитетом среди своих земляков и имеет непосредственное отношение к разрешению вопросов, связанных с возвратом долгов среди выходцев из Средней Азии. По этой теме мы с ним пересекались пару раз.
- Неудобные здесь столы, - критически замечает Марик, с трудом протискивая внушительный живот между стулом и круглым столиком, имитирующим пивную бочку. – Чего звал?
- Пей, - предлагаю я.
- Жарко, - отвечает он, но всё-таки не отказывается от предложенной бутылки «Балтики» и вяленной рыбки.
Я смотрел как Маритбек с удовольствием поглощает пиво с закуской, потом молча протянул ему увесистый пакет.
- Чё это? – спрашивает он с ярко выраженным азиатским акцентом.
- Марик, меня не будет дней пять. Оставляю тебе на сохранение кое-какие документы и прочее.
Марик рукой оценивает вес пакета.
- А если не вернёшься, чё мне с этим делать? – спрашивает он.
- Конверт есть с письмом – там всё сказано, - киваю я на пакет.
- Сколько мне это будет стоить?
Марик прищуривает свои и без того раскосые чёрные глаза.
- Трыста, - изрекает он.
Я молча протягиваю ему деньги. Марик досадливо качает головой.
- Эх, надо было пятьсот запросить.
Я улыбаюсь.
- А на сколько потянет сам пакет? – спрашивает он, глядя мне в глаза.
Злые у него глаза, недобрые.
- У-у-у. Гляди, Марик. Пакет дорогой. Если что – тебе во век не расчитаться.
Теперь настала моя очередь пристально посмотреть на него своим фирменным особым взглядом. Он отводит глаза, пьёт пиво.
- Ладно. Джакшимос. Всё будет нормально.
- Айгирдай, - произношу я.
Тоже мне, полиглот хренов. Выучил пару слов на киргизском и доволен.
Мы молча пьём и едим ещё несколько минут. Я даже не пытаюсь скрыть, что разговор окончен.
- Ты как здешние американцы и евреи научился все бёгом, по-быстрому делать, - недовольно произносит Марик.
Я усмехнулся. По-своему я даже завидую ему. Приезжают люди в Америку и даже не понимают куда попали. Не осознают, что здесь не принято считать чужие деньги, делить людей по национальностям и расам, обвинять кого - либо в своих бедах. Здесь человек расчитывает только на самого себя, на свои способности и силу воли. И тогда может добиться всего. Ну, или многого. Если конечно не болен. А тем, у кого по привычке во всём кто-то виноват даже легче. Вот он, враг, источник твоих бед, ату его, ату! Зато никаких проблем. Особенно связанных с мыслительным  процессом.
Мы прощаемся. Марик озадаченно смотрит на едва начатую бутылку «Балтики».
- Бери-бери, - киваю я. – Только в пакет какой-нибудь положи, чтоб «полицаи» не штрафанули.
- Счастливо, Гена.
- Якшибол, Маритбек.

Как только он покидает салон, я замечаю, как за ним пристраивается небритый паренёк лет двадцати, которого я «срисовал»  ещё вчера. Он «пас» меня. Да, плотно обложили ребята. Но не профессионально. Именно вчера я оторвался от него в подземке и на одной из станций метро встретился со своим приятелем Сергеем Окороковым по прозвищу «Балык», работающем в охранном агентстве «Гладиатор». Ему – то я и передал настоящие документы: куда я еду, почему, для чего. И указания что нужно сделать, если я не вернусь. Из близких мне родственников я решил никого не задействовать – мало ли... А Марику я передал малозначительную ерунду, так... для отвода глаз. Заодно и проверил «пасевич». Интересно, они так меня и в Москве будут «пасти» или только в Сочи? Или Денис параллельно выполнит роль соглядатая? Хотя ещё кто при ком, это как посмотреть.
Расплатившись, я выхожу на раскалённый от нещадно палящего солнца  Brighton.  Не спасает даже лёгкий ветерок с океана. По привычке заглядываюсь на загорелых девушек и дам. В ответ иногда ловлю заинтересованные доброжелательные многообещающие взгляды. Ага, значит еще котируюсь. Забавно. В ближайшем grocery  покупаю своё любимое мягкое не горькое Sapporo. Наши «русские», порой, неправильно ставят ударение как будто это пиво финское. Нет, ударение на втором слоге – пиво-то японское. Холодная металлическая банка за четыре доллара. Дома выпью. Неспокойно мне, неспокойно. Всё-таки ввязался на свою голову.
 Вчера был у родителей. Поговорили. Потом зашёл к старшему брату. Оставил им клетку с Тутсиком. Племянница в восторге, родители сдержаны. Еще бы! Надеюсь, мой грызун не доставит им много хлопот.
Дома в два приёма выпиваю Sapporo.  Завтра вылет. Спортивная зелёная сумка собрана. Подхожу к зеркалу в прихожей. Внимательно вглядываюсь в своё отражение, критически рассматривая себя. Потом улыбаюсь, подмигиваю и щёлкаю пальцами. Надеюсь, что за время прибывания в моей квартире, это зеркало всё-таки накопило больше положительной информации, чем отрицательной.
Ложусь спать. Ворочаюсь. Не могу заснуть. Надо подумать о чём-нибудь хорошем и приятном. Дашка. Доча моя. Вспоминаю, как мы с ней играли зимой в снежки, как она маленькая смешно рассказывала стишки, как один раз зимой подвёз её к школе, будучи чем-то расстроен, как принято говорить в плохом расположении духа, и ругал её за то, что она долго выходила из машины, а я куда-то торопился. Она вышла и обиженно пошла и поскользнулась по пути. А я смотрел и мне было так стыдно. И я хотел потом попросить у неё прощения, но так и не сделал этого. Век себе не прощу!.. Хорошо, что взял с собой её фотографию.
Ника. Еношик мой любимый! Я ведь так и не предупредил её о своём приезде. Будет сюрприз. Вспомнил Никины глаза, как мы с ней гуляли в Манхеттане, прощание в аэропорту...
Я не заметил как уснул.

*                *                *

При прохождении в зал ожидания нас проверили представители службы охраны аэропорта. Как ни странно разбуться не потребовали, зато пришлось снять брючные ремни. Денис смотрелся довольно забавно: составная часть его балахона, брюки, едва не упали, и ему пришлось пройти через металлодетектор, семеня мелкими шажками, и поддерживая брюки обеими руками. Тем не менее мы, а точнее я (поскольку мой спутник не курил), понесли потери. У меня были изъяты две зажигалки – одна моя, другую я вёз в качестве презента Нике. Эх, прощай моя фирменная безотказная «Fireworth», сорри, Ника, за так и не довезенную тебе безделушку, выполненную в виде губной помады. Эх, полинял на сорок долларов. Ну ничего страшного... На дне моей спортивной сумки мирно покоится пакет с двумя милыми футлярчиками, а в них... м-м-м-м... Нике обязательно должны понравиться и этот крестик на цепочке, и этот ажурный браслетик с головой тигрицы (а может и тигра – кто их разберёт). Разумеется все изделия из золота. Я их купил на острове в ювелирном отделе «TJMaх».  Раньше я там покупал подарки для Леры и Дашки, позже для Киры, теперь для... М-да, времена меняются.
Мы присели на свободные места. Денис остался караулить мою сумку, а я, конечно же посетил местный киоск, не избежав соблазна пополнить мою коллекцию брелоков. Я приобрёл два необычных брелока: один позолоченный в виде головы Статуи Свободы,  другой в виде чёртика , изрыгающего бутафорский огонь лучом красного света.
Чрезвычайно довольный я вернулся к Денису, который уже углубился в чтение какого-то цветного журнала, ровным счётом не обращая внимания ни на меня, ни на мою сумку, стоявшую в соседнем кресле. Вздохнув, я присел так, что мой багаж оказался между мной и Денисом, и прикрыл глаза.
До объявления посадки оставалось тридцать минут...

Странно, но я абсолютно не волнуюсь. Можно подумать, что я каждый месяц летаю в Россию с подобной миссией. Кто же меня рекомендовал? Кому так сильно понадобилось вырвать обычного менеджера среднего звена из привычной сферы обитания, своего обособленного мирка? Кому-то я понадобился. Причём «кто-то» - явно «немаленький» человек. Даже Фил не пикнул.
Я посмотрел на Дениса. М-да. К такому «сокровищу» могли приставить кого угодно. Или он приставлен ко мне? Эх, не люблю я, когда меня используют в тёмную. Ох, не люблю. А с другой стороны много будешь знать, скоро состаришься.
Ну вот и посадку объявили. Десять часов лёту – не для моей спины. В нагрудном кармане рубашки лежит спасительная упаковка непросроченного клофелина, купленного с рук на Брайтоне. Одной таблетки вполне хватит...
Салон самолёта вместительный. Три ряда кресел – в центре по четыре, в крайних рядах по два. Мы с Денисом не соседи – он через пару рядов в центре. Ну и ладно. Куда он денется? Ха-ха. Так, а кто моя соседка? У, какая смазливая блондиночка лет двадцати. Студентка? Откуда? Из Казахстана? По студенческому обмену? И где жила? Во Флориде? Ну и как? Что вы говорите?! Много русских, и мало практики на английском... Ах, Ах, Ах... Безобразие какое. Скажи спасибо, что хоть кто-то там по-английски говорит, а не по-казахски. А я вот почти десять лет в США. Да-да, лёгкий американский акцент, говоришь? (это я придуриваюсь от нечего делать). Ну да, ну да... ничего не поделаешь – американизировался. Блин, ну неужели верит, а?
Кормят в самолётах Аэрофлота хорошо. Молодцы. И даже соки натуральные. А вот вино зря попросил. Если эта крашенная вода – Merlot, то я Папа Римский. Так...можно почитать. Сверху, с мест для ручной клади, из своей спортивной сумки достаю книжку Акунина с увлекательными приключениями господина Фандорина. Читаю... 20 минут... 30 минут... 50... Почирикать с соседкой неудасться – у девушки крепкие нервы, она подло заснула. Читать при таком освещении – себе дороже. Ну что, спасительный допинг? Пора? Можно, конечно, попросить у стюарда (стюардессы) воды, но лучше пройтись самому – лишний повод размяться, успокоить начавшую болеть спину. Пробираясь в конец салона, бросаю взгляд на Дениса. Его соседка восточной наружности рассматривает ярко накрашенные вишнёвые ногти, а он беззаботно спит, приоткрыв рот. Чучело. Если бы я так мог заснуть в самолете...
Моя соседка спит с забавными тёмно-серыми наглазниками на которые ещё прилепила оранжевый стикерс «не беспокоить». М-да, забавно. Я пытаюсь думать о чём-то простом и приятном. Интересно, Ника так же будет рада нашей встрече, как и я, или... Хорошо... дремота... клофелин действует... Никаких стикерсов, никаких «не беспокоить»... Разбудят, когда второй раз будут кормить...
Проснулся от того, что стюардесса попросила заполнить какую-то декларацию. Ага, понятно: одну часть заберут сейчас, а вторую нужно предъявить при выезде из России, и на ней должен стоять штамп регистрации из ОВИРа. Это должны сделать в санатории – я помню. Заполняя форму, отпечатанную на клочке белой бумаги, я рассеянно вспоминал обрывки своего сна. Ну почему умным людям, к коим я самонадеянно себя причисляю, снятся такие дурацкие сны?!
Приснилось, что в Шереметьево-1 приехала Лера с Дашкой... Я целовал Дашку, она плакала, мы обнимались. О чём-то говорили. О чём? Хоть убей не помню!.. Потом я ей что-то купил в торговых рядах аэропорта... Потом мы ели за столиками... Лера что-то говорила мне. Она похорошела: похудела, посвежела, короткая стильная причёска с рыжеватым отливом...О чём-то спрашивала меня, кому-то передала привет... Поинтересовалась с какой целью я лечу в Сочи. Я сказал, что по бизнесу... Дашка играла в Game-boy,  о чём-то переговариваясь с сидящим рядом Денисом. Как они сосредоточены. Прямо братья по разуму... Потом наступила пауза. Я ещё подумал: «Встретились. Столько не виделись, а поговорить не о чем»... Потом объявили регистрацию на Сочинский рейс. Дашка снова заплакала. Неожиданно Лера сказала мне, сузив свои и без того раскосые глаза: « Ты можешь обманывать кого хочешь, Гена. Но я-то знаю, что ты летишь к какой-то девке. Не прошло и года как мы расстались. Ну что ж, удачи тебе. Только помни: Бог всё видит!»
К чему это она?
И вообще, к чему весь этот дурацкий сон?..
Мы с Денисом быстро прошли пограничный и таможенный контроль в Шереметьево-2. Красивый аэропорт. Многолюдно. Поменяли в обменном пункте тысячу долларов на рубли.
На улице солнечно, свежо, но чувствуется, что прошёл дождик. Наняли , не торгуясь , частника до Шереметьево-1. Через пятнадцать минут были там. Экая сосиска. Честно говоря, я думал это аэропорт побольше. Хотя зачем? Это же внутренние рейсы. Да и Внуково рядом... Конечно я мог созвониться с Лерой и она бы приехала с Дашкой. У нас было бы часа три времени , чтобы пообщаться. Но я не стал рисковать.  Не хотел их впутывать. Мало ли... «Пасевича» я не заметил ни в Шереметьево-2, ни в Шереметьево-1. Либо нет, либо профессионально “пасут” нас с Денисом.
Мы заняли свободный столик у окна. Я спросил у буфетчицы можно ли здесь курить. Она в ответ пожала плечами. Понятно – если хочется, и нельзя, то можно. Россия! И вообще: кто сказал нельзя? Если не запрещено, то разрешено. Вот даже пепельницу дала.
Я коротал время, жуя подобие сендвича и запивая его минералкой. Курил. Денис шатался по аэропорту. Потом сел читать. Я отлучался только в туалет. Наблюдал. Хорошо одеты люди, со вкусом. И говорят все по-русски. О наболевшем, об интересующем, об обыденном. Вот как двое мужчин за соседним столиком горячо обсуждают вчерашнее (или позавчерашнее) поражение «Спартака» от «Торпедо». Я прошёлся по ларькам. Хм, а цены-то почти нашенские, Нью Йорские. Ну что ж, рад за растущее благосостояние и платежеспособность москвичей и гостей столицы. А вот эти серёжки наверняка бы понравились Дашке...
Объявили регистрацию на сочинский рейс. При прохождении  контроля пришлось разбуваться.
В «Ту» подремать не удалось. Во всяком случае мне (на этот раз мы были с Денисом соседями). Три ряда слева, тря ряда справа и узкий проход. Стюардесса, разнося на тачке еду и напитки, задевала мой локоть. Ничего страшного. Спустя два часа мы с Денисом выходили из Адлеровского аэропорта, разминая затёкшие спины и вдыхая свежий вечерний воздух южного города.

Я сразу же заприметил высокого , пожилого , но подтянутого мужчину, державшего перед собой лист картона с надписью «Одиссея Лазаревское». Водителя звали Равиль. Мы познакомились, прошли к его припаркованной неподалёку машине «Ниссан Максима». На вопрос Дениса когда мы будем на месте, Равиль ответил, что часа через два. Ага, значит к полуночи будем в санатории. Мы погрузили сумки в багажник. Денис сел на пассажирское место рядом с водителем, а я сзади. Заснуть не получилось. Глядя, какие виражи выписывает Равиль на ночном горном серпантине,я не мог отделаться от мысли, что было бы до обидного глупо и нелепо погибнуть тут, на Черноморском курорте , в банальной автокатастрофе так и не увидев Нику. Нет, я понимаю, что он знает этот маршрут как свои пять пальцев и ежедневно наматывает десятки километров, но всё-таки... Одним словом, дух захватывает.
Играла приглушённая музыка, Денис переговаривался с Равилем, который узнав, что мы американцы, всё восхищался чистым русским языком Дениса. Хе-хе, услышал бы он мой «американский» акцент. Я слушал музыку, изредка посматривая в окно. Добро пожаловать в Адлер, Хосту, Сочи, Дагомыс...За окном мелькали неизвестные мне и подчас смешные названия населённых пунктов: Верхнее Буу, Нижнее Буу, Уг-Дере, Зубова Щель, Чайные Домики... Денис сказал, что в эти самые Чайные Домики раньше, со всего Советского Союза, возили отдыхающих на дегустацию особых сортов чая, выращиваемых здесь. Интересно... Добро пожаловать в Лазаревское.
Спустя несколько минут, после того, как охранник открыл решётчатые ворота, мы въехали на территорию санатория. У входа я дал чаевые Равилю, и взяв сумки, мы вошли в хол. Вот мы и на месте. Заранее переведённые на Московское время часы показывали без десяти двенадцать ночи.
Портье, симпатичная девушка лет двадцати пяти по имени Жанна, оперативно зарегистрировала нас, приняла оплату, взяла паспорта, выдала карточки-ключи. Наши номера находились рядом. У меня 1308-й, у Дениса - 1310-й.По коридору налево.Двухместные люксы.
Как ни странно, Денис поинтересовался работает ли бар и заказал себе в номер что-то из фруктов и шампанское. Чудак-человек. Я же спросил нет ли в номере минеральной воды, и получив утвердительный ответ, не стал ничего заказывать.
- Я могу идти спать? – спросил меня Денис.
- Конечно, - ответил я.
Мой спутник взял свою сумку и отправился в указанный номер.
А симпатичная эта Жанна. Правильно. Санаторий большой, судя по холу, чистенький, красивый. И портье под стать антуражу. Всё верно.
- Гена-джан, приветствую тебя! – раздалось у меня за спиной.
Я обернулся.
Расплывшись в улыбке, ко мне быстрым шагом направлялся высокий моложавый кавказец лет сорока.
- Здравствуй, Анзор.
Анзор шутливо крепко обнял меня, обдав запахом дорогого одеколона. Потом он отступил на шаг, демонстративно критично осмотрел меня.
- Хорошо выглядишь, но...
Он щёлкнул пальцами.
- ... усталый какой-то.
- Есть немного, - согласился я.
- Понимаю. Перелёт. Ну может поговорим немного?
Анзор жестом пригласил меня присесть на широкий диван, стоявший рядом с прозрачным  лифтом.
- Что случилось, дорогой? – тут же начал он. – Почему в этот раз тебя прислали? Это как инспекция какая-то! Откуда такое недоверие, а? Что там у Фила происходит? Почему я взмыленный должен приехать сюда ночью, чтобы всё узнать у тебя, а?
Я положил ладонь на руку Анзора.
- Анзор, успокойся. Ты засыпал меня вопросами. Всё нормально. Фил всецело доверяет тебе. Всё как прежде. Просто у нас тут ещё кое-какие дела  возникли. Только и всего.
Анзор прищурился.
- Конкуренты? – спросил он.
Я всплеснул руками.
- Ну о чём ты говоришь?! Какие конкуренты? Нет. Это вобще не по вашей линии... Ты документы привёз?
- Конечно! – Анзор извлёк из дипломата бумаги, помещённые в файл-папку.
- А завтра с утра можем поехать к нам на склад в Курганинск. Там та продукция, о которой мы говорили в последний раз с Филом по телефону. За долги получили «нежинские» консервации. Максимум через три недели контейнер будет у вас. Поедем проверишь срок годности и наличие английских стикерсов. Всё в норме, как положено. Верь мне!
- У тебя бумага при себе, что я осмотрел и удостоверился в наличии этой продукции и сроков годности? – спросил я.
- Да. Вы сбросили нам по факсу. Вот. Целых четыре экземпляра, - рассмеялся Анзор.
Я молча взял протянутые мне листы и подписал их. Половину оставил себе.
Анзор недоумённо посмотрел на меня.
- Да, Анзор. Ты тут не причём. Мы тебе как доверяли, так и доверяем. Ты уж извини, что побеспокоили тебя. Если Фил поинтересуется, скажи, что мы с тобой ездили в Курганинск и я всё проверил на месте.
Анзор пожал плечами и спрятал бумаги в дипломат, затем огляделся.
- Ну а почему в Сочи не остановился, а здесь? И почему в санатории, а не в гостинице?  «Прометей» например – хороша гостиница. Или хочешь ко мне поедем, а? Вы нам тогда, год назад, такой приём устроили в Нью Йорке. Помнишь? Я у вас в долгу.
-Помню - помню, Анзор.
Я улыбнулся.
- А здесь остановились потому что дела тут. В гостинице конечно привычнее, но и здесь я думаю комфортно будет. Август закончился. Сентябрь... с детьми все уже уехали домой. Школа. Нешумно будет. Да и курс лечения принять можно.  Может быть успею спину  подлечить.
- Подлечить – это можно, - подмигнул мне Анзор.- А насчёт нешумно – ты прав. Хотя полного покоя тебе не обещаю.
Я усмехнулся.
- Анзор, а ты можешь сделать так, чтобы меня не беспокоили без надобности? Я конечно понимаю – Сочи, но я, как ни странно, в этот раз со своим самоваром в Тулу приехал.
Анзор понимающе улыбнулся и подошёл к девушке по имени Жанна. Они о чём-то пошептались. Она посмотрела в мою сторону.
- Ну вот и всё. Тебя не будут беспокоить девушки ночными звонками с предложениями от которых трудно отказаться, - сказал Анзор, подойдя ко мне.
Я поднялся.
- Спасибо, Анзор.
- Да о чём ты,- Анзор по-гусарски покрутил чёрные как смоль усы.
Он снова огляделся по сторонам.
- Хороший санаторий. Года три назад в руинах был. Москвичи выкупили – привели в порядок. Не хуже, чем черырёхзвездочный отель. Смотри, не заблудись. Тут такие лабиринты. Туда лифт поднимается, туда не опускается. Вроде бы четыре этажа, а с учётом подземелья – все шесть! Прямо как в тюрьме!
Анзор расхохотался, чрезвычайно довольный своей шуткой.
- Гена. Если я тебе понадоблюсь – вот мои координаты.
Он протянул мне свою визитку с телефонами.
- Спасибо, Анзор.
- Ну... Счастливого тебе отдыха.
Мы попрощались.
Я, неторопясь направился в свой номер, отказавшись от помощи Жанны. Ключом-карточкой открыл дверь. Включил свет.
Ну что ж, хороший номер: слева шкаф, справа ванная комната. Что тут у нас в ванной? Ага, халат, хорошо. Огромная двуспальная кровать, тумбочка, торшер, камод, телевизор, кондиционер, телефон. Всё новенькое, коричневый цвет, дерево. Светильники-бра.
Я вышел на лоджию. Столик с двумя стульями. А какой вид? Под самой лоджией каменные плиты, а дальше спуск в парк. Огромный парк. Сейчас плохо видно. Завтра рассмотрю. И море. И луна. А воздух какой чистый. Но душно.
Я вернулся в комнату, закрыв за собой дверь. Вместо гардин с вертикальными жалюзями здесь бы больше подошли шторы под цвет мебели. Ну, да ладно. Я включил кондиционер. Он так безшумно работал, что поначалу я даже подумал а исправен ли он. Но по быстро распространившейся прохладе понял, что кондиционер работает. Я переоделся, разложил вещи по местам. Присел на кровать. Долго смотрел на телефон. Позвонить Нике или нет? Я тряхнул головой. Ну, во-первых, я ещё не сделал дело, а во-вторых....не будьте эгоистом, Люцифер. На часах пол-первого ночи. Дайте человеку поспать.
Я по карточке позвонил в Нью Йорк родителям и сообщил о своем прибытии в Сочи. После этого выпил стакан воды и пошёл в ванную комнату.
Стоя под тёплым душем, я размышлял о том, когда же на связь со мной выйдет человек, который конкретно введёт меня в курс дела, и который рекомендовал меня и, благодаря которому меня вырвали из моего размеренного ритма жизни в Нью Йорке, и я оказался здесь, в России. Или это два разных человека?
Причесавшись и накинув на себя белый махроввый халат, я уже собирался выйти из ванной, как вдруг услышал какой-то звук из комнаты. Я аккуратно приоткрыл дверь. В коридоре и самой комнате свет был потушен. Я готов был поклясться, что не выключал света. Я оглянулся... чёрт, ничего подходящего, - мыло, полотенце, миниатюрный набор ниток с маникюрными ножницами. Я увидел своё растерянное лицо в большом зеркале над умывальником. Кто-то проник в номер. Кто-то, кто имеет дубликат ключа-карточки. Но зачем он потушил свет? Непрофессионал или специально хочет обнаружить себя? Если бы меня хотели убить, то сделали бы это в ванной, а не дожидались бы в комнате, потушив свет и надеясь, что я такой уставший и не замечу этого. Чёрт! Ну не стоять же мне здесь всю ночь!
Я намотал полотенце на левую руку и тихо открыл дверь. Выскользнул в коридор. Сердце колотилось так, что казалось заложит уши. А как в висках стучит. Спокойно...в коридорчике никого. Если конечно не в шкафу спрятался. Я продвинулся дальше. Правой рукой пошарил вдоль стены. Дальний выключатель в комнате. Из-за жалюзей лунный свет не проникает в комнату. Жаль. Но вот по-моему какое-то движение у окна. Я чуть пригнулся, выставил вперёд левую руку, а правой нащупал тумблер выключателя. Ну!
Щелчок!
Неяркий свет охватил комнату. Спиной ко мне у двери на лоджию стоял мужчина моего роста в клетчатой шведке, синих джинсах и белых кроссовках.
Я услышал подобие смешка. После чего раздался голос:
- Напугал?
Чёрт!
- Что б ты сдох! – осевшим голосом прохрипел я.
- С приездом, -  произнёс поздний гость, располагаясь в кресле.
Я сбросил с руки полотенце и быстро переоделся.
- Здравствуй, Игорь.
Я присел на кровать.
- Здравствуй-здравствуй, Гена. Как доехал? – Игорь прищурился.
- Спасибо, хорошо. А по-нормальному нельзя было попасть в мой номер?
- А чем плох этот способ? – усмехнулся Игорь. – По-моему встреча господ Люцифера и Метиса должна была быть столь ...
Мой собеседник запнулся, подыскивая нужное слово; щёлкнул пальцами.
- ... необычной, - закончил он. – Сколько мы не виделись, Гена?
- Два года, Метис. Последний раз мы виделись в Нью Йорке.
Игорь качнул головой.
- Я несколько иначе представлял себе нашу встречу. Встречу друзей, - я выразительно посмотрел на Метиса.
Он подался вперёд.
- Ну чего ты кипятишься? Приехал на курорт. Ну, пускай не Флорида. Зато время будет отдохнуть. Ну, в чём дело–то?
Я встал, закурил. Странно, что он не упомянул возможность увидеть Нику. Не знает или только делает вид?
- Дело в том, Игорь, что я не люблю, когда меня используют втёмную. Даже друзья. А я голову ломаю: кто же меня рекомендовал для такого мероприятия?! Мог бы и предупредить.
Игорь пожал плечами.
- Это было нецелесообразно, - не совсем твёрдо произнес он.
- Нецелесообразно, - перекривил я его.
- А как Лерка с Дашкой? В Москве? – неожиданно спросил он.
- Да, - ответил я. – А как твоя жена? Как здоровье Костика?
- Спасибо. Всё хорошо. И сынишка тоже радует. Скоро у него появится сестрёнка.
- Вот как? Поздравляю.
- Спасибо.
Я затянулся. За два года Игорь практически не изменился. Всё так же подтянут, атлетичен, только кажется глаза потемнели и седина на висках появилась. Или я не заметил этого в нашу прошлую встречу? А бородка ему к лицу.
- Ну, хорошо, - произнёс я,  давя недокуренную сигарету в пепельнице. – Лирическая часть окончена. Перейдем к делу.
Игорь покачал головой.
- М-да. Всё-таки ты обиделся.
- Да, брось, - отмахнулся я. – На обиженных воду возят. Тем более, я думаю твой визит продиктован необходимостью побыстрее ввести меня в курс дела. Так что, как говорится, вернёмся к нашим баранам.
Метис убрал со лба прядь тёмных волос.
- Хорошо. Ты прав. Ознакомься, - он кивнул на тумбочку.
Там лежал файл, в котором я обнаружил лист машинописного текста и несколько фотографий. Это были фотографии зеркала в старинной раме. Разные ракурсы. Ещё две фотографии каких-то мужчин. Я посмотрел на обороте. Так, значит, этот пожилой – Смирнов Виталий Петрович, а этот импозантный, что помоложе - Орлов Александр Владимирович.
Я медленно прочёл текст, боковым зрением отмечая как внимательно за мной наблюдает Метис.
-Ну, хорошо, - я отложил лист в сторону.
- Есть вопросы?
- Пока нет.
Метис замялся.
- Я уверен, у тебя есть вопросы не по тексту. Я даже догадываюсь какие.
- Серьёзно? – наигранно-удивлённо спросил я. – Ну, так может быть ты мне их озвучишь? А заодно и ответишь?
Игорь подобрался, встал, прошёлся по комнате. Затем остановился у двери на лоджию, посмотрел на меня.
- Хорошо. Я попробую. Итак. Ты наверняка хочешь знать почему именно тебя я рекомендовал.
- Теряюсь в догадках, Игорь.
Метис усмехнулся.
- Очень просто. Ты мне помог в подобном деле в Нью Йорке. Небесплатно поможешь и сейчас. И ещё... ты – американец. На этом можно сыграть.
- Поясни, - попросил я, наливая себе минеральную воду.
- Ты ознакомился с предысторией. Как удалось выяснить, зеркало находилось у пенсионера Смирнова. Как оно к нему попало, к человеку, не имеющему никакого отношения к антиквариату – опустим. Неожиданно он умирает. Очень странное самоубийство. Бритвой режет себе горло в гостинной. Зеркало исчезает. И всё это происходит буквально за два дня до его продажи тем людям, которые нас собственно говоря и наняли. Менты ничего не накопали – дескать, зеркало он мог продать и раньше.
- А разве этого не могло получиться? – спросил я.
Метис энергично замотал головой.
- Там такая сумма была предложена за него, что никто  бы не перебил. Зеркало исчезло. Версия первая : его похитил другой коллекционер или тот, кому оно нужно. Кстати, ты имеешь фотографию соседа умершего – господина Орлова. Он коллекционер антиквариата. Есть даже информация, что он знал о зеркале и даже пытался купить его у старика Смирнова. Мы проверили эту версию. И менты проверяли. Да, что там... Прошерстили всё, что можно. Глухо. Версия вторая: просто ограбление. «Помогли» старику отправиться на тот свет, за одно прихватили и зеркало. Смирнов жил один. Толком никто не знает были у него сбережения или нет. Но версия отметается. За целый месяц оно не засветилось среди скупщиков краденного.
- Есть ещё одна версия. Зеркало попало в руки случайного человека,- произнёс я.
Метис щёлкнул пальцами.
- Точно! Скорей всего так и произошло.
- Тогда это безнадежно, - заметил я.
- Наоборот, - оживился Игорь. – Как  раз в этом случае это играет нам на руку. Используем, что ты американец.
- Ах, да, - вспомнил я. – Ты говорил об этом. Так что ты имел ввиду?
Игорь улыбнулся и заговорчески подмигнул мне.
- Лазаревское – не Москва и не Нью Йорк. Мы распространили слух, что приезжает американский коллекционер, который хочет приобрести пропавшее зеркало. Американец – значит , при деньгах. Ты ж знаешь – у вас там говорият деньги на деревьях растут. Может быть и сработает. В этом плане в санатории у тебя возможность манёвра будет больше, чем скажем в гостинице. Сейчас здесь от силы сорок номеров из ста заняты.
Я скептически покачал головой.
- Подсадная утка. Детский сад.
Я потёр подбородок и засмеялся. Метис удивлённо посмотрел на меня.
- Ты что? – спросил он.
- Да, так. А ты не боишься, что разного рода аферисты или душевнобольные, узнав о моём приезде, закидают меня телефонными звонками с предложением купить псевдо-зеркало «Арпо»? И мне это разгребать?
Метис развёл руками.
- А ты бы хотел, чтобы тебе звонили только девицы лёгкого поведения?
Я вспомнил Анзора и улыбнулся.
- Даже, если это не сработает, с тобой прибыл такой помощник.
- Да-да. «Секретное оружие», - усмехнулся я. – Ну, а как мы проникнем в квартиру усопшего? Она же наверняка опечатана.
- А вот это уже твои проблемы. Вспомни свои навыки, приобретённые в период каникул в институте, когда ты подрабатывал в Доме  Быта изготовлением ключей. Набор отмычек в тумбочке.
- Лихо!
Я усмехнулся.
- А скажи мне, Игорь. Неужели нельзя было найти неместного человека, хорошо владеющего английским языком, который бы сюда приехал с нашим американским феноменом Денисом и всё сделал? Откуда такая потребность тащить меня через океан?
- А зачем? Раз Денис едет из Нью Йорка, почему же с ним не может поехать такой специалист как ты? Тем более я тебя хорошо знаю.
- Специалист... Льстец, - буркнул я.
- Ничего. Так вернее. Всё должно выглядеть натурально.
- Из меня такой коллекционер антиквариата, как из тебя Мать Тереза. Ладно. Ещё такой вопрос: кто те люди, которых ты представляешь? Для чего им это зеркало?
Метис повернулся в профиль. Задумчиво посмотрел в сторону.
- Ты хочешь услышать от меня, что это порядочные люди и зеркало, возможно обладающее какими–то особыми свойствами, не будет использовано во зло?
Я кивнул. И тут же почувствовал как мы оба лицемерим в этот момент. Игорь пристально посмотрел мне в глаза.
- Считай, что ты это услышал от меня.
Мы помолчали. Каждый думал о своём.
- Да, вот. Если понадобится помощь – звони.
Метис протянул мне мобильный телефон «Моторолла» и бумажку с телефонными  номерами.
- Первый номер – твой, а второй – мой. Если не возьму трубку, оставь сообщение.
- ОК. Игорь, если я найду это зеркало, я должен буду ввезти его в США?
- Скорее всего. А что?
- Проблем с вывозом не будет?
- Не думай об этом. Если понадобится – вы улетите отсюда чартерным рейсом.
- Хорошо.
Я потёр переносицу.
- Устал я, Игорь.
- Да. Пока. Удачи.
Я встал. Метис подошёл к входной двери и замешкался. Обернулся. Я догадался о чём он хочет спросить меня.
- Гена. Послушай. А ты не в курсе... ну... как там Кира?
Я угадал. История двухлетней давности, Нью Йорк. Они тогда ушли из моего дома вместе. Игоря на родине ждала жена, Кирин муж пребывал в командировке в Лондоне.
- Давно её не видел и не слышал, - соврал я.
Как можно более безразличным тоном я продолжил:
- Как вы с ней тогда отдохнули? Сильно полинял?
Игорь вздрогнул.
- Н-нет. Всё было хорошо. Даже очень.
Он попытался изобразить самодовольную улыбку, смутился, суетливо пожал мне руку и вышел из номера.
Я ещё налил  себе минералки. Эх, слабый народ, мужики. То ли дело мы, демоны. Я улыбнулся. Присел. Несмотря на накатившую усталость, ещё раз прочитал текст.
Так. Завтрак в девять утра. Кое-что  надо узнать у Дениса. Придётся разбудить его.
Я вышел в коридор и постучал в дверь  номера Дениса. Мне показалось, что я слышу чьи-то голоса, но дверь не открывали. Я постучал ещё раз. Дверь открылась. На пороге, в одних трусах, с бутылкой шампанского, красный, растрёпанный, разгорячённый стоял Денис. За его спиной я увидел двух смеющихся полуголых девиц: блондинку и брюнетку.
- А-а... это... что-то случилось? – озадаченно спросил он.
- Нет, ничего... Спокойной ночи.
Усмехнувшись, я ушёл в свой номер. Вот тебе раз. В тихом омуте черти водятся. Лихо!

