Иван Васильевич был назначен директором нефтеперерабатывающего завода. Завод построили американцы в начале войны. Рядом с городом.
Завод был большой, а город - маленьким. Иван Васильевич был из города, и весь персонал завода был из города. Ивана Васильевича знал весь город.
Вообще говоря, для директора такого огромного завода Иван Васильевич был молод. А если вспомнить, что он был высок, хорош собой, на хорошем счету в министерстве и…холост, то станет понятно, что секретаршей у него должна была быть только мисс города Иоланта.
Роскошная блондинка Иоланта, как и полагалось мисс города, одевалась очень откровенно, т.е. ее одежда открывала все, что можно открывать, и кое-что из того, чего открывать не рекомендуется.
В один из вечеров, когда Иван Васильевич досидел до положенных ему шести часов, Иоланта, томно взглянув в сторону королевского дивана, проворковала низким голосом: "Иван Васильевич, пора поставить внутреннюю задвижку в вашем кабинете". Ни один волос не дрогнул на шикарной, без намека на лысину, прическе директора. Иоланта, изящно изогнувшись, стала кулачком исследовать мягкость дивана.
- И кто сказал, что женщина - это подарок, - с пафосом, но не вслух произнес директор.
В этот вечер, используя фактор конца рабочего дня, Ивану Васильевичу удалось избежать продолжения беседы. Но Иоланта, решив, что Ивану Васильевичу нужен некоторый период ухаживаний, стала терпеливо подготавливать Ивана Васильевича к неизбежному.
В ход были пущены все, старые как мир, женские способы воздействия на некрепкую психику мужчины. Здесь были и изящные наклоны с долгими поисками упавшего карандаша и бесконечные прикасания своей чемпионской грудью…
И не удержаться бы Ване на спортивных своих ногах, но ситуацию разрулил Зав. отделом кадров.
Сразу выдадим секрет. Зав. давно положил глаз на Иоланту, присутствовал во время ее триумфа на городском турнире красоты и грации, дарил цветы, … ну, в общем, понятно.
Под убедительным предлогом, что Иоланта неопытна, что она не справляется с работой секретаря директора, что директор неопытен, что он не видит неопытности секретарши, и по очевидному факту, что выгнать мисс города с завода невозможно, а под его, Зава, присмотром, она выучится в прекрасного работника, Зав. перевел Иоланту в свой отдел.
Иоланта поработала в отделе кадров только три дня. Зав. был нетерпелив, и Иоланта уволилась.
Иоланта на вопросы об ее увольнении отвечала кротко и коротко.
Ее начальник оказался сексуально озабоченным. Но кто этот ее начальник, Иоланта не уточняла. Иоланта всегда избегала подобных разговоров. Они угнетали ее чемпионскую головку.
По городу поползли упорные слухи, что директор Завода домогался чемпионки и, получив отказ, уволил бедную девочку.
Как и следовало ожидать, слухи о сексуальной озабоченности директора вызвали яркую ответную реакцию со стороны женского населения города. Желающим стать секретарем директора пришлось выстроиться в очередь, длинную, как в Мавзолей Ленина.
Отбором кандидатуры занимался сам Зав. отделом кадров. Поскольку самым выдающимся экземплярам из претенденток Зав. предлагал место в своем отделе, дело двигалось плохо.
Но вот, наконец, у директора появилась новая секретарша. Звали ее Маша. Красавица с тонкой талией и с потрясающими формами, которые не умещались в нормальной одежде.
И при таких голливудских данных Маша была доброжелательной, доброй, быстрой и, как выяснилось совсем скоро, прекрасный работник.
В первый же день Маша вызвала мастера, и тот сделал на внутренней стороне двери кабинета витиеватую защелку.
- Защелкивается без звука, - радостно продемонстрировала свою работу Маша.
Маша так быстро и так точно выполняла свою секретарскую работу, что директор не переставал восхищаться. И все таки. Все таки…
Как только в работе наступал перерыв, Маша садилась на диван и, как маленькая девочка, подпрыгивала на нем. А то и вовсе ложилась на диван в самой приветливой форме.
Что, хотите упрекнуть Машу? Так ведь в городе только и разговоров, что их замечательный директор один… без женской ласки, а работы у него на десятерых … Маша искренне желала облегчить тяжелую участь своего начальника. И потом, она вполне осознавала, что желанна всякому…
И что же дальше?
А дальше вот что. Сначала у Ивана Васильевича и Маши было много работы, очень много работы, а потом из армии пришел ее парень. Маша отпросилась с работы встретить его…и не вернулась… Несколько позднее Иван Васильевич получил приглашение на свадьбу.
И когда Маша не вернулась, Иван Васильевич уже вслух произнес фразу:
- И кто сказал, что женщина - это подарок.
Третья красавица была еще круче первых двух и гораздо настойчивее. Припертый в угол, директор ласково поинтересовался причиной необычного ее поведения.
- У вас такая походка. Такая походка… Когда я смотрю, как вы
идете, я вся …мокрая.
