5.
Изба дедушки Хочу оказалась не такой уж большой, как представлялось Ярри и Писе. А чтобы сказать точнее, это был списанный десять лет тому назад синий биотуалет фирмы «Срите, не стесняйтесь!» Он стоял на самой окраине города в пыльной траве, где оканчивались все дороги, и создавал впечатление очень маленького пениса посреди островка зеленой волохни. Сверху над дверью висела табличка: «Не беспокоить. Идет важное правительственное заседание по делу кризиса биотуалетного бизнеса».
- Наверное, это оно, - сказал Ярри самому себе, ибо Пися свалился с ослика еще километр назад и теперь догонял его пешком, а сам Альберт наконец-то снял жопу с ноги Ярри и рухнул где-то поодаль. – Пора встряхнуть этот бордель! И пусть моя мама станцует джагу-джагу, если это не так!
Да, Ярри вновь ощущал былую мощь своих яичек, и теперь он мог разъебать рот любому, кто встанет на его пути.
Он подошел к биотуалету и постучал три раза.
- Хто?! – послышалось из-за двери. Голос был хриплым, надрывным, словно тому, кто говорил, стоило немалых усилий произносить слова.
- Это Ярри. Ярри Поццер. Сын свиньи и пасвинок Дездемоны Хряк.
- Какого *** тебе тут надо?
- Мне сказали, вы можете помочь в одном деле.
- В деле? Да я сам тут «в деле»! И никто мне не помогает! С какого ла****рона ты решил, что я еще и тебе помогу с этим?
- Это касается Волшебного Презерватива.
Хочу замолк. Вернее, его рот замолк. А вот другое отверстие издало продолжительную трель. О, словно соловьи запели в вишневом саду, подумал Ярри, но это оказалось еще не все: вслед за трелью «соловьев», Ярри услышал, как что-то с оглушительным чавканьем шлепнулось в воду.
- Э, дедушка Хочу… вы там живой?
В ответ раздались звериные рыки, после чего Ярри понял, что это – только прелюдия. Внезапно будка затряслась и нос Ярри впервые уловил аромат, который вряд ли до этого когда-либо улавливал. Это была гремучая смесь из смрада разлагающейся плоти, тухлой капусты, сырой рыбы и немытой женской ****ы, которая придавала парфюму пикантный оттенок брынзы, завернутой в потные носки дворника Сирофима У****ушкина.
- ****ый Панкрат!!! – Ярри согнулся пополам и закашлялся. – Господи, забери мои соски, но не дай мне больше унюхать это говнопредставление!
- Сука! Не ****и! – завизжал Хочу и будка покачнулась. – Аааааа!!! Я трахал Ельцина! Аааааа!!!
По левому боку пошла трещина и Ярри осознал, что тут все серьёзно. Надо уёбывать! Воздух застыл, как перед грозой. Откуда-то словно из-под земли послышалось низкое рычание невиданного существа, грозящегося вырваться из клетки наружу. Ярри отбежал на пару метров, но это ничего не значило: судьба этой полянки предопределена. Будка фирмы «Срите, не стесняйтесь!» взорвалась, не выдержав напора скопившегося в ней метана, и, точно катапультировавшись, на огромной струе поноса в воздух взмыл виновник торжества – дедушка Хочу. Много лет этот биотуалет служил ему верой и правдой, приходясь одновременно и домом, и сральней-опочевальней. Теперь её нет с нами, но память о ней навеки высечена коричневыми буквами в наших сердцах.
Ярри пришел в себя не сразу, но когда все же это произошло, глазам его предстала удивительная картина: дедушка Хочу распустил парашют и парил в небесах, как птичка. В одной руке его был рулон туалетной бумаги, в другой сигара. Поскольку штаны пострадали во время взрыва, взору Ярри пришлось насладиться и видом обнаженного «шалуна» дедушки Хочу, а также частью обвисшей трухлявой срачары, измазанной фекалиями. По левой ноге прямо из анала текла кровь.
- Что это было? – взмолился Ярри.
- Матрица: разгрузка! – крикнул счастливый дед.
- Я тебе, сука, сейчас сделаю обратную перезагрузку из кишечника в рот, если ты не опустишь на землю грешную свой паршивый бидон для говна! А ну, хорош метать кизяк! Время сральни прошло, настало время убирать какашки!
- Понял. Лечу к тебе, любимый, чтоб наши губки слились в порыве страсти!
