Очередной отчим мужа был дамский портной и научил мальчишку шить. Мальчишка стал взрослым, но шить продолжал. Себе шил джинсы, куртки, а когда появилась я, шитьё стало непременным атрибутом жизни. Ничего, впрочем, сложного мне не шилось, так, халатики из импортных махровых полотенец, сарафанчики, юбки фирменные распарывались по швам и потом шились новые. Шились халатики для работы, фартучки на кухню. Всё было с аппликациями, вышивкой.
Но свекровь привозила дорогие отрезы и за них муж браться не рисковал. Портниха свекрови мне не нравилась, консервативная. И тут знакомая взяла меня к своей портнихе, а я уже привела Аню. Началось пиршество нарядов. Вакханалия нарядов. У Ани хороший вкус, у меня фантазия, у Людмилы, портнихи, с избытком и того и другого. Первым шедевром были юбки для меня и Ани из трёх чешских джинсовых штанов пятьдесят последнего размера. Юбки были длинные, неимоверно сложные, с карманами, заклёпками и аппликациями.
Муж, учуяв конкурента и не получая от меня заказов, устав слушать:
-Ах, Люда, ох, Люда, накупил в Москве белых штапельных платков с яркими рисунками, втихаря сшил мне платье-халат и когда я в нём появилась в магазине, где работала на пол ставки, директрисса непререкаемо сказала:
-И мне!
Спорить с ней было дохлый номер, платков она накупила на маланьину свадьбу и муж сел за машинку молча.
Очередь из дам с платками и полотенцами росла непрерывно и угрожающе.