С утра плотно позавтракали в ресторане санатория на третьем этаже, поднявшись туда в прозрачном лифте. Своеобразный шведский стол. Кормят как на убой. Богатый выбор блюд. Глядя на Дениса, с аппетитом уплетающего пирожные, я с тоской думал, что лишние четыре-пять килограмм мне тоже гарантированы при таком рационе питания и нежелании сдержаться. Людей в ресторане было немного. В основном пары среднего возраста без детей. Слышалась немецкая речь. В самом деле хороший санаторий. Если будет время, схожу в бассейн, к массажисту и приму грязевые ванны. Нестерпимо хочется позвонить Нике. Но нет. Сначала дело...
Сразу после завтрака спустились в холл. Я был одет в чёрную майку, синие джинсы, белые кроссовки и конечно же мои солнцезащитные очки. Денис преобразился: на нём была яркая салатовая футболка, кофейные шорты, белые махровые носки и такого же цвета кроссовки. Голову украшала зелёная бейсболка с нейтральной надписью “Sport”.  Футболка чересчур запоминающаяся. Ни к чему это. Я попросил Дениса переодеться. Пока он ходил в свой номер, я через портье, симпатичную блондинку лет двадцати по имени Лена , вызвал такси.
За нами приехали обычные «Жигули».  Водитель, молодой белобрысый прыщавый парень, запросил семьдесят рублей за доставку в центр на Набережную. Тариф. Через десять минут мы были там. Расплатились, поели мороженое, потолкались между людьми в районе тира. Затем наняли молодого загорелого парня, водителя подержаной  «Мазды». Ехали минут семь-восемь. Солнце припекало. В открытые окна машины врывался слабый, но приятный ветерок. Всю дорогу я бережно поглаживал взятый с собой большой, но неброский синий полиэтиленовый пакет.
Ну вот и на месте. Почтампт. И если следовать информации, полученной от Метиса, то совсем недалеко находится дом 89... Так, улица Павлова... 85... 87... 89...Всё верно... многоэтажка.
Я закурил. Возле дома никого. В первой половине дня жители либо на работе, либо на пляже. По дороге изредка лениво проезжали машины. Денис рассеянно озирался вокруг. Я молча курил.
- Чем меньше мы привлечём внимания, тем лучше для нас, Денис. Зайди в дом и доедь на лифте до седьмого этажа. Жди меня там.
- ОК.
Я затянулся и отбросил окурок.
Денис скрылся в подъезде. М-да. Легко сказать не привлекать внимание. Альбинос, не привлекающий внимание – это как негр в Антарктиде.
В подъезде оказалось прохладно. Я бегом забрался на седьмой этаж. Денис поджидал меня там. Я отослал лифт на первый этаж. Потом развернул две пластинки жевательной резинки “Spearment” - одну для себя, другую для Дениса. Он удивлённо посмотрел на меня.
- Я не ем жвачку. У меня стоматит от неё.
- А ты не ешь, ты жуй. Давай-давай. Делай, что говорю.
Денис с отвращением сунул зеленоватую пластинку в рот.
Мы пешком поднялись на последний двенадцатый этаж. Так , всё верно, четыре квартиры. 44 –я  - наша. Я огляделся по сторонам, прислушался. Тишина. Протянул ладонь Денису.
- Плюнь. Ну, жвачку плюнь.
Денис недоумённо сплюнул. Своим и его мякишами я залепил глазки трёх соседских квартир.  Затем достал небольшой чёрный кулёк и  извлёк из него отмычки. Склонился у двери. Так-с... вспомним юность боевую. В это время раздался звук вызываемого лифта. Денис вздрогнул. Я почувствовал как он напрягся.
- Не ссы, Маруся, я – Дубровский, - тихо, сквозь зубы проговорил я.
Замки старые, примитивные. Видать не при деньгах был покойный господин Смирнов. Да и по двери заметно: не сталь, не кожа, порезаная в двух местах дерматиновая обивка.
Лифт остановился где-то на нижнем этаже. Так-с... Порядок. Второй замок тоже готов. Я посмотрел на часы: минута двенадцать. Долго, долго возился. Я аккуратно отогнул пломбу с бумажкой. Открыл дверь, пропустил Дениса, вошёл следом, бесшумно запер дверь.
В коридоре царил полумрак. Мы тихо вошли в одну из двух комнат. Судя по обстановке, это была спальня. Аккуратно застеленная кровать, комод, гардероб, стулья, наглухо задёрнутые шторы. Во второй комнате шторы также закрывали свет. Обстановка  небогатая: шкаф, тубочка с телевизором, стол, стулья, две картины и фотографии на стенах.  В метре от стены, на полу, мелом очерчен силуэт человека. Там же, незамытое бурое пятно. На стене, несмотря на полумрак, заметны очертания снятого прямоугольного предмета – то  ли зеркала, то ли картины. Зеркало. Что ж он его не боялся прямо здесь на стене держать? Получается, он честно купил его или получил в подарок? И не догадывался о его... кхм... необычности? А если не догадывался, то почему отказался продать соседу-коллекционеру, чей дверной глазок я давеча закрыл жевательной резинкой? М-да, вопросы, вопросы. Ответы на них старик Смирнов унёс с собой на тот свет. Остаётся только догадываться. А благодаря Денису, возможно удастся хотя бы воссоздать картину происшедшего. Не мог же в самом деле господин Смирнов средь бела дня бриться в комнате перед зеркалом? И закончить процесс бритья столь необычным образом.
- Денис, тебе нужно подготовиться?
Денис внимательно смотрел на нарисованный силуэт на полу.
- Да нет. Присесть бы.
Он потянулся к стулу.
- Минуту! – одёрнул я его.
Тут же достал из кармана прозрачные медицинские перчатки. 
- Не стоит оставлять следов, - усмехнулся я.
Денис присел. Осмотрелся по сторонам.
- Я на кухне подожду. Позовёшь меня.
В дверях я произнёс:
- Ты когда в транс или что там входить будешь, пена ртом не пойдёт? Я искусственное дыхание не умею делать.
Денис отмахнулся.
- Света мало. И воздуха тоже. Можно хоть форточку открыть?
- Нельзя, - отрезал я. – И шторы тоже не трогай. Всё! Не смею мешать.
Я зашёл в туалет. Потом вышел на кухню. Идеальный порядок и чистота, как и в ванной. В холодильнике,кроме просроченного кефира , масла, и джема ничего нет. Менты «зачистили» или старик на диете сидел? Не верю, что так бедствовал. Не хочу верить. Так жить, господа, нельзя. Душно. Слой пыли на кухонном столике и подоконнике. В комнате я проверил комод – никаких писем и бумаг. Наверно,всё забрали. Сколько же Денису понадобится времени? Поскорее надо убираться. Чёрт, и покурить нельзя. Эх, господин Смирнов, Виталий Петрович. Продали бы своё зеркало господину Орлову – и горя б себе не знали. А если Вам его, предположим, подарили? Дарёному коню в зубы на смотрят. Хотя, конечно, подарочек ещё тот. Кто знает, может даритель и забрал его. Бесполезно гадать. Ну что там Денис? Я посмотрел на часы. Восемь минут. Из комнаты ни звука. Посмотреть?
Неожиданно я услышал как Денис начал напевать какую-то мелодию. Скорее это походило на мычание. Всё громче и громче. С ума что  ли сошёл?!
          Я ринулся в комнату, но резко остановился на пороге. Денис сидел на полу, скрестив по-турецки ноги, и раскачивался взад-вперёд.  И напевал. Я с трудом различил мотив одной из композиций Шакиры. Как завороженный, я следил за этим действом. Неожиданно Денис резко остановился и замолк. Тишина. Мне стало не по себе. Денис замер. Удары моего сердца отбивали текущие секунды. Я различил тёмное пятно на спине Дениса. В тишине раздался глухой голос:
- Я закончил. Мы можем уходить.
После чего Денис обернулся, поднялся и поставил стул на место. Когда он подошёл ко мне, я увидел капельки пота на его лбу.
- Уходим, - кивнул я.
Перед тем как выйти из квартиры, я остановился у входной двери и прислушался. Лифт остановился на нашем этаже и из него, судя по голосам, вышли двое (мужчина и женщина). Я слышал,как они возмущались заплёванным левым углом лифта, выжженными кнопками, расписанными стенами в подьезде и... залепленным глазком на своей двери. М-да, проблемы у них как в наших праджектах в чёрных районах. Минуту длилась возня. Потом всё стихло.
- Ну что? – в ухо мне выдохнул Денис.
Я резко вытянул правую руку с поднятым указательным пальцем и потряс ей.
-Тихо! Подождём.
Спустя две минуты мы вышли из 44-й  квартиры. Я огляделся. На одной двери глазок очищен, на двух других залеплены жевательной резинкой. Порядок - своя рубашка ближе к телу, уважаемые соседи. Ну и славно. Тем более не обратили внимание на тронутую пломбу. Я достал из кармана купленную утром наряду с чётками (старые порвались ещё дома в Нью Йорке) зажигалку, аккуратно прижёг пломбу, прижал, прилепил бумажку. Вот так. Как новенькая. На первый взгляд и не отличишь. За дверью, где светился глазок, слышалась музыка и голоса. Я подобрал на полу отлепленный мякиш, сорвал жвачки с двух оставшихся глазков и бросил их в пакет.
- Уходим, - прошептал я, снимая перчатки.
Денис проделал ту же процедуру. Мы спустились пешком. На шестом этаже услышали голоса, пришлось переждать пока люди спустятся на лифте. На улице нам никто не встретился. Мы прошли в полном молчании два блока прежде, чем я выбросил в урну перчатки и использованные жвачки. Денис выглядел озабоченным. На машине добрались до санатория. Поинтересовался у портье не спрашивал ли нас никто(интересно,здесь все девчёнки такие смазливые?).Никто. О.К. Метис тоже молчит. Это скорее от меня должны новости поступать.
Мы поднялись в мой номер. Я вымыл руки, усадил Дениса в кресло.
- Ну?- спросил я его.
Он потёр ладонью лоб.
- Вам... Тебе как? Коротко или всё рассказать?
- С подробностями, но без личных комментариев. Как будто ты смотрел кино. Меня это больше устроит. Рассказывай. Если конечно тебе есть что рассказать.
Денис вспыхнул, но промолчал. Затем расслабился, прикрыл глаза.
- Значит так, - начал он глухим, монотонным голосом. – Картинка чёткая. Даже слышны голоса и звуки. Судя по освещению - день. По комнате ходит старик. Что - то напевает. Настроение приподнятое. Кого - то ждёт.  К нему приходит парень. На вид лет 20-25. Внешность неброская, но если что - узнаю. Одет в синий спортивный костюм. Высокий, сутулится. Он подходит к заркалу и молча смотрит в него. Старик суетится. Что-то говорит о какой-то удаче. Сделка какая - то. Парень не реагирует. Молча стоит и смотрит. Старик подходит к нему, поворачивает к себе за плечи. Радостно спрашивает - понимает ли тот как ему, старику, повезло? Прямо ликует. Парень сосредоточенно смотрит на него. Старик улыбается, машет рукой, дескать что с тебя возмёшь и уходит в другую комнату. Раздаётся телефонный звонок. Парень продолжает смотреть в зеркало. В комнату вбегает старик, успевает снять трубку. Короткий разговор, в основном «да», «так», «буду дома». Потом кладёт трубку, подходит к парню, хлопает того по плечу. Тот резко вздрагивает. Старик почти вплотную к нему говорит что-то в лицо. Смеётся. Потом уходит. Парень тоже выходит из комнаты. Не вижу куда. По-моему в ванную комнату. Оба возращаются. У парня перчатки и что-то в руках. Он тычет в зеркало и за локоть подводит к нему старика. Тот внимательно смотрит в него. Такое впечатление, что он там что-то увидел такое... Парень заходит со спины. Потом...
Денис судорожно сглотнул.
- Он вкладывает в правую руку старика бритву... с лезвием. Тот не двигается, как в столбняке. Парень зачем-то подсаживается... ну пригибается... сзади... держит руку старика... подносит к горлу....и р-раз!
Денис замолчал. Открыл глаза. Мне стало не по себе. Альбинос чёртов.
- Гена, там крови много было. Этот... пошёл умылся. Принёс цветное покрывало. Зелёное с синим. Снял зеркало, обмотал его и унёс.
Я опустил голову.
- Ясно. Спасибо, Денис.
- Да, и ещё... Когда он паковал зеркало, зазвонил телефон.
- И как он отреагировал?
Денис пожал плечами.
- Никак. Даже голову не повернул.
Я встал.
- Денис, иди в свой номер. До обеда не отлучайся. Какой у тебя внутренний номер телефона? Ах да, помню. Всё, иди.
Я проводил его до двери. Потом принял душ. Причёсываясь перед зеркалом, я произнёс вслух:
- А старика-то, считай, замочили. Меньше в зеркало смотреться надо было. Не иначе гипноз. Хм. В самом деле дьявольская сила заключена в том зеркале. «Призрак». Ну - ну. Чертовщина- чертовщиной, а паренёк в спортивном костюме «помог» дядечке к праотцам отправиться.
Я расчёской сделал жест, как  будто перерезаю себе горло.
- Помог-помог. Да ещё как.
Я переоделся и вышел на балкон. Красота! Какие здесь растения необычные. И главное много. Такого разнообразия за многие годы отдыха в Крыму я не видел.
Я повертел в руках сигарету, вернулся в комнату. Жаль трубку оставил в Нью Йорке. Помогает мыслительному процессу. Кому как, а сидеть неподвижно и медитировать - это не по мне.  Я люблю мыслительный процесс в движении. Не важно где, лишь бы было тихо. Можно напевать. Я не Денис, музыка Шакиры не навевает мне вдохновения, я люблю напевать то, что на душу ляжет: будь то полонез Агинского или «Чёрный бумер» Серёги. Сейчас я напевал мотивчик из «Умы Турман»,помня только первую строчку:

...Девочка Прасковья из Подмосковья...


Вот и чётки пригодились. Перебирая их ,и напевая про девочку со старинным русским именем, я прохаживался по комнате, изредко выходя на лоджию, любуясь потрясающим окружающим видом.
Я снял трубку и набрал номер Дениса.
- Да?
- Денис, это я. Ты точно сможешь узнать того парня?
Пауза.
- Сто процентов.
- Порядок.
Я набрал по мобильному Метиса. Он тут же отозвался.
- Игорь. Срочно нужен художник-портретист. Требуется по описанию воссоздать физиономию.
- Понял. Жди.
Так-с, продолжим. Убийца отвлёк внимание убиенного отражением в зеркале. Что он там мог увидеть? Ерунда. Зачем иммитировать самоубийство? Ну хорошо, пусть так. Менты может даже схавали это. Ясное дело - ни к чему лишний «глухарь». Тем более родственников нет, и кажется ничего не похищенно. Стоп. Я ушёл в сторону.
- Аллё, Денис?
- Да.
- Когда старик говорил по телефону, парень не прислушивался к разговору?
Пауза.
- Нет. Ноль эмоций. Он в зеркало смотрел.
- Спасибо.
Итак. Без мистики. Начнем сначала. Преступник и жертва были знакомы. Он впустил его, причём тот, судя по всему, не в первый раз его посещал. Не стеснялся гостя, говорил в его присутствии по телефону. Дальше. Преступник имитирует самоубийство. Причём профессионально. Без борьбы, присел для одинакового роста. Если бы ударил так, с высоты своего роста, рана пошла бы слева направо, сверху вниз. Это могло вызвать подозрение. Перчатки одел. Не реагирует на телефонный звонок. Крепкие нервы. Профессионал. Но что-то не то. Что?
- Денис?
- Да.
-Убийца, когда смотрел в зеркало, какой взгляд у него был, не припомнишь? Отрешённый, задумчивый?
Пауза.
- Нет, скорее рассеянный.
- Понятно. А когда паковал зеркало, совсем не реагировал на звонок?
- Ну да. Абсолютно.
- Спасибо.
Я вышел на балкон. Присел за столик. На листе бумаги нарисовал нелепые рожицы. Откинул ручку. Прикрыл глаза, перебирая чётки. Кхм, наверно со стороны, я похож на кота, греющегося на солнышке. Забавно. Ну хорошо. Что запоминаюшегося в этом субьекте? Высокий, правша, хладнокровен. Ничего необычного. Может он быть сатанистом? Всё может быть. А зеркало он видел не в первый раз - это определенно. И больше ничего не взял. Если он это по заказу сделал - то кранты. Зеркало тю-тю. Может хоть что-то даст портрет.
Что же мне не нравится? Что - то я упустил. Эх, самому бы всё это увидеть. Не дано, не дано. И слава богу!
- Аллё, Денис?
- Да, я.
- Ты уверен, что он никак не отреагировал на звонок?
- Издеваешься?
- Ясно. Спасибо.
Я посмотрел на часы. Схожу вниз, к доктору, запишусь на массаж и лечебные ванны. И то дело...