После полуторачасового вербального перепихончика в стиле «У кого *** толще, тот трахается дольше», Ярри удалось у становить: несмотря на то, что дедушка Хочу находился в довольно преклонном возрасте, хуй его все же еще немного дрыгался, правда, если заведомо засунуть в попку палец и как следует надавить на простату. Также было установлено, что мозг дедушки Хочу, в отличие от хуя, не шевелится вообще, куда бы Ярри не давил. Старый пердун пребывал в глубоком маразме, и доверять его сведениям было бы опрометчиво, однако другого варианта у него не было. Поэтому, вспомнив одну из серий телесериала «Доктор Хаус», где отважный эскулап помогал своему мозгу восстановить память при помощи электричества, Ярри пробил череп дедушки Хочу каким-то гвоздем (хрен его знает, откуда он там взялся №1), и, раскопав под землей какой-то кабель (хрен его знает, откуда он там взялся №2), засунул его оголенный конец дедуле в мозг. Надо отметить, эффект оказался немедленным. Дедуля не просто взбодрился и помолодел лет на двести, а вспомнил всё, даже то, чего никогда не было и происходило не с ним, и не в этой жизни.
«Вот-те и ***вина, - подумал Ярри, - надо будет запатентовать. Электровспоминатель Ярри Поццера. И не иначе!»
- Помню! – рявкнул дед. – Улица Пушкина, дом Калатушкина, квартира 3. Записав?
- Записав. А точнее можно? А то я как-то не очень ориентируюсь в этой местности.
- Точнее ему! Видишь вон те горы?
- Это те, что типа импровизированная пипися для вечеринок геев-альбиносов?
- Да. Так вот, там за пиписей будет попа, а в ней щель – вход в пещеру. Только смотри, малой, аккуратно. Дракон скоро проснется. Не думай, что у него имя Простатит, - выебет как здоровый, так, что порвёт тебе всю ****ень.
- У меня НЕТ ****ы!
- Не важно. Когда увидишь Простатита, появится.
На прощанье дедушка Хочу подмигнул Ярри головкой своего дряхлого пениса и сказал, что «настоящая любовь приходит лишь раз в жизни», и Ярри «должен не упустить этот момент», на что Ярри ответил, что дедушке Хочу «давно пора бы сделать операцию по удалению нижних рёбер», чтобы он мог «хорошенько отсосать у самого себя». К тому времени как раз подоспел Пися, и они вместе от****ячили деда ногами, затем двинулись в путь.
- Пися, ты когда-нибудь видел такую гигантскую попу? – спросил Ярри, когда они приблизились к входу в пещеру.
- Да. У твоей матери и Аллы Пугачевой. Ну, еще у нашей бывшей соседки Изольды Парамоновной Соплисупчик. Но это, надо заметить, самая черная щель из тех, что я видел.
- И вонючая, – добавил Ярри.
Они переступили порог, и Ярри почувствовал, как его очко лизнул чей-то холодный язычок. Его яйца сжались, будто шарики в наборе новогодних игрушек, а писюн выпустил пару предостерегающих капель в трусы.
- Блин, у меня какое-то ощущение, словно кто-то рассматривает в микроскоп мой анус, - сказал Пися.
- У меня тоже, - вторил Ярри. – Слышишь, Пися, а может, ну его с этой миссией?.. Ну превратится весь мир в всепланетный гей-клуб, - подумаешь, что тут такого? Это же не смертельно, а?
- Не сцы, Ярри, все в ажуре. Или ты хочешь, чтоб Грымзавона стала лесбой и лизала «киску» Софии Ротару? Тогда ты точно потеряешь свой шанс кинуть ей палку. Ты же мужик? А мужик не боится трудностей!
- Ты прав. Да, я мужик! Я покажу этому ублюдку, где я зимую раком!
- Где раки зимуют, - поправил Пися.
- Что?
- Ничего.
Внезапно Ярри насторожился.
- Пися, ты слышал этот звук?
- Да, но я думал, что ты не услышишь, как я…
- Та я не про это. Там, в глубине, словно что-то пошевелилось и зарычало.
- Ну, так я и говорю: в глубине моего кишечника что-то пошевелилось и зарычало, а ты о чем?..
- У тебя есть спички?
- Есть, но боюсь давать, учитывая то количество метана…
- Давай сюда!
Пися порылся в своем виртуальном кармане и достал пачку спичек, на которой сзади была изображена милая девочка с бантиками, говорящая: «Папа, не кури – умрёшь!» Пися пустил слезу.
- Что такое? – не понял Ярри.
