НАТ. ТРАССА М-4 ПОДМОСКОВЬЕ ДЕНЬ
Знойное лето. Горячий ветер взмахивает распахнувшимся вороном. Тот каркает и еле успевает убраться с пути дышащего дизельным жаром большегруза.
Машина тяжело продвигается по раскалённой трассе. Дорога плавится, пузырится и чёрным кружевом стекает вбок, по кайме. Жаркие испарения зримо поднимаются от неё.
Раскалённый воздух тоже плавится, слоится волнообразно, искажая всё вокруг до нереальности. Выгоревший, мёртвый, казалось бы, лесок на обочине всё ещё дышит в сторону трассы клубами дыма.
НАТ. КАБИНА ФУРЫ ДЕНЬ
В раскалённой кабине с открытыми окнами водитель ИВАНЫЧ, 50-и лет, и попутчик ИГОРЬ, 20-и лет. Оба краснолицые, в пропотевших майках. На лице Игоря, возле глаза, свежий шрам.
ИВАНЫЧ
Если бы только жара! Дым этот достал! От Воронежа до Подмосковья! Берёт в окружение, душит, сволочь, так что даже курить не хочется!
Игорь молча смотрит в окно на пробегающий вдоль обочины выгоревший лес, на волны дыма, временами стелющиеся под машину.
МЫСЛИ ИГОРЯ ЕГО ГОЛОСОМ
Почти как те. О которых хотелось бы забыть навсегда. Они тоже, как тот дым. Вроде и нет ничего – рукой не взять. А достали ведь, суки!
Игорь, задумавшись, судорожно вздрагивает и чуть не роняет пластиковую бутылку с водой. Иваныч, удерживая баранку левой рукой, правой подхватывает бутылку, расплескав воду по всей кабине. Сочувственно смотрит на Игоря.
ИВАНЫЧ
Да полей ты себе майку! И голову! Легче станет! Это у тебя от жары!
Вид собственной бурой майки опровергает его слова. Краска на ней почти вся съедена потом. Игорь, глядя на это, качает головой.
ИГОРЬ
Ничо! Голова уже почти не болит.
Игорь дурашливо бьёт Иваныча кулаком в плечо.
ИГОРЬ
(продолжает)
Я вернулся, ребята! Живой! Теперь всё будет по-прежнему! Сколько тут осталось до Москвы?
Он ищет взглядом синий баннер, показывающий расстояние. Обескуражен тем, что на нём стрелка-закорючка, показывающая расстояние не вперёд, а назад: Воронеж – 500 км, Ростов-на-Дону – 1000 км, Кавказ 1500 км.
ИГОРЬ
И тут Кавказ! Да что же это такое! Прям какое-то боевое преследование! Я ведь после демобилизации даже одежду сменил, а всё не скрыться!
ИВАНЫЧ
Как же ты от него скроешься, когда он впереди бежит? Тут понастроили кафе «Абхазия» да «Алания»…
Иваныч подбородком указывает на пробегающие мимо названия.
ИВАНЫЧ
(продолжает)
…там пошёл трак «Дагестан», а вон вывеска «хаш».
Кстати, у нас с тобой чай «Акбар» и вода «Архыз».
Яркая коробка чая «Акбар» стоит рядом с полупустой бутылкой воды.
ИВАНЫЧ
(продолжает)
Ты считаешь, навсегда ушёл с Кавказа, а он тебя здесь и поджидает! Расползся и обосновался, по-партизански. И такое впечатление, что навсегда!
ИГОРЬ
Да ладно тебе, «поджидает», «навсегда»! Хорош ворчать-то! Гля! Написано: река Непрядва. Река! А там лужок! Высохла! И бараны на дне пасутся! Во, жара даёт!
Из окна кабины вид зеленеющей низинки с кустарниками и пасущимися баранами.
ИВАНЫЧ
Всё неправильно! Всё! Даже здесь! Написано одно, а на деле другое! Хоть не читай ничего совсем! И баранов здесь раньше не было! Коровы в Подмосковье паслись!
ИГОРЬ
Да какая разница! Коровы, бараны… Ты глянь, хорошо-то там как! Зелено!
ИВАНЫЧ
Гляну, если разгляжу через дым, чего там. Не федеральная трасса, а поле боя какое-то! Щас, погоди, пост ГАИ проедем, будет ещё жёстче! Там, говорят, торфяники горят! Представляешь, земля угольями проваливается! А внизу огонь! Во где жуть!
