И пришла любовь нежданная, которую она боялась пропустить.
И принесла с собой грязные носки, поднятые туалетные доски и прочие глупые гадости.
А, кроме того пару отрыжек во время футбольного матча да звонки в дверь в три ночи, когда ключ не находит, как ему залезть в замок, потому, что не привык он этого делать, будучи направлен нетрезвой рукой.
И возрадовалась она нагрянувшей любви и ушла с работы, чтобы воспитывать дочку и мужа маленького.
И было ей хорошо каждый год, и вовсе не только восьмого по Марту.
И тянула она эту любовь, как бурлаки лодку, пока не кончилась река терпеливая и поднялись волны недовольства.
И выбросила она всё ненужное, да и осталась только с дочкой, да бутылкой молока для неё.
И нашла она приют на вокзале далёком, где ненароком споткнулась об упавшего, который пал от чёрной любви своей жёнушки, не желавшей любить кого-либо, кроме себя, самой важной.
И решила молодая мать дать павшему шансик. И не обманулась она в этом, потому, что душа у него была всё ещё светлая, хоть и с пятнами грязи людской, но она их смогла подчистить и дырки в вере людской подлатать и сделала из падшего вставшего, и поняла, что его-то любила.
Хоть и не знала его, хоть и не видала, но его, дорогого любила всегда, веря, что любовь её найдётся и под ласковыми взглядами вырастет в сильную, крепкую, которой хватит и на дочку, да и на трёх сыновей, рожденных в любви и, конечно, на вставшего падшего сполна останется и от него вернется десятикратно, как эхо, умножаясь от одного к другому.
И не называла она это любовью, чтобы не испортить, унизить смысла того, что действительно было, потому, что любовь объяснима, а её чувства, совсем нет. Так и жили они в любви вечной, не используя этого слова, зная что счастливей их нет и не будет…