Вот уже второй час в моём номере мы мучали несчастного художника. Метис оперативно сработал и быстро привёз седого, худощавого мужчину лет 50-ти, скромно представившегося - Влас. Бедняга исправно пытался по описанию Дениса воссоздать внешний облик «длинного», как я мысленно окрестил убийцу Смирнова. На столике у кровати валялись несколько эскизов, выполненных простым карандашом. Каждый раз Денис утвердительно кивал головой и неуверенно произносил: «вроде похож», но... я понимал, что это не он. Влас растерянно смотрел, разводил руками, заискивающе заглядывал в глаза, искренне стараясь отработать обещанный Игорем гонорар.
- Ну у него мимика такая была, - пытался обьяснить Денис, - лицо подвижное.
Мы переглянулись.
- А тут статичное, как примороженное, - Денис кивнул на очередной эскиз.
- Мимика?- переспросил я. – Ну-ка...
Я взял карандаш и, используя указательный палец в качестве ластика, добавил несколько штрихов, резче очертив на изображённом лице складки у носа.
- А так?
- Да. Так больше похож, - оживился Денис.
Влас с интересом, без ревности, посмотрел на меня.
- Тогда уж лучше так...
Художник подправил изгиб бровей, чуть изменив их форму.
- Ну что? – нетерпеливо спросил Метис.
Денис внимательно  всмотрелся в портрет.
- Он! Сто процентов!
Все облегченно вздохнули. Влас вышел покурить на балкон. Денис ушёл в свой номер.
- Сделай мне несколько уменьшенных копий,- попросил я Игоря.
- Нет проблем. Через полчаса получишь. Мы пока пошерстим по всем направлениям. Будет результат - сообщим. Ты будешь в номере?
- Не знаю. Отобедаю, а потом... на лечебные процедуры.
- Понятно,- подмигнул Игорь. – Если что - оставлю в номере.
- Не стоит больше сюда проникать в моё отсутствие,- попросил я. – Оставь в конверте у портье.
- Хорошо.
Я вышел на балкон.
- Ваши творения?- спросил Влас, кивнув на лист с нарисованными мною рожицами.
- Да. Балуюсь в минуты тягостных раздумий.
Влас погасил в пепельнице сигарету.
- Занимались?
- Нет, никогда.
-А зря. По-моему есть талант. Кстати, человек, рисующий смешных чертиков, как правило, ангел в душе.
Художник кивнул мне на прощание.
Лихо! Демон с душой ангела. Буду знать.
Я засмотрелся на перламутровую стену: прозрачное море практически неразличимо сливалось с чистым небом. ОК, перерыв. Первый этап закончен. Есть портрет убийцы. Будем ждать результатов от Метиса. Пока можно отдохнуть.
Я позвонил Денису.
- На обед идёшь?
- Нет. Я заказал кое - что в номер из бара.
- Почему?
- Разве я стеснён в средствах? – огрызнулся Денис.
- Нет, конечно. Ты чем-то недоволен?
Раздался смешок.
- Нет. Всё нормально. Мавр сделал своё дело, мавр может уйти.
Денис положил трубку. Кхм. Я пожал плечами.
Ну что ж. После обеда схожу на массаж. А ближе к 4-м, если от Игоря не будет никаких известий, я наконец-то сделаю то, о чём мечтал всю дорогу в самолёте и всё сегодняшнее утро - увижу Нику!
Метис позвонил в обед. Результатов пока не было. Также я уведомил его, что на «американскую»  утку тоже пока никто не клюнул и в номер мне никто не звонил. Часы показывали пол-второго и я решил несколько скорректировать свои планы.
В ресторане «Находка» в это время дня я оказался единственным посетителем.
- Обедать будем?- лениво осведомился молодой официант восточной наружности.
- Будем , дорогой.  Но не со мной. Позови, пожалуйста, Юру.
Полусонный официант оживился.
- А кто зовёт?
Я поманил его пальцем. Он наклонился ко мне.
- Скажи, что Люцифер зовёт, - заговорчески прошептал я, несмотря на то, что в помещении кроме нас двоих никого не было
Халдей недоверчиво посмотрел на меня, спрятал приготовленный блокнот и скрылся на кухне.
Спустя минуту к моему столику подошёл смуглый, черноглазый парень моего роста. На вид лет 30.
-  Вы меня спрашивали? – вежливо осведомился он.
- Ну если ты Юра, то спрашивал, - кивнул я.
- Я Юра. Слушаю Вас.
Я поменял местами вилку с ножом.
- Мне нужно поговорить с Олегом.
- С Олегом Витальевичем?- то ли поправил, то ли уточнил Юра.
Я вернул на место столовые приборы. Пристально посмотрел на собеседника. Юра невозмутимо ожидал моего ответа.
- Да. Мне нужен Олег Витальевич. Ленин, - добавил я.
 - По какому вопросу и кто его спрашивает?- осведомился Юра.
Ну ты посмотри, прямо секретарь в офисе.
- Скажи, что с ним хочет поговорить человек по имени Люцифер.  Мне нужна его помощь. А к нему мне рекомендовал обратиться Натан «Кишенёвский».
Юра кивнул.
- Олег Витальевич сейчас занят. Я передам ему Вашу просьбу. Может быть пока пообедаете?
После дневной трапезы в санаторском ресторане «Голубое пламя» есть совсем не хотелось, но я из приличия заказал салат из свежих овощей, порцию куриного шашлыка и бокал красного вина.
Спустя 10 минут мне принесли заказ, а ещё через 15 минут к моему столику подошли трое мужчин. Одного из них я мысленно назвал «очкариком». На вид лет 25, невысокий, плотного телосложения, стриженный «под ноль», в огромных солнце- защитных очках. Второго я окрестил «качком». Молодой, рост под 2 метра, атлетичен (что подчёркивалось обтягиваюшей чёрной майкой), золотой крест на груди, коротко стрижен, смуглый, глаза раскосые, но широкий нос «картошкой» выдавал в парне наличие хотя бы 50-ти процентов славянских кровей.  И наконец третий. Это был... Ленин. Невысокий, сухопарый мужчина лет 35, с внимательным взглядом карих глаз и лицом вождя мирового пролетариата. Бородка, брови, лоб, лысина - всё один ко одному. Только сломанный нос. (Наверно бывший боксёр,- мысленно отметил я, незаметно рассматривая его). Одет был Олег Витальевич (а я был уверен, что это он) непритязательно: белые кроссовки, светлоголубые джинсы, чёрная футболка, голубая ветровка. Никаких золотых цепей с крестами, только обручальное кольцо и перстенёк с камнем. Наколок я не заметил.
Ленин,  не спросив разрешения, молча сел за мой столик. Двое его ребят расселись за соседним столом. Из ниоткуда возник Юра, поставил на стол стакан с апельсиновым соком и также бесшумно изчез.
Ленин сделал глоток, вытер губы салфеткой.
- Мне сказали, что ты искал меня. Так?
Я отодвинул остатки шашлыка.
- Да. Я искал Ленина.
Он усмехнулся.
- Что за погоняло такое - Люцифер? Попроще ничего не придумали?
-  Не-а... Псевдоним.
- Псевдоним,- иронично произнёс Ленин. – Ну хорошо, псевдоним... У меня времени мало. Ты сказал, что знаешь Натана. Так?
- Да. Знакомы.
- Ну и как он там, в Америке? Не бедствует?
- Да нет. Не жалуется. Привет передаёт.
Ленин усмехнулся.
- Что это он вдруг вспомнил обо мне? Да я, чай, не барышня, что бы мне приветы слать.
Ленин отпил сока. Внимательно посмотрел на меня.
- Ну а раз хорошо знаешь Натана, может скажешь его любимую поговорку?
Я выдержал взгляд Ленина. Мощная у него энергетика, мощная. Я чуть пригубил вина.
- Натан любит говорить: « Килоце жёс , ши фача физзарядка», - произнёс я.
Ленин довольно рассмеялся, откинувшись на спинку стула.
- Правильно. Так и есть. Значит, неплохо знаешь его. А перевести хоть можешь?
- Нет. Что-то по-молдавски.
- Ну и ладно. Бог с ним. Ну так зачем я тебе понадобился, Люцифер? Чего тебе надобно, старче?
Я улыбнулся.
- Олег Витальевич. Помошь нужна Ваша. В долгу не останусь.
Ленин досадливо отмахнулся.
- Ближе к телу. Не тяни кота за яйца.
Я потянулся к заднему карману рук и отметил, как окаменело лицо Ленина и как напряглись его спутники за соседним столом. Я постарался как можно медленнее вытащить из кармана сложенный вчетверо лист бумаги и положить его на середину стола.
- Здесь портрет человека, которого я ищу,- коротко сказал я.
По незамеченному мною сигналу, «очкарик» поднялся со своего места и подошёл к нашему столу. Молча он развернул лист бумаги. Ленин едва посмотрел на портрет.
- Тортила, ты его знаешь?,- спросил Ленин.
А ведь точно Тортила- в таких - то очках на пол-лица.
«Очкарик» молча покачал головой.
- Узнай, - бросил Ленин.
Тортила спрятал листок. Ленин допил сок.
- Ладно. Если что будет- дам знать. Ты в «Одисее» остановился?
- В ней самой.
- Запомни телефон ( он назвал номер). Если что - звони.
Ленин поднялся. Почти одновременно поднялись я и его охранники.
- Хорошо, что ты ко мне обратился,- на прощание сказал мне Ленин,- а то не люблю я, когда на моей территории пришлые шляются, что-то высматривают, вынюхивают. Бывай, Люцифер.
Ленин чуть понизил голос:
- А за зеркалом зря ты приехал, американец. Нет тут его. Если бы было - я бы знал.
Ленин подмигнул мне.
Я ещё выпил вина. Вот так вот. Сработала «подсадная утка». Только не там, где надо.
- Что- нибудь ещё?
Я вздрогнул от голоса Юры.
- Нет, спасибо. Сколько я должен?
- Всё оплачено,- бесстрастно раздалось в ответ.
Я  достал и положил под бокал  300 рублей.
- Это «типы»,- вставая ,пояснил я.
- Что-что?- удивился Юра.
- Чаевые,- буркнул я.
Выходя из ресторана, я посмотрел на чёрный циферблат своего «Armitron». Ну что ж, есть время  для ещё одного «делового» визита. До того, как я увижу Нику....
Антикварный магазин «Элефант» я нашёл без труда. Он занимал половину первого этажа двухэтажного здания, соседствуя с книжной лавкой «Белые Облака». Едва я открыл дверь в магазин, как сразу понял, почему он так называется. У входа, на мраморной подставке, причудливо сверкая голубым светом, стоял  нефритовый слон. Я сразу же отметил с каким вкусом оформлено внутреннее убранство магазина- казалось, что на машине времени я перебрался на пару столетий назад. Интерьер составляли органично подобранные старинные стулья, кресла, инкрустированные столики, развешанные на обитых под старину деревом стенах картины и гобелены, стеклянный прилавок с подсветкой, где покоились ювелирные изделия, холодное оружие было прикреплено к коврам, посередине зала на искусственном фонтане подпрыгивал хрустальный шар с кружившимся внутри снегом. Полная звукооизоляция, только звук шумящей воды из бутафорского фонтана. И  тишина. Я завороженно следил за шаром. Потом начал рассматривать висящие на стене картины. Неужели всё это подлинники? Эх, темнота. Пробел в образовании. При своей памяти я мог назвать имена многих художников, но сказать кто из них импрессионист или сюрреалист, или тем более отличить манеру письма одного от другого - увы, здесь я казался полным профаном. Авангард я не понимаю, мне больше нравятся портретисты ,такие как Шилов или Глазунов. Хотя работы Дали меня тоже завораживают. А вот энергетику кубистов или футуристов мне не понять. Вооружившись чёрной краской и линейкой, я, вероятно, тоже смог бы нарисовать чёрный квадрат. Проблема в том, что до меня это сделал Казимир Малевич...
Я рассматривал картины итальянского мастера на мифологическую тему, когда услышал позади голос:
- Добрый день.
Я обернулся. На фотографии Александр Владимирович Орлов казался старше. В жизни он явно не тянул на 50 лет. Передо мной стоял моложавый подтянутый человек лет 40, невысокого роста, седеющий, с залысинами, с открытым взглядом голубых глаз, одетый в голубую рубашку и стального цвета стильный костюм. В помещении работал кондиционер и в магазине было прохладно. В обстановке в стиле ретро, и по сравнению с классически одетым хозяином магазина, я в своём джинсовом прикиде, наверно,  казался инородным телом.
- Здравствуйте. Меня зовут Геннадий.
- Александр, - просто представился Орлов.
Я отметил его крепкое рукопожатие.
- Вы хозяин этого магазина?
- Да. Чем я могу Вам помочь? Интересуетесь живописью?
Я отвёл взгляд, прошёлся по магазину. Хозяин не торопил, молча сопровождая меня. Я остановился перед шаром, отрешённо посмотрел на него.
- Вам тут только аквариума с рыбками не хватает.
За спиной, чуть правее, раздался смешок.
- Я предпочитаю более крупных животных. Например, собак, стаффорда.
Я резко обернулся и посмотрел Орлову в глаза.
- Александр Владимирович, я не буду ходить вокруг да около. В ваш город я приехал с целью покупки зеркала Луи Арпо. Вы чем- нибудь можете мне помочь?
На меня спокойно смотрели голубые глаза.
- Вот как. Значит, Вы не из органов?
- Нет,- улыбнулся я. – Я  частное лицо.
Орлов пристально посмотрел на меня.
- Что? Я не похож на коллеккционера?
Орлов пожал плечами.
- Меня это не интересует. Хотя, Вы скорее больше напоминаете мне человека, который действует по поручению лица, желающего приобрести это зеркало.
Проницателен, ничего не скажешь.
Антиквар подошёл к старинным настенным часам, завёл их. Затем поправил ворот своей рубашки и манжеты. Я засмотрелся на его профиль. А ведь не зря его в кругах коллекционеров называют «Графом» - и манеры, и внешность соответствующие.
- Александр Владимирович, так Вы мне можете помочь?- спросил я.
Граф  невозмутимо посмотрел на меня.
- Вам знакома предыстория этого зеркала?- спросил он.
- Да. Начиная с его пропажи в Париже, заявления французских антикваров и заканчивая смертью его последнего владельца, Вашего соседа.
Орлов кивнул и подошёл к статуэтке какого-то рыцаря. Он говорил, не оборачиваясь ко мне.
- Я не думаю, что это зеркало представляет собой историческую или художественную ценность. Хотя само по себе является раритетом - всё-таки XVIII век. Мастер неизвестный в кругах коллекционеров. Но...
Орлов обернулся и многозначительно посмотрел на меня.
- Оно может представлять собой ценность для разного рода...
Граф замялся.
- ... групп людей, считаюших, что оно обладает некой силой.
- Например для сатанистов,- тут же отреагировал я.
Орлов прошёлся по магазину, поправил висящий на ковре старинный кинжал.
- Возможно и для сатанистов,- необорачиваясь, произнёс он. – Хотя я считаю всё это вымыслом.
- Даже так?
Мой собеседник обернулся и приблизился ко мне.
- Дело в том, что зеркала сами по себе обладают магическими свойствами. У проповедников средневековья не было никаких сомнений в том, что зеркало принадлежит к профессиональному снаряжению колдуний, что они держат взаперти в этих прозрачных предметах демонов и злых духов. В то время сам факт обладания зеркалом - этим орудием дьявола - свидетельствовал о несомненной вине. Любую женщину, обвинённую в колдовстве и имевшую при себе зеркало, могли уличить в том, что она ведьма и сжечь на костре. В это трудно сейчас поверить, но это факт. Кроме того, зеркало является опасным и вредным для христианина, потому что оно привлекает дурные взгляды.
- В самом деле?- удивился я.
- Представьте себе. Если зеркало не отражает божественного образа, то оно служит средством обмана и соблазна для сатаны, чтобы совращать и губить людей. Ну а по поводу предсказаний и пророчеств, полученных при помощи зеркал, я думаю Вы сами много слышали. Не так ли?
 Я кивнул.
- Наслышан.
- Да, ну вот видите. Говорят, что Екатерина Медичи, посмотрев в зеркало, увидела себя королевой. А в начале XIX  века известная ясновидящая Мадам Ленерман утверждала, что нашла зеркало знаменитого астролога XVI  века. Она усаживала перед ним своих клиентов и подвергала их процедурам, напоминающим сеанс гипноза. В своё время она предсказала Марату, Сен - Жюсту и Робеспьеру насильственную смерть. И предсказание сбылось.
Орлов улыбнулся, и подошёл к висящему на стене зеркалу в старинной раме. Я последовал за ним. В гладко отполированном блестящем стекле причудливо отражались наши силуэты.
- Взгляните, Геннадий. Это лишь стекло. Наука объясняет эффект зеркала результатом преломления лучей. Но во все времена люди верили и верят больше своим ощущениям, чем любым научным доказательствам. Утверждалось, например, что если кто - нибудь посмотрелся в зеркало, принадлежащее распутной девке, то станет походить на неё бесстыдством и распутством.
- Бред, - усмехнулся я.
- Верно, - согласился Орлов. – Но обьяснялось это тем, что зеркало действует как магнит. А многие считали, что от взгляда женщины в период менструации зеркало тускнеет и мутнеет. Или вот- взгляните.
Граф указал мне на висящую над зеркалом картину.
- Это лишь репродукция. Копия. Талантливая, но копия. Иероним Босх. «Сад наслаждений». Что Вы видите?
Я внимательно рассматривал картину. Среди высохших мёртвых деревьев, на земле сидела женщина и смотрелась в зеркало, которое было установлено на заду у демона.
- Оригинально,- усмехнулся я. – Подтекст очевиден - женщина в зеркале видит свои греховные желания. Так?
- Видимо так. В XVI  веке были популярны народные картинки, на которых видно было изображение дьявола, скрывавшегося за спиной женщины, которая смотрится в зеркало. Как гласила пословица- «Зеркало- это зад дьявола».
Орлов засмеялся.
- Зеркалам приписывали  способность наводить порчу и сглаз и называли «зеркалами колдуний». Позади женщин, совершающих колдовство на фоне зеркал, виделся профиль Люцифера, и проступали строчки договора, заключённого с нечистой силой... Вы вздрогнули? Что с Вами?
Я тряхнул головой.
- Ничего, показалось.
Я отвёл взгляд от зеркала. В самом деле, я не увидел в нём ни огненных рожек, ни горящих глаз, ни искажённости своего отражения, но, упоминание своего прозвища... Лихо!
Орлов усмехнулся.
- Должен сказать, что по мнению церкви, право на отражение целиком принадлежит Творцу. Ведь он создал мир и человека по своему образу и подобию. А Люцифер незаконно присвоил себе право создавать сходство. Вот поэтому в иконографии средних веков и эпохи Возрождения зеркало часто изображали в виде обезьяны, которая копирует и делает смешным всё, что видит. Кстати, недавно, я удачно продал одну такую икону.
Граф улыбнулся голливудской улыбкой.
- В одной папской булле было прямо сказано, что от церкви отлучаются все, кто заключает договор с Властелином Ада, кто приносит жертвоприношения демонам, обитающим в зеркалах. Однако люди упорно продолжают заниматься магией, веря, что можно вызывать  демонов и заключать их в зеркала.
По спине у меня пробежал холодок. Мне на мгновение показалось, что в зеркале возникло лицо Ники. Орлов, как заправский иллюзионист, взмахнул перед зеркалом рукой и видение исчезло. Затем он посмотрел на меня с видом профессора, закончившего свою лекцию.
- И что же из всего этого следует?- спокойно спросил я.
Граф хмыкнул и легко произнёс:
- Только то, что любая гладкая блестящая поверхность обладает гипнотической силой. Так же, как и это зеркало, и зеркало Арпо, и любое другое зеркало. Просто это зеркало...
Граф любовно потрогал раму.
- ... не имеет столь длинной и сказочной биографии как «Призрак»- зеркало Арпо. Я сожалею, что мой достопочтимый покойный сосед так и не удосужился продать его мне.
Граф наигранно поклонился. Мне даже показалось, что он щёлкнул каблуками.
- Значит, шансы найти это зеркало практически равны нулю?- спросил я.
Орлов пожал плечами.
-Я не знаю. Но если оно действительно в руках поклонников Князя Тьмы- то сделать это будет крайне затруднительно. Хотя повторюсь: понять теоретические построения о свойстве зеркал могут, увы, немногие. Так что люди верили, верят и будут верить больше своим ощущениям, чем любым научным доказательствам.
Хозяин антикварного магазина озабоченно посмотрел на свои наручные часы (а карманные часы на цепочке шли бы ему больше), давая понять, что разговор окончен.
-Спасибо, - поблагодарил я его,- как ни странно, но Вы мне очень помогли.
- Я рад. Если возникнут ещё какие- нибудь вопросы,- обращайтесь.
Я взял любезно протянутую мне визитку.
- Хотя и не знаю, чем еще смогу Вам помочь, Геннадий.
Граф улыбнулся, но глаза его были холодны.
- Прощайте.
- Мне кажется, это не последняя наша встреча, Александр Владимирович. До свидания.
После полумрака магазина солнце ослепило меня. Я одел тёмные очки. «Толковый мужик,- подумал я. – Но осталось ощущение, что сказал он мне не всё, что знает».

  *                *                *

- Ты шутишь?- недоверчиво прозвучал голос Ники в телефонной трубке.
- Нисколько. Я в Лазаревском. Еще пробуду здесь 2-3 дня. Если есть желание, то мы можем встретиться. Ты скоро заканчиваешь?
- Да!... То есть нет... То есть... Хм... Ну ты даёшь... Подожди!
Я слышал как Ника прикрыла ладонью трубку и что- то кому- то сказала.
- Хорошо. Сегодня в восемь... нет, лучше в девять в ресторане «Штиль». Это на набережной. Годится?
- Вполне. Надеюсь, ты меня узнаешь,- рассмеялся я.
- Не переживай, куда ты денешься? Значит, в девять?
-Да. В девять я буду тебя ждать.
Пауза.
- Ген...
- Что, Ника?
- Ты действительно в Лазаревском?
Я вновь рассмеялся.
- Ты в этом убедишься менее чем через 4 часа, малыш.
Ровно в девять, я с букетом любимых Никой астр стоял у входа в ресторан «Штиль». На набережной было полно народу, но я был уеврен, что первым увижу Нику. Однако я ошибся. Она подкралась сзади и закрыла мне глаза.
- По- моему, я угадаю с первой попытки кто это,- прошептал я и обернулся, сбросив её ладони с моих глаз.
На меня смотрели большие красивые карие глаза. Слегка испуганные и удивлённые.
- Привет, - произнесла Ника, смущённо улыбнувшись.
- Привет. Великолепно выглядишь.
На Нике было чёрное вечернее платье, яркий макияж; на руке висела дамская сумочка.
- Спасибо. Это ничего, что я на каблуках?- подмигнула она мне. – Почти одного роста. Так удобнее... Ты не поцелуешь меня?
Я легко прикоснулся губами к её щеке. Ника приняла букет.
- Спасибо.
Она, как ребёнок, зарылась лицом в цветы.
- М-м-м... Замечательно. Мои любимые.
-Да. Астры. Я помню.
Ника посмотрела по сторонам.
-Ну что, пойдем? Или мы ещё кого - то ждем?
- Нет, все в сборе. Пошли.
Свободные столики были только на втором этаже. Мы заняли хорошие места. Сверху была видна танцевальная площадка ресторана, музыка звучала чуть приглушённее. Ника попросила, чтобы к нам подошёл Саша.
- Это мой знакомый официант,- шепнула она мне.
Я кивнул.
Саша оказался высоким брюнетом лет 30-ти, хорошо знавшим своё дело. Он быстро принял заказ, помог определиться с горячими закусками и крепкими напитками (я заказал «Ливадию», а Ника предпочла «Hennesi»), и учтиво поклонившись, исчез.
Мы молча смотрели друг на друга.
- Ну что, может быть расскажешь как ты здесь оказался?
- Ну как... Ты сама предложила встретиться в 9 вечера.
- Ха-ха... Я серьёзно. Кстати, сколько мы с тобой не виделись?
- Какое это имеет значение? Главное, что мы снова встретились.
Ника отпила глоток холодной воды.
- И всё- таки, каким ветром Вас сюда занесло, господин Люцифер?
Я отвёл взгляд в сторону.
- Деловое поручение. Ну и... очень захотелось тебя увидеть.
- Ясно. Совмещаем полезное с приятным.
Я взял  ладонь Ники в свою ладонь.
- Ника. Если бы я знал, что не увижу тебя, я бы никогда не согласился выполнить это поручение.
Ника аккуратно убрала свою ладонь.
- Ладно. Считай, что я поверила.
Саша принёс и расставил на столе наш заказ. Я разлил по рюмкам вино и коньяк.
- За что пьём?- осведомилась Ника.
- За встречу,- улыбнулся я.
Мы чокнулись. Я внимательно смотрел на Нику.
- Ну что? Что? Что ты так смотришь на меня?
- Любуюсь.
Ника пожала плечами.
- Кушай. Остынет.
Я принялся за мясо по-французски.
- Хорошо ребята танцуют.
Я кивнул вниз. Группа молодых парней в ритме техно и брейка показывала различные фигуры. Быстрые и профессиональные телодвижения срывали апплодисменты и восторженные крики одобрения. Ника посмотрела по направлению к танцплошадке.
 - Да. Я их знаю. Наши ребята. Кстати, они непрофессиональные танцоры. В основном все бывшие спортсмены. Акробаты и гимнасты. А какое чувство ритма, а? Нравится?
- Да. Не хуже наших темнокожих крутятся. Молодцы.
Ужиная, мы говорили ни о чём. Пили, не замечая времени, общались, не чувствуя никакого напряжения.
- Ну а всё- таки?,- неожиданно сказала Ника. – Может быть ты приоткроешь завесу?
- Ты о чём?
- Ну по какому делу тебя принесло к нам?
- Да ничего интересного,- неохотно ответил я.
Ника выжидательно смотрела на меня. Чёрт, ну какие же у неё красивые глаза!
- Ну скажем так: один мой знакомый коллекционер антиквариата договорился с одним местным старичком о покупке одной безделицы- зеркала. А зеркало исчезло.
- А старичёк умер, так?
Я вздрогнул.
- Откуда ты знаешь?
- Да что- то слышала. Не помню точно. И значит, ты ищешь это зеркало?
- Ни я, а мы. Со мной еще один... специалист приехал.
- О, так ты не один здесь?- удивилась Ника.
- Да. В «Одиссее» живём. Но в разных номерах,- добавил я.
Ника усмехнулась. Я почувствовал неловкость ситуации.
- Ника, я не то имел в виду. Просто...
- Да не смущайся, - рассмеялась она. – А  танцевать сегодня будем?
- Конечно.
Мы спустились в зал. Играла медленная музыка, что-то из репертуара Долиной. Танцуя, я смотрел на Нику, она улыбаясь, смущённо опускала глаза. Боковым зрением я ловил недвусмысленные взгляды подвыпивших мужчин, устремлённые на Нику. Судя по долетавшим до меня словам, преимущественно, это были армяне.
- По- моему, мы здесь самая красивая пара, - шепнул я Нике на ухо.
Она притворно внимательно огляделась и с серьёзным видом ответила:
- Да!
Мы рассмеялись. Заиграла быстрая музыка.
- Не люблю под такую танцевать,- призналась мне Ника.
- Момент, - подмигнул я.
Я подошёл к музыкантам и договорился за 200 рублей, что следующий танец будет медленный. «Что- нибудь из Успенской»,- попросил я.
Вернувшись к Нике, я сообщил ей, что следуюшая песня будет исполненна для неё.
- Что- что?- переспросила она.
- Следующий танец- медленный!- перекрикивая музыку,сказал я.
Ника непонимающе мотнула головой. Я приблизил своё лицо вплотную к её глазам.
- Следующий танец- медленный!- закричал я.
Она посмотрела на мои губы, улыбнулась и радостно закивала головой.
- Хорошо,- скорее различил я её ответ, чем услышал.
Стоп! Я замер, уставившись на Нику. Несмотря на гремевшую музыку, шум и толчею, вероятно она рассмотрела как я изменился в лице.
- Что с тобой? Что случилось?
Я провёл ладонью по своим глазам.
- Извини!- прокричал я ей на ухо. – Мне надо срочно позвонить. Я сейчас вернусь!
Я выскочил на улицу и набрал Дениса. Он долго не подходил к телефону. Наконец-то он снял трубку.
- Алло,- безразлично произнёс Денис.
- Денис, это я. Ты где?
- В номере, - с иронией на мой глупый вопрос ответил он.
- Ясно. Где был, что делал?- спросил я.
- На пляже загорал.
- ОК... Нужна твою помощь.
- В самом деле? Удивительно...
-Не язви. И не расслабляйся, поверь мне- нас ещё ждёт впереди самое интересное... И возмоно опасное. Поэтому не становись в позу обиженного мальчика, а соберись и ответь на один мой вопрос.
Мне казалось, что я вижу как мой собеседник подобрался в кресле. А почему, собственно говоря, в кресле? Может он на кровати лежит?
- Кхм. Да, я слушаю, - голос Дениса изменился, стал серьёзным.
- Вспомни ещё раз. Ну там, в квартире Смирнова. То, что ты видел. Ты говорил, что старик говорил что- то убийце, гляда тому в глаза, так?
- Ну...Да. Так.
- А когда тот перед уходом запаковывал зеркало и зазвонил телефон, то он даже не обратил никакого внимания?
Пауза.
- Да. Весь в себе. Телефон звонил, а он никак не реагировал.
- Порядок, - довольно подытожил я.
- Это всё?,- вновь с иронией спросил Денис.
- Пока да, - с нажимом на слове «пока» произнёс я.- И запомни, Денис: не расслабляйся. Если есть возможность отдохнуть- отдыхай и будь этим доволен. А работа ещё будет. Trust me.
Я вернулся в зал. Как раз стихла музыка, и гитарист (скорее всего лидер группы) интригующим протяжным голосом произнёс в микрофон:
- А сейчас, по просьбе Геннадия для Ники звучит эта прекрасная песня Любы Успенской.
Я протиснулся к Нике, мы приготовились танцевать. Музыканты заиграли незнакомый мне мотив. Буквально через пару минут мы замерли, а затем, несговариваясь начали смеяться, причём Ника, опустив голову, и одной рукой прикрыв рот, упала в мои обьятия. Причиной всему был припев «лирической» песни:
..А мы с тобой любовники, любовники
Любовники и больше ничего..
М-да, удружили ребята, ничего не скажешь.
После танца, мы поднялись наверх, сели за столик, выпили. Ника закурила. Не Нью Йорк, можно и покурить в ресторане. Ника внимательно посмотрела мне в глаза.
- Молодой человек, покажите, где Вы остановились?
- Всегда готов удовлетворить Ваше любопытство, мисс, - в тон ответил я.
- Только любопытство?- томно поинтересовалась Ника.
Я улыбнулся и посмотрел на неё своим «фирменным», особым взглядом. Ника затушила в пепельнице сигарету.
- Тогда пошли?- нормальным тоном спросила она.
Я кивнул и подозвал официанта. Саша расчитал нас, я предусмотрительно взял счёт, заплатил, оставив чаевые.
- Ты всегда так щедр с официантами?- спросила Ника, когда мы выходили из ресторана.
- Не знаю, - честно признался я. – Скорее всего я всё ещё не очень привык к порядку ваших рублёвых купюр.
Мы без проблем нашли машину и поехали в санаторий. Всю недолгую дорогу я держал Никину ладонь в своей руке. Она прижалась ко мне и положила свою голову на моё плечо. Мне было приятно.
- Велкам в мою берлогу!- произнёс я, открывая дверь в номер и зажигая свет.
Ника вошла, осмотрелась. Покачала головой.
- Неплохо, неплохо... И всё работает.
- Абсолютно,- подтвердил я. – Включая кондиционер с телевизором.
- Я сниму туфли, хорошо?
- Да-да, конечно.
Я взял телефонную трубку. Ника вышла на балкон. Спустя минуту я присоединился к ней.
- Я заказал фрукты и шампанское из бара. Сейчас принесут. 
Ника зачарованно смотрела на ночную панораму, открывшуюся с балкона.
- Что, Ежевика оценила красоты родной природы?- спросил я, называю Нику интернетовским именем.
- Не ехидничай, - ответила она, неотрывая взгляда от застывшего почти напротив нас блина луны, - просто, как всегда, нет времени спокойно взглянуть на всю эту красоту.
Ника взглянула на меня:
- Или господин Люцифер думает иначе?- добавила она.
Я развёл руками.
- Соглашусь. Это из серии: «что имеем не храним, потерявши плачим».
Ника закатила глаза в безвучном смехе.
- Какие жуткие обобщения!  Лирика, наве янная южной ночью?
- Почти.
Я кивнул и посмотрел в её глаза.
- Пойдём. В дверь номера стучат. Наверное принесли шампанское с фруктами.
Я не ошибся. Спустя несколько минут, мы пили шампанское и ели фрукты, сидя за столиком на балконе.
- Так сколько ты здесь пробудешь?- ещё раз спросила меня Ника.
- Дня два. Максимум три, - ответил я.
Ника взяла виноградинку.
- Ты сможешь уделить мне время, Гена?
- Разумеется, Ника. А что я сейчас делаю?
- Ты не понял. Я имела в виду, когда ты сделаешь все свои дела, ты сможешь побыть только со мной?
Я отпил из бокала.
- Ника... Когда я сделаю все свои дела, я должен буду тут же улететь домой.
- Понятно.
Ника опустила глаза.
- Прискорбно ощущать себя женщиной, которая навязывается, –тихо произнесла она.
Я встал со стула и опустился у её ног.
- Ника. Я уже говорил: если бы я знал, что не увижу тебя, я бы сюда никогда не приехал. Ты мне веришь?
Ника сверху вниз смотрела на меня.
- Верю, Гена. Верю.
Я поцеловал её руку, потом ещё и ещё. Она погладила меня по голове.
- Эта ночь наша? Ты никуда не отлучишься?
Я замялся.
- Ну что, что? Говори, Гена!
- Ника, мне нужно отлучиться.
- Надолго?- удивилась она.
- Нет. Пять минут. Я должен зайти к своему приятелю в соседний номер.
- И всё?- обрадовалась она.
- И всё, - кивнул я.
Ника улыбнулась.
- Ну иди.
Я поцеловал её в щёку и пошёл к входной двери.
 Покидая номер, я обернулся: Ника стояла у балконной двери, лёгкий ветер шевелил её волосы; она смотрела на меня.
- Надеюсь, ты не убежишь до моего возвращения, - пошутил я.
Я постучал в дверь номера Дениса. Он открыл сразу же, как буд-то только ждал моего прихода. На нём была широкая белая майка и спортивные красные трусы.
- Ты один?- спросил я.
Денис молча кивнул и пропустил меня в комнату. Дверь на балкон была закрыта, работал кондиционер. По-видимому, Денис читал: горел торшер и на постели лежала книжка. Я посмотрел на Дениса: из-за приглушённого света мне показалось, что его глаза светятся.
- Значит, так, Денис. Есть одна версия. И ты её сейчас озвучишь.
Я быстро начертал на салфетке телефон Метиса.
- Позвонишь по этому телефону. Позовёшь Игоря. И выдашь ему свою версию.
- Какую версию?- недоумённо спросил Денис. – О чём Вы? ... то есть ты.
- То есть мы!- подмигнул я.- Но лучше, если она будет исходить от тебя.
Денис почесал правый бок.
- Них...не понимаю,- буркнул он.
- Только без мата,- нарочито сердито произнёс я, подходя к Денису.
- Так о какой версии ты говоришь?- не выдержал Денис.
Я взял его за плечи и молча, одними губами произнёс:
- О той самой, Денис. О  ТОЙ  СА- МОЙ.
Я ощутил на себе испуганный взгляд. Чёрт возьми, он что же и впрямь думает, что я с ума сошёл?
Я вновь одними губамии произнёс:
- ДУ-МАЙ, ДЕ-НИС, ДУ- МАЙ!!!
Денис приоткрыл рот.
- ОК. Вспоминай, Денис! Из того, что ты видел! Именно так старик Смирнов разговаривал со своим убийцей. А тот потом уже не реагировал на телефонный звонок. Помнишь? Ну? Тебе это ни о чем не говорит?
Взгляд Дениса стал осмысленным. Он высвободился из моих рук.
- Елки- палки! Значит, он читал по губам... значит, он...
- Точно!- прервал я логические построения своего партнёра.
Денис схватился за голову.
- Как же я не догадался!
- Всё гениальное просто. Именно об этом ты сейчас расскажешь по телефону Игорю. Разумеется не про то, что всё гениальное- просто, а про нашу версию. Пусть проверит всё, что можно. Тем более, мы имеем его портрет. Но если мы правы, то зона поиска значительно сужается. Помнишь, как в одном фильме: «Горбуна искать легче!». А у нас с тобой ГЛУХОНЕМОЙ персонаж вырисовывается. А это похлеще будет. Короче, звони. Да, вот ещё... если Игорь спросит звонил ли мне кто-то, ответишь, что нет. И сейчас пусть со мной не связывается. Скажи, что я занят.
- Подожди! А почему ты хочешь... ну чтобы это от меня исходило?
Я ответил, ни на секунду не задумавшись:
- А вдруг я ошибся? А-а-а... вот то-то и оно, Денис. Спокойной ночи!
В коридоре я спешно с мобильного набрал номер, который мне дал Ленин.
- Аллё!- мне ответил молодой мужской голос.
- Добрый вечер. Мне нужен Олег Витальевич.
Я услышал подобие смешка.
- Олег Витальевич занят.
Ага, в пол-второго ночи.
- Тогда можно поговорить с Тортиллой?
Лёгкое замешательство.
- Ну я Тортилла. А чего надо? Кто это?
- Это Люцифер. Мы в ресторане сегодня виделись. Вернее вчера. Я оставил портрет одного паренька...
- А, да. Так ещё это... не нашли его.
- Понятно, – как можно разочарованнее протянул я.
Ну ничего, сейчас я его подстегну.
- Слушай, тут такое дело. Поступила информация, что этот парень вроде как глухой. Это облегчит Вам задачу?
Пауза. Переваривает?
- Чего?
- Я говорю, что может теперь его легче найти будет?
- А-а-а. Ну это... Поищем. Если чё- дадим знать.
Я отключил мобильный. Да, хорошо бы, если я не ошибся. Тогда- прорыв. Искать глухонемого- это не иголку в стогу сена.
Когда я вернулся в свой номер, Ника курила на балконе.
- Прохладно, - произнёс я, прикоснувшись к её плечу.
Она вздрогнула.
- Давай ещё выпьем, - предложил я и налил шампанское в бокал.
- За что пьём, Гена?
- За любовь, конечно. Не чокаясь.
Мы выпили.
- Ты знаешь, Гена, я до сих пор не верю, что ты здесь... рядом со мной. Представляешь себе?
- Представляю. А я верю. Потому, что я желал этой встречи, и шёл к этому. И я рад, что так всё произошло. Что ты стоишь рядом со мной. Я обещаю тебе, что...
- Стоп! - Ника прикоснулась пальцами к моим губам. – Никогда НИ-ЧЕ-ГО мне не обещай! Договорились?
Мы смотрели друг другу в глаза. «Тону, тону...»- подумал я.
- Хорошо, что ты приехал, не предупредив меня. Я бы умерла от ожидания, – голос Ники дрожал.
- Не надо умирать. Тем более в такую прекрасную ночь.
Ника задумчиво посмотрела на море и произнесла:
  - И чего мы тревожимся, плачем и спорим,
    о любимых грустим до того, что невмочь,
    большеглазые добрые звёзды над морем,
    шелковистая гладь упирается в ночь.
- Лихо!... Всё, как у нас, Ника. Как в сказке.
- Как в сказке?- эхом отозвалась Ника. – Каждая сказка когда-нибудь кончается, Гена.
Я поставил на столик полупустой бокал.
- Ника... иди ко мне.
Ника отбросила волосы. Я подхватил её на руки.
- Не бойся, я не сделаю тебе больно, - произнёс я.
- Только попробуй, - улыбнулась Ника. – И приглуши свет...