- Бедненькая, - проскулил Пися.
- Кто? – снова не понял Ярри.
- Она.
- Кто «она»?
- Моя бабушка. Поломала ногу и шею при попытке запрыгнуть в телевизор.
- ?
- Она всю жизнь мечтала стать мультиком, вот и прыгнула в телевизор, когда там шли «Чип и Дейл спешат на помощь», думала, что получится. – На секунду Пися умолк, а затем вдруг заорал: - Чип-Чип-Чип и Дейл к вам спешат! Чип-Чип-Чип и Дейл к вам летяааааааааат!
Ярри попытался заткнуть ему рот пяткой, но было поздно: где-то в недрах пещеры раздался оглушительный утробный рык. Своды пещеры тот час же затряслись, посыпались камни. Один ударил Писю по голове и тот наконец замолчал.
- Твою мать, - простонал Ярри, придерживая рукой одно оставшееся яйцо, чтоб не выпало. – Мы пропали! Нас выебет гигантский крокодил Гена!!!
- Ярри, у тебя есть кулёк?
- Зачем?
- Я обкакался.
В воздухе запахло сексом. Не тем сексом, которым можно заняться с женой в субботний вечерок, попивая при этом пивко и смотря «Кривое зеркало» по ящику, а тем сексом, которым занимаются в подворотнях и лифтах маньяки, наркоманы и извращенцы, насилуя инвалидов и умственно отсталых детей в их ничего не подозревающие жопы. О да, Ярри и Пися уловили этот аромат своими носами, и ничего хорошего он им не сулил. Быть может, однажды об этом даже расскажут в передаче «Секс с Анфисой Чеховой». Ярри вполне допускал такую возможность.
- Ярри, я вспомнил: я забыл выключить дома утюг! Так что мне пора, - сказал Пися и развернулся. Звуки неумолимой смерти становились все явственней, вся пещера затряслась от сокрушительной поступи дракона. Огромная тёмная тень накрыла Ярри и Писю, точно покрывало, и они взвыли от ужаса, взяв в унисон ля третьей октавы. Пися повернулся и медленно-медленно зажег спичку.
- Я ничего не вижу, - пробубнил он.
- Подними голову.
Пися поднял.
Над ним возвышалось здание. Нет, конечно, не в прямом смысле, но ощущение было сродни тому, когда стоишь под небоскрёбом.
Что-то с силой шлепнулось об пол и обдало Ярри и Писю брызгами. Судя по запаху и тактильным ощущениям, это была слюна. Над ними стоял не просто дракон, - это было самое кошмарное чудовище из фильмов ужасов, словно Фрэдди Крюгер трахнул Франкенштейна и тот родил ему ребёночка. Голова его была не змеиной, а, скорее, свинячьей. Только то была очень злобная, волосатая свинья, с клыками, выпирающими вперед. Начиная от шеи тело переходило в нечто динозавроподобное, с зеленой чешуей и шипами на хребте. Мускулистые лапы впивались когтями в твердь камня, будто в плюшевую подушку. Из спины росли перепончатые крылья летучей мыши, а внизу – хвост, оканчивающийся булавой из затвердевшей плоти. Местами из-под чешуи торчали человеческие руки, ноги, головы и кости. Кожа монстра выделяла слизкий секрет и источала вонь средневекового сортира.
«Мы будем плавать в кишечнике этой твари годами!» - внезапно подумал Ярри. И, словно в подтверждение этим домыслам, Простатит – а в том, что это был именно он, никто не сомневался – громогласно зарычал и обрушил могучую лапу на обделавшихся от страха Ярри и Писю. Удар почти настиг цель, но в последний миг Ярри отпрыгнул влево, пнув Писю ногой по голове. «Ничего, потом спасибо скажешь», - подумал он на лету.
Однако пострадал не только Пися. Не рассчитав траекторию полета, Ярри врезался лицом в каменную стену пещеры и осел. Сначала кто-то просто выключил свет в голове, затем перед глазами заплясали искры. Но, что наиболее поразило его, это шрам в форме нацистской свастики. Он почему-то горел от боли сильнее, чем остальная часть лица, на которую пришлась значительная доля удара. Боль пульсировала в его челе и жгла, словно маленькое судно с раскаленными углями.
«Что со мной?»
Он прикоснулся ко лбу и обнаружил, что вся рука покрыта кровью.
« У меня месячные! О Господи, педарас всевышний, владыка всего сущего и срущего, у меня МЕСЯЧНЫЕ!»