На посту, проступившем из дыма, взгляд Игоря останавливается на бронетранспортёре, накрытом маскировочной сеткой.
НАТ. МЕСТО ВОЕННЫХ ДЕЙСТВИЙ КАВКАЗ ДЕНЬ - ВОСПОМИНАНИЕ
Бронетранспортёр проявляется из дыма после взрыва. На его борт капает густая яркая кровь. Игорь в потрёпанной полевой форме, с окровавленным лицом. Он, покачиваясь, будто не в себе, пытается аккуратно вытереть кровь рукавом. А она снова капает.
КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЯ
НАТ. КАБИНА ФУРЫ ДЕНЬ
Игорь, нервно выдохнув, достаёт из спортивной сумки мобильный телефон. Нажимает адресата «Яська». Ответа нет. Он хмурится. Видны строчки с адресатами «Генка», «Олег». Игорь гоняет строку вверх-вниз, не нажимая адресата.
ИНТ. КВАРТИРА ДЕНЬ - ВОСПОМИНАНИЕ
На столе – в рамке фотография трёх смеющихся друзей на фоне бронетранспортёра. Игорь в военной форме сидит за столом, напряжённо вытянувшись.
Плачущие ЖЕНЩИНА и МУЖЧИНА 45-и лет сидят рядом на краешке дивана. Игорь говорит, говорит, говорит. Его лицо, со шрамом возле глаза, подёргивается.
КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЯ
НАТ. КАБИНА ФУРЫ ДЕНЬ
Игорь, хмурясь, достаёт ещё пару трубок, работающую и поломанную. Но и с другой трубки на его вызов «Яська» нет ответа. Игорь, пересиливая тревогу, погромыхивает баночками с таблетками, как кастаньетами, напевает.
ИГОРЬ
Я трассирую по трассам
С пулей в голове-ве-ве…
Иваныч внимательным взглядом обследует его потное лицо. Игорь усмехается.
ИГОРЬ
Не боись! Пулю вынули! Вместо неё дали искусственный глаз и гору красивых таблеток. Во! Пить их только забываю. Вот голова и болит.
На движение реагирует только живой глаз Игоря. Выглядит это страшновато: будто жив он только наполовину.
ИВАНЫЧ
И, правда, красивые! Дорогие, небось! Лучше б деньгами!
ИГОРЬ
И деньгами тоже.
Игорь роется в спортивной сумке, достаёт подарочный коньяк.
ИГОРЬ
Это тебе, отец! Спасибо, что доставил! Мне тормозни вон на том повороте!
ИВАНЫЧ
Да ты что! Я не к тому! Не возьму я с тебя плату! Ты это своим родителям, домой вези!
Открытая улыбка на лице Игоря становится холодной, даже злой.
ИГОРЬ
Нет у меня родителей. С тех пор, как они отдали меня туда «на перевоспитание», нет у меня родителей. И дома нет. Пока нет.
Он прислоняет коньяк к пачке с чаем. Видна этикетка «Дербент».
ИГОРЬ
Бери-бери, не боись, у меня ещё есть. Мне боевые выдали. И за контузию добавили.
Игорь из кабины окидывает взглядом пригорок с редкими кучками жухлых кустов, похожий на бесприютное кладбище.
ИГОРЬ
Во, блин, везде кладбища мерещатся! Даже там, где их нет! Это меня уютненькие гробнички на обочинах так достали! Одна за другой, одна за другой! Клянусь, два года назад не было такого! Во-во!
Как подтверждение его слов на обочине виднеется небольшой памятник случившейся здесь некогда аварии.
ИГОРЬ
Это ж сколько народу гибнет! Как на войне! Ещё взяли манеру разбитые машины на постаменты ставить! Так никаких нервов не хватит! Осталось только военное положение ввести! Kaвказ -forever!
НАТ. ТРАССА М-4 ПОДМОСКОВЬЕ ДЕНЬ
Иваныч, прощаясь, встревожено задерживает руку Игоря в своей, будто хочет что-то сказать. Но Игорь горит нетерпением.
Он оглядывается на аккуратный голубой дом с тремя окнами, мансардой и с белыми кружевными наличниками. Вокруг угрожающе клубами подступает дым от лесных пожаров, что придаёт призрачность всей картине. Игорь бежит к голубому дому.
ИВАНЫЧ
(вслед Игорю)
Ох, парень! Тут уж не Кавказ forever! А Кавказ внутри нас…
НАТ. ДВОР ГОЛУБОГО ДОМА ДЕНЬ
Приближающийся штакетник палисадника, шаги по гулкому мостку через канаву. Рядом с домом стоят две берёзки, как стройненькие ножки. Возле них машина с номером 23 региона.