                *                *                *

Утром, после завтрака я пошёл на массаж. После массажа, мы встретились с Никой в бассейне. Я подплыл к бортику.
- Красивый халатик, - кивнул я.
- Купальник не хуже,- подмигнула мне Ника.
Она сбросила халат.
- Вау! – подчёркнуто- восторженно произнёс я.
- Что такое? Мужчина, Вам не нравится синий цвет?
- Нравится. Особенно в свете того, что его такое минимальное количество на Вашем теле, мадмуазель. А Ваша загоревшая фигура- само совершенство.
- Ну наконец-то! Прошедшей ночью я так и не услышала подобных комплиментов.
Я ушёл под воду  и тут же вынырнул.
- Безобразие!- сказал я, отряхивая с волос воду. – Неужели я молчал как рыба?
Ника улыбнулась и присела на корточки.
- Ну,в основном, ты называл меня ласковыми словами.
- Например?
Ника картинно закатила глаза и сложила кулачки у подбородка.
- Звёздочка... Ежевика... Никочка... И Сочинка.
- Нет- нет. Позвольте поправить Вас: не Сочинка, а Ссссочинка. Это несёт несколько другую смысловую нагрузку.
- Как скажите, господин Люцифер. Кстати, пока Вы изволили завтракать и ходить на массаж, я решила кое- какие организационные вопросы. Я договорилась на работе о нескольких днях отпуска, и в санатории я теперь абсолютно легально проживаю в Вашем номере. Есть возражения?
- Возражений нет. Это было трудно?
- Нисколько. В банке у меня свободный режим, а насчёт санатория... хмм... здесь все на виду, все знают друг друга, все знакомы. Никаких проблем. Я поставила свою сумку в шкаф.
- Это стоило дорого?
- Пусть тебя это не волнует. Культурную программу предлагать не стану- ты же здесь по делам. Так что посещение Дендрария, дельфинария и Тюльпанового дерева переносится на неопределённый срок. Надеюсь, тебе будет достаточно моего общества.
- Вполне.
Я поднялся на бортик.
- На перегонки не желаешь сразиться?- сменил я тему.
Ника с иронией посмотрела на меня.
- Ты забыл, что я выросла на море? Не боишься проиграть женщине?
- Такой как Ты- нет!- рассмеялся я.
- Ну хорошо. Тогда- на старт!
Ника командовала. На счёт «три» мы одновременно оттолкнулись от бортика. Поначалу, я отстал, но затем, задержав дыхание, затяжным спуртом опередил Нику и первым завершил заплыв.
Сверху раздались апплодисменты. Я поднял голову. Метис и Денис, оба одетые, иронично улыбались , глядя на нас.
- Поздравляю, - весело произнёс Игорь.- Ты в хорошей, олимпийской форме.
- Спасибо. Что- нибудь ещё? Кстати, познакомтесь. Это- Ника. Ника- это мои приятели Игорь и Денис.
Метис и Денис одновременно кивнули.
- Гена, тебя можно на минуту?- спросил Метис.
Вчетвером мы вышли из бассейна на террасу, где находился кафетерий. Мы присели за круглый, белый столик, предварительно заказав у молоденькой девчушки, стоявшей за стойкой бара, 4 сока и одно мороженое.
- Говори, Игорь, здесь все свои.
Метис пожал плечами.
- После вчерашнего звонка от Дениса, я предпринял некоторые действия, Гена.
- И что? Есть результаты?- поинтересовался я.
- Вот.
Метис протянул мне сложенный вчетверо лист бумаги. Я молча прочитал его, потом отдал Денису.
- Оперативно, Игорь. Ничего не скажешь. Значит, интересующего нас молодого человека зовут Максим Коломиец. И большую часть своей жизни он провёл в Тихорецком интернате для глухонемых.
- Тихорецк?- удивлённо спросила Ника. – Это же недалеко отсюда.
- Да, два с половиной часа на машине, - уточнил Метис.
- Значит, всё сходится? – нерешительно спросил меня Денис.
- Возможно, - подтвердил я.
Метис осушил свой бокал.
- Два месяца. Мы потратили свои силы и время впустую,- проговорил он. – А тут за сутки такой результат. Похоже, я догадываюсь кому из Вас двоих пришла в голову мысль о глухонемом парне.
Метис с иронией посмотрел на Дениса. Тот покраснел и отвернулся. Ника,не спеша,смешивала  вишенки с ванильным мороженым.
- Игорь. Мы работаем с Денисом вместе. Главное- результат. Надеюсь, ты поможешь установить местонахождение гражданина Коломийца? Только благодаря ему мы можем выйти на заказчика.
 Метис недовольно посмотрел на Нику. Та, казалось, не прислушивалась к нашему разговору, сосредоточенно уплетая мороженое.
- Обещаю приложить максимум усилий, - пообещал Метис. – Но если этот парень принадлежит к так называемой «глухонемой» мафии, то сделать это будет крайне затруднительно.
- Если он и принадлежит к этой группе, то мне в этом помогут другие люди, не сомневайся, - ослепительно улыбнулся я.
Метис поправил воротник своей джинсовой безрукавки.
- Тогда жди от меня новостей.
Он встал и картинно поклонился Денису и Нике.
- Ника, если Вы свободны сегодня вечером, то я могу навестить вас с Геной и Денисом. Дружеская вечеринка. Гена подтвердит- я прекрасно пою и играю на гитаре.
Ника улыбнулась в ответ и вопросительно посмотрела на меня.
- Как- нибудь в другой раз,- уклончиво ответил я.
Метис пожал плечами и покинул нас. Денис допил свой сок.
-Я чувствую себя лишним,- мрачно произнёс он.
Подул лёгкий ветерок. Его длинные волосы растрепались, и он с раздражением постарался убрать их с лица.
- А напрасно,- сказал я. – Ели бы не ты- мы бы не продвинулись ни на шаг. Так что ты зря считаешь себя лишним.
Денис недоверчиво посмотрел на меня.
- И что теперь? – спросил он.
- Ждать,- ответил я.
- Ждать?!- удивился мой помощник.
- Угум-с, - кивнул я. – Ждать. Я знаю одну вещь наверняка. Вот бывает, когда смотришь видео, а потом быстро, по какой-то причине, начинаешь прокручивать его. И останавливаешься на финальной сцене. Так вот, сейчас и началась такая прокрутка. Быстро, стремительно. Бац! – И финал.
- Ты уверен?- в один голос, но с разной интонацией, спросили Денис и Ника.
Я улыбнулся.
- Абсолютно. Моя интуиция редко меня подводит.
 Мы помолчали.
- Пойду в бассейн...может в настольный теннис сражусь с кем-нибудь,- заявил Денис и попрощался.
Ника сосредоточенно водила ноготком по краю стакана с томатным соком.
- Знаешь... мне грустно.
- Отчего, Ника?
Она вскинула на меня свои красивые глаза.
- От того, что приближается финал.
Я отвернулсял. Затем, я пошёл в бассейн и вернулся с нашими вещами. Мы закурили.
- Хорошие у тебя приятели. Вы давно знакомы?
- С Игорем- да, а с Денисом недавно.
 Я расплатился за соки и мороженое.
- Ника, у меня к тебе просьба.
- Говори.
- Ты бы могла съездить со мной в Сочи на старое кладбище?
- Конечно.. а зачем?
Я замялся.
- Мне нужно сделать снимки одного памятника.
- Ах, вот зачем. 
Лицо Ники стало непроницаемым.
- Это могила отца Киры? Да?
Я затянулся, выпустил кольца дыма.
- Я же помню- ты мне рассказывал о своих похождениях в Нью Йорке. Интернетовская любовь. Ха-ха. Всё никак  не можешь забыть эту ****ь?
Я молчал. Пусть выговорится.
- Она тебя просила сделать эти снимки?
- Это имеет значение?
Ника отмахнулась. Накинула халат.
- Так ты поедешь со мной?
- Поеду, но только с одним условием.
- С каким же?
- По пути мы заедем в Головинку, посмотришь на Тюльпановое дерево. Пофотографируемся там на память.
- Хорошо, - согласился я.
- Тогда пойдём. Надо еще договориться насчёт машины с Равилем.


Когда мы садились в машину, в кармане брюк у меня зазвонил мобильный телефон.
- Алло.
- Привет. Это Метис.
- Привет, давно не виделись, - усмехнулся я. – Есть новости?
- Пока нет. Но я хотел сказать...
Метис замялся. Ника вопросительно посмотрела на меня.
- Что? Что-то случилось?
Я отрицательно покачал головой.
- Мне кажется, - продолжил Метис, - что тебе не стоит распространяться о цели твоего визита в Россию в присутствии твоей девушки. Во всяком случае, я бы не стал этого делать на твоём месте.
Я продолжал смотреть на Нику.
- Игорь, если бы ты был на моём месте, то мне бы не пришлось приезжать сюда.
Я отключил телефон.
– Едем, - спокойно произнёс я.
По пути в Сочи, мы заехали в Головинку посмотреть на мировую достопримечательность в виде знаменитого Тюльпанового дерева. Несколько раз сфотографировались. Я смотрел на это гигантское чудо природы. До меня долетали обрывки монолога гида, обращённые к стоявшей неподалёку экскурсионной группе.
- Всего два дерева в мире... у нас и в Торонто.. обратите внимание на цветы дерева... очень похожи на тюльпаны. Только нежно- зелёного цвета... в 1989 году в дерево ударила молния и расколола пополам,и для его спасения ствол и частично крону скрепили металлическими скобами и обручами...
К нам подошёл фотограф с обезьянкой. Мы сделали ещё несколько фотографий на память. Затем настал черёд другого фотографа, в чьём наборе была одежда горских жителей и сопутствующие аксессуары в виде кинжалов и шашек. По просьбе Ники я облачился в бурку и черкеску. Ещё несколько профессиональных снимков на фоне гор.
- Американский джигит. Горец,- произнёс я.
Ника заразительно засмеялась. Перед тем., как продолжить путь, мы купили у местных торговок несколько сувениров – поделок, а также продегустировали их домашние наливки и вина. Больше всего мне понравилось ежевичное вино (символично); приобрели бутылку.
- Выпьем в номере,- шепнул я на ухо Нике.
Она понимающе улыбнулась.
На кладбище мы приехали примерно через час. Людей было мало. У входа, у седовласой старушки, я купил букетик гвоздик. Могилы непривычно для меня располагались ярусами и практически без оград. Центральная аллея: серые обелиски, преобладание военных, фотографии ветеранов. Нужную могилу нашли быстро. Памятник из чёрного гранита выделялся по сравнению с соседними захоронениями. Фотография человека в военной форме, полковник. Оказывается отец Киры носил очки.
Панков Валерий Борисович. Дата рождения... Дата смерти.
Я положил цветы.
«Если я кого-нибудь и любила на этом свете- то своего отца. Я всегда была похожа на него»- вспомнились мне слова Киры.
Я присмотрелся к изображению на памятнике. В самом деле- по крайней мере внешнее сходство очевидно. Ника перехватила мой взгляд. С каменным, непроницаемым лицом она демонстративно ушла к стоящей неподалеку машине.
« Обиделась» - вздохнул я и молча достал фотоаппарат.
Назад ехали в гробовой тишине. Я попытался взять Нику за руку, но она мягко и в тоже время уверенно высвободила свою ладонь из моей.
Перед самым въездом в Лазаревское, мы попали в пробку.
- Гена, - тихо, одними губами неожиданно произнесла Ника. – Ты по-прежнему что-то испытываешь к Кире. Я же вижу- какие-то чувства у тебя к ней есть: обида, ненависть за предательство, и в тоже время какое-то глубоко запрятанное чувство нежности к ней и благодарности.  Ты сам запутался и сам себя за это ненавидишь. Поэтому, и хочешь так избавиться от неё, чтобы всё сразу отступило.
- Мне кажется, я поставил точку в моих отношениях с ней.
Ника покачала головой.
- Ты поставил запятую. Запятая, потому что ты ещё её не раз вспомнишь. А вот когда ставят точку- человека забывают. Значит, все счета оплачены и он не нужен тебе в этой жизни.
- Ты обиделась, что я внимательно всматривался в лицо её отца? – спросил я.
- Угадал. Тебе так хотелось увидеть её черты? Кстати, как ты собираешься отдать ей эти фотки? Ещё один повод встретиться с ней?
- Не говори глупостей. И вообще ты лучше. Во сто крат. И ты рядом со мной. И я хочу, чтобы ты всегда была рядом со мной.
- А я хочу, что бы ты мне ничего не обещал. И не сравнивал, тем более с другими женщинами.
- Хорошо. Обещаю,- произнёс я и тут же осёкся под насмешливым взглядом Ники.

Ужинать решили в санаторском ресторане. Ника без аппетита ела маслины. Я больше налегал на салат.
- Ген, скажи мне: а что Вы сделаете с тем парнем, когда найдёте его?
Ника сделала упор на местоимении «Вы». Я пожал плечами.
- Сначала нужно найти его.
Я продолжал есть. Ника внимательно смотрела на меня, ожидая ответа. Прожевав, я отложил вилку в сторону.
- Ну хорошо, он взял одну вещь, которая не принадлежала ему. Думаю, не для себя. Наша задача (нажим на слове «Наша»)- забрать эту вещь...
-... и вернуть законному владельцу, - насмешливо добавила Ника.
Я посмотрел в сторону.
- Боюсь, что владельцу она больше не понадобится. Поэтому, вернуть эту вещь нужно тем людям, которые мне за это заплатили.
- Какая интересная вещь.
 Ника задумчиво провела языком по маслине, не торопясь отправить её в рот.
- Аха. Свет мой, зеркальце, скажи.
- Зеркало? – удивлённо взмылись вверх брови.
 Маслина замерла у чуть приоткрытых губ.
- Да. Всего- навсего.
Ника лукаво прищурилась.
- Господин  Люцифер, позвольте поинтересоваться- о чём Вы думаете?
-Уважаемая Ежевика, а не настало ли время продегустировать ежевичное вино?
Облизнув маслину, Ника наконец-то отправила её в рот.
- Пройдёмте на дегустацию. По-моему, прошедшей ночью мы не распробовали всё как следует.  Я права, Гена?
Я не знаю как это назвать. Ещё в коридоре, недоходя до номера, мы начали целоваться, жадно, ненасытно, неистово. Покачивались, прижимались к стене. Я долго, как мне казалось, пробывал попасть карточкой в щель, пытаясь открыть дверь... чертыхался... Ника шептала что-то успокаювающее. Наконец-то дверь распахнулась, и мы, буквально, ввалились в номер. На ходу срывая одежды, мы набросились друг на друга, как будто не виделись целую вечность, как будто и не было предыдущей ночи.
Вновь я ощутил на себе Никины ласковые и всепроникающие руки, её раскрытые нежные губы и гибкое, поддатливое тело. Она тихо стонала, чуть откидывая голову назад, её волосы растрепались по подушке. Мы двигались всё быстрее, кровать издавала характерные, поскрипывающие звуки. Ника впилась ногтями мне в спину. Я не чувствовал боли на фоне всенарастающего желания и приближающегося оргазма. 
- Демон... любимый мой...
- Ежевилочка моя... сссочинка...
Капельки пота выступили на лбу у Ники, она закусила губу, на мгновение задержала меня бёдрами в себе и закричала.   Я издал звук, напоминающий рычание. Мы закончили одновременно.

Тишина. Спокойствие. Ника положила голову на мою грудь, я обнял её. На потолке мечутся причудливые тени. Чуть шевелится штора за открытой балконной дверью. Состояние покоя.
- О чём ты сейчас думаешь?- расслабленно спрашивает меня Ника.
- О том, как мне хорошо, - отвечаю я.
Она ворочается, трётся об меня носом как ребёнок.
- Мне тоже хорошо... с тобой, - добавляет она.
Я молчу. Хорошо-то как.
- Жалко, что ты так далеко. Не люблю я твою Америку.
Я улыбаюсь.
- Ну не смейся- не смейся, - капризно говорит Ника, даже не открыв глаз. – Мне многое понравилось, но я бы там не смогла жить. Не моё. Страна роботов. А ты привык, да?
Я прикрываю глаза в знак согласия. Интересно. А теперь она определит с закрытыми глазами,что я сделал или нет?
Ника поглаживает меня по груди.
- Значит, привык. А вот скажи мне, что тебя больше всего поразило, когда ты приехал в США? Ну кроме сервиса, конечно,и  отсутствия хамства?
Я смеюсь в голос.
Ника приподнимается на локте. Удивлённо смотрит на меня большими красивыми глазами. Вылитый «крошка- Енот».
- Что? Что ты смеёшься?
-На такой вопрос отвечать- что кружкой пытаться океан вычерпать. Но я просто запомнил, что действительно меня поразило впервые в США. Местные тинейджеры, как правило, не выбрасывают стоптаные кроссовки, а связывают их шнурками и забрасывают на линии электропередач. Весьма любопытная картина получается. Я когда первый раз увидел это, то долго раздумывал: может это какое- то техническое новшество?

Ника засмеялась. Я завернулся в простынь, встал и закурил.
- Будешь?
Ника отрицательно покачала головой.
- Дай лучше минералки,- попросила она.
Я протянул ей стакан.
- А скажи мне, Ежевика, - начал я после очередной затяжки, - ты сказала, что не смогла бы жить в Америке. А ради любимого человека согласилась бы переехать в США? 
- Хм... Это можно расценивать как предложение?
Я потушил сигарету в пепельнице.
- Вполне.
Ника поправила волосы. Поудобнее облокотилась на подушки, ладонью подперев щеку.
- Время и место выбраны оригинально,- с иронией произнесла она.
- А по- моему, в самый раз. Кстати...
 Я назидательно поднял палец. В сочетании с белой простынёй в виде одеяния, я был, наверно, похож на римского  консула.
- Сейчас моё предложение будет подкреплено соответствующими атрибутами,- многозначительно произнёс я, подмигивая в темноту.
- Закрой глаза.
 - Я и так ничего не вижу.
- Всё равно закрой.
Ника послушно зажмурилась.
- Ой... наручники?- вскрикнула она.
Присмотревшись к запястью и вытянув руку, она серьёзно произнесла:
- Спасибо, Гена. Красивый браслет.
- А как насчёт моего предложения?
Ника молчала.
- Ты должна подумать?
- Ген. Давай потом поговорим об этом. Мне нужно время.
- ОК.
Я присел рядом с Никой, обнял её, незаметно застегнув на шее замок цепочки.
- Надеюсь, это ускорит процесс?- смеясь поинтересовался я.
Ника нащупала цепочку, крестик.
- Ты прямо как фокусник.. Демон.
- Угум-с. Собственной персоной.
Ника улыбнулась.
- У тебя глаза горят, Ген. О чём ты сейчас думаешь?
- Честно? У тебя на левой груди родинка. Имею непреодолимое желание поцеловать её.
Ника, чуть помедлив, откинула простынь.
- Приступайте, господин Люцифер.

