3. Январь 2002 года. «Начало».
Итак, изготовив копии «Вызова», я первым делом посетил редакцию газеты «Нефтехимик», это наша заводская многотиражка, где Татьяна Сергиенко — редактор, живо заинтересовалась конкурсом, но, как и в прошлый раз спросила: «А какие будут призы?»
Какие могут быть призы для творческих людей? Поскольку это хоть и поэтический, но все-таки турнир, то победителя ждет поцелуй принцессы, то есть нашей несравненной Танечки.
Я знал, что в завкоме сейчас денег на призы нет и вряд ли будет, времена поменялись, не знаю в какую сторону, но если меня за победу в конкурсе поцелует принцесса, я бы не возражал.
Вторыми получили копии «Вызова» наши доблестные кино-радио операторы Валера Кихтенко и Александр Потупало, удостоившиеся моего посещения сразу же после редакции «Нефтехимик», поскольку радиостудия попалась мне по дороге к своему цеху. Оба поэта, на своем рабочем месте только что собрались откушать по чашечке кофе, и тут я нарисовался пред их ясные очи. Как положено я вызвал их на рыцарский поэтический турнир в самых изысканных выражениях с вручением текста.
Зная их характеры, без учета литературных способностей, поскольку был знаком с их творчеством, я особенно не надеялся, что они откликнутся на Вызов. Эти люди были себе на уме, как два метеора летящие по своим маршрутам, или проще, два камня катящиеся с горы, которые напрасно было останавливать или привлекать их внимание, тем более пытаться свернуть куда-то в сторону.
Они вежливо познакомились с текстом «Вызова», удивились, что так много заданий и демонстративно положили мое творение в стол.
Скорее всего, им было не до конкурса. Их заела текучка. Никаких баллад, сонетов, басен, пародий они сочинять не собирались. Слабаки.
Третьим получил копию «Вызова» мой приятель по клубу авторской песни — Александр Макаренко, с которым мы встретились в тот же день после работы в заводской сауне.
Сначала он был ошарашен обилием тем, но когда увидел в списке слово — басня (это его конек), расслабился и пообещал подумать — участвовать ему или нет, при этом заметил (Саня у нас эрудированный малый), что мой вызов по тематике тянет на дипломную работу выпускника филологического факультета университета.
Я его немного взбодрил, сказав, что у него в запасе два месяца, а из заданий у него наверняка одно уже есть готовое — басня, остальные наскребет. После этих слов, он попался на крючок. По его глазам я понял, что он уже «завелся». Так, один готов…
Сергея Кондрачука я выловил в сварочной будке на риформинге уже на следующий день и вручил ему карточку с текстом «Вызова», ничего не объясняя, только сказал, что вызываю его на дуэль. Он любит такие приколы.
Миша Лавка получил мое послание через свою маму, с которой мы в то время ездили на работу в одном автобусе.
Так, своих я озадачил…
Следующий этап — «Исток».
4. Январь 2002 года. «Исток»
После ряда звонков через Валентину Степановну — журналиста, которая брала у меня интервью, я узнаю, что очередное заседание «Истока» состоится уже в ближайшую субботу.
Договариваюсь с Сашей Макаренко и вот уже в два часа дня, в субботу мы с ним вваливаемся в зал заседаний центральной городской библиотеки, где якобы и должно состояться выше указанное мероприятие.
И что же мы видим?
Расставлены столы, как на свадьбу. На столах: самовары, конфеты, печенье, бутылки с вином, лимонадом. За столами сидят пожилые в основном люди, пенсионного возраста. Ну, мужиков, которых всего было человека четыре, я как-то не очень заметил, зато остальные человек пятьдесят — женщины, в основном пенсионерки, оживленно о чем-то беседующие между собой, вероятно в ожидании горячего чая.
Я Сашку спрашиваю:
— Слушай, а куда это мы попали? Это, что все пятьдесят человек — поэты? Скорее это похоже на заседание какой-то секты баптистов.
Подхожу к ведущей, которая всех рассаживала, организовывала:
— Мы из клуба авторской песни Лисичанского НПЗ, пришли на встречу с поэтами города, ищем заседание поэтического объединения «Исток», где его найти?
Она сказала, что это именно здесь, показала нам свободные места.
— Ладно, — думаю, — пока посидим, потом разберемся, посмотрим, что дальше будет.
Сели мы за стол. Сидим, никого не знаем, к печенью не притрагиваемся, стесняемся.
Наконец все угомонились, и тут началось…
Ведущая стала рассказывать про царя Николая Второго. Что-то вроде лекции, которая длилась минут тридцать.
Потом вышли женщины в одинаковых одеждах и под гитару спели несколько божественных песен. Пели они красиво. Но тематика…
Я все больше укреплялся в своем мнении, что мы присутствуем на сходке верующих людей.
Ну, не бежать же нам теперь нагло у всех на виду вон. Где же тут поэты? Черт бы их побрал. Попали…
Потом объявили перерыв. Все оживились, начали наливать чай, вино, зашуршали обертками дешевых конфет. Нас с Сашкой тоже угостили. Потом к нам пристал какой-то фотограф, сказал, что он из городской газеты по поручению Авериной должен снять меня для статьи в номер. Сфотографировались.
Старушки тоже лезли в объектив, просили снять их для памяти.
Тут ведущая вспомнила про нас с Санькой, объявила, что, мол, вот у нас в гостях представители клуба авторской песни и они вам сейчас споют…
Я встаю и говорю:
— Вы меня извините, но у меня такое ощущение, что мы залетели не в свою стаю. Есть ли здесь кто ни будь из литературного объединения «Исток»?
Гляжу руку поднял один мужчина. И все…
Далее мне говорить уже не было ни какого смысла. Я рассказал о нашем клубе авторской песни, о поэтическом конкурсе, назвал номинации.
Посыпались вопросы о том, кто же будет в жюри и какие будут призы?
Хотел я им сказать про поцелуй принцессы, но в этот момент одна старушка так смачно отхлебнула чай из блюдца, что я потерял дар речи.
Настроение у нас с Сашкой быстро падало. Если бы не бутылка вина, которая стояла на нашем столике, — пропал бы вечер.
Потом мы с ним по очереди спели под гитару несколько песен из своего репертуара. Когда я пел балладу «Пересвет», одна старушка почему-то пыталась вырвать у меня из рук гитару. Санькина же песня про путану пришлась им по душе.
Когда расходились, я в раздевалке нашел мужика, поднимавшего руку как представителя «Истока», рассказал ему еще раз о конкурсе, вручил ему несколько экземпляров «Вызова» с просьбой раздать всем знакомым поэтам города, что он и обещал сделать.
Насчет себя сказал, что не берется участвовать в конкурсе, так как никогда не писал никаких баллад, былин, сонетов, но, может быть кто-то и заинтересуется.
— Да, — думаю, — что же это за поэты такие? Что же они пишут? Одни стихи?
Этот мужчина, как оказалось потом, являлся ни кем иным, как Владимиром Литовским, одним из ведущих поэтов города.
Так, этот отказался. Не густо. А как же остальные?