ИГОРЬ
И тут Кавказ подоспел! Да, етить твою…
…Кто бы это мог быть?
На крылечко выходит беременная ЯСЬКА, 20 лет.
Игорь не успевает остановить бег тела навстречу ей и сменить теперь уже неуместно счастливое выражение лица.
За её спиной из тёмного коридорчика слышна тяжёлая мужская поступь.
НАТ. ТРАССА М-4 ПОДМОСКОВЬЕ ВЕЧЕР
Игорь, избитый, будто изломанный, открывает глаза на обочине дороги, на сухой траве.
ЗВУКИ ЖЕНСКОГО (ЯСЬКИНОГО) ГОЛОСА
(за кадром)
…Как ты себе это представляешь? …Ну, нет уж!
…Только попробуй!
На небе стягиваются тучи. Игорь садится и, со стоном боли обхватив голову руками, снизу смотрит на них. Потом начинает раскачиваться.
Высохшая, пористо-невесомая земля вместе с кружевом новой автомобильной развязки тоже начинает раскачиваться, как на качелях.
Раскачивается и тяжело-свинцовое небо. Моментами оно зависает, будто всей своей тяжестью так и норовит опрокинуться книзу. Игорь снова хватается за голову, бормочет, удерживая баланс.
ИГОРЬ
…Нет-нет. …Надо держаться.
…Скорей бы дождь, может легче станет…
Над трассой жаркое асфальтовое марево. На той стороне расписной ларёк «Тульские пряники» и рядом две ФИГУРЫ ПОКУПАТЕЛЕЙ. Изображение слоится. Игорь локтем закрывает глаза, бормочет, отмахивается.
ИГОРЬ
Опять… Начинается…
Волны дыма наваливаются на трассу. И сквозь задымление прорывается вывеска.
Но это уже другая, злобно оскалившаяся вывеска: «Тульское оружие», увешанная образцами! А рядом не очередь, а две ФИГУРЫ ЗАЩИТНОГО ЦВЕТА с автоматами Калашникова, стоят наизготовку и зовут к себе.
Раздаётся агрессивный звук заводимого двигателя бронетранспортёра.
Игорь с облегчением машет рукой фигурам защитного цвета.
ИГОРЬ
Генка! Олег! Пацаны! Я к вам! И мне защиту и калаш возьмите! Мы ж вместе! Как на Кавказе!
Пошатываясь, он снимает с себя крест, целует его, кладёт на пыльную траву. Шарит в карманах. Ничего, кроме погромыхивающих пузырьков с таблетками. Кладёт их рядом с крестом.
Лицо неподвижное. Глаза застывшие, теперь непонятно, какой из них живой.
Смаргивает мешающие слёзы и боком шагает на дорогу. Тут его лицо морщится. Это он видит две наложившиеся вдали вывески: Пиво и Тёплое.
НАТ. КАБИНА ФУРЫ ДЕНЬ - ВОСПОМИНАНИЕ
Распаренный и раздражённый Иваныч.
ИВАНЫЧ
Всё неправильно – хоть не читай!
КОНЕЦ ВОСПОМИНАНИЯ
НАТ. ТРАССА М-4 ПОДМОСКОВЬЕ ВЕЧЕР
Взвинчивается звук двигателя, ревущего уже на пределе.
Сплошная дымная пелена над асфальтом пыхает навстречу Игорю жаром. Дорога под ним, жутко зардевшись раскалёнными угольями, проваливается в огненный ад.
НАТ. ПИВНОЙ ЛАРЁК НА ПОВОРОТЕ НА СЕЛО ТЁПЛОЕ ВЕЧЕР
Тишина. Зуденье комара. Две вывески неподалёку друг от друга: «Пиво» и «с. Тёплое».
ПРОДАВЩИЦА ПИВА 20-и лет оборачивается на визг тормозов и резкий звук удара на трассе.
ПРОДАВЩИЦА ПИВА
Опять здесь авария! Придётся переходить дорогу по дальнему переходу!
Она одёргивает на круглых коленках сарафан из весёленького ситчика.
ПРОДАВЩИЦА ПИВА
(продолжает)
Слава Богу, конец дня. Надо не забыть взять сосиски из холодильника. И включить ночную вывеску мотеля.
Закат стремительно заплывает лиловым синяком. А яркая вывеска «КАВКАЗ – FOREVER!» будто выкусывает из тьмы свою долю крови…