Забытые имена
ЛЕТОПИСЕЦ ЭПОХИ
Николай СТАРОДЫМОВ
Чтобы понять эпоху умом, нужно изучать её документы. Чтобы почувствовать её дух – нужно читать публицистику. Чтобы познать душу – нужно через себя пропустить дневники участников событий, которые тебя заинтересовали. По-моему, так.
Во всяком случае, именно эта мысль пришла мне в голову, когда я читал только что увидевшие свет книги Владимира Дедлова «Мирные на войне» и «Вокруг России». Потому что благодаря им я видел Россию рубежа XIX и ХХ веков совершенно новыми для себя глазами. А это ж так важно – взглянуть на известные события новыми глазами!
Для начала хочется оговориться вот по какому поводу.
Каждый человек в чём-то ограничен – в данном случае речь идёт о широте его познаний. На что, казалось бы, эрудиты собираются на телепередачах «Что? Где? Когда?» или «Своя игра», а и там у участников обнаруживаются пробелы в знаниях. А что уж говорить о нас – простых смертных?!.
Так вот. Палитра российской литературы бесконечно богата многоцветьем талантов. Наших современников пусть оценивают потомки, определяют, память о ком увенчать лавром, а чьи имена объединить в безликое «и др.». Мы же, изучая историю Отечества, стараемся обращаться в первую очередь к творчеству авторов того периода. Да, каждый видел события по-своему, со своей колокольни. И описывал их соответственно, сквозь призму личного восприятия. Тут нет места объективности – в социальной жизни любое описание субъективно. Что ни говори, а экзистенциалисты в чём-то правы.
Приведу пример. В своё время меня здорово озадачил такой момент. Во время Цусимского сражения свободные от вахты офицеры крейсера «Александр III» вышли из защищённой боевой рубки на мостик и под огнём японских крейсеров курили на глазах у всех. Валентин Пикуль описывал этот эпизод с уважением, считая, что таким образом гвардейские офицеры показывали пример хладнокровия и бесстрашия своим подчинённым. Алексей Новиков-Прибой подавал этот факт с нескрываемой неприязнью. Вот так: факт один – а точки зрения на него разные!
Впрочем, вернёмся к богатству писательской палитры России. Даже самый начитанный наш соотечественник знаком с творчеством лишь малой толики пишущих и некогда писавших талантов. И потому иной раз случается, что, прочитав творение неведомого ему ранее автора, каждый из нас думает (или произносит вслух) что-то вроде: «Надо же, как пишет! А я о таком и не слыхал!».
Нет сомнения, что имя Владимира Дедлова достаточно многим нашим соотечественникам ничего не говорит. А жаль. Это несправедливо. Владимир Людвигович был талантливым писателем, наблюдательным публицистом – и при этом пламенным патриотом России. В качестве журналиста он в конце XIX века исколесил все окраины империи – Польшу, Бессарабию, Туркестан, зауральскую часть страны. А потом, уже в качестве военного корреспондента, освещал ход Русско-японской войны.
И при этом у него везде и всюду на первом месте стояли интересы Отечества и судьбы людей.
Пересказывать книги Дедлова не стану. Кому интересно – сам прочитает. А вот мыслями по поводу его суждений – поделюсь. Надеюсь, что после этого прочитать эти книги захочет каждый любитель отечественной истории.
Владимир Людвигович – большой патриот России, и книги его, соответственно, пронизаны любовью к Отечеству, пропитаны болью за неё. Он видит беды и недостатки своего народа, понимает, что какие-то черты в характере нашей нации не позволяют ей развиваться как должно, переживает, что проблемы нашего общества могут принести стране большую беду… Современники, исследователи его творчества обвиняли писателя в его упёртом монархизме, в ретроградстве, в консерватизме. Что ж, можно сказать и так. Только ведь можно расставить акценты и иначе! Человек образованный, Владимир Людвигович на примере других стран и народов хорошо знал, что такое социальная революция. И что такое русский бунт – тоже знал. И он не мог не провидеть, к какой катастрофе приведёт соединение этих двух стихий.
Если исходить из этого посыла, то ведь писатель оказывается прав – в своём консерватизме, в своём, можно даже сказать, ретроградстве, в стремлении предотвратить социальные потрясения! Сам Владимир Людвигович умер в 1908 году. А вот его единомышленник замечательный публицист Михаил Меншиков дожил до революции и был за свои взгляды расстрелян большевиками в 1918 году. Нет сомнения, что, проживи Владимир Людвигович ещё десять лет, под дулами винтовок он стоял бы рядом с Михаилом Осиповичем.
Кстати, следует несколько слов сказать о национальности нашего героя. Владимир Дедлов – это псевдоним, образованный из названия вотчинной деревеньки. Сам он происходил родом из остзейских немцев, и фамилия его Kuhn записана каким-то полуграмотным писарем как Кигн. А вырос и сформировался Владимир Людвигович на территории Белоруссии, хорошо знал и любил язык и культуру этого народа. По сути же своей натуры являлся гражданином Российской империи. Где бы он ни находился – в Сибири, в Маньчжурии, в Ташкенте, в Кишинёве, в Варшаве, в Берлине – он оставался российским государственником.
Быть глупым патриотом в России нетрудно. Знай, скандируй «Россия – для русских!», да и вся недолга! Быть умным патриотом – вот где трагедия! Через все произведения Владимира Людвиговича проходят эти две неизменные составляющие: любовь к Отечеству – и боль за его беды.
«Неизмеримо богата Сибирь, неизмеримо она велика»… Но почему же она не обустроена, почему живёт в грязи и нищете?..
