Фотография David Terrazas
Нет... Это не Рио-де-Жанейро...
К-ф «Золотой теленок»
А знаете ли вы, что в городе Ташкенте, на главной площади, вместо Ленина поставили в свое время глобус Узбекистана? Я не шучу. Я даже думаю, он там и до сих пор стоит, а почему бы и нет?
А.Дебилдэр
«Начну с самого памятного. Я шел по пятидесятым в сторону Пятой авеню, ничего особенного от этого воскресенья не ожидая. Над улицами тянулись гирлянды из воздушных шариков в радужной комбинации, но я значения этому не придал – с этой символикой мне только предстояло познакомиться. Увидел группу рокеров – с пол-сотни человек обоего пола, в коже, при мотоциклах. Какие-то они не такие. Где одутловатость туш, где бороды, где банданны из флага Южной Конфедерации? Все поджарые, накачанные, с обильным пирсингом. Один вдруг высунул язык, пробитый какой-то металлической фигнюлькой, и полез им в ухо товарища. – Сейчас по морде получит! – не угадал я. Мужик с языком в ухе сладко зажмурился.
Все понятно. Gay Pride Parade. Иду дальше. Да их тут тысячи! Кончились рокеры – начались drag queens. Трансвеститы душой и телом в гротескной косметике, на каблуках, из декольте торчит обтянутый мужичьей кожей силикон. В голове – перья а ля кабаре».
© Саша, 2000
«Мой Нью-Йорк»
http://www.proza.ru/2000/12/05-25
«Нью-Йорк – это огромное, странное, живое существо, которое придумали люди, как был придуман когда-то город Готика и Батман. Он такой же призрачный и грандиозный. Он может быть гулким и страшным. Он может нести опасность за каждым поворотом своих улиц или счастье неожиданных встреч, или взрывы мириад кричащих огней, или потоки шикарных гусениц- лимузинов, среди которых мелькают белоснежные кареты позапрошлого века с запряжёнными в них лошадьми и покачивающимися над их головами страусиными перьями.
Вы можете проходить по самой невзрачной улице этого города, когда из замызганного подъезда выпорхнет японка в ярком, как павлинье оперенье, шёлковом кимоно и засеменит, зацокает перед вами маленькими японскими ножками, убегая по каким-то своим японским делам. В этом городе ваш ребёнок, спокойно сидящий рядом с вами в машине, может, вдруг, закричать, как сумасшедший, забиться в фанской истерике, увидев запросто курящую у входа в отель на Манхэттене рок-звезду всех стран и народов. В маленькой французской забегаловке, где вы захотите откушать знаменитый луковый суп и любимое вами фондю, за соседним столиком вы случайно обнаружите спокойно ужинающую со своей спутницей другую звезду, но уже не музыки, а кино».
© Ольга Чука, 2005
«Нью-Йорк»
http://proza.ru/2005/05/17-13
«Здесь живут люди, которых я люблю. Я пустил здесь корни. Я коренной ташкентец. Поэтому когда мне говорят, что надо уезжать - я не понимаю зачем и не знаю куда. Хотя я, конечно, маленько устал объяснять, что это не я штурмовал ту крепость, которую в тысяча восемьсот каком-то году обороняли местные патриоты. И это не я распорядился сажать то, что они и посадили. Тем более кого. Я просто здесь живу. Так получилось. А они зачем-то соскребли с автобусов надписи, чтобы сделать их на государственном. Зачем они это сделали? Там же было полно места. Я здесь живу и люблю этот город не меньше любого другого. Город, в котором весна начинается в феврале, а когда начинается зима, не знает никто, включая аксакалов. Город, где на базаре вас могут серьёзно спросить "Вас обсчитать или обвесить". Город, где к мужчинам обращаются "брат", а к женщинам "сестра". Где "хоп майли" это по-русски, а "кушай на здоровье" по-узбекски. Где можно выпить и закусить через каждые сто метров, в центре через пятьдесят и всё это круглосуточно и круглогодично. А небо здесь…»
© Александр Махнев, 2005
«апология ташкента»
http://www.proza.ru/2005/09/07-02
«Пришла та самая поздняя осень, которая так часто бывает в Петербурге.
Низкое небо, нависшее над головой плотным, тёмным, клубящимся покровом серо-сизых туч, поливало землю таким мелким, нудным, моросящим дождём. Иногда казалось, словно воздух, земля, да и вся природа, были изначально, с момента своего возникновения, пропитаны этой мелкой, всюду проникающей, водяной пылью. Промозглый туман, окутывающий город, забирался в складки под одежду, чтобы надолго затаиться там, вызывая чувство дискомфорта и, какой-то внутреннего беспокойства. Он плыл белесовато серыми облаками на уровне уже второго-третьего этажей, - верхние этажи вообще скрывались в нём, как горные вершины, - спустившими вниз, к земле свои длинные развевающиеся косы, соприкосновение с которыми сулило почти наверняка неизбежный кашель.