Мы  уснули только под утро.  Поднявшись около 9 утра, я пошёл в ванную и принял душ. Ника безмятежно спала. Я прилёг рядом. ХО-РО-ШО! Ощущение счастья и покоя. Блаженство. Кто может прервать его?
Блаженство было прервано ровно в 9-30 утра звонком на мой мобильный телефон.
- Алло?
Молчание.
- Слушаю!
- Это Тортила. От Ленина.
«Хорошо хоть не от Крупской».- мысленно добавил я.
- Да. Есть новости?
- Ну да. Разыскали мальца. Ну того... что нужен тебе был. 
Я привстал на кровати.
- И где он?
- Ну это самое.. тут он.. Турбаза,  блин.. ну.. «Чайка». Здесь он.
Ника проснулась и сонно смотрела на меня.
- Слышишь, нет?- нетерпеливо спросил Тортила.
- Слышу- слышу.
- Ну вот. Раз слышишь, то выходи. Машина ждёт. У входа в Одиссею.
Я потёр подбородок.
- Что-то случилось?- озабоченно спросила Ника.
- Пока ничего. Но может...
- Не говори загадками.
Я в упор посмотрел на неё.
- Ника, ты не в курсе, что такое  турбаза «Чайка»?   
- Конечно в курсе, - оживилась Ника. – Это бывшая турбаза. Теперь кемпинг. Крепкий забор, бассейн, теннисный корт, спортивная площадка, домики, столовая. Недалеко от моря. На машине отсюда минут 10-15 езды. А что?
Я встал.
– Умывайся. Поедем в «Чайку». Экскурсия. Я чертовски заинтрегован этим местом, особенно столовой. Составишь мне компанию. На обратном пути позавтракаем  где- нибудь. ОК?
Ника довольно потянулась.
- М-м-м... Я бы предпочла нечто другое, милый.
- Я бы тоже. Но не забывай, что к моему большому сожалению,на ласковом российском черноморском юге  я совмещаю приятное с полезным. Так ты поедешь со мной?
- Через 5 минут буду готова, мон женераль.
Ника отбросила простынь и продефелировала в ванную комнату. Я проводил её взглядом охотника, oт которого только что упорхнула дичь.
 Я набрал номер Дениса.
-Да?
-Wake up! Через 10 минут у входа в санаторий. Нас ждёт машина.
- Что-то случилось? – встревожился он.
- Вроде бы наш глухонемой обозначился. Не опаздывай!
Спустя несколько секунд зазвонил мой мобильный.
- Алло?
- Это Метис. Не разбудил?
- Нет. Есть новости?
- Воистину есть.
Игорь засмеялся.
- Сижу в машине, «пасу» одну квартиру.
- Забавно.
- И даже очень. Подъезд дома. Только что туда вошёл наш общий знакомый. Коломиец. Не желаешь подъехать?
Я озадаченно потёр подбородок. Лихо! Кто же ошибся: Тортила или Метис? Если, конечно, не предположить, что гражданин Коломиец не телепортировался из одного места в другое или не обладает уникальной способностью раздваиваться.
- Через час буду,- пообещал я.
- Почему так поздно?- удивился Игорь. – Чем это ты так занят?
- Ноу коммент.
Я скрестил пальцы, хрустнул суставами. Любопытно.
- Я готова,- раздалось у меня за спиной.
Ника сексуально смотрелась в голубых бриджах и белой прозрачной блузке. Мокрые волосы были собраны в хвостик.
- Ты прямо как девочка.
- А Вас что-то не устраивает, мужчина?- игриво спросила Ника, одевая солнцезащитные очки. – Обратите внимание... ничего не замечаете?
Я встал, подошёл к Нике и поцеловал её в загорелую шейку.
- Заметил, тебе идут браслет и цепочка с крестиком.
Денис уже поджидал нас внизу. Он облачился в кроссовки, голубые джинсовые шорты. Сверху на нём висела оранжевая футболка навыпуск, как минимум размера на два превышавшая требуемый размер. Бейсболку он не одел, волосы Дениса были стянуты в тугой хвост.
Нас ожидал чёрый джип «CHEROKKY”. Водитель, квадратный бритоголовый парень лет 25, с подбородком канадского хоккейного профи, на мой вопрос «Ты от Ленина?» коротко кивнул и опустил со лба на нос массивные солнцезащитные очки.
Денис сел рядом с водителем. Я с Никой расположился сзади. Музыка в машине не включалась, бесшумно работал кондиционер. Я держал ладонь Ники в своей руке.
Через 15 минут мы были на месте. За всё время пути никто не проронил ни слова...
После крепкого рукопожатия Тортила сделал неопределённый жест рукой:
- Вот... Здесь!
Так. Ну что ж. Турбаза «Чайка». Так я себе и представлял: хлипкий заборчик по периметру, домики, деревья, лавочки, беседки. Административные строения (корпусом эту хибару язык не поворачивается назвать), отливающая на солнце изумрудом гладь открытого небольшого бассейна, и т.д и т.п. Плюс, чистый воздух и сказочно- неповторимый вид на горы.  Обыденно- потрясающе.
Я улыбнулся. В Американских горах, я отдыхал с бывшей женой и Дашкой. Условия комфортнее, но виды здесь получше. Любили погулять на лоне природы, плавать наперегонки по озеру. М-да.
При воспоминании о дочери защемило сердце. Стоп. Вернёмся к нашим баранам.
- Значит, Он здесь?- спросил я Тортилу.
- Вроде да, - неопределённо ответил он.
- Не понял. Что значит «вроде»?
Тортила кивнул в сторону домиков.
- Ну он здесь коттедж снимает. С мая. Пойдём, у администратора узнаем. Хозяйки нет. Уехала на наделю... по делам.
Тортила, я, ещё двое качков, пошли ко входу, Ника и Денис, негромко переговариваясь, держались чуть позади.
Нас встретила полная женщина неопределённого возраста, которая с поразительной для неё лёгкостью понеслась по одной из вымощенных каменными плитами дорожек, на ходу размахивая руками, и, по- моему, не в первый раз говорившая заученный текст.
- Молодой человек снимает этот коттедж с мая, как заезд начался. Восьмой номер, значит. Сам оплатил наперёд. Никаких претензий. Тихий такой, нелюдимый, значит. Иногда на несколько дней исчезал. Никаких гостей или девочек. Ничего плохого не могу о нём сказать. Вот и пришли, значит.
От неожиданности, я едва не стукнулся о спину администратора.
- Вот он, восьмой номер. Коттедж, в котором он живёт, значит.
Женщина показала рукой на домик. Н-да, коттедж это с натяжкой можно назвать. Деревянный домишко без веранды. Окна выходят на юг и на запад. Со стороны входа окон нет.
- Он здесь?- спросил я.
 Женщина развела руками.
- Точно не скажу, но вечером свет, кажись, горел в окнах, значит. А с утра в кафе не видела его. Может ночью куда ушёл, а может спит. А вы, кстати, не голодные? А то в «Людмилу» давайте зайдём, это кафе наше, значит. Очень хорошо готовят...
Тортила усилием отодвинул в сторону словоохотливого администратора; взглянул на меня.
- Ну что?- коротко спросил он.
Я заметил, как подобрались двое сопровождавших нас качков.
- Погоди, - ответил я.
Я одним шагом перемахнул две ступеньки, постоял у двери, прислушался. Обернулся к Тортиле.
- Сдаётся мне, что никого там нет, - спокойно произнёс я.
Тортила поднялса ко мне, прислушался.
- Ой, так может вам открыть?- посмотрев на наши действия, заявила толстушка. – У меня, значит, и ключи вторые есть.
Мне показалось, что я увидел сквозь тёмные очки округлившиеся глаза Тортилы.
- Правда, я не имею права, - замялась женщина.
- Открывай,- буркнул он. – Только молча, - негромко добавил Тортила и сунул толстушке в руку смятую купюру.
Женщина достала связку ключей с приклеенными к ним видавшими виды, картонными номерками. Легко, для своего веса, взобравшись на крыльцо, она быстро открыла дверь.
- Вообще-то нельзя вот так открывать... но раз вы от Олега Витальевича. Ну вот, зна...
Тортила шикнул на неё, и, бросив мне, то ли всем стоявшим вокруг: « Не заходить», как кошка, бесшумно скрылся в полуприкрытой двери.
Спустя минуту, он вышел и бесстрастно изрёк:
- Никого.
- Денис, - позвал я своего помощника.
- А я?- спросила Ника.
- А ты?,- замялся я. -Ты останешься в обществе галантных джентельменов. Не волнуйся, мы быстро.
Беглого взгляда мне хватило, чтобы понять: это пристанище временное, используется, в основном, для ночёвки. Вещей практически нет. А вот все блага цивилизации как раз присутствовали: совмещённый санузел, телевизор, кондиционер, застеленная кровать, шкаф, тумбочка.
- Настраивайся,- сказал я Денису. – Ты уж извини, мил человек, но я пока тут побуду. Времени у нас нет. Постараюсь не мешать.
Денис сел на кровать. Замер. Сфинкс да и только.
Я же постарался найти хоть что- то, свидетельствующее о пребывании в этом месте Максима Коломийца.
Так-с, поехали... туалет.. бачёк... чисто... тайника вроде бы нет... мыло, шампунь, полотенце- похоже всё казённое.. комната... так... с поверхности холодильника надо бы убирать крошки, господин Коломиец- а то тараканы заведутся... холодильник... да здравствует здоровое питание!- два йогурта и лимонад.. телевизор... пыльная поверхность, странно... визуальное-то восприятие у него должно присутствовать... крошки, пыль, куда только горничная смотрит.. шкаф... стенки пустые.. чисто... спортивный костюм отсутствует, зато две безрукавки и брюки... в карманах пусто... футболки... нестиранные судя по запаху... пусто...
Я опустился на пол, предварительно взглянув на Дениса. Он сидел, прикрыв глаза, на лбу выступили капельки пота. Лихо! Представляю себе со стороны эту картину: один ненормальный сидит как истукан на кровати, другой на карачках ползает вокруг него... забавно... так.. что тут у нас... ага, под кровать что-то завалилось... э-эх... ну-ка... я присел на полу... книжеца... о нет... Дарья Донцова... без библиотечного штампа... полистаем... чисто... никаких записок, заметок, вкладышей...
Стараясь не беспокоить Дениса, я потрогал подушки, матрац... чисто... мусорное ведро... недавно убирали... пакетики от орешков, баночка из-под йогурта... чисто... плафоны на потолке... торшер... м-да... ничего... тумбочка... верхний ящик... трусы... носки... так, тут без противогаза не обойтись... пусто... нижний ящик... ого, сразу две книжки... так вот за каким чтивом господин Коломиец коротает свободное время: шахматные партии... пометки на полях книги... Может быть телефоны, адреса, имена? Ну же... нет... пусто... в виде закладки этикетка от жвачки «Spermit Pepermint»... вторая книженция... тоже самое... пометки... ничего существенного... в виде закладки рекламный буклет какого- то клуба... Стоп!
Что-то именное... так... вот оно... «Уважаемый господин Коломиец...предлагаем Вам принять участие в ежегодном чемпионате курортного посёлка Лазаревское по боулингу (ёлки-палки, и такой чемпионат есть!), который состоится 4 сентября 200... года в 21-00 в боулинг- клубе Центрального Парка культуры и отдыха.. Вам, как прошлогоднему победителю чемпионата, предоставляется скидка на вступительный взнос участника в размере 50% (150 руб). С уважением  Замдиректора ЦПКиО  «Лазаревское»  Бакаев И.Б.»
Я перечитал открытку. Откинул голову. Денис привстал с кровати и вопросительно смотрел на меня.
- Какое сегодня число?- глядя сквозь него спросил я, зараннее зная ответ.
- 4 сентября,- ответил Денис.
Я машинально кивнул.
- Что у тебя? – оживился я.
Денис неопределённо пожал плечами.
- Вчера он был здесь. Лежал на кровати на спине. Молчал. Потом заснул. Потом встал, отжался от пола несколько раз и ушёл. Всё.
Я кивнул.
- Ясно... А в чём он был одет?
- Спортивный синий костюм. Яркая жёлтая футболка с надписью синими буквами: «No guts- no glory».
Я усмехнулся.
- Лихо. Ну что ж...пора. Кстати, Денис, а ты в боулинг играешь?
- Да не приходилось как-то,- смутился Денис. – А что?
- Ничего. Сегодня посмотришь, как я играю. Поверь, мне есть что показать.
У домика нас ждали Тортила, двое его ребят, Ника и толстушка- администратор. Ника курила, слушая словоохотливую даму. Тортила сделал шаг ко мне.
- Всё нормально,- произнёс я. – Отвези, пожалуйста, Дениса и Нику в санаторий, а меня в одно место.. Я назову адрес. И ещё: если Олег Витальевич не против, то сегодня ты бы мне мог помочь со своими пацанами в Центральном парке культуры и отдыха. Интересующий меня персонаж будет находиться там в районе 9 вечера, где играют в боулинг. Его фото у вас есть.
Тортила поправил солнцезащитные очки в пол лица.
- Откуда ты знаешь, что он там будет?
- Ну на сто процентов не уверен, но... должен быть.
- Ладно. Я спрошу у Ленина, что он скажет.
- ОК.
Я подошёл к администратору.
– Скажите, а кто оформлял этого парня в кемпинг? Вы?
- Ой, ну что вы, нет. Сама хозяйка...
- И Вы ничего странного за ним не замечали?- перебил я словоохотливую толстушку.
- Нет, кажись ничего. Ну, неразговорчивый, значит, он. Ему «Здравствуйте», «До свидания», а он только кивнёт в ответ. Такой юноша, значит.
- Неразговорчивый,- повторил я.
- Ага, - с радостью подтвердила женщина.
- Ну и ладно. Спасибо Вам. До свидания.
- Если он тут появится, позвонишь по этому телефону,- услышал я уже за спиной слова Тортилы, обращённые к администратору.
- Ну что?- спросила меня Ника, отбрасывая окурок. – Что это у тебя?
- Это? – я повертел в руках книгой, направляясь к джипу. – Это Дарья Донцова.
Ника хмыкнула.
– Никогда б не подумала, что ты являешься поклонником её творчества.
- Ну что-то полезное всегда можно найти в любой книге,- филосовски заметил я.
- Например? – поинтересовалась Ника.
- Ну, например... обложка.
- Обложка?- удивилась Ника.
- Угум-с. Обратная сторона. На ней прекрасное фото: автор книги в окружении двух милых мопсиков. Это моя любимая порода собак.
- Да я заметила, как ты в ресторане «Одиссеи» разглядывал мопса на календаре. Б-ррр. Как можно любить таких приплюснутых уродцев?
- Вот именно, что приплюснутых. У вас и в Европе, этих собачек называют мопсами, а у нас в Америке- пагами, то есть приплюснутыми. В США, к сожалению, встречаются только чёрные, серые и кофейные мопсы, а у вас можно встретить и голубоватые экземпляры. Чудо!
- Да ну тебя. Храпящие, плюшевые, декоративные существа.
- К тому же- астматики, но чрезвычайно ласковые и добрые. Единственные в мире собаки, у которых хвост скручен по спирали больше двух раз. Ну да ладно.
Я остановился около джипа.
– Расстаёмся примерно на час, моя Ежевика.
- Разве мы не поедем вместе?- состроила удивлённую гримасу Ника.
- Увы. Дела. Ты поедешь с Денисом. Встретимся через час в кафетерии у бассейна. Обещаю не опаздывать.
 Мы поцеловались.
- Улица Ильича, дом 11,- назвал я короткостриженному водителю адрес.
Спустя полчаса, я сидел в новенькой «девятке» рядом с Метисом.
- Сколько времени прошло?- поинтересовался я.
- Два часа, - бесстрастно ответил Игорь.
Я тоскливо посмотрел на пятиэтажку. Судя по внешнему виду и строительным лесам, ремонт дома был в самом разгаре, хотя жильцов и не выселили. Забавно. Два часа, как господин Коломиец вошёл в этот дом, в подъездах которого, по словам Метиса, отсутствовал чёрный ход.
- Ну что. Я пойду,- равнодушно заметил я.
Метис хмыкнул.
– Дерзай.
Я одел очки, сострил зверскую физиономию.
-Айл  би бэк! – громовым голосом изрёк я.
- Гуд лак, мен, - улыбнулся Метис.
В подЪезде в нос ударили запахи краски и цемента. Свежая побелка, порванные клеёнки, какие-то доски. Я прошёлся по всем этажам. Тихо. Обеденный перерыв что ли? Только на первом этаже моё внимание привлёк шум за одной из входных дверей. Скорее интуитивно, чем осмысленно, я несильно толкнул дверь и вошёл внутрь, ступая по устланным на полу газетам. Меня встретил взрыв хохота. Справа от прихожей, на кухне четверо рабочих травили анекдоты. Кто-то был в строительной каске, кто-то-нет, на половине из них были спецовки, другие- только в майках. При моём появлении все смолкли и озадаченно посмотрели на меня.
- Здравствуйте,- поздоровался я. - А хозяева где?
- На работе,- ответил худой рыжий рабочий.
Почему-то его ответ вызвал всеобщий смех.
- А вы кто сами будете?- тут же спросил меня рыжий.
- Я друг хозяина,- быстро ответил я.
- О... ещё один,- подмигнул высокий здоровяк пожилому мужчине, скорее всего бригадиру.
- Что значит «ещё один»?- удивился я.
Здоровяк хотел было ответить, но пожилой поднялся с табурета и прервал его.
- Господин хороший, а документы у вас при себе?- обратился он ко мне.
- Ну разумеется.
Я полез в задний карман джинс, на ходу обдумывая как выйти из создавшегося положения. Из кармана выпала пачка Marlboro.
- Ого,- присвистнул рыжий,- а  лишней сигаретки не найдётся?- хитро прищурился он.
Я поднял пачку и протянул рабочим. Нестройно потянулись перепачканные руки.
-Э-эх,- крякнув, последним взял сигарету бригадир.
- Вы уж не обижайтесь, молодой человек, - произнёс он, с удовольствием затягиваясь сигаретным дымом,- ходят тут разные...
- Это как?- деланно удивился я.
- А вот так вот, - встрял рыжий, - зашёл тут паренёк часа два назад, стоит, молчит. Я его спрашиваю: «Ты к хозяевам?», он в ответ: «Угу», и в комнату. Ну, мы подумали- ждёт хозяина. А потом пошеё я за лаком, а он...
- Да подожди ты! – остановил его бригадир. – Пошли, я тебе сам покажу, - подмигнул он мне.
В комнате вся мебель, включая диван, была собрана в одном углу и укрыта плёнкой. На полу лежали газеты. Балконная дверь была приоткрыта. Занавесок или гардин на окнах не было.
- Дом приводим в порядок,- объяснил мне бригадир,- а в квартирах потолки-стены только белим, сантехнику кое-где меняем и паркетные полы лаком вскрываем... по желанию заказчика.
Мы вышли на балкон. Высота- ноль.
- Вот сюда он, видно, и выпрыгнул,- объяснили мне. – Мы заняты были. Работа.
- Понимаю, - кивнул я. – Значит, воришка, а вы его спугнули.
- Выходит, что так.
- Ну ладно, - я поправил очки. – Пора мне. Записку оставлять не буду- вечером зайду.
- Ну понятно-понятно,- как мне показалось, с иронией, заметил бригадир. – Сигареткой ещё раз не побалуете старика?
Я отдал всю пачку и быстро покинул квартиру.
- Вычислил он тебя,- бросил я Метису, садясь в машину.
- Не может быть!
- Может, - спокойно подтвердил я.- Где-то ты засветился, Игорь. Он зашёл в квартиру на первом этаже. Там, как во всём доме, ремонт идёт. Пока рабочии были заняты- он с балкона спрыгнул. Балкон с той стороны дома.
 Я заметил, как побелели костяшки пальцев на руках Метиса, сжимавшего руль.
- Значит, он меня засёк,- произнёс он.
- Угум-с. И вероятность того, что сегодня вечером мы увидимся с ним, несколько упала.
- Что-о-о? Сегодня вечером?
- Именно. Приходи к 9 вечера в Парк культуры. Найдёшь место, где будет разыгрываться некое подобие чемпионата мира по боулингу. Имей в виду, я, скорее всего, буду не один- местный криминал оказывает мне братскую помощь.
Метис усмехнулся.
- Понятно. Ты в своём репертуаре.
Игорь завёл машину.
- Люц, ты мне ничего не хочешь сказать?
- Нет. А ты?
Метис замялся.
 – Эта женщина.. Ника. Это серьёзно?
- Вполне.
Я зевнул и скрестил руки на груди.
- Я подремаю, хорошо? Отвези меня в санаторий.
- Ладно, поехали.
В полном молчании мы доехали до «Одиссеи».
- До вечера, - попрощался я.
Ника и Денис пили сок, ели фрукты и о чём-то оживлённо говорили за столиком кафетерия. При моём появлении они смолкли.
- О чём разговор?- поинтересовался я, попутно заказав яблочного сока со льдом.
- О зеркалах,- ответила Ника.
Я бросил взгляд на Дениса. Мне показалось, что он несколько смутился.
- И на чём же вы остановились?
- Денис рассказывает мне о Жанне Молине,- Ника сладострастно бросила в рот вишенку. – Он создал поэму, в которой говорилось, что в раю Адам и Ева обладали зеркалом блаженства, в котором отражался лик Господа. В тот день, когда они отведали запретный плод, зеркало потускнело и треснуло. С тех пор это зеркало отражало лишь печали и страхи, зависть и ревность, дурные желания и вожделение. Но тем, кто хранит верность Господу, ангелы-хранители протягивают зеркала святых.
- Печали и страхи,- задумчиво повторил я, глядя на стакан.
- Да,- подхватил Денис. – На протяжении многих веков трактаты по демонологии разоблачали занятия магией, которым предавались мужчины и женщины. Они взывали к дьяволу и использовали для этих целей воду, золу, огонь и стекло.
Денис осёкся под моим взглядом. Я посмотел на Нику.
- А Денис тебе не рассказывал о ясновидящей начала XIX  века мадам Ленорман? Она утверждала, что нашла зеркало знаменитого астролога XVI века, и с помощью его гадала разным влиятельным особам того времени. Например, предсказала Жан- Поль Марату его смерть.
- Да-да, - подхватил Денис, незаметив моей шпильки в его адрес. -  Но самую большую известность Марии Ленорман принесла дружба с Жозефиной Богарне, супругой молодого генерала Бонапарта.
- В самом деле?- несколько удивилась Ника. – Кажется, понимаю. Гадалка напророчила  Жозефине корону. Так?
Денис смахнул волосы со лба.
- Да. И предсказание сбылось спустя почти 10 лет. А придя к власти, Наполеон презентовал прорицательнице миллион франков, и она стала личной гадалкой императрицы Жозефины.
- Как трогательно,- иронично заметил я. – И что же было дальше?
- Ничего хорошего,- Денис опустил глаза. – Мадам Ленорман предсказала Жозефине не только развод с Наполеоном, но даже поражение французкой армии в России. Наполеону быстро надоело увлечение жены «этими глупостями», и в 1808 году он выслал Марию Ленорман вместе с её зеркалом из Парижа.
«И чего я так раздражаюсь?» - подумал я.
Над столом нависла тишина.
- Я пойду  в теннис поиграю,- прервал паузу Денис.
Мы с Никой остались одни.
- Чем ты недоволен? Что-то не так?- спросила меня Ника.
- С чего ты взяла? Всё ОК.
Я побарабанил пальцами по столику.
- Люциферу не понравилось, что кто-то другой проявил эрудицию в его присутствии?- усмехнулась Ника.
- Ерунда. Нельзя быть информированным во всех областях. Дело не в этом.
- А в чём же, Гена?
Я пожал плечами.
- Не знаю, Ежевика моя. Честное слово, не знаю.
Ника внимательно смотрела на меня.
- Ника. Ты подумала насчёт моего предложения?
Она отвела взгляд  в сторону.
- Гена, у меня действующая бизнес виза. Я в любой момент могу приехать к тебе, мы можем видиться...
- Это не то,- перебил я её.
- Я знаю!- Ника резко посмотрела на меня. – Поэтому и говорю тебе: дай мне время!
- Время,- задумчиво повторил я.
- Да. Время. Я выросла в этой стране и мне... мне тяжело даже представить, что я могу так всё сразу изменить в один момент...пусть даже и ради любимого человека.
Я молчал.
- Кстати, о времени. Я надеюсь, ты его проводишь с пользой, даже если не со мной?
Я отпил сок.
- Да, Ника. Масса впечатлений, столько встреч с интересными людьми, и, похоже, я получу искомый результат.
- Вот как? Поздравляю. И что же это за люди?
Я оживился.
- Ну, например, некто Ленин. Судя по всему, Смотрящий вашего района. Или господин Орлов, торговец антиквариатом, по прозвищу Граф.
- Действительно, интересные собеседники, - усмехнулась Ника. – Ленина я знаю. Бывший боксёр, он муж моей подруги. И Графа я знаю.
- Давно?
- Давно... Я спала с ним одно время,- с вызовом добавила Ника.
Я почувствовал лёгкий укол в сердце.
- Он интересный человек,- продолжила Ника. – Много знает. Вдовец. Кроме бизнеса, занимается, если можно так сказать, просветительской работой. Ездит по городам, школам, институтам, читает лекции. Его часто приглашают. Он владеет несколькими иностранными языками, знает Эспиранто. Даже на языке глухонемых может общаться. Показывал как-то мне.
- А книги для слепых он не читает?- сьязвил я.
- Нет. Я не знаю.
- А замуж не звал?
Ника деланно рассмеялась.
- Звал.
- И почему не согласилась?
-Потому что не люблю его.
Ника с характерным звуком поставила стакан на стол. Интересно, кто из нас больше обидился?
- Ника. Мне нужно позвонить кое-куда...
- Не оправдывайся. Я поняла- ты будешь занят. Не волнуйся- я пока почитаю на пляже. Денис дал мне интересную книжку. И заметь: не Дарью Донцову.
Я засмеялся.
 – Почему ты так её не любишь?
Ника поднялась.
 - Потому, что все сюжеты высосаны из пальца, а её героям всегда везёт- по странному стечению обстоятельств, они постоянно угадывают все шифры и пароли.
Я поиграл льдинками в ладони.
- Может ты и права, Ника. Только жизнь иногда такие сюрпризы подкидывает. И везение. Иной раз и Донцова отдыхает.
Спустя 5 минут я рассыпался в комплиментах перед портье по имени Леночка.
- ... и если Вы мне, Леночка, всё-таки достанете  телефон этого интерната, а главное, имя директора или его заместителя, я Вам буду обязан до самой гробовой доски.
Леночка,не краснея, бросая на меня бесстыжие взгляды, с таинственным видом барабанила по клавиатуре компьютера, ища нужную мне информацию в просторах интернета. (интернет- зло!)
- Держите, - протянула она мне выведенный на печать листок, и, улыбаясь, добавила: - и живите долго.
Я послал ей воздушный поцелуй и помчался в свой номер.
Мне крупно повезло- по одному из телефонов удалось застать замдиректора Тихорецкого интерната для глухонемых. Представившись помощником режиссёра с краевого телевидения, я задал ряд интересующих меня вопросов перед предполагаемым визитом сьёмочной группы в интернат, на которые любезно получил обстоятельные ответы замдиректора интерната. Поблагодарив своего невидимого собеседника,  я повесил трубку и посмотрел на лист бумаги с изображением Максима Коломийца. Эскиз, набросок, рисунок, картина...Картина, картина, картина...Эскиз моих предположений окреп и приобрёл очертание портрета. Вполне законченного. Так –так... Любопытная получается картина. Я почувствовал угрызения совести- наплёл замдиректору, что едем снимать передачу об интернате, о достижениях воспитанников, о выдающихся воспитателях, о тех, кто помогает интернату, о проблемах. Будут ждать, наверное. Лихо. Ну ничего, дай бог, сегодня лично познакомлюсь с одним из «выдающихся» воспитанников этого учреждения.
Я закурил. Вышел на балкон. Красота. Жёлтый солнечный блин завис на фоне ватных белых облаков и голубого безмятежного неба. Птицы в парке издавали пускай не столь звонкие как утром, но громкие звуки, и благостную картину довершал смешанный запах цветов, аромат, который невозможно описать, его можно только почувствовать. Самое время задаться вопросом: «Почему люди не летают?» и безрезультатно попытаться вспомнить автора этой фразы, как впрочем, и автора её шутливого продолжения: « Потому что, они нажираются как свиньи».
«Если сегодня вечером всё завершится, то завтра или максимум послезавтра, мне придётся уехать»- с тоской подумал я.
Спустившись к бассейну, я обнаружил на втором этаже играющих в настольный теннис Дениса и Нику. Раскрытая книга лежала рядом в кресле. Ника, одетая в облегающую блузку и короткие голубые шорты, играла азартно, переодически выкрикивая что-то. Я улыбнулся и вернулся в номер. Часы показывали 3 часа дня. «Ещё 6 часов»- автоматически отметил я. Я побродил по номеру. Принял душ. Выкурил сигарету. Есть не хотелось. Я, не сняв футболку, прилёг на кровать и... уснул.
Я проснулся, но ещё неоткрыв глаз понял, что кто –то смотрит на меня.
- Еношик,- прошептал я, и погладил Нику по щеке.
- Ага.
- Мааленький.
- Ага.
- Беззащитный.
Ника сделала вид, что задумалась.
- Спорно, но ладно... Что ещё?
- Мягкий и сладкий. Как ватрушка.
- Ну вот,- обиженно протянула Ника. – Ватрушка. Разве я полная?
- Нет. Но сладкая.
Я притянул её к себе и поцеловал в губы.
- Давно созерцаешь спящего Люцифера?
- Да, исследую каждую точку.
- Лихо. И что, есть что-то занимательное?
- Шрамы. На плече, на спине, еле заметный на виске. И два маленьких красных пятнышка на большом пальце правой руки. Когда их потрёшь- они исчезают, а спустя секунды появляются вновь. Так интересно и необычно.
Я улыбнулся.
- Да, они появились, когда мне было года три- четыре. Наверно, результат внутреннего кровоизлияния... Сколько времени?
- Почти восемь.
- Ого! Ничего себе. Я долго дрых. Наверно, это результат воздействия свежего, чистого сочинского воздуха.
-Скорее всего.
- Или на нервной почве.
- Первый вариант мне нравится больше.
- Мне тоже... Пора собираться. К девяти мы должны быть в Центральном парке.
- Успеем!
Я почувствовал, как Ника хочет что-то спросить у меня.
- Ника, ты хочешь спросить меня о чём- то?
 - Да.
Она приблизила своё лицо к моему.
- Скажи: для тебя так важно найти этого парня и зеркало?
- Для меня важно выполнить работу, за которую мне заплатят деньги.
- Значит, для тебя важно победить?
- Для меня важно сделать то, что имеет смысл.
- Для чего?
- Для того, чтобы оставить о себе хорошую память.
- Память?
- Да, память. Смысл человеческой жизни- оставить о себе хорошую память. Иначе зачем жить?!
Я встал. Закурил.
- В Бруклине меня как-то как представителя «русского» бизнеса пригласили на одно мероприятие, посвящённое годовщине уничтожения евреев во Второй Мировой войне. И там выступал один бывший партизан. Он рассказал как он с товарищем пошёл в разведку и подошёл к одному местечку. А там карательный отряд фашистов согнал людей в сарай и поджёг его. И вот они с товарищем слышали крики заживогорящих людей, смотрели на этот огонь и рыдали от бессилия, что не могут помочь этим несчастным. Так вот этот пожилой мужчина сказал всем: «Такой огонь должен всегда гореть у нас перед глазами, чтобы мы никогда не забыли об этом. И праведный огонь должен гореть в наших сердцах, чтобы мы ПОМНИЛИ!».
- Гена, а что будет с этим парнем?
- С  Коломийцем?
- Что? Ах, да. С ним. Какая смешная фамилия.
- Украинские фамилии самые смешные в мире, особенно те, которые идут с Запорожской Сечи: Непейпиво, Загубыбатько, Задуйвитер и так далее.
- А почему ты решил, что это украинская фамилия?
- Коломыйки по- украински ,это частушки . Человек, исполняющий частушки- коломиец.
- Частушечник. Любопытно. Так что же с ним будет?
Я пожал плечами.
- По идее, он должен привести меня к заказчику похищения зеркала Арпо. Хотя, честно говоря, я уже догадываюсь, кто этот человек.
- Ген, скажи мне честно- это опасно? Да?
Я усмехнулся.
 - Опасно?
Я подошёл к окну.
- Полнолуние. Красиво. У вас очень красивые виды, что днём, что ночью.
- Значит, опасно,- прошептала Ника. – Хорошо, что я еду с тобой. Ты хочешь есть?
- Нет.
- Я тоже. Поехали?
- Да, поехали. Я только позову Дениса.
Спустя несколько минут, такси несло нас троих в центр Лазаревского.
Как я и предполагал Центральный парк культуры встретил нас огнями, аттракционами, многоголосицей.
- Шумно тут,- прокричал я Нике.
- Это ещё нешумно. Посмотрел бы ты, что тут летом творится,- ответила Ника. 
Мимо нас, медленно, рывками, проследовал открытый милицейский «газик». Я с интересом смотрел на ухмыляющиеся лица четырёх нетрезвых милиционеров.
- Безобразие, - произнесла рядомстоящая женщина средних лет. – Совсем менты стыд потеряли.
- Действительно, - поддакнул я. – Выпившие... за рулём.
Женщина смерила меня негодующим взглядом.
- Да пускай пьяные! Но могли бы и до полуночи потерпеть, как обычно!
Мы втроём, неспеша, продвигались к боулинг клубу. По пути я не сдержался и погладил попавшегося мне серого мопсика. Ника демонстративно хмыкнула и отвернулась. Времени ещё хватало, и мы, купив мороженое, прокатились на чёртовом колесе. Денис остался внизу, и я сверху обозревал его фигуру, одетую в белый балахон. Потом мы постреляли в тире, я азартно сыграл с Никой в пневмотический хоккей.
Вообще, в парке было много аттракцинов, некоторые весьма курьёзные. Так, например, я увидел, как африканские студенты вузов подрабатывают в период летних каникул. В одних набедренных повязках, с бутафорским троном и пальмовыми ветвями, они за умеренную плату предлагали сфотографироваться с ними в стиле «Повелитель в окружении верных слуг». В роли «Повелителей» , как правило, выступали довольные, улыбающиеся молодые девушки, преимущественно блондинки. Аттракцион пользовался успехом.
Перед дорожками игры в боулинг было многолюдно. Человек с микрофоном зазывал на последние две вакансии желающих. Взнос- 300 рублей. Я огляделся по сторонам. Коломийца я не увидел, зато заметил стоящего в толпе в неизменных очках Тортилу. Интересно, он хоть когда-нибудь снимает очки? Я посмотрел на электронное табло. Так. Шесть дорожек по три участника на каждой. Три игры по десять попыток каждая, состоящая из двух бросков, если потребуется. В финал выходят трое, набравшие наибольшее количество очков.
- Ну а теперь смотрите и болейте,- крикнул я Нике и Денису, и зажав деньги, пошёл к распорядителю соревнований.
Мне досталась 5-ая дорожка, вторая справа. Со мной вместе играли подросток лет 16-ти, и высоченный здоровяк с солидным животиком лет сорока. Я выбрал два шара и поискал глазами знакомые лица. Ника и Денис стояли за спиной, Тортилу я потерял из вида, зато боковым зрением я заметил стоящего чуть поодаль Метиса в тёмной безрукавке и джинсах. Неужели главный «герой» так и не появится сегодня?
Я отмечал броски участников чемпионата. Сразу выделил игравшего на третьей дорожке узкоглазого парня, профессионально бросавшего шар. Когда до меня дошла очередь, я с первого же раза выбил «страйк», снискав одобрительные возгласы и даже апплодисменты болельщиков. Играя, я продолжал посматривать по сторонам и перебрасывался репликами с Никой и Денисом. Про себя же я отметил, что если и дальше буду играть, выполняя все технические требования, то с непривычки, завтра утром моя левая ягодица будет гореть синим пламенем.
Последующие мои попытки были не столь успешными, как первая, но в пятой и шестой, я вновь выбил «страйки». Коломийца нигде не было. Видимо, Метис спугнул его. Я откровенно заскучал. Каждые попытки игроков сопровождались проигрышами электронной музыки; благодаря болельщикам и игрокам стоял гвалт. Неожиданно, музыка смолкла, и  зазвучал голос распорядителя, усиленный динамиком.
- Напоминаем участникам соревнования о новой схеме чемпионата. По итогам двух игр, лучшие трое участников сыграют в финале с прошлогодним чемпионом. Приз за первое место- 1500 рублей!
«Ах вот оно что!».Я огляделся по сторонам. Хорошо. Подождём. В первой игре я набрал 156 очков и занял общее второе место, пропустив вперёд только узкоглазого с третьей дорожки. В коротком  перерыве ко мне подошла Ника.
- Что ты так сияешь? Ты же, кажется, не первый пока?
- Ничего страшного. Есть повод.
- Принести тебе жареной картошки или попкорн с пепси?
- Принеси. Но лучше с пивом.
- С пивом?- удивилась  Ника. 
-Да. Вот за что я люблю боулинг, так это за то, что и пивка можно выпить и сказать, что спортом занялся.
Ника рассмеялась.
Тем временем, началась вторая игра. И вновь, в первом броске я выбил «страйк». Подросток и здоровяк, игравшие со мной на одной дорожке, пытались подражать мне, копируя технику, но результаты оставляли желать лучшего. Я играл и продолжал следить и за игроками и за болельщиками. Мой основной соперник с третьей дорожки пока лидировал, но начал сдавать, что было характерно для всех азиатов- начало бодрое, а потом по нисходящей.
Я отошёл сделать глоток пива.
- Ты импозантно выглядишь,- заметила Ника. – Жаль нет фотоаппарата.
Я деланно поцеловал свой лоснившийся от пота правый бицепс.
- Денис здесь?
- Да. Кстати, я кое-кого заметила из наших общих знакомых.
- Я тоже, - произнёс я, подмигивая Нике.
На последний бросок я настраивался дольше, зная результат соперников. Первым шаром я выбил 9 из 10 кеглей, а вторым добил десятую. Во второй игре я набрал 188 очков, в сумме опередив ближайшего конкурента на 7 очков.
Распорядитель, глядя на трёхбуквенные аббревиатуры имён игроков на электронном табло, торжественно объявил трёх финалистов.
-Лют, Тим и Сур.
Третьим оказался парень с кавказской внешностью, судя по всему армянин. Я посмотрел на ликующих Нику и Дениса и мне показалось, что за их спинами мелькнула фигура Графа. Присмотреться мне не удалось, поскольку я отвлёкся на голос распорядителя.
- Как было объявленно раннее, к нашим трём финалистам присоединяется прошлогодний чемпион... Мак!
Апплодисменты, крики, свист. Наконец-то, я увидел его вживую. Синяя куртка от спортивного костюма была небрежно брошена на стул. Сам чемпион был одет в жёлтую футболку с надписью по-английски, синии спортивные брюки и белые кроссовки. Ростом он был чуть ниже меня, коротко стрижен, глаза зелёные, чуть раскосые, слегка заметный шрам на подбородке, телосложение мускулистое, пропорциональное, на правой руке золотой браслет, часы на левой. Сходство с фотороботом очевидное. Молодец, Денис. Ну что ж, добро пожаловать, Максим Коломиец.
- Гена!
Я обернулся. Побледневший Денис глазами показывал на Коломийца. Я незаметно поднёс палец к губам и глазами показал: «вижу, вижу, спокойно».
Нас развели по разным дорожкам. На второй играл азиат, на третьей- я, на четвёртой- чемпион и на пятой армянин.
Мне показалось, что перед первым броском Коломиец внимательно посмотрел на меня. Я досчитал до десяти и бросил...
Первая попытка прошла без сюрпризов, а во второй и третьей армянин неожиданно сделал «дабл страйк». К концу четвёртой попытки у меня было 60 очков, у азиата 45, у Коломийца 66 и у армянина 75. Меня поразила техника чемпиона. Он бросал шар, не вставляя пальцы в лунки, а просто с ладони. При этом траектории, которые он закручивал, просто поражали своей замысловатостью.
В пятой попытке я сделал «страйк», и неожиданно встретился взглядом с Коломийцем. Он одобрительно качнул головой и показал мне большой палец руки. Я в ответ улыбнулся. В ту же секунду я увидел Тортилу, он подал кому-то знак, и оттесняя болельщиков, вплотную к игрокам начали приближаться несколько качков. Я беспомощно озирался по сторонам, Метиса нигде не было. По большому счёту, мне было начхать на болельщиков и судьбу первого места, на прерванную игру, но задерживать сейчас и здесь глухонемого было бы верхом идиотизма. Коломиец выбил очередной «страйк» и отошёл поправить кожанную повязку на руке. Вытирая лицо полотенцем, он исподволь рассматривал болельщиков, обратив внимание на приближавшихся качков.
Чёрт! Ну так же нельзя!
- Угощайся, чемпион!
У меня потемнело в глазах. Ника протянула Коломийцу руку с пластиковой бутылкой воды. Он замялся и благодарно принял её. Тем временем армянин выбил всего лишь 7 очков, а второй шар послал в «молоко». Гул болельщиков отвлёк внимание остальных игроков в его сторону. Позднее, безнадёжно отставший азиат выполнил свои броски, а я всё пытался встретиться взглядом с Тортилой.
 «Не сейчас! Подожди!».
 « Не лезь! Сам знаю!».
Мне показалось, что глухонемой заметил наш бессловесный, мысленный диалог. Где же Метис?! Я нервно обтёр шар. Руки дрожали. Спокуха! Ну! Я задержал дыхание... бросок... 9 из 10 кеглей упали на паркетный пол. Пока я готовился ко второму броску, то заметил, как двое ребят Тортилы почти вышли к игровым дорожкам, один из-за моей спины слева, и другой из-за спины Коломийца чуть правее. Дурачьё. Они что, прямо здесь, на людях решили повязать глухонемого? Ясно, что ждут, когда он бросит. Бардак, свалка. Вдруг менты подъедут? И что тогда? Ну что же делать?
Я посмотрел на чемпиона. Он усмехнулся. Я бросил без подготовки, шар ушёл вправо. Молоко! Я повернул голову вправо. Наши взгляды встретились. Две холодных зелёных льдинки в упор смотрели на меня. Я отвернулся.
Когда я вновь посмотрел на него, Коломиец демонстративно медленно обвёл взглядом меня, качка за моей спиной, через плечо кинул взгляд на другого качка, потом неспеша, как в замедленной сьёмке взял шар, потёр его, и следуя своей технике, с правой ладони замахнулся и... киноплёнка разорвалась. Я чудом успел присесть- увернуться, и шар с пугающим свистом пролетел надо мной, врезавшись в лицо незадачливого качка. Шар срикошетил об пол, а человек Тортилы, не издав ни звука, упал на спину как подкошенный, глухо ударившись головой об паркетный пол. Пауза. И вдруг пронзивший эту холодную шоковую тишину рёв глухонемого и его рывок к болельщикам. Толпа расступилась, кто-то отскочил, кто не успел – был сбит тут же с ног. За Коломийцем рванулись несколько человек и Тортила. Я побежал, перескакивая через лежавших людей, мельком увидев искажённое лицо Ники, замершее в беззвучном крике. Никто не кричал, все бежали в полной тишине, под звуки бьющихся сердец и неровного дыхания. С моря дул сильный встречный ветер, начинался раннее обьявленный шторм. Я бежал, задыхаясь, и как всегда проклиная тот день и час, когда я начал курить. Ориентиром для меня была спина бегущего впереди парня, его белая майка. Я не задумывался куда мы бежим, я не знал этого города, его укромных мест, я не имел времени вникнуть в логику Максима Коломийца, я был лишь одним из преследователей, и я упорно проодолжал бежать, понимая, что ещё две, максимум три минуты и я выдохнусь. Судя по нарастающему холоду и усиливавшемуся ветру, мы приближались к морскому берегу. Впереди слышались голоса, я уловил слова: «Загоняем! К причалу его!»... Впереди бегущий в очередной раз изменил маршрут, перепрыгнув через невысокое металлическое ограждение. Я сбил дыхание, бессильно сознавая, что отстаю. В боку нестерпимо кололо. Мной слышалось чьё- то дыхание, кто-то догонял меня. К чёрту! Только б не отстать. Проклятый ветер. В голове стучала одна мысль, вернее, непонятно откуда пришедшее слово: «Неизбежность! Неизбежность!». Тем временем, я выбежал на набережную и увидел Коломийца. Жёлтая футболка- прекрасная мишень. Не отставая, его преследовали трое человек. Я увидел, как наперерез ему бежит четвёртый, вынуждая его спрыгнуть с парапета на галечный пляж, где бежать с приличной скоростью было практически невозможно. Коломиец так и сделал. На его пути я разглядел причал. Это было массивное сооружение на бетонных сваях, возвышавшееся над пляжем, об которое с силой бились волны, белевшие пеной в лунном свете. Коломиец вбежал на причал, прихрамывая то ли от усталости, то ли, быть может, подвернув ногу. Из последних сил, задыхаясь и сплёвывая слюну, я подковылял к причалу. Передо мной на него взбежали четверо мужчин, один из которых  жестикулировал и  что-то кричал. Я узнал Тортилу. Коломиец подбежал к краю причала. Четверо преследователей сгрудились вместе, они уже не бежали, они шли, экономя силы, надвигаясь на попавшего в ловушку беглеца. Я остановился, согнувшись пополам и уперевшись руками в дрожащие колени. Я не мог говорить. Я задыхался. Я судорожно хватал ртом воздух, ощущая, как рвутся мои лёгкие от недостатка кислорода. «Неизбежность! Какая к чёрту неизбежность?!».
Коломиец обернулся. Луна нависла над ним. Мокрый от брызг бьюшихся об причал волн, он стоял лицом к своим преследователям. Неожиданно кто-то толкнул меня, чуть не сбив с ног. Денис. Переводя дыхание, он расширенными от ужаса глазами, следил за происходящим на причале.
- Что? Что там?! - кричал он,пытаясь перекричать звук ветра и шум волн.- Так нельзя! Нужно вмешаться!
Тем временем, Коломиец сделал шаг к берегу, потом ещё один, дёрнулся как боксёр, демонстрируя ложное движение. Четверо, во главе с Тортилой, никак не отреагировали на это. После чего, мне показалось, как глухонемой кивнул, как бы соглашаясь с чем - то, и повернулся спиной.
- Ну задержи их! Вмешайся! Они же убьют его!- тормошил меня за плечо Денис.
Я молчал.
- Ну что ты молчишь?!- орал Денис под свист ветра и солёные брызи, долетавшие даже до нас.
- Сваи причала обросли мидиями. Это как лезвия бритвы!
Я обернулся на голос. Метис. Судя по дыханию, он тоже бежал. Мне стал понятен смысл его последней фразы. Я резко сбросил с плеча руку Дениса.
- Не ори! Они не убьют его.
Я знал что говорю. И я знал, чем всё сейчас закончится.
Коломиец медленно, как бы неуверенно, шёл к краю причала, потом разогнался, оттолкнулся, и под крики находившихся на причале, прыгнул ласточкой в воду.
Я отвернулся. Метис кинулся вниз на пляж. Денис ошарашенно смотрел на волны.
- Видишь, Денис, они не убили его. Он сам...
Денис непонимающе посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на море.
- Смотри! Смотри!- закричал он, указывая рукой.
Я посмотрел на волны. На миг, над их поверхностью взметнулась рука и голова Коломийца. Мне показалось, что он кричит. Он смотрел на берег, и не видел как сзади на него надвигалась волна. Большая исполинская волна. Секунда, и взболтнув чёрным пенящимся холодцом поверхности, она бросила его под причал на бетонные сваи.
Денис закрыл рот руками, упав на колени. Спустя минуту к нам, спотыкаясь о гальку, подошёл Метис.
- П...ц! Даже в темноте кровь на воде видно. Тела нет, но в сваю впечатало его будь здоров!
 Метис осёкся , глядя на меня и стонущего Дениса. 
- Ладно, мужики, сваливаем отсюда. Быстрее, быстрее, пока менты не нагрянули.
 Взбираясь на набережную, я бессмысленно повторял про себя: «Неизбежность... Неизбежность... Неизбежность.».

