Нервная дрожь прошлась по спине Аллочки, как у породистой кобылки.
Грудь сразу поднялась, щетинка на бритых ножках встала дыбом, даже кругленькое пузико сделало безуспешную попытку достигнуть стандарта «плоский живот».
И было от чего! Вошёл Мужчина!
Бухгалтер с юристом, её подчинённые, тут же увлеклись закусью.
А её девчонки-продавщицы, глядя на хозяйку, развернулись, как металлическая стружка на магнит, и повелись-повелись на небрежную гибкость длинноногой фигуры вдали.
- Ну, как же он хорош, скотина!
- Эх, жаль, что москаль!
- Но красавчик!
Аллочка заглотнула беленькую из рюмашки в кулачке. Боевито выпрямила спинку.
- Девуньки, не глядеть! Он - мой!
Да никто и не собирался! Глупо соперничать в таком деле с собственной хозяйкой! Не враги ж себе!
Левый, левый, левый берег Дона!
Пляжи, плёсы, чайки у затона…
Двух «залётных» на площадке прибрежного кафе местная публика вычислила с первого взгляда, ещё даже на номер ихней «Бэхи» не поглядев!
Не по-нашему гуляют!
Ни местный колорит, ни плеск донской волны их не веселит!
Заглатывают шашлыки, будто год некормленные! Особенно этот, высокий, «Красавчик»! Мясо прямо руками хватает, в соус макает с чавканьем! И жуёт со стонами удовольствия! Как голодный зверь!
Но Аллочке это понравилось. Она даже плечиками заиграла.
- Мужчина и должен быть немного зверем! В этом есть страсть! Бухгалтер и юрист – это ж диагноз! Это уже не мужчины, а мужчинки!
Мужчинки за её столом и не собирались обижаться.
Они уже подарили своей хозяйке часы с бриллиантами «от всего любящего коллектива» и были спокойны насчёт ближайшего будущего.
Ну, а глотать оскорбления – что здесь такого! Это входит в служебные обязанности. За то и платит.
- Аллочка Константиновна! Может белый танец заказать? Так я слетаю! – Танька, известная подсирала, уже подсуетилась.
- Не спеши. Пусть поедят сначала, - Аллочка мыслила стратегически. Точку поставила очередной рюмочкой.
Вовик-тапёр заливался просто атласно! Так и гладил по шкурке! Так жалел, так сочувствовал женской доле, что плакать хотелось! Будто понимал, как больно, когда красива, богата и одинока! К тому же, 40 стукнуло!
Рядом, рядом омуты и мели,
Мы до них добраться не сумели…
Компания в прибрежном кафе самая демократичная. Люди заехали просто пообедать в тени, под плеск речной волны, и слегка отдохнуть на природе.
Справа от аллочкиного столика – менты в рубашках цвета собственных бесстыжих глаз. Слева – братки с шеями шире голов.
Там что-то отмечают пожарники. Тут встреча бывших одноклассников. Рядом кто-то ещё в белых рубашках при галстуках - типа администрация.
А так, в основном, всё работники торговли. Свои, можно сказать. Причём, полно примелькавшихся лиц.
А вокруг площадки – толпа машин! Да не каких попало! А таких, чтобы не стыдно было в люди выехать!
В общем, всё замечательно: гуляем - жизнь удалась!
Только тяжело отдыхать чисто женским коллективом. Скучно.
Бухгалтер с юристом увлеклись беседой, у них свои темы.
Хозяйка вся в напряжении, глазом косит на объект, «момент нападения» выжидает. А между делом ещё рюмашку-крошку опрокидывает.
Тогда девчонки-продавщицы начали сами себя развлекать.
Одна высмотрела за боковым столиком странную фигуру в пиджаке. И начали языки чесать и хихикать.
- Учитель математики, что ли? В такую жару, такой пиджак!
- На столе, смотрите, одна дурацкая бутылка минералки.
- Ну, нет у тебя денег, кроме как на воду, сиди дома у телевизора!
- На продавленном диване! Ха-ха-ха!
- Какой сволочью надо быть, чтобы так изощрённо мешать людям отдыхать!
- Девочки, девочки, как контрастно он смотрится на фоне этого «Хаммера»! Блеск и нищета! Хоть фотографируй!
Аллочка влилась в беседу автоматически.
- Здесь не надо никого фотографировать. Не принято.
Язык лыка не вяжет, а мозг по-прежнему на страже!
Тем временем «Залётные» сыто отвалились от шашлыков, и Аллочка сделала лихой знак Танюхе.
- Заказывай «белый» танец!
И Вовик запел. Вдохновенно, как никогда! С лирической дрожью от уважения к купюре, полученной за песню.
Московский «Красавчик» явно не ждал приглашения на танец от раскудрявленной 40-летней блондинки.
Но отказываться не стал. Скоренько утёрся комком салфеток и, актёрствуя, с готовностью приобнял Аллочку. Она аж вся затрепетала!
Ну, что ж, пусть расслабится! Ну, нет у женщины радости, кроме удачи в бизнесе!
В танце изголодавшаяся по личной жизни Аллочка вела себя просто непристойно.
Вешалась на «Красавчика» так откровенно, что все отворачивались, противно смотреть было. Облепила его, как жвачка.
Подчинённые только перебрасывались стыдливыми упрёками.
- Ты на хрена ей столько наливал?
- Я что, считать её рюмки должен?
- Ты ЭТО видишь? Что она вытворяет?
- Не зацикливайся! Пусть отдыхает!
Наконец песня закончилась.
«Красавчик» с трудом преодолел настоятельное желание пьяной Аллочки продолжать раскачиваться. И бережливо подгрёб её к встречающему коллективу.
Она была ещё на своей волне и будто не видела окружившие её заботливые лица.
Зато они увидели.
Часики с брюликами, их подарок на 40-летие, исчезли с руки именинницы.
Реакция потерпевшей была пьяно-откровенной. И громкой.
Первыми на Аллочкин отчаянный визг среагировали братки. Потом уже «профессионально быстро» менты.
Все взгляды скрестились на «залётных»: чужаки наших обидели!
А те, пока местные осмысливали ситуацию, скоренько поднялись из-за стола и двинулись к своей машине. Ещё момент и ситуация станет безнадёжной!
Ближе всех к ним оказался обсмеянный девицами «Пиджак».
Он подошёл к «залётным» и что-то тихо сказал.
В ответ те заржали, как клоуны, и распахнули дверцы своей машины, собираясь уезжать.
Тогда «Пиджак» грустно посмотрел в сторону гигантского «Хаммера» и медленно прикрыл сморщенными веками усталые глаза.
«Хаммер» понял с полувзгляда. Он взревел как укушенный бык и, подняв облако пыли, мигом заложил такой крутой вираж, что никто не понял, куда он делся!
Раздался резкий металлический треск!
«Красавчик» еле успел отскочить, а московская «Бэха» уже стояла с показательно вывернутой правой дверцей.
«Хаммер» же, угрожающе рыча, продвигался к очередному, левому, борту жертвы. Он только ожидал сигнала: усталого движения век. Но не дождался.
«Красавчик» сунул руку в карман и быстро-быстро что-то лепеча, будто пожал руку «Пиджаку».
Заинтересованное общество только услышало обрывки слов.
- Прости… Ошибся…
На что «Пиджак» понимающе кивнул.
- Ошибся? Поправим!