Стены зданий потемнели, пропитанные дождём, сбегающим по ним тонкими ручейками к земле. В парках же и садах его островки, плывущие меж обнажённых – с повисшими на них каплями – тёмных веток деревьев, вызывали болезненное чувство потери чего-то дорого, и очень близкого».
© Поль Лани, 2006
«Петербургская осень»
http://proza.ru/2006/08/01-43
«И пока люди спорят, проспект, стройный и подтянутый, как прожженный зазывала, искушает падкие сердца балаганом красок и воздушными шариками обещаний. Его вкрадчивые витрины формулируют желания, предлагая их тут же осуществить, а псевдодоступность его публичных мест создает иллюзию равноправия. Бурный поток звуков, несущийся по нему, как по ущелью, наполняет пространство вибрацией, порождая дрожь любопытства и сходные устремления. Не удивительно, что сюда идут, как на праздник. Не мудрено, что сюда спешат, как за дозой.
Воробей здесь становится соколом, курица – горлицей. Здесь под влиянием необъяснимых чар петушатся и ходят гоголем едкие юнцы и их мрачноватые подруги, не ведая о будущих разочарованиях и смирении грядущих лет. Люди постарше наведываются сюда, чтобы перетряхнуть нафталин былых восторгов и убедиться, как непоправимо стремительна жизнь. Сюда, как в игорное заведение, торопятся потрепанные личности, чтобы поставить на кон остатки былой удачи. Здесь на виду прямолинейной перспективы путаются пути и судьбы. Любой поворот здесь возможен, любой зигзаг допустим».
© Александр Солин, 2007
«Перейти Невский»
http://www.proza.ru/2007/10/15/395
«Если вы – женщина, при этом уже лет двадцать не пользуетесь вниманием мужчин и не слышите комплиментов, немедленно приезжайте в Неаполь. Здесь каждый второй мужчина при виде вас станет всплёскивать руками и кричать «белладонна». Глаза его будут полны обжигающей страсти, и он чуть не на коленях начнёт приглашать вас на чашечку кофе. Причём он поклянётся, что погибнет здесь на месте в случае вашего отказа. Самое интересное, что мужчина и сам в этот момент абсолютно уверен, что не сможет прожить и минуты, сражённый страстью к вам. Поверьте, неаполитанец в этот момент положит к вашим ногам всё, что имеет. Но беда в том, что его никто из домашних просто не выпустит на улицу с суммой в кармане, превышающей стоимость двух-трёх чашек кофе для общения с приятелями. И если вы впечатлились его страданиями, и согласились на сию пресловутую чашечку кофе, то он, и не только он, однозначно расценят это как согласие и на всё остальное».
© Жанна Марова, 2008
«Моя неаполитанская песня»
http://proza.ru/2008/12/12/553
«Траектория перемещения хранилась в голове со времени предыдущих путешествий - суши-бар, пара пивных кабаков, пара борделей и снова суши-бар… Суши, суши, море суши. Когда-то вначале было суши. Теперь, похоже ими закончится…
Моя Москва – ночная, пустая, недружелюбная, с бомбилами кавказских кровей на полуразвалившихся жигулях, феерическим светом клубов и казино, которые не прошли мой личный фейс-контроль.
У меня свои тропы в этой пустыне. Где промозгло, неуютно и темно. Условный уют кабаков стараюсь не замечать, я весь там, за витриной, в продрогшем воздухе ненужной мне сто лет свободы. В упрямом поиске нирваны, я проделываю весь запланированный ритуал до конца и, пьяный, тяжело вываливаюсь на Садовое кольцо».
© Владимир Беликов, 2008
«Обманчивые Отражения Витрин»
http://proza.ru/2008/01/06/42
«С одной стороны – море. Огромная, тяжёлая, свинцовая масса солёной воды. И где-то там… В таком далеке, что и не видно почти… Угадывается тонкая белая линия паковых льдов, что отошли временно от берега на радость мореходам.
С другой – волны сопок необозримой тундры. И тоже – до самого горизонта. Где в синей холодной дымке проступают отроги хребта Хараулах.
И зелёная мощь травы да карликовой, плотно прижатой ветрами к земле, растительности, что прямо на глазах – вверх, вверх. К солнышку. Чтобы успеть за короткое время вырасти, отцвести, созреть и отплодоносить…
Вот там, на вершине, понимаешь… Что ты – только есть. Вот сейчас. Ну, может ещё какую чуточку самую. А то, что вокруг, было до тебя и после тебя будет долго-долго. Всегда. Вот такое, какое оно сейчас, перед тобой.