«Перестань нести чушь! У мужчин не бывает месячных!»
«Не бывает. Но у меня начались! И именно поэтому мы победим. Я все понял. Я первый в истории человечества мужчина, у которого идут месячные, и поэтому мы победим!»
«Что бы на это сказал Пися?»
- Ярри, у тебя что, месячные? – послышался откуда-то сбоку удивленный возглас Писи.
- Пися, я все понял! Я – избранный!
- Ты – поц!
Но Ярри его уже не слышал. Он всецело проникся идеей избранности, что придало ему, надо отметить, некий оттенок псевдогероизма. Не то что бы жалкий неудачник, нытик, баба, тютя и лузер, у которого не хватит смелости не заплатить в трамвае кондуктору-бабушке-пенсионерке-инвалиду первой группы, в один миг исправился и стал «реАльным пОцанчегом», однако некое подобие того, что он уже в состоянии мысленно обозвать эту бабушку-инвалидку сцыкухой, которая делала минет дедушки Мэрлина Мэнсона, было заметно.
- Ну, ты! – крикнул Ярри. Было похоже, что он долго подбирал эти слова. Дракон отреагировал моментально, ударив лапой-молотом туда, где стоял гордый Ярри. И, что удивило писю сильнее месячных, на этот раз Ярри с безумными глазами человека, выкурившего ящик марихуаны, хохоча, отпрыгнул в сторону. Разъяренный Простатит не ожидал такого хода событий и на какие-то секунды замешкался, чего вполне хватило Ярри, чтобы проскочить меж его широко раздвинутых ног. Кровь продолжала сочиться из шрама, но ему это отнюдь не мешало, напротив, чудодейственным образом придавало сил. Подобрав на скорую пару булыжников, он метнул их один за другим аккурат в исполинское неповоротливое очко простатита. И, что было совсем уж чудесией, булыжники настигли цель и залетели прямо в зловонный анус. Несчастный Простатит исполнил партию сопрано из оперы Бизе «Цыганка, которая писяла стоя», после чего, пытаясь разблокировать коллапс прямой кишки, испустил гиперпердунец, сравнимый с взрывом атомной бомбы, которую американцы наконец-то нашли в Ираке. «Взрывная волна» отнесла Ярри на 20 метров, отчего он, впрочем, только выиграл, ибо оказался прямо у скульптуры Зураба Церетели, изображающей фаллос. А на ней…
Да. Это Он. Джин не врал – Волшебный Презерватив существовал взаправду, и это значило лишь одно: теперь Грымзавона будет принадлежать только ему, Ярри Поццеру, и только он до конца этой ****ской трагикомической постановки театра дегенеративных имбецилов будет раздалбывать своим пенисом ее вагину и матку!
Ярри почувствовал себя так, как будто сама Богоматерь погоняла ему шкурку грудями. Наверное это было то, о чем мечтают и все время говорят все люди.
Счастье.
Счастье, которое длилось очень недолго, поскольку Простатит выпердел все камни и теперь вознамерился отплатить своему обидчику той же монетой. Он тяжело развернул свою грузную тушу и мерно затопал в направлении распластавшегося и оргазмирующего Ярри. «Ну все, Бандера, шутки закончились, - говорили обиженные свинячьи глазки чудовища, - сейчас я тебя кастрирую, полью яйца кетчупом «Торчин» и съем!»
Ярри не сомневался, что Простатит так и поступит, однако также у него не было сомнений, что он в состоянии это предотвратить.
- Отсоси у Эльфа! – прошипел Ярри. Вроде бы в глазах дракона проскользнуло сомнение. Это придало Ярри энтузиазма. Он подскочил к легендарной скульптуре Зураба Церетели, и, насколько позволяла ситуация, аккуратно и медленно стянул презерватив. Послышался легкий шорох Волшебного Латекса, но ни единой царапины на нем не появилось. Воистину Волшебство! Последние пару сантиметров соскочили, как перчатка с пальца, и Ярри, не скрывая дебильной ухмылки, повернулся к гарчащему дракону. Его обдало горячим зловонным воздухом из ноздрей Простатита и каплями слюны.
- Ну что, обосрался?! А? Как тебе такое? Ты, дрочило! – Ярри помахал презервативом. – Я тебя сделал! СДЕЛАЛ! Я взял этот гандон!
