Ночь вступала в свои права.Из-за макушек девственных ясеней и великанов дубов выглядывала оранжево-блеклая долька припозднившейся луны.По темной аллее шел человек.На вид ему было никак не больше 23-25 лет,роста он был чуть выше среднего.Одет этот человек был не броско:штаны по типу клеш коричневого цвета,лаковые туфли с чуть поднятыми носами,темно-синяя рубашка.Шел он не спеша,неторопливо переставляя ноги по ковру из уже давно опавших бледно-желтых листьев.В воздухе чувствовался аромат подступающей поздней осени и то ощущение-нет,не подступающей зимы-а,скорее,уже безвозвратно уходящего времени года,давило на душу,словно это время больше никогда не наступит.Молодой человек чувствовал холод,который дополнялся сильным порывистым ветром,каждой клеточкой своей белоснежной,как снег в середине января,кожи,и каждый раз вздрагивал,когда беспощадный поток приносил новую порцию захватывающей дух прохлады.Из парка,мимо которого он сейчас проходил,слышались приглушенные гортанные крики совы,стрекотали неугомонные сверчки,превращая весь окружающий мир в какофонию звуков никем не дирижируемого и неконтролируемого оркестра.Откуда-то издалека доносились звонкие голоса девушек,грубоватый мужской смех,прерываемый несдержанными возгласами и выкриками.
Где-то впереди замаячили огни ночного города.Человек сбавил шаг и, дойдя до подъездной дорожки своего дома, остановился.Метталическая с железными вставками дверь чуть слышно скрипнула, когда парень изо всех сил толкнул её правой рукой. Человек неспеша зашел во двор, огляделся, почувствовав вдруг какую-то тяжесть, и неуверенной походкой побрел к дому. Дойдя до парадного крыльца, он буквально рухнул на него, ударившись при этом о ребро ступеньки. Усевшись поудобнее, парень достал из нагрудного кармана рубашки пачку «Кэмола» и зажигалку, выудил сигарету, подпалил её кончик, затянулся, глубоко вдохнул и выдохнул едкий сероватый дым.
Позади него отворилась входная дверь. На пороге показался отец. Это был рослый широкоплечий мужчина с грубо очерченными чертами лица и редкими черными волосами, тронутыми призрачными полосами седины.
- Карл?
Парень поднял голову вверх, посмотрел на отца, но с крыльца не встал.
- С тобой всё в порядке? – Карл чувствовал, что отец начинает беспокоиться.
- Да, папа, все хорошо.
- Ты уверен? Уже почти два часа ночи. Где ты был?
- Отец, не беспокойся. Я гулял.
Карл швырнул истлевший окурок на газон. Что- то в его поведении было непонятно и чуждо Андрею – а именно так звали его отца, - и это чувство какой-то невразумительной обеспокоенности всё нарастало и крепилось. Сын вовсе не выглядел как вернувшийся с ночной пргулки парень, у которого рассудок затуманен какой- нибудь гадостью вроде алкоголя или наркотиков. Андрей присел рядом с Карлом.
- Сын, я не знаю, что у тебя стряслось, но не сомневаюсь, что это не пустяки.
- Оставим этот разговор, - Карл посмотрел светло-голубыми мутными глазами на звезды и слабо улыбнулся.
- Ты не хочешь говорить? Хорошо, не будем.
Карл бросил беглый взгляд на отца. Андрей выглядел немного осунувшимся, хотя его лицо сохраняло какую-то едва уловимую моложавость, а вся фигура указывала на то, что он немало лет посвятил спорту. Карл вздрогнул. И тут Андрея осенило.
- Карл! Ты расстался со Светой? Говори честно.
- Ты хочешь правду?- Карл вытащил еще одну сигарету и снова закурил.- Мы с ней расстались.
- Но почему? Я думал, вы любите друг друга.
- Я не знаю, может быть, и нет,- Карл задумался. - Вряд ли.Нам было интересно вместе, но это более походило на дружбу, чем на любовь. Конечно, осознание безысходности приходит только тогда, когда другого выхода нет, кроме как броситься в беспросветный омут глупых надежд и наивных желаний, но только в момент полнейшего краха понимаешь свою сущность. Мне кажется, что я падаю в бездну собственных грез, но это не пучина сладостных страстей. Это больше похоже на заплыв в открытом море. Другой берег кажется бесконечно далеким и в то же время он может быть отчетливо виден в бинокль. Похожие ощущения испытывает убийца, приговоренный к смертной казни и чувствующий необратимость исполнения наказания. Мы почти всегда принимаем желаемое за действительное. Порой то, что нам не доступно, для нас не существует вовсе. В этом весь человек.
- Ты расстроен, и это не сиюминутно, - отец мельком взглянул на Карла. – В этом мире никогда ничего не приходит из ниоткуда и не исчезает вникуда.
- Что это значит? – Карл был изумлен.
- Со временем ты все поймешь, сын. Я не сомневаюсь.
Андрей встал, отворил дверь и, скрывшись почти наполовину в проеме, обернулся:
- Спокойной ночи, Карл!
- Спокойной ночи, отец.
Андрей скрылся в дверном проеме полностью. Карл выкинул окурок,но на этот раз не в траву, а в урну, которая стояла по левую сторону от него. Где- то на втором этаже зажегся и тут же погас свет. Карл убрал пачку сигарет, которые он всё это время держал в левой руке,в карман брюк, потом встал на ноги, потер пальцами затекшие лодыжки и медленно спустился с крыльца. Он до сих пор не мог определиться: пойти ли ему спать или прогуляться по неосвещенным аллеям ночного города.И все же Карл решил не оставаться сегодня ночевать в родительском доме.