                *                *                *
Я сидел за столом на веранде какого-то кафе и безучастно взирал на толпу отдыхающих на набережной. Играла музыка. Рядом со мной за столиком сидела Ника, державшая меня за руку, напротив- Денис. Метис, нервно куря, прохаживался у кафе. На веранде, за другим столом сидел Тортила, по-прежнему в очках, пивший кофе. С момента событий на причале прошло не более часа. Наконец приехал тот, кого все ждали.
Ленин бодро вскочил на веранду и обвёл всех взглядом, необещавшим ничего хорошего. Я заметил как он взвинчен. Тортила сьёжился, отставив в сторону чашку кофе.
- Поговорим,- обратился Ленин  ко мне. – Все ушли отсюда.
Тортила и качки с облегчением вышли из кафе. Денис вопросительно посмотрел на меня, я кивнул и он вышел.
- Я сказал... Все!- повысил голос Ленин.
Ника незаметно пожала мою ладонь и последовала за Денисом. Ленин сел за столик.
- Ну что, америкос? Натворил дел?
Я пожал плечами.
- Я натворил?- спросил я.
- Ты, ты! До твоего приезда было тихо.
Ленин посмотрел на стоящую на столе бутылку лимонада, усмехнулся и отодвинул её в сторону.
- Значит, до моего приезда было всё тихо. Ну так, не считая мелочей... Старика Смирнова зарезали.
- Ты тут не считай мне.. усопших. Кто кого зарезал. Что б ты знал, старик работал со мной. Помогал... со сбытом.
- Фармазонщик выходит,- усмехнулся я.
- Знаток, блин, - сплюнул Ленин. – Ты думаешь легко было ребят отмазать от ментов? Ну и тебя заодно, раз ты Натана приятель. Портачить меньше надо было. Тем более на моей территории. Короче, так: мотайте отсюда завтра же. Понятно?
Я отрицательно покачал головой. Ленин сузил глаза, голос зазвучал тише, но жёстче.
- Ты что, не понял? Я не шучу.
Я посмотрел ему в глаза.
- Извени, Олег Витальевич, должок у меня один серьёзный остался. Перед тобой между прочим.
Ленин прищурился.
- Ты о чём?
- Ну раз Смирнов твой человек был, то тебе наверно хочется познакомиться с человеком, который нанял глухонемого для убийства старика?
Ленин сжал боксёрский кулак.
- Ну?
- Ну поедем знакомиться. А я заодно и вещицу заберу, которую он зажуковал.
Над столом нависла тишина.
- Ну гляди, америкос. Горбатого лепишь- боком тебе выйдет, - погрозил мне собеседник указательным пальцем правой руки.
- ОК. Только позови Тортилу, надо уточнить по какому из двух адресов ехать знакомиться...
Тортила навис над столом.
- Делай, что он скажет тебе,- произнёс Ленин.
Я притянул за локоть Тортилу и на ухо шепнул ему несколько слов. Тот кивнул и мгновенно исчез. Ленин заказал сок. Мы демонстративно молчали. Только один раз спросил меня:
- У тебя с Никой серьёзно или как?
- Серьёзно,- ответил я. 
Ленин одобрительно кивнул.
 – Она хорошая девушка, её отвезли в санаторий.
- Спасибо,- поблагодарил я.
Спустя несколько минут у Ленина зазвонил мобильный.
- Да? Ну? Понял.
Он спрятал телефон в карман.
 – Антикварный магазин «Элефант». К Графу что ли едем?- удивился Ленин.
- К нему. Только сначала я заберу свою вещицу. И мои ребята с нами поедут,- я кивул на стоявших в окружении людей Ленина Дениса и Метиса.
- Ладно. Поедем... Надо же... Не думал так с Сашкой пересечься.
Ленин бросил купюру на стол. Перехватив мой удивлённый взгляд, он, усмехаясь добавил:
- Не люблю долги. Даже свои.
К магазину мы доехали на двух джипах. Кроме водителей все вышли на улицу. 
- Ждите меня. Всё будет ОК, - сказал я нервичающему Метису и спокойному Денису.
- Если будут проблемы- постарайся дать знать, - тихо, но уверенно произнёс Ленин.
Я кивнул.
Позвонил. Дверь автоматически открылась, как будто меня ждали. В магазине приглушённо горел свет. С момента моего первого визита, по- моему, ничего не изменилось. Тот же нефритовый слон, фонтанчик, шар. Я остановился возле него, любуясь этой завораживающей меня картиной. Затем прошёл вглубь помещения. В углу, за старинным бюро полубоком ко мне сидел Орлов. В сером костюме с отливом, серая в тон рубашка, тёмно-серый галстук. Он что-то писал. Когда я подошёл ближе, Граф выключил настольную лампу, выполненную под старину, отложил ручку («Паркер»- заметил я), снял и положил в футляр очки.
- По всем законам детективного жанра, я сейчас должен вздохнуть и произнести с горечью: «А ведь я знал, что Вы вернётесь». Так?
Он взглянул на меня. Я пожал плечами.
- Увы, - Орлов опустил глаза, - я не ждал Вас. Вернее, не ожидал, что Вы придете ещё раз.
- Сочувствую, Граф,- чуть поклонился я, - но я пришёл за зеркалом Арпо.
Орлов усмехнулся.
- Не дооценил.
- Это случается. Я думаю, Вы поразмыслите об этом на досуге. Сейчас у меня мало времени. Где зеркало?
Граф посмотрел в сторону.
- Здесь,- просто ответил он.
Я молчал. Граф взглянул на меня.
- Что, забилось сердце?- иронично заметил он.
- Нет, я не страдаю аритмией.
- Понятно. Значит, бьётся учащённо только когда наедине с Никой?
- Я поражён Вашей осведомлённостью.
- Ничего особенного, город маленький. Все на виду. Она Вам не предлагала ночью искупаться? Ей это нравится. Звёзды прыгают над головой, идёшь, знаете ли, по пляжу, в темноте натыкаешься на лежащие парочки. Лирика.
Я стиснул зубы. Орлов приподнялся.
– Только без глупостей!- предупредил я.- Меня ждут на улице. И Вас, кстати, тоже.
Граф медленно, демонстративно развёл руки в стороны.
- Я знаю, не волнуйтесь. Если мне и есть за что ответить- я отвечу.
- Ну конечно. Старик Смирнов, инвалид Коломиец, которого Вы сделали убийцей.
Орлов отмахнулся как от надоедливой мухи.
- Перестаньте! Старый дурак мог послушать меня и мы бы заключили взаимовыгодную сделку. А он всю жизнь ради копейки был готов удавиться. Ну а  Максим... что ж... я не предполагал, что так всё плачевно закончится... для него.
Орлов вышел в зал, прошёл мимо меня. Я невольно отошёл на шаг.
- Послушайте, Граф, мне известно, что Вы читали лекции в Тихорецком интернате для глухонемых. Там, видимо, и познакомились с Коломийцем.
Орлов повернулся ко мне спиной.
- Там же и работал в своё время Смирнов.
- Да, - глухо раздался голос Орлова. – Он вёл уроки труда и шахматную секцию.
- Не знаю, как Вам удалось охмурить Коломийца, но он стал орудием в Ваших руках. Бессловесным орудием. Я так и не понял, почему он остался здесь и почему Вы его не убрали.
- «Охмурить»... «Не убрали»... Примитив.
- Селяви, Граф. Я не намерен тратить время на выяснение мотивов Ваших поступков. Мне нужно зеркало.
Орлов резко обернулся.
 – Вы уверены?- спросил он.
- Да, отдайте зеркало Арпо.
- Зеркало «Призрак»,- задумчиво произнёс Граф. – Хорошо. Я отдам, только Вы скоро сами об этом пожалеете.
Орлов подошёл к столу.
- Помогите мне. Возьмитесь за крышку. Да, вот так.
Мы вдвоём подняли и отставили в сторону тяжёлую резную дубовую крышку стола. Под ней лежало полотнище.
- Можете удостовериться,- усмехнулся Орлов. – Зеркало «Призрак» Луи Арпо. XVIII век. 
Я осторожно развернул материю, мельком прочёл надпись на раме. Затем, завернул зеркало и аккуратно понёс его к входу. У двери я остановился и посмотрел на портрет на стене. В прошлый раз его здесь не было. На картине был изображён мрачный, некрасивый, угрюмый мужчина средних лет в генеральском мундире начала- середины XIX века. На меня смотрел человек с большими мясистыми ушами, толстой безобразной головой, чуть наклонённой в сторону. Цвет лица его был землянистый, щёки впалые, нос широкий и угловатый. Ноздри вздутые, рот огромный, нависший лоб. Впалые серые глаза, в сочетании с выражением его лица, представляли собой странную смесь ума и лукавства.
Вероятно Граф перехватил мой взгляд, поскольку, я тут же услышал за своей спиной:
- Это граф Алексей Андреевич Аракчеев. Тот самый военный министр, главный начальник военных поселений, исполнительный фаворит Императоров Павла I  и его сына Александра I. Вы, конечно, не знаете, что в жалованном за усердную службу гербе, был начертан девиз « Без лести предан».
Я обернулся.
- Но откуда Вам это знать,- снисходительно усмехнулся Граф. – И откуда Вам знать, как можно заморочить голову глухонемому психу, одержимому одной идеей: найти виновника автокатастрофы, в которой погибли его родители. Тут и Смирнов подвернулся, благо, когда человек хочет достичь поставленной цели (отомстить за смерть родителей), он не обратит внимание на некоторые неувязки...
- Коломиец владел гипнозом? Как ему удалось сымитировать самоубийство Смирнова?
Граф пожал плечами.
- Называйте ЭТО как хотите. С Вашим отсутствием воображения, Вы всё равно не поверите, что это зеркало обладает сверхестественными свойствами, и главное, правильно уметь ими распорядиться.
Голос Орлова зазвучал громче.
- Думаете, легко чувствовать себя сверхчеловеком? Или спасителем человечества? Вы даже не представляете, какое сейчас облегчение я испытываю. А Вам... Вам я желаю испытать на себе все «прелести» этого «творения». Если, конечно, успеете. Или сумеете осознать при Вашем уровне развития.
Орлов усмехнулся и безнадёжно махнул рукой.
– Вы даже не понимаете, о чём я говорю. Идите. Вас же ждут,- иронично добавил Граф.
Я повернулся к двери и ещё раз взглянул на портрет.
- Между прочим, - произнёс я, поудобнее перехватывая зеркало, - девиз Аракчеева действительно был «Без лести предан». Остряки не применули в первом слове заменить букву «З» на «С». Получилось довольно пикантно, но изобретатель каламбура поручик Лысуха за свою шутку лишился офицерских эполет.
Ответом мне была тишина. Не прощаясь, я вышел из магазина.
На улице стало прохладно- я видел, как поёжился Метис под порывом ветра.
- Это то, что тебе было нужно?- коротко спросил Ленин, кивнув на завернутое зеркало в моих руках.
- Да, - просто ответил я.
Ленин пристально посмотрел на меня, затем перевёл взгляд на дверь магазина.
- Вас троих отвезут куда вы скажите. Прощай, америкос. Натану привет, - не глядя на меня, произнёс он.
Игорь и Денис подошли ко мне.
- Оно самое?-спросил Метис.
Я кивнул.
- Поздравляю, -спокойно сказал он.
Я вымученно улыбнулся.
- Тяжела шапка Мономаха,- пошутил я.
- Я подержу, подержу,- с горящими глазами Денис выхватил у меня зеркало.
- Осторожно, не разбей!- шутливо погрозил Игорь.
- Ну нет! Что вы!- возбуждённо потряс головой Денис.
- Ты с нами?- спросил я Метиса.
- Нет, я пройдусь. Машину заберу. Утром увидимся.
- Пока.
- До свидания, -попрощался Денис.
Мы с ним сели в один из джипов на заднее сидение.
- Куда?- спросил водитель.
- В «Одиссею»,- ответил я.
Всю дорогу Денис ласково поглаживал зеркало, шепчя что-то себе под нос.
- Можно я его на ночь к себе в номер возьму?- спросил он меня.
- Можно... Только осторожно,- вспомнил я предостережение Орлова.
По пути в санаторий остановились у цветочного киоска. Любимых Никой астр не было. Я купил букет красных роз...
- Спокойной ночи, Денис.
- Да ну! Не усну, наверно. Такая вещь... Всю жизнь вспоминать буду.
- Угум-с. Перед смертью не надышешься, - пошутил я. – Смотри не разбей в экстазе.
Денис клятвенно отрицательно покачал головой.
В номере не горел свет. Я потянулся к выключателю.
- Не включай,- раздался голос Ники.
- ОК.
Она подошла ко мне, прижалась щекой.
 -Всё нормально?- спросила она.
- Да.
- А где зеркало?
- У Дениса. Он не заснёт- поклялся созерцать его всю ночь.
Ника засмеялась.
 - Ген, я так переживала за тебя. Испугалась...
- Я знаю. Всё нормально, поверь мне.
- Что Олег?
- Кто?
- Ленин.
- А-а-а.. Ничего, мы расстались друзьями.
- Я серьёзно спрашиваю.
- Не волнуйся. Всё нормально. Он удивительный человек. Такая энергетика, сила. Вроде бы тихо говорит, без нажима, а глянешь в его глаза- и мурашки по коже. Сильный мужик.
Я обнял Нику.
- Что это?
- О, укололась? Извени. Астр не было.
Ника отстранилась, взяла цветы, поставила их в вазу с водой. Потом медленно вышла на балкон. Я последовал за ней. Она стояла ко мне спиной, облокотившись на перила. Я взял её за плечи.
- Хорошо, правда?-спросил я, вдыхая аромат её духов и окинул взглядом парк под балконом.
- Да. Хорошо,- тихо ответила она.
Ника повела плечами и халатик змейкой, под моими руками соскользнул вниз.
- Обнажённая натура,- произнёс я.
- Тебе не нравится?- чуть повернув голову, спросила Ника.
- Глупыш. Я сражён.
Я поцеловал её в шейку, обхватив руками грудь.
- М-м-м,- простонала она.
Я прижался к ней.
-  Кхе-кхе!- раздалось откуда-то сверху.
Я вздрогнул. Ника никак не отреагировала.
- Послушай, - прошептал я,- по- моему, там кто-то есть.
- Где?
- Ну там.
Ника присмотрелась.
 – Да. Курит человек на балконе. Отдыхающий.
- По- моему, он нас видит.
- Мне кажется, он нас даже слышит.
- Тогда он вызовет милицию и нас арестуют за разврат.
- Пускай, милый...
- Кхе- кхе!
Я улыбнулся.
- Ах, дорогой! Я так хочу тебя! Возьми меня! Возьми!- повысила голос Ника.
- Безобразие!
Окурок в темноте, описав горящую дугу, полетел вниз. Хлопнула балконная дверь. Еле сдерживаясь, мы давились от смеха.
- Бедный дядя,- посочуствовал я неизвестному соседу.
-  А не надо было подсматривать и подглядывать,- возразила Ника.
- Тебе не холодно?
- Нет. А ты замёрз?- обернувшись, удивилась Ника.
- Нисколько. Но нужен же повод, что бы вернуть тебя в номер.
Ника откинула голову, её длинные волосы растрепались на ветру. Я молча подхватил её на руки и вошёл в комнату...
...После ВСЕГО, мы лежали молча в полузабытие. Ника поцеловала меня в губы, затем что-то шепнула и встала.
- Позови Дениса,- предложила Ника, накидывая на себя  халат. – Что он всё один да один? Закажем что- нибудь выпить и поесть в номер.
- Хорошая идея,- согласился я, одеваясь. – Если он не спит, конечно. Поздно же.
- Он сказал, что не будет спать, - возразила Ника, томно потягиваясь в своём нежно-сиреневом шёлковом халатике.
Дверь в 1310-й номер почему-то была незаперта. Мне стало тревожно. Неужели что-то случилось? Я медленно вошёл в номер. Так и есть: обнажённый Денис,  скорчившись, лежал  у стены с разбитой головой. Судя по кровавому следу на стене, он ударился именно в этом месте. Или его ударили? Зеркало лежало на кровати. Кроме Дениса в номере никого не было. Я подошёл и наклонился над ним. Без сознания, но пульс есть. Я разорвал простынь и попытался перевязать рану. Затем быстро вернулся в свой номер и с мобильного набрал Метиса.
- Что случи...?- на полуслове осеклась Ника.
Я резко махнул рукой.
Гудки, гудки... Да ответь же ты!
- Алло,- раздался голос Игоря.
- Игорь! У нас проблемы,- как можно спокойнее произнёс я.
- Что случилось?
- Денис. Ранен. Голову разможил. Или разможили.
Молчание.
- Алло, Игорь!
- Не кричи, слышу. Он жив?
- Я же сказал, что ранен,- с нажимом произнёс я.
- А зеркало?
Я выругался.
- Здесь зеркало, здесь!
- Хорошо. Через полчаса мы приедем.
Я отключил телефон. Ника смотрела на меня широко открытыми, испуганными глазами.
- Ника. Никаких вопросов. Оденься...
Спустя 20 минут в номер вошёл Игорь; поздоровался с Никой. После чего он скороговоркой произнёс:
- Всё в порядке, Денису оказывают помощь. Обойдёмся без ментов. Сейчас его отвезут в больницу.
- Как ты объяснишь окружающим всё, что произошло?
- Ничего страшного. В санатории и отдыхают и лечатся. Человеку стало плохо. Всё нормально.
Наступила тишина.
- Зеркало я принесу в твой номер, Гена. Завтра... точнее сегодня утром заберу. Вот твой билет. Чартерный рейс. 10-30 утра.
Я взял протянутый конверт. Игорь заметно нервничал.
- Ладно, утром я заеду. Поговорим ещё... Но в аэропорт поезжай на санаторской машине. Хорошо?
- ОК, - кивнул я.
Метис вышел и через минуту вернулся с зеркалом. Быстро попрощался и ушёл. Ника закурила. Мы молча смотрели друг на друга.
- Ну вот и поужинали,- подытожил я.
Она усмехнулась.
-Во сколько ты улетаешь?- спросила Ника.
- В 10-30,- ответил я.
Она повернулась к окну.
- Ну вот и закончилась сказка,- прошептала Ника.
Я подошёл к ней и обнял её сзади. Попытался поцеловать в шею, но она увернулась.
- Не надо, Гена.
Ника затушила сигарету.
- Аппетит пропал, - грустно произнесла она. – Давай закажем только фрукты и ляжем спать. Тебе рано вставать.
Я кивнул и пошёл в душ. Когда я вышел, я успел услышать, как Ника заканчивала говорить с кем-то по телефону. Что-то о билетах. Она посмотрела на меня.
- Видишь, как выгодно иметь хороших знакомых в аэропорту. Подруга попросила срочно достать билеты. Машину на 7 утра я уже заказала. Завтра же внизу заберёшь свой паспорт у администратора. Я предупредила.
- Спасибо, Ника.
Ника кивнула на  столик с фруктами.
 - Заказ принесли.. Ты любишь ананасы?- спросила она.
Я подошёл и молча поцеловал её в губы. Почувствовал как она задрожала... нежно поцеловала меня в ямочку на подбородке.
- Люблю,- ответил я.