Как Вечный Жид. Который вечно молодой и здоровый. До той поры, пока не заглянешь ему в глаза.
Заглянешь… А там… Вечность.»
© Кучер, 2009
«Тикси»
http://www.proza.ru/2009/02/09/219
«На голливудском бульваре нет голубей. Никто не гадит на памятники – их там тоже нет. Ещё нет скамеек, сквериков, фонтанов. Лишь редкие пальмы, звёздный тротуар, зашарканной лентой под ногами и затылки, лица, спины бегущие то от тебя, то к тебе. Пластмассовые Оскары, футболки, бейсболки – витрины ломятся от китайского хлама, дряни и мусора.
- Где туалет? – задумчиво спрашиваю жену, насмотревшись достопримечательностей.
- В этом здании, на втором этаже, – подсказывает русский паренёк, случайно следующий встречным курсом. И я не удивлён. Сюда стекается весь мир.
Для чего? Чтоб плюнуть.
"А я тебя знаю, звезда? – обращается прохожий к тротуару и густо отхаркивая, плюёт и растирает.
Видимо это как-то сближает. Очевидно. Звёзды, готовы умереть, за право, быть истоптанными и простой люд с удовольствием им это право предоставляет.»
© Эдуард Резник, 2009
«Шалом, Америка, о! - 1»
http://proza.ru/2009/12/01/99
«Для большинства, будет удивительным открытием узнать, что столицей Турции, является вовсе не город Анталия. Хотя спорить с обывателем себе дороже, думается мне, что благодаря мощнейшему природному упрямству, они всё же не поверят и будут до последнего сомневаться. Так вот, столицей, самого большого осколка, грандиозной Османской империи, является не Анталия, и даже не Стамбул, а как это, не неправдоподобно, Анкара».
«Хорошее пиво, и вообще обилие алкоголя, сыграло с турками, ту же злую шутку, что и со всеми слабохарактерными людьми во всём мире. Непривычно было встретить в парках Стамбула, напуганных, смущённых алкоголиков, прячущихся за жидкими кустиками и испуганно озираясь, передающих друг другу, пакеты с бутылками. Странно наблюдать за этими "нездешними" несчастными, именно в этой стране, в этом городе, где на каждом доме, несколько флагов с мусульманским полумесяцем. Где головы большинства женщин, в строгих, "глухих" платках и остроконечные минареты всюду, куда бы ты ни посмотрел. Но как говорят: "Ин шала!" А то, что из себя представляет Турция сегодня, со всем хорошим и плохим, заслуга Кемаля Ататюрка (Кемаль-совершенство, Ататюрк-отец всех турок), поэтому культ личности на лицо. Улицы, площади, памятники, столичный аэропорт, портреты отца народа, везде, где позволяет политический этикет».
© Флэт 91, 2010
«Турция Стамбул, Алания, Анталия»
http://proza.ru/2010/02/04/918
«...Много-много веков назад фараоном Египта была женщина, по имени Хатшепсут. Она умерла рано, на тридцать втором году жизни. По египетскому обычаю, ее тело превратили в мумию, положили в саркофаг и замуровали в мрачных скалах у подножья Ливийских гор. Роскошная гробница Хатшепсут укрылась глубоко в каменной толще; в нее вели запутанные туннели с тщательно замаскированным входом. Это была необходимая предосторожность: надо было предохранить гробницу от грабителей. Больше трех тысяч лет никто не нарушал тишины гробницы. А потом ход в нее открыл французский археолог Лоре.
У каждого своя Африка. Она скрывается в подсознании. Наверное, это наша генетическая память, ведь все мы немножко негры. Пушкин под небом Африки вздыхал о сумрачной России. Борис Корнилов с помощью воспаленного воображения пролетариата перенес гражданскую войну в пустыню Африки. В те годы многим казалось, что пафос борьбы за новый мир, благородные идеи интернационализма оросят пески и высохшую траву саванн. Но не случилось – Африка не поддалась. Поэтому Красная конница помчалась в Каракумы. На что только не толкает нас, северян, жестокая зима! Кстати, африканцы улыбаются намного чаще, чем европейцы. Широко раскрытые рты сияют белоснежными зубами, а угольки глаз сверкают таинственным блеском. Я уверена, что теплый климат способствует улыбчивости».
© Милла Синиярви, 2010
«С чего начинается Африка. Ни капли расизма»
http://proza.ru/2010/03/14/709
http://proza.ru/2010/03/23/704
http://proza.ru/2010/04/11/954
продолжение http://proza.ru/2010/10/19/631