Михаил посмотрел в окна — было уже светло. До работы еще оставалось время. Он взял пачку сигарет и вышел на террасу. Прикрыл за собой стеклянную дверь, повернув ручку. Что-то заело, и она не закрывалась. Он дергал все сильнее, но ничего не получалось. Михаил махнул рукой и обернулся.
Открывшаяся картина поразила его. Вместо зеленой лужайки перед домом и обычного сельского пейзажа вдали, он увидел совершенно незнакомое место. Небо было абсолютно черным, космическим, с мерцанием далеких бледно-фиолетовых зарниц. Впереди и вокруг была пропасть — сразу от перил террасы вниз шли крутые обрывы. В далекой дымке внизу мерцали неведомые огни. Был холод и полное безветрие. «Этого не может быть,» - подумал Михаил и решил вернуться. Двери были плотно закрыты. Он резко дернул дверную ручку, она не поддалась. В окнах было темно. Внезапно сзади раздался звук разбившегося стекла. Михаил оглянулся. В конце террасы он увидел Мадлен в кресле. Она сидела к нему спиной и будто отдыхала. Рядом валялись осколки бокала.
- Мадлен, - позвал Михаил. Она не ответила. Тогда он медленно пошел к ней, все больше волнуясь. Сердце стучало в висках. Наконец, в свете далеких зарниц он увидел неподвижное, совершенно синее лицо Мадлен. Она смотрела вперед, глаза ее были широко раскрыты от ужаса.
- Мадлен! - Михаил коснулся ее плеча. Оно было ледяным. Он судорожно отдернул руку. Воздуха вдруг перестало хватать.
- Мадлен, подожди, я.. сейчас помогу тебе... надо позвать врача.. я... - он задыхался. Стал пятиться назад, не отводя от нее взгляда. Вдруг оступился, посыпались камешки в пропасть, и звук от них тут же эхом прокатился по невидимым скалам.
Михаил развернулся и бросился к дверям. Как только он толкнул их, они поддались его напору, медленно накреняясь вместе со стеной, и вдруг рассыпались, разлетелись на тысячи осколков. Все рухнуло в пропасть. Михаил стоял на вершине огромной темной скалы, посреди неведомой космической ночи, откуда не было выхода. Он оглянулся. Мадлен была там же, на террасе, освещенная лунным светом. Она молча смотрела на него. Синее лицо было неподвижно, глаза светились. Воздух закончился. Михаил стоял и смотрел, не в силах пошевелиться.
Вдруг послышался гул, скала задрожала. Михаил увидел, как откуда-то сверху на него медленно падают огромные волны — теперь он стоял будто меж двух бушующих океанов. На секунду все замерло. Михаил заорал и бросился в бурлящую пропасть.
И проснулся. Неубранная кровать... Теплый утренний свет из окна, птичий щебет, зеленая лужайка... На кухне весело напевала Мадлен, гремя посудой в раковине. Михаил обессиленно рухнул в постель.
- О, Господи, - простонал он.
- Дорогой, ты проснулся? - отозвалась с кухни Мадлен. - Я приготовила омлет с ветчиной! Поторопись, а то опоздаешь на работу!
- Послушай, - крикнул Михаил в сторону кухни, - в следующий раз, когда я соберусь надраться, отними у меня бутылку, влепи пощечину и скажи слово «терраса»! Ладно?!
- Договорились, - Мадлен засмеялась на кухне. - Я всегда была против этого абсента. Говорят, он вызывает шизофрению...
Михаил боязливо скривился и тряхнул головой.
- Сейчас, кстати, звонили Смиты, - продолжала Мадлен, - представляешь, им всю ночь снились кошмары.
- Все эти попойки добром не кончатся... - бурчал Михаил, надевая брюки. «И, кстати, террасу пристраивать не будем», - подумал он.
- Как скажешь, дорогой, не будем — так не будем, - вдруг отозвалась Мадлен почему-то очень низким, не своим голосом на мысли Михаила. Он удивленно поднял голову и замер.
Мадлен смотрела в комнату. Лицо ее было синим, а глаза светились неземным светом...