Я проснулся. Как будто кто- то потряс меня за плечо. Ника спала как ребёнок на боку, положив голову на сложенные ладони. Мне показалось, что в комнате, кроме нас двоих, есть кто-то ещё. Я осторожно, что бы не разбудить Нику, поднялся, одел джинсы и вышел на балкон. Никого. Я закурил. И тут же почувствовал, да-да, именно почувствовал, а не услышал, как за спиной кто-то двигается. Я затушил сигарету и вошёл в комнату. Луна светила ярко, в номере было относительно светло. Я открыл дверь в ванную комнату, предварительно включив там свет. Посмотрел на себя в зеркало, покрутил пальцем у виска. Это всё нервы. Но... вновь отчётливое движение за дверью. Чёрт, да что ж такое?! В прихожей я проверил стенной шкаф, подошёл к кровати. Ника безмятежно спала. Я резко нагнулся и заглянул под кровать. Разумеется никого. Может мышь? Какая к чёрту мышь?! Я пожал плечами, выпрямился и обернулся. Вот он!!! Я вздрогнул и отпрянул в сторону. На меня смотрел...Я. Моё отражение в зеркале Арпо. В причудливом свете луны, я лицезрел собственное, слегка искажённое изображение. Растрёпан, полуголый, даже испуганный. Хех! Действительно, «призрак». Я взял халат и подошёл к зеркалу, чтобы завесить его. Неожиданно я почувствовал резкую боль в левом виске и нарастающий звенящий шум в ушах, как будто меня затягивало, засасывало в какую- то воронку. Кокофония звуков, из которых я отчётливо успел различить визгливый саксофон и фальшивящую трубу. Выронив халат, я согнулся пополам, заткнув уши руками. Как больно! Что ЭТО? Припадок? Болезнь? Инсульт? Мне показалось, мою голову сейчас разорвёт эта звуковая вакханалия!..
Я не знаю, сколько это продлилось, но неожиданно всё смолкло. Я обнаружил, что стою на коленях, по- прежнему сжимая голову. Обессиленный, с испариной на лбу и вспотевшей спиной, я поднялся, неотводя взгляда от зеркала. Я отчётливо видел отражение. Но... не своё.
Турчан. Я сразу же узнал его. Нисколько не изменился. Столько лет не вспоминал. Почему вдруг это всплыло?
- Не надейся, я не исчезну так быстро,- как будто прочитав мои мысли, произнёс Турчан.
- Ты не изменился,- одними губами прошептал я.
-Я и не могу измениться, Гена. Меня нет. Я умер. Не досидел срока. Ты должен помнить, по какой статье я попал в колонию. И Пятницкий, и Вышинский, и Сисько. Меня попытались опустить, но не вышло. Два раза отбился. А потом... может и случайно, но в драке я получил удар в сердце двадцатисантиметровой  заточкой. Умер я не сразу, промучившись несколько часов в тюремной больничке. А перед смертью, кроме всего прочего, вспомнил и тебя, ненадолго придя в сознание. Нет, я не обвинял тебя. Я почему-то был уверен, что моя младшая сестрёнка Лариса не останется одна.
Турчан поправил рукой длинные, светлые волосы, по-прежнему глядя на меня.
– Ты всё помнишь, Гена?
- Я не хочу об этом вспоминать.
Турчан усмехнулся.
- Мы были из разных компаний, но занимались рукопашным боем в одном клубе. Ты, в основном, кучковался со своими институтскими ребятами, а мы были чуть постарше, после армии, работавшие кто где; у нас была своя компания. Нас ничего не связывало, только спорт. И моя младшая сестра Лариса.Мы рано потеряли родителей, они погибли в автокатастрофе, я только пришёл из армии. Я старался опекать её. Отшивал всякий сброд. Когда узнал, что ты с ней встречаешься, то отнёсся нормально. Ты производил впечатление порядочного парня.
- Только производил?
Турчан покачал головой и повернулся спиной. Как и тогда, на нём была чёрная майка и обтягивающие синие джинсы. Высокий, накаченный, с мощным торсом. Он сместился в глубину зала... да, зала. Нас окружали колонны. Как будто заброшенный старинный особняк или музей. Звук капающей воды.  Сквозняк. Как мы здесь оказались?!
Турчан обернулся.
- Я и не помню, кто в тот вечер, после тренировки, предложил пойти на «Яму» выпить пива.
- Костя... Вышинский,- проговорил я, озираясь по сторонам.-Тогда на тренировке никого из моих сокурсников не было. Моросил дождь. Я согласился пойти с вами.
Турчан кивнул.
– Мы хорошо посидели там, правда не помню повода.
- Сисько пригнал машину из Германии. Отмечал,- напомнил я.
- Потом кто-то предложил продолжить у Люськи.
- Пятницкий,- вставил я.
Турчан улыбнулся.
– У тебя хорошая память... Люська. Ха. Знатная давалка. Вечная заочница какого- то вуза. Мать- одиночка. Но баба хлебосольная. Мы тогда по пути к ней прикупили кое- чего в ларьке. Вина и ликёра не было, взяли палённую водку. Помнишь?
Я помнил. И как Люська приняла нас. Услала своего шестилетнего сына в другую комнату. А мы гудели, пили, особо неналягая на закуску. Люська была смуглой женщиной с раскосыми ****скими глазами и волнующими формами. То и дело, она поправляла распахивающийся на груди вишнёвый халатик, и ловила мои взгляды на её загоревшей груди, и видела, как я смущался, и пьяно хохотала от этого,  и подмигивала мне и даже, как мне казалось, призывно смотрела... А потом я отключился.
А когда пришёл в себя, то услышал возню на кухне. Я направился на крики в коридор. Из кухни вышел расхристанный потный Пятницкий, и в приоткрытую дверь я увидел Люськин зад, свисавший с кухонного стола и мастящегося к ней Вову Сисько. В это время, из спальни выскочил заспанный перепуганный мальчик и закричал:
- Что вы делаете с моей мамой?!
А Пятницкий запихал его обратно в комнату, приговаривая и давясь от смеха:
- Не ссы, пацан, всё путём! Братишку тебе лепим!
Мне стало плохо. Я не успел добежать до туалета. Меня вырвало прямо в коридоре. И тут появился Турчан. Зло прищурив свои голубые глаза, он вытолкнул меня взашей из квартиры, крикнув в самое ухо:
- Пшёл вон! И помалкивай смотри!..