Простатит не нашел, что ответить, поэтому разразился рыком отчаяния. Настало время применить его ГЛАВНОЕ оружие, которое вот уже несколько веков находилось в состоянии покоя. Его, так сказать, Адскую Ракету Локального Противодействия. Его Угрозу Буржуазному Обществу, Ночной Кошмар Всех Карликов И Лилипутов. О да! Его беспощадное Орудие Страсти, Агрегат Любви в этом мире Ненависти и Отчуждения.
Когда-то давно Ярри читал одну любопытную статью в еженедельнике «Длинный аргумент и два маленьких факта». Там говорилось, что самые маленькие пенисы у китайцев (про себя Ярри подумал, что, наверное, и самые желтенькие), самые длинные - у негров (ну, соответственно, самые черненькие), а, скажем так, «золотая середина» - то есть сантиметров 14-15 – у него, Ярри, беложопого европеоида. Глядя на то, что поднималось из глубин простатитовых чресл, Ярри ощутил себя реальным китайцем. Этот темно-фиолетовый гигант любви, обтянутый зеленой шкуркой, габаритами не уступал «Боингу-747». Ярри чувствовал себя, словно под прицелом пушки.
- Мать драть! – послышался откуда-то сверху голос Писи. – Это что за Содомский Паровоз?!
- Пися, это ты? Я тебя не вижу!
- Конечно я! Кто же еще? Подними свой взор, юный Скайуокер, и увидишь то, что сокрыто от глаз простолюдинов!
Ярри выполнил указания, и обнаружил Писю сидящим вверху, на выступе скалы, и поедающим пачку чипсов с пивком. На шее его висел бинокль, в который обычно в театре пытаются рассмотреть, застегнута ли ширинка у Евгения Онегина.
- Твою мать! Шо ты там делаешь?! – возмутился Ярри.
- Как что? Смотрю спектакль! Не нравится театр – не ходи, но не надо портить другим удовольствие.
- Ах ты ж пидар! Я с тобой потом разберусь!
- Лучшая помощь – невмешательство! – хрюкнул Пися и отхлебнул Пива. – Ну-ну, друг мой, пора. Твой звездный час настал! Трибуны ревут, аплодисменты звенят, фанфары гремят, Николай Басков клеит свой белый паричок, чтобы тот не улетел от мощного вибрато. Пора!
Ярри сплюнул и отвернулся. Он никогда ни на кого не надеялся, рожденный свиньей и воспитанный человекоподобными приматами, он всю жизнь был чужд этому миру. Но сейчас от него зависела судьба человечества, и, пусть ему придется погибнуть, но он не позволит Пенкину захватить этот мир и опедарасить. Каким бы он, мир, ни был, Ярри любил его, как младенец мамину сиську, как гопники лохов, как старая бабушка неожиданный секс. Аминь.
Рука потянулась к застежке штанов. Инстинктивно. Хотя где-то на уровне подсознания Ярри, несомненно, знал, что делать. Пальцы, точно ловкие воры, прокрались к резинке трусов и оттянули ее вместе со штанами. Сия манипуляция явила на свет Божий знаменитую «золотую середину», пятнадцать белых, упругих сантиметров. Ну, если быть точным, пока три, однако «скорая помощь», состоящая из пяти врачей-реаниматоров, уже принялась за работу. Бегло посовещавшись, все пять докторов пришли к единому мнению: использовать древнюю процедуру скоростного подергивания под названием «одинокий питон охотится на розового фламинго». Это была сложная операция, и доктора справились с ней превосходно, приведя «одинокого питона» в состояние пятнадцати боевых сантиметров.
- Розовый фламинго, – внезапно вполголоса запел Ярри, - дитя заката, розовый фламинго, ты танцевал когда-то…
Простатиту это явно не понравилось. Он заверещал, как Эдвард Радзинский, и двинулся на Ярри. Ярри же отнюдь не намеревался стоять и ждать, пока ему сделают мясную инъекцию. Он быстро натянул на своего «зверобоя» Волшебный Латекс, словно проделывал это тысячу раз, и внезапно ощутил невиданную мощь. Вены на стволе его члена вздулись, головка разбухла, как гиря, а сам пенис вырос в несколько раз и параметрами теперь не уступал пенису дракона. Все раны и мозоли исчезли. Естественно, это был Он, Волшебный Презерватив, сосредоточие эрекций всех предыдущих поколений самцов, живших на земле, именно Он заставил член Ярри превратиться в Молот Богов, который силен не только раздолбить матку любой женщины этой планеты, но и сокрушить дракона!
- Розовый фламинго, дитя заката, розовый фламинго, ты танцевал когда-то, - пел Ярри, надвигаясь на Простатита.