Походка, действительно, была. Но атаманская - не директорская.
В юности Иван Васильевич верховодил шпаной города и носил гордую кликуху “Король”. А Король и ходить должен, как король. Король слегка выворачивал ногу и бедром бросал ее вперед.
- Надо бы отучиться от этой походки, - невесело подумал Иван Васильевич и печально произнес:
- И кто сказал, что женщина - это подарок.
Четвертым претендентом был юноша с нежным цветом кожи и голубыми глазами. Работал он плохо, и как-то во время затяжного сидения рядом за одним столом вдруг стал нежно гладить колено Ивану Васильевичу.
Директора чуть не стошнило. Он открыл дверь и хотел выгнать юношу, но в эту самую дверь вошел бухгалтер Завода и, глядя на юношу маслянными глазами, спросил директора, не переведет ли он юношу в бухгалтерию. У них много работы, а по профессии юноша как раз бухгалтер.
Выйдя из кабинета директора, бухгалтер и юноша обнялись и поспешили в кабинет бухгалтера.
Иван Васильевич плюнул с досады и только и произнес :”Не подарок”. Он решил, что дальше будет сам делать свою работу. Два дня он надрывался, а на третий день к нему пришла очень пожилая женщина.
- Здравствуй, Ваня.
- Здравствуй, Няняка. Хорошо выглядишь.
Завод шефствовал над городским Детским Домом, а Няняка была главным человеком в Детском Доме.
Ваня не знал своих родителей. Няняка нашла его на помойке, где он воевал с крысами. Всего искусанного, принесла в Детский Дом, выходила, угадала его имя…
Уже много после окончания войны молодые, энергичные люди нашли могилу солдата. По письмам и архивам установили , что звали солдата Василий Ампилогов и, что его сын Ваня воспитывается в городском Детском Доме.
Няняка пришла за деньгами для Детского Дома. Ваня, разумеется, обещал, и пожаловался Няняке на своих секретарш.
- Все знаю, - сказала Няняка. - За тем и пришла.
- Не за деньгами, - улыбнулся Ваня.
- Вопрос денег можно было бы решить по телефону. Помочь тебе пришла.
- Тебе уже скоро сто лет, а ты все следишь за мной, как за ребенком.
- Помнишь, в Доме была девочка Аня. Она была много младше тебя, но ты должен ее помнить. Она звала тебя дедушкой.
- Очень даже помню.
- Красавица. Отличница. Поступила в областной институт. Но…вышла замуж. За нашего, за детдомовского. В институт ее муж не отпустил. Родила сына. Жила с мужем в общежитии твоего Завода. Муж много пил и умер от белой горячки. Последил бы ты за своими… Раньше так не пили…
- Взяла я Аню с сыном в Дом, устроила кастеляншей. Спит в моей конуре… Возьми ее в секретари, не пожалеешь. Все умеет. На машинке вслепую десятью пальцами. А почерк… Раньше таких в Москву брали - деньги подписывать.
Первая встреча директора с новой секретаршей Аней прошла буднично. Иван Васильевич только и отметил, что одета Аня в строгий костюм и что в работе она все схватывает на лету. Но в дальнейшем начались странные вещи. Директора, привыкшего видеть открытые части женского тела, стало раздражать, что костюм Ани прячет ее достоинства. Аня все делала быстро и по кабинету двигалась стремительно. При этом костюм ее натягивался, и, как на фотографии, на мгновение проявлялись ее прекрасные формы.
Постепенно директор привык смотреть на свою секретаршу, отбрасывая мешавшую ему одежду. Но это напряжение мешало ему работать.
А Аня? Аня любила своего Ваню еще в Детдоме, когда была совсем девочкой. В ее мозгу постоянно висела картина: Ваня сидит на кровати и говорит: "Аня, покажи, как ты любишь дедушку". И Аня взбиралась ему на колени, обнимала за шею и изо всех детских сил сжимала ее.
Ах, как бы ей хотелось сейчас обнять своего Ваню.
Это не могло продолжаться бесконечно. Однажды директор, безуспешно пытаясь глазами снять с Ани так раздражавшую его одежду, грубо произнес
- И кто сказал, что женщина - это подарок.
Аня внимательно посмотрела на своего директора, беспричинно засмеялась и на следующий день пришла на работу в легком открытом платье.
- Очень жарко , - ответила Аня на выпученный взгляд и открытый рот директора.
А директор? Директор наяву увидел все то, что он представлял себе последнее довольно долгое время.
Через девять месяцев Аня родила второго сына.
В городском отделе ЗАГСа их расписали без очереди и без испытательного срока.
Еще задолго до рождения сына Иван Васильевич отправил Аню в декрет и поселил в своей квартире. У директора прекрасная квартира, расположенная в прекрасном месте у реки, но далеко от Завода. Иван Васильевич часто засиживается на работе и остается ночевать у себя в кабинете.
Сына зовут Вася.
Спи спокойно, русский солдат Василий Ампилогов. Твой внук Василий Ампилогов уже топает ножками.