...- Значит, помнишь,- сказал Турчан.
- Я вас не заложил, Турчан.
- Знаю. Люська сама написала заяву. Но и мы тебя не вложили. Все дали показания, что ты ушёл раньше. Догадываешься, чья это была инициатива?
- Да,- механически произнёс я.
Турчан хрустнул суставами пальцев.
 – Хорошо, что я при жизни так и не узнал, что случилось с Ларкой. Я надеялся на тебя.
- Турчан, послушай, когда я с ней познакомился, я уже встречался с Лерой. Это был просто флирт. У нас ничего даже не было.
Турчан скрестил руки на груди.
 – Я знаю, но она-то мне рассказывала о тебе. Влюбилась, дурочка. А ты даже на поминки мои не пришёл.
Я встрехнул головой.
 – Она же не маленькая была. В техникуме училась. 19 лет...
- Но одна! Она осталась совсем одна!- перебил меня Турчан.
- Да пойми ты! Когда я её видел, то сразу вспоминал ЭТО. В кошмарном сне такое... ну срок.. груповуха...
- Гена! Ты на суде был так спокоен. Хладнокровие или страх подействовал?
- Не смейся, Олег! Я тогда сам не свой был... А год спустя, когда я увидел Ларку... Она опустилась.. наркотики... похудела...
- И ты сделал вид, что не узнал её,- подытожил Турчан.
- Да пойми ты!!!! Я был занят. Соревнования, сессии...
- Ты мог ей помочь,- жёстко сказал Турчан.
- Олег! Я не мог.. не знал... я не думал, что...
- Гена!- голос Турчана гремел как гром, отдаваясь эхом в высоких сводах заброшенного зала. – Олег Турчанинов предстал перед судом, перед Страшным судом  и ответил за всё! Помни Ларису Турчанинову! Ты мог ей помочь!!!
И вновь ударила эта музыка. Меня скрючило и потащило в воронку сквозь цветную трубу, как на чертежах геометрических фигур в разрезе... 
Я очнулся, стоя на снегу. Но холода не чувствовал. Откуда снег? Я только хотел спросить об этом и поднял,было, голову, как вдруг... Я встретился взглядом с ней.
Ильмира.
-Здравствуй, Гена. Узнал?-едва пошевелила она губами.
На Ильмире была дутая небесно-голубая куртка, свободные чёрные брюки, суженные книзу,над высокими такого же цвета ботинками. Чёрные волосы, как всегда, были стянуты тугим хвостом сзади, чёрные дугообразные брови придавали лицу жёсткость ,так идущую к пронзительному взгляду зелёных глаз и контрастирующую с чуть пухлыми щеками, раскрасневшимися на морозе, и широкими, бледными губами.
- Узнал, Ильмира.
 Я поёжился от дуновения холодного ветра.
- Где мы?-спросил я.
Ильмира поиграла руками в карманах куртки, посмотрела поверх меня.
 – Да какая разница, ёх-тибидох.
 Ильмира поддела носком ботинка замёрзший комок снега.
 – Мы где-то между реальностью и другим миром. Вы, живые, называете этот мир потусторонним, или вообще, Тем Светом.
Ильмира громко рассмеялась, выдохнув облачко пара.
- Ех- тибидох, курить как хочется, - с досадой произнесла она.
Я топтался на месте.
- Замёрз что ли? Сейчас согреешься, - с усмешкой произнесла она.
- Мира. Чего ты хочешь?- спросил я.
- Не смей меня так называть!- вспыхнула она. – Так меня мог называть только Андрей!
- Хорошо. Пусть так. Чего же ты хочешь от меня?
- Чего- чего! – Ильмира скривилась. – Вспомни! Вспомни, что тогда случилось. Вспомни!
- Не хочу!- отрезал я.
-Ага... Помнишь-шь-шь,- почти прошептала Ильмира. – Я знала, что помнишь. Институтские каникулы в горах. Любители- альпинисты. Лучше гор- только горы, ёх- тибидох. Шестеро  человек. Четверо  ребят и две девушки. Андрей, Ильмира. Юрка, Катя, Антон и Гена. И инструктор. Не помню его имени.
- Герман.
- Что?- переспросила Ильмира, непонимающе сдвинув брови.
- Его звали Герман Дроздов,- повторил я.
- Ех- тибидох. Ну и память.
Ильмира сплюнула в сторону.
- Наша группа выбрала тогда один из самых трудных маршрутов. Андрей настоял. Он ведь больше других умел. И знал. И инструктор не возражал. Андрей умел убеждать. Он был лидером. И мы его слушались. А ведь ты ему завидовал.
Ильмира усмехнулась.
- Я?!
- Ага. Ты. Зави-и-и-довал. Неявно. Но я знала, и то, что он успешнее учился тебя, и красив, и пользовался успехом у девушек, и то, что я спала с ним. Мы не скрывали.
- Да, -сказал я, кашляя. – Вы были хорошей парой и наверняка поженились бы.
- Не знаю!- зло сказала Ильмира. – Да и теперь это не имеет никакого значения. Нас нет, а ты есть. Стоишь вот передо мной живой и здоровый, упитанный, поседевший, замёрзший. Но, ЖИ-ВОЙ!
- Я виноват в этом?
Ильмира опустила глаза. Затем, не глядя, продолжила:
– Погода испортилась, инструктор... как его...
- Дроздов,- подсказал я.
- Да, Дроздов. Он сказал, что надо возвращаться. Что возможен сход лавины. Даже Андрей засомневался, стоит ли рисковать. А ты... ты начал подначивать его, смеяться. И вы вдвоём пошли и уговорили этого Германа. Не знаю, как вы его уболтали. Коньячок наверно? – Ильмира взглянула на меня.
Я молчал.
- Уболтали, - задумчиво произнесла Ильмира. – И мы заночевали там, в горах. А ночью сошла лавина. И всё.
Ильмира посмотрела поверх меня, вздохнула.
- В живых остались только двое: ты и Антон.
- Ильмира, не нужно... мне холодно...
- Холодно?- злые зелёные глаза готовы были испепелить меня. – Ты не знаешь, что такое холодно! Андрей, инструктор и Катя погибли сразу, Юрка задохнулся позже, а мне «повезло». Изуродованная я лежала под снегом и умирала! Сначала было холодно, жутко, а потом стало тепло... Меня-то хоть нашли, а тела Андрея и Кати так и не были найдены.
- Да в чём ты меня обвиняешь? В чём?!- взорвался я. – Я  сам еле выполз оттуда и Антона вытащил!
- Если б не ты, мы бы не остались там на ночлег.
- У меня горлом кровь шла! Потом узнал, что два ребра сломал. У Антона ноги были перебиты. И я его на себе на четвереньках тащил несколько часов! Понимаешь? На четвереньках! Руки обморозил, ободрал всё, что можно. У меня потом шрамы на руках несколько лет заживали. Мы жертвы. Просто нам повезло больше.
- Ох, ёх- тибидох, жертвы!- усмехнулась Ильмира. – Если б мы послушались инструктора и спустились, то никаких жертв не было бы. Оправдываешься, Гена? Давай- давай. Можешь не каяться. Только вспомни, о чём ты думал, когда тащил на себе Антона.
 - Нет, нет... Я не хочу,- невнятно произнёс я.
- Вспомни!
- Нет... нет.
- Вспомни!!!
- Я... я думал, как холодно, как горят кисти рук, как я задыхаюсь...
- Ещё!
- Как было мне страшно. Я не понимал, почему вокруг такая тишина.
- Ещё!!
- О том, что я должен дотащить Антона...
- Ещё!!!
Я упал на колени и начал бить руками по снегу.
 – О том, что он должен остаться в живых! Хоть кто-то, кроме меня! Хоть один человек! Как оправдание! Что б я сам себя чувствовал героем и никто бы меня не упрекнул, что из-за меня вы там остались навсегда!!!
Я зашёлся кашлем. И вновь стало тихо, как тогда на Кара- Даге, когда я тащил Антона.
- Помни об этом, Гена,- услышал я спокойный голос Ильмиры. – И живи с этим... если сможешь.
Я поднял голову. Я находился в комнате, стоя на четвереньках у зеркала. Ничего себе! Что же это такое? Чертовщина. Весь в поту. Голова раскалывается. Надо занавесить это чёртово зеркало. Действительно, призрак. Я, продолжая стоять на коленях, потянулся за халатом. Вдруг кто-то меня окликнул:
- Гена!
- А?- обернулся я к зеркалу.
О господи! А это откуда?
Передо мной стояла Кира.
Я стоял на крыльце какого-то одноэтажного дома, окружённого диким садом. Из-за густой кроны деревьев едва пробивался солнечный свет. Кира, одетая в короткий алый халат, находилась в нескольких шагах от меня.
- Привет, чебурашка.
- Привет. Только давай без «чебурашек»,- попросил я.
- Хм...
Она закусила губу.
 - Это неважно как называть любимого человека.
- Чего?- рассмеялся я. – Ты ври, да знай меру.
- А что такое?- удивлённо спросила Кира.
«Играет. Как всегда играет» -с досадой подумал я.
- Разве можно не любить такую женщину как я?
- Ну и самомнение у тебя, - покачал я головой, затягиваясь сигаретой.
Стоп! А когда я прикурил?
- Ну не вредничай. Мне обидно.
Кира надула губы.
- Ну посмотри внимательно. Разве можно обижать такого пупса? Кстати, как тебе мой халатик? Нравится?
Кира медленно покружилась, приподняв полы халата, слегка обнажив икры ног. У неё стройные, красивые ноги.
- Ничего. Интересно, кто тебе его подарил?
- Балда! Ну как тебе не стыдно!
Кира медленно подошла к дереву.
- А ведь ты меня до сих пор любишь. Любишь и страдаешь. И мучаешься, что отказался мне помочь.
- Не обольщайся,- засмеялся я. – И не сочиняй, пожалуйста.
Кира скрылась за широким стволом дерева. Я её не видел, но слышал.
- А тебе же интересно увидеть, что под халатиком? Я знаю- интересно.
Из-за дерева вылетел халат, упав на землю. Я напрягся.
- Ну как? Интересно?- раздался насмешливый голос.
- Прекрати!- вскрикнул я.
- Интересно- интересно. Я знаю.
Кира вышла из-за дарева. На ней были красно- чёрный бюстгальтер и трусики.
- Узнаёшь? Такое же бельё было на мне, когда мы первый раз занимались любовью. Помнишь? Ты тогда был так скован, но нежен и ласков.
Кира как кошка перешла к другому дереву.
- Прекращай,- устало сказал я. – Зачем ты это делаешь?
- Как зачем?- наигранно удивилась она. – Я хочу, что бы ты был счастлив. А для этого тебе нужна я, а не какая-то Ника.
- Да что ты говоришь? И как давно ты это поняла, Кира?- с трудом рассмеялся я.
 Меня начало морозить.
- Неважно когда. А главное, что ты и сам это знаешь. Ну посмотри на неё: ноги короткие, нос широкий, пустые глазища.
Кира показывала рукой за мою спину. Я инстинктивно обернулся. Что за чёрт!? Позади меня, в санаторском номере, на кровати, нервно спала Ника. Полуукрывшись простынёй, закинув руки под подушку. Как такое может быть? Глядя на Нику, я произнёс:
- Ты лжёшь, Кира. У неё длинные стройные ноги, правильный носик и красивые, выразительные глаза.
Ответом мне было молчание. Я повернулся в надежде, что видение исчезло. Но нет- передо мной был всё тот же сад, только Кира исчезла.
- Ты где?- спросил я.
Из-за дерева вылетел лифчик, затем появилась Кира. Грудь незагорелая, белеющая в причудливом, приглушённом свете затенённого солнца.
- Я здесь... Но всё равно. Она идиотка,- капризно произнесла Кира.
- Нет, она умница,- возразил я.
Кира повернулась боком, медленно прогнулась, провела руками по волосам. Потом резко повернула голову на меня.
- Нравлюсь?
Её глаза зажглись кошачьим блеском. Вылитая ведьма!
- Гена, не глупи! Помнишь, что я тебе когда-то говорила в одном кафе на Стейтен Айленде?
Я судорожно сглотнул.
 – Ты много чего говорила.
Кира картинно поднесла палец к губам, повернулась вокруг собственной оси.
- Я говорила... я говорила... что-о-о? Я говорила, что ещё не нашла человека, который достоин стать отцом моего ребёнка. Так вот, чебурашка...
Кира плавно, по- кошачьи, приблизилась к другому дереву.
-... я нашла такого человека. И это- ты!
Кира весело рассмеялась.
– Удивлён?
Я отбросил недокуренную сигарету.
– По-твоему, а должен сказать, что польщён?- съязвил я.
Кира провела руками по бёдрам.
- Балда. Ты должен радоваться.
- В самом деле?- несмотря на озноб, я старался подчеркнуть ироничные нотки в своём голосе.
- Я знаю, что я эгоистка. И ты тоже эгоист. Но именно у таких людей рождаются дети, которые не обделенны вниманием и любовью со стороны родителей и имеют всё. Наш ребёнок будет ходить в лучшую частную школу, будет заниматься у лучших тренеров по теннису, поступит в лучший университет. Ребёнок будет гордиться своими родителями, а мы им. Я хочу мальчика, а ты?
- Я тоже... хочу,- выдавил я из себя.
Кира дотронулась до своей груди, чуть приподняла её.
- Да-а? Хочешь?
Она сново громко, беззаботно рассмеялась.
- Мы будем идеальной парой. Люцифер и его ведьмочка. Будем преданы друг другу и нашему ребёнку. Он будет самым красивым и умным. И будет любить нас. А нам всегда будет хорошо вместе. Помнишь, как ты мне говорил: только мы и космос. И никого больше. Каждый день, каждую ночь... ты будешь получать от меня всё, что ты хочешь. Всё! Всё, чего только может пожелать мужчина от женщины.
Мне показалось, что Кира мне подмигнула.
- От тебя требуется только одно, Гена. Убей её! Она нам мешает.
- Ты с ума сошла, - ошарашенно прошептал я. – Спятила.
- Боишься? Ты трус? С этим нужно что-то делать.
- Спятила...
- Ну что ты мямлишь?  Ты же хочешь меня. Хочешь иметь красивого и умного ребёнка. Каждую ночь, каждую ночь мы будем вместе...
- Сумашедшая...
- Не бойся. Это так просто, Геночка. Возьми... возьми это...
Я обнаружил у себя в руке нож. Откуда он?
- Геночка, ну не медли. Ну вспомни... мотель, зима... ёлочки за окном... У тебя дома... как я ласкала тебя. Помнишь?
- Кира, замолчи.
Язык не повиновался мне. Я повернулся к спящей Нике.
- Ты говорил, что я не умею считать деньги, мужей и любовников. Я не буду такой. Я буду тебя слушать и повиноваться во всём. Вспомни тот вечер в мотеле, когда мне было хорошо с тобой, я была сверху  и задыхаясь, прошептала: «Я хочу тебя». А ты? Ты подло засмеялся и сказал: « Все хотят». И я обиделась. Встала и плеснула на тебя холодной водой. И ты, не говоря ни слова, встал и оделся. У тебя болела спина . Ты с трудом завязал шнурки на кроссовках, и только тогда сказал мне: «Что, не нужны вам ласковые, нежные, преданные?» И я всё поняла. И простила тебя. И встав на колени, развязала тебе шнурки. И нам сново было хорошо. Я была ласковой и покорной. Помнишь? Такой же я буду всю жизнь, Геночка .
Я молчал.
- Убей её! Ну за что ты держишься?. Ты всё равно не сможешь её любить так, как меня. Ты всегда будешь помнить обо мне. А так, мы будем вместе. Всегда...
Я обернулся. Кира исчезла за деревом. Спустя мгновение на землю полетели трусики. Тут же из-за дерева выглянула Кира.
-Да не стой ты! Убей её!
В голове у меня играла музыка.Тихая, медленная, набиравшая громкость и темп. Как сквозь туман я смотрел на Нику. В правой руке у меня был нож. Рука механически поднялась. И даже не дрожала. Лихо...
«Убей её! Убей!»- звучало у меня в ушах.
Неожиданно, Ника застонала во сне. Я вздрогнул и выронил нож. Раздался характерный звук. Ника проснулась.
- Что? Что случилось?- сонным голосом произнесла она. – Ты что не спишь?
Боже. Я ли это?
- Н- ничего. Спи, Ника. Я в туалет. Спи!
Я незаметно поднял в нож и выскочил в ванную комнату. Включил свет. Посмотрел на себя в зеркало. На меня смотрел растрёпанный, бледный, с красными глазами, трясущийся, с ножом в правой руке... Люцифер. Идиотская кривая улыбка. Ну чего ты лыбишься, идиот?
Я бессмысленно посмотрел на нож. Так вот в чём дело. Ай да «призрак», ай да Арпо! Ты смотри, как ОНО прокручивает, вызывает из под сознания человека всё низменное, дьявольское, бесовские идеи и замыслы, то, что стараешься забыть, усыпляя совесть. Что же увидел старик Смирнов? А Денис? Что его сподвигло на попытку самоубийства? Значит и у него в голове тараканы были или тоже совесть дремала до поры до времени? Вот это зеркало, вот это оружие! Лихо...
Я тихо подошёл к «призраку». Ника спала. Несколько мгновений- и зеркало стояло в ванной комнате у кафельной стены.
- Вот и стой здесь. А утречком тебя заберут,- произнёс я.
Я повернулся, в ту же секунду голову пронзили тысячи игл и сквозь ворвавшуюся боль, я различил звуки приближающейся музыки. Если это можно было назвать музыкой. Та же кокофония звуков, звенящих и громыхающих повсюду. Что, опять?! Ну нет!
Я резко обернулся к зеркалу, и невесть как снова появившимся у меня в руке ножом, ударил по нему. Казалось, отражение отшатнулось от меня. Зеркало треснуло. Я закричал. Не от боли, нет. Это был какой-то животный крик, крик отмщения за пережитые несколько минут назад боль и унижение. Я бил ещё и ещё, неощущая и неслыша ничего. Не знаю сколько это продолжалось. Когда я пришёл в себя, я обнаружил, что полусижу на полу, обперевшись спиной об стену. Зеркало я расколошматил полностью. В деревянной раме не осталось ни одного осколка. На правой руке порез, и повсюду кровь... много крови... на полу, на стене, на ванне, на мне. И оглушительная тишина.
В ванную ворвалась Ника. Испуганная, бледная, закутанная только в простынь.
- Господи, Гена, что это? Ты порезался?
Ника присела рядом со мной. Испуганные, широко открытые глаза.
- Геночка, ну что с тобой? Что случилось?
- Ничего, - едва слышно прошептал я.
Ника порывисто обняла меня и лихорадочно поцеловала.
- Тебе больно, родной? Я сейчас... Там,наверняка, дежурная медсестра есть. Я сейчас, потерпи.
Быстро переодевшись, Ника убежала. Я спокойно смотрел на кровь. Боже, как я устал. Зеркало разбито. Я уничтожил его. Гори оно всё синим пламенем. Мне безразлично. Я поднялся, вошёл в комнату, снял телефон с зарядки. Метис не ответил. Я оставил короткое сообщение: «Игорь, приезжай поскорее».
Спустя пару минут, прибежала Ника. Она принесла бинт, спирт и йод.  Глядя, как она умело обрабатывает мне рану, я не удержался и спросил:
- Откуда навыки?
Ника отмахнулась.
- В своё время окончила курсы медсестёр.
Ника перевязала меня, приговаривая:
- Ничего страшного, родной, рана неглубокая, и крови потерял немного.
Затем она пошла в ванную. Я слышал, как она собирала осколки стекла.
- Гена, а зачем ты цветы расбросал?- раздался её голос.
Покачиваясь, я подошёл и заглянул в ванную. Странно. То, что мне казалось брызгами и пятнами крови, оказалось валяющимися розами. Из того самого букета. Красные на белом.
- А где нож?_ спросил я.
- Какой нож?- уставились на меня удивлённые, большие карие глаза.
- Ну нож. Ты не находила?- я озирался вокруг.
Ника поднялась с колен, внимательно посмотрела на меня.
- Гена! Здесь нет никакого ножа!
Я безучастно кивнул. В комнате ножа тоже не было. Чертовщина какая-то.   Нераздеваясь, я лёг на кровать. Ника пристроилась рядом, свернувшись, как кошка, клубком и положив голову мне на грудь.
- Больно?- спросила она.
- Нет... Устал. Я дико устал.
- Тогда спи, Ген. Ничего не говори. Захочешь- сам потом  всё расскажешь.
Левой рукой я погладил Нику по волосам. Запах дождя. Я не спутаю его никогда.
- Спи, родной. Спи. Рано вставать.
Я смотрел в потолок. Тишина.

- Упало зеркало, разбилось отраженье,
 
Сегодня или завтра быть беде,

Не так причесан мир, и все его движенья

Преломлены, как тени на воде.

Разбитых стекол свет стал узким, колким,

Но отраженье мира погребя,

Мы соберем души своей осколки,

Чтоб, может быть, увидеть в них себя.

- Чьи это стихи, Ника?
- Гафта.
- Чьи?!
- Валентин Гафт. Известный актёр. Знаешь такого?
- Конечно! Только я думал, что он только эпиграммы пишет.
- Нет, не только.
Пауза.
 
- Ника?
- Что, любимый?
- Ты поедешь со мной?
- Конечно. Спи...
- Ника, я хочу, что бы мы были вместе. Ты приедешь ко мне в Америку?
Ника молчала.
- Ника, я тебя люблю.
Ника поцеловала меня в грудь.
- И я тебя люблю, Гена. Всё будет хорошо. Спи...
Я вздохнул, посмотрел на потолок. И... уснул.

*                *                *
 
Меня разбудил голос Ники. Она теребила меня за плечо и говорила:
- Ген, вставай. Пора. Ну вставай же, соня!
Я открыл глаза. Ника была одета, без макияжа, слегка выделялись круги под глазами. Глаза красные. Плакала?
- К тебе пришли,- спокойно произнесла она. – Я покурю на лоджии.
Только тут я заметил сидящего в кресле Метиса. Он подождал, пока Ника выйдет.
- Привет, Люц. Серьёзная рана?- он кивнул на мою руку.
- Здравствуй, Игорь. Ничего страшного. Царапина.
Меня слегка морозило. Я встал , одел майку, рубашку и ветровку. На полу стояла моя собранная спортивная сумка.
- Ну что ж, поговорим?- предложил я.
Игорь кивнул.
- Как Денис?
- Нормально. Я был у него ночью в больнице. О нём можешь не беспокоиться. Через недельку- две, он вернётся в Нью Йорк. Как видишь, я тебе принёс хорошую новость.
Я усмехнулся.
- Не могу похвастаться тем же. Игорь, зеркало разбито, могу презентовать только раму.
- Я в курсе.
Метис кивнул на  дверь,ведущую на лоджию. Понятно. Значит, Ника ему уже рассказала.
Игорь поднялся, прошёлся по комнате. Я сел в кресло. Мы поменялись местами.
- Можешь кричать, возмущаться, можете не платить мне причитающиеся деньги, тем более, что я не выполнил свою работу, но факт остаётся фактом- заркала нет, - спокойно произнёс я.
Метис насмешливо смотрел на меня.
- Так и передай свои боссам- Люцифер не справился с заданием.
Игорь продолжал молчать.
- Так что  извени, что подвёл тебя, Метис. Аванс я тоже должен вернуть?
Игорь подошёл ближе, присел на корточки. Странно, но он улыбался.
- Гена, - тихо, но внятно произнёс он. Аванс- твой. А оставшуюся сумму ты получишь сразу после прибытия в Нью Йорк.
Я потёр подбородок.
- Игорь, имей в виду. Я не собираюсь докладывать вам где, когда, у кого и при каких обстоятельствах я достал «призрака»...
- И не надо,- перебил меня Метис. – Хотя, если кто-то поинтересуется, можешь сказать, что ты его нашёл, и продал кому-то,- добавил он. – Только не говори, что ты его уничтожил.
Я напрягся.
- Может ты мне обьяснишь, что ты имеешь в виду?-спросил я.
Игорь отвёл взгляд, рассмеялся. Потом встряхнул головой, посмотрел мне в глаза.
- Гена, всё гениальное просто.
Метис резко поддался вперёд, взявшись за ручки кресла. Его лицо вплотную приблизилось к моему.
- Ты так ничего и не понял. Ты не разбил зеркало Арпо. Ты его НЕ РАЗБИЛ. Понятно?
Метис рассмеялся и отошёл на середину комнаты.
- У меня мало времени,Люц. Буду краток. Предполагалось, что с зеркалом может что-то случиться. Такой вариант предусматривался. А теперь слушай меня внимательно. Было, конечно, известно, что оно обладает какими-то паранормальными свойствами, но нам на это наплевать. Ты наделал немного шума- тоже хорошо. Добыл зеркало- очень хорошо. А теперь представь себе: в нескольких странах обьявляются люди, готовые продать это зеркало. Конфедициально оно добыто американцем в России. И тому будет масса свидетельств. Пять или шесть заранее профессионально изготовленных псевдо-«призраков». Ведь никто не знает, что оно разбито. Пять вместо одного!
Метис рассмеялся.
– Хороший навар, не правда ли? И даже к лучшему, что настоящий «призрак» исчез. Теперь те, кто под его видом купят наши подделки, все эти сатанисты, уголовники или мафиози, будут, как последние лохи, использовать его, будучи уверенными, что это настоящее Луи Арпо. Ну как, оценил?
Я потрогал перевязанную руку.
- Хороший ход, а главное, просчитан заранее.
- Сам понимаешь, мы не могли тебе рассказать всего заранее. Ну я деньги ты получишь не только за свою работу, но и за своё молчание. А точнее, немолчание. Но мой тебе дружеский совет: не говори никому, что «призрака» больше нет. Это в твоих же интересах. Да и не поверят тебе. Люди любят сказки или истории с продолжением.
- Дружеский,- автоматически повторил я.
Метис развёл руками.
- А что, Игорь, ты сказал по поводу шума, который я наделал? Немного, говоришь? Ну да. А много-это если бы кроме старика Смирнова на тот свет отправились бы Денис, я или ещё кто- нибудь, так?
Игорь скривился.
- А может обойдёмся без соплей? Всё- таки, деньги немалые ты получил, а?
Я с сочувствием посмотрел на Метиса.
- Если бы это нужно было тебе, Игорь, я бы мог это сделать бесплатно. ПО-ДРУЖЕСКИ.
Игорь молча пожал плечами.
- Времена изменились, Гена.
- Времена, действительно, изменились. И с ними, похоже, меняются люди,- произнёс я, резко поднявшись с кресла.
Я заметил, как Игорь чуть повернулся ко мне боком, слегка выставив вперёд левую ногу. Я иронично посмотрел на него.
- Ты торопился. Не смею тебя задерживать. Позаботься о Денисе. Привет жене и нашим детям.
- Очень смешно.
- Рама от зеркала в ванной.
Метис взял раму. Уходя, он посмотрел на меня. Видя, что Игорь хочет что-то сказать, я демонстративно отвернулся и взял пульт телевизора. Хлопнула входная дверь. Раздался и тут же умолк телефонный звонок. Несколько секунд я смотрел на дверь, закрывшуюся за Метисом. В это время с лоджии зашла Ника. Я засунул руки в карманы, опустил глаза.
- Ника, я хочу сказать...
Меня прервал телефонный звонок. Проклятое изобретение! Ника подняла трубку.
- Да?... Да... Хорошо... Спасибо.
Ника положила трубку и посмотрела на меня. От её взгляда я почувствовал, как мурашки забегали по коже. Господи, я ведь ОСТАВЛЯЮ её. Когда же я ещё её увижу? И увижу ли?!
- Гена, приехала машина. Тебе пора.
Ровный, спокойный голос. И смотрит прямо в глаза, чуть откинув голову назад. Я потёр небритую щёку.
 - Не успел побриться,- пробормотал я.
- Тебе идёт,- отметила Ника.
Я усмехнулся.
- Ника, пошли? 
Ника достала пачку «Вирджинии», покрутила в руках, но доставать сигарету не стала. Отвела глаза в сторону.
- Гена, я не поеду с тобой в аэропорт. Простимся здесь.
- Почему?-удивлённо спросил я.
Ника молчала. Я подошёл ближе и приподнял двумя пальцами её подбородок. Она спокойна. Абсолютно спокойна.
- Почему?- повторил я, повысив голос.
Она медленно убрала мою руку.
- Потому что так будет лучше для нас обоих. Одно прощание уже было, Гена. Ты не волнуйся, я договорилась. Я на такси домой доберусь. Давай присядем на дорожку.
Мы присели на край кровати. Я взял её руку. Холодная, почти ледяная. Странно. Почему так?
- Пора, - тихо, но уверенно произнесла Ника.
Мы поднялись. Я попытался её поцеловать, но она уклонилась.
- Ника, послушай меня...
- Гена!
Ника ладонью дотронулась до моих губ.
- Гена. Ты мне обещал никогда и ничего не обещать.
Я легонько поцеловал её ладонь.
- Я помню, Ника.
- Ну вот и молодец. Ты ведь сильный,- непринуждённо сказала она.
Я взял свою сумку, Ника отошла к двери на лоджию. Я резко обернулся.
- Ника!
- Гена!- как натянутая струна прозвучал её голос, и потом, чуть тише, но с нажимом:- Тебе пора.
Я закусил губу.
- Как приеду, позвоню.
- Аха, позвони.
- Пока, Ника.
- Прощай.
Я кивнул, не глядя, и быстро вышел из номера.
 У входа в санаторий меня поджидал всё тот же Равиль. Он кивнул на мою руку:
- Всё нормально?
- Да. Порезался слегка. Ничего страшного.
Равиль положил мою сумку в багажник и мы поехали. Я попросил его не включать музыку. Я чувствовал себя выжатым, как лимон. Опустошение? Назовите это как угодно. В этот момент остро чуствуешь своё одиночество. Я посмотрел в темноту за окном. В этот раз я совсем не следил за мелькающими названиями населённых пунктов. Спустя какое-то время я задремал. Проснулся я только в Адлере, в аэропорту. Светало. Я расплатился с Равилем. Мы пожелали друг другу удачи.
Я успел как раз к началу регистрации. Увидел других пассажиров. Некоторых КВНщиков я узнал в лицо (видел по телевизору). Ребята зевали, негромко переговаривались; столько сумок, видимо реквизит. Я вспомнил себя 10-15 летней давности.
Небольшой неприятный сюрприз. Сержант милиции при досмотре обратил внимание, что у меня, оказывается нет регистрации. Ротозеи из санатория забыли это сделать, а я не проверил. И пошло- поехало... Неизвестно, где вы шлялись и что вы делали эти 5 дней в России... сейчас пройдём в отделение и составим протокол... не знаю, будет ли самолёт Вас ждать... тем более рейс чартерный... в отделении заплатите штраф.
- Послушай, командир, - прервал я словесный поток стража порядка. – Зачем штраф платить в отделении? Я думаю, и здесь можно заплатить.
Сержант замялся.
 – Ну какой размер штрафа? -подбодрил я его.
-1500-2000 рублей,- ответил он.
- Ну и?...
Сержант кивнул в сторону покосившегося старого шкафчика, на котором стояла грязная клавиатура от компьютера.
- Верхний ящик... тысяча рублей, - шепнул мент.
Я отодвинул верхний ящик шкафа и, едва сдержавшись, чтобы не засмеяться от вида разбросанных внутри тысячарублёвых купюр, положил деньги.  Спасибо, сержант. Ты выполнил свой долг. Хорошо, что рейс чартерный, с дозаправкой в Париже, а то и в Москве бы с меня менты содрали  бабки. Понимаю, работа такая... Ну вот и зал ожидания. КВНщики дремают, ещё какие-то люди, несмотря на духоту, в костюмах, сидят и переговариваются, ожидая вылета. Наверно бизнесмены. О, даже семейная пара с ребёнком лет 5-6. И я. Один.
Зайдя в туалет, обнаружил курильшика. Парень, смущённо затушив сигарету, вышел из туалета. Да, это не Нью Йорк. Тут не оштрафуют за курение в туалете аэропорта. Я посмотрел в треснутое зеркало над раковиной. Мне показалось, что я снова слышу приблежающийся звон в ушах. Я потёр виски. Ну вот и всё. Самое сложное позади, а впереди- пустота. Я выполнил всё, что от меня хотели, я увидел Нику, я живой и почти невредимый возвращаюсь домой в Нью Йорк. Всё закончилось удачно. Ну почему же мне так плохо? Почему я себя чувствую старухой у разбитого корыта? Почему я так спокоен и равнодушен? Никаких эмоций. Пополнил свой банковский счёт. Хорошо.  И что дальше? Дальше что? Неужели сломать человека может не только неудача, но и победа? И что это за победа, если испытываешь такое разочарование. Ника- Ника. Отвергла. Значит, не так ты хорош, Гена, раз не убедил её, что не только она тебе, но и ты ей нужен.
Мой взгляд остановился на вывернутой из стены металлической ржавой скобе. Если об неё лбом, да ещё и с разбегу... Распростёртое на полу тело, рваная рана на лбу, лужа крови. М-да. Нет ничего глупее, чем умереть за тысячи километров от дома на грязном полу туалета Адлеровского аэропорта. В туалет зашёл какой-то парень. Справив малую нужду, он подмигнул мне, и ополоснув руки, вышел. Я обнаружил, что забыл в номере санатория свои солнцезащитные очки. Carerra orion, 129 $ плюс таксы. Эх... горничная возьмёт. Ну и ладно. Я умыл лицо холодной водой.
В зале я поблуждал между рядами сидящих людей, ожидающих вылета рейса. Потом я подошёл к стойке буфета. Молодая, дородная черноволосая продавщица, зевнув, и не скрывая полного безразличия ко мне, отстранённо посмотрела сквозь меня. Так... засохшие бутерброды, крекеры, печенье, кола, соки... Ника- Ника, Ежевика. Разве смогу я забыть тебя, твои глаза, губы... Не так хорош я оказался, не так... Неужели я смогу пережить эту щемящую боль, забыть тебя?!
По- моему, продавщица что-то спрашивает у меня.
- А? Что?- переспросил я.
- Брать что - нибудь будете, мужчина? Скоро посадку обьявят.
- Да.
 Я засуетился.
- Дайте два «Бабаевских» батончика и чашку кофе  без молока, три сахара.
Продавщица смерила меня красноречивым взглядом и выполнила заказ. Я отошёл к стойке и стал есть батончики, запивая горячим кофе. Сахар явно не доложили, зато кофе горячий. А может кофе и сладкий, а я просто ничего не чувствую. Совсем ничего. Местная, безмедикаментозная анестезия. Я испытал выброс адреналина, погрелся под солнышком на пляже Черноморского побережья, увидел Нику, снова познал любовь... испытал разочарование... всё. Достаточно. За всё надо платить.
 Объявили посадку. Сквозь стеклянные двери я видел, как подъехал автобус. Люди поднялись со своих мест, потянулись, засуетившись, к дверям. Ну вот и всё. «Тебе пора, Гена». Я допил кофе и перекинул через плечо ремень сумки. Через несколько часов я увижу Нью Йорк, родителей, брата, Тутсика... но не НИКУ. Всё. Пора...
- Аллё!-раздалось чуть позади слева.
Я вздрогнул и обернулся. Мне показалось, что меня ударило током.
- Ника?!
Она поджала губки, передёрнула плечами в лёгком стильном голубом плаще.
- Что ты тут делаешь?- только и смог произнести я.
- Хороший вопрос,- она облизнула свои сооблазнительно ярко- накрашенные губы.
- Ну во-первых, ты забыл свои распрекрасные очки.
Она достала из дамской сумочки мои очки и помахала ими в воздухе.
- А во- вторых? – спросил я, неотрывно глядя в её глаза.
Она подошла ближе.
- А во- вторых, родной, ты наверно забыл, что у меня открытая Американская бизнес виза и хорошие связи в аэропорту. И хоть я и не люблю вашу чёртову Америку, но если ты не передумал, я согласна принять твоё приглашение и погостить у тебя какое-то время.
- Хм. А как же твоя работа, родственники , мама?
Ника пожала плечами, скорчив недовольную гримасу.
- Ах да, - спохватился я. – Понятно.
Я перевёл взгляд на её сумочку, потом вновь посмотрел Нике в глаза.
- И как долго ты можешь у меня погостить?- спросил я.
- А это уже целиком и полностью зависит от тебя, Гена. Если ты мне пообещаешь одну вещь.
- Да, я знаю. Никогда и ничего....
- Нет,- прервала меня Ника, нетерпеливо встряхнув распущенными волосами.
Она подошла ко мне вплотную, и тихо, но с угрожающей интонацией в голосе произнесла:
- Ты больше никогда в моём присутствии не вспомнишь о мопсах.
Я вдохнул аромат её духов.
- Обещаю, - выдохнул я и обнял её.
Продавщица буфета наблюдала за нами, поджав губы. Я подмигнул ей, и она демонстративно отвернулась. Несколько человек , ещё несевших в автобус, оборачивались в нашу сторону. Я подхватил Нику на руки и под их недоумёнными взглядами, медленно понёс её к автобусу.
К чему торопиться? У нас ещё много времени. Целая вечность...





                5 сентября 2005 года – 5 мая 2007 года.