Вот пересказ одного из фрагментов книги «Мирные на войне». В период Русско-японской войны военное ведомство самоустранилось от оказания помощи раненым воинам, и эта функция легла на плечи обществу Красного Креста. Однако Красный Крест – организация частная, а потому его представители не обладали официальными полномочиями в вопросах государственных. Соответственно, в деле организации госпиталей в российских городах всё зависело исключительно от отношения к этой проблеме местных властей. Например, в Иркутске для раненых выделили всего 880 мест, в то время как военное ведомство просило 15 тысяч – однако «отцы города» эти просьбы проигнорировали. Механизма же, чтобы заставить их пошевелиться в интересах армии – не существовало!
…Пожалуй, самое лестное для автора, когда его книгу не только прочитали, но ещё и обсуждают. Владимиру Людвиговичу, наверное, было бы лестно узнать, что более чем через век после его кончины о написанном им спорят.
Между тем, так оно и случилось. Во время презентации книг Владимира Дедлова шло их обсуждение. И не всегда точки зрения выступавших с трибуны, и обменивавшихся мнениями в кулуарах – совпадали. В частности, шла речь о некоторых негативных персонажах «военно-маньчжурской» серии очерков. Владимир Людвигович описывал, в частности, некую даму, которая прожигала жизнь с прифронтовой полосе, выдавая себя за героическую медсестру с передовой. Должен сказать, что лично на меня этот эпизод не произвёл особого впечатления. Близ войны всегда найдётся немало таких «дам» (в слово, взятое в кавычки, всяк волен вкладывать любой смысл, в том числе понимать как глагол). Равно как немало в тылу околачивается персонажей, также выведенных Дедловым, которые не нюхали пороху, однако весьма неплохо себя чувствуют за спиной воюющей армии. Вполне естественно, что государственник Дедлов писал о таких с откровенным осуждением, и в то же время подавал их как «отдельные исключения».
Тут надо понять автора. На протяжение всей книги «Мирные на войне» Владимир Людвигович пытался оспорить тезис о том, что война с Японией была крайне непопулярна в обществе. В конце концов, у него сложился свой комплекс взглядов и суждений, он старался действовать в интересах России, он всемерно стремился поддержать соотечественников, которые проливали кровь в Маньчжурии. Формирование общественного мнения на положительных примерах – право, это не худший вариант творчества военного корреспондента. Очернительство – куда хуже.
И в этих условиях автор был вынужден признать, что не всё прекрасно в Датском королевстве, однако примеры эти преподносил именно как досадные исключения из правила. Лично у меня нет сомнения, что Владимир Людвигович лукавил, причём, лукавил сознательно, из лучших побуждений. Он, человек разумный и умудрённый знанием жизни, не мог не видеть, что война идёт не так – не сама война как таковая, а именно отношение к той войне, как со стороны военнослужащих всех рангов, так и общества в целом. Военачальники не желали принимать командование действовавшей на Дальнем Востоке армии, общество её осуждало. Однако в тот момент нужны были положительные публикации – очернителей и без него хватало. Достаточно почитать работы нашего современного историка Лекху Жукову, которая приводит свидетельства о той войне совсем иного рода. Но это мы сегодня знаем о событиях 1904–1905 годов куда больше – Владимир Дедлов писал то, что видел сам. Можно сказать и иначе: мы о тех событиях знаем – а он их чувствовал.
Приведу три небольших эпизода из книг, которые словно списаны со дня сегодняшнего.
В книге «Мирные на войне» описана история юноши-патриота, который сбежал из дома, чтобы отправиться на войну и бить врага. До фронта он кое-как добрался, несмотря на все препоны, запреты и жандармские кордоны. Однако военная бюрократия не оценила его стремления – множество офицеров и генералов были осведомлены о поступке юноши, однако его история служила им только предметом для шуток; они смеялись, однако никто даже не попытался как-то помочь ему. Голодный и обмороженный он добрался-таки до самой передовой, когда, наконец, осознал, что его благородный порыв абсолютно никому не нужен. В результате юноша, весь патриотизм которого разбился об эти равнодушие и насмешки, плюнул на всё, вернулся домой и вступил в ряды революционеров. «Вот, специалисты по этой части умеют же улавливать горячие сердца и использовать горячие головы», - заключает Владимир Дедлов.
Другой эпизод. Автор описывает случай, как вышел из здания Министерства внутренних дел и кликнул извозчика. В результате прямо напротив МВД случилась драка: стоянку «держала» группа извозчиков, а на «их территории» объявился чужак и едва не увёз «клиента». «Нахала» избили и впредь запретили тут появляться.
И третий. В Иркутске «отцы города» на просьбу помочь фронту отвечают: а мы, мол, не просили войну начинать… Как тут не вспомнить знаменитую фразу бюрократа периода другой войны, Афганской: я тебя туда не посылал…
В общем, рекомендую книги для чтения. Очень рекомендую.
А в завершение – несколько цитат.
(О войне, о прифронтовой полосе). «В наскоро сбитых дощатых балаганах поместились «магазины», открытые греками, армянами и грузинами, в которых вы могли достать всё, но по таким ценам, от которых внове и с непривычки становился дыбом волос».
(О талантах и практицизме). «Говорят, не безнаказанно, что наши доктора талантливей и даже учёных немецких. За талантливость – благодарение Господу. Первая мысль пишущей машины принадлежит Лансову; начало электрическим свечам положил Яблочков. Первый паровой двигатель изобретён в Алтайских рудниках. Но усовершенствовал всё это и ввёл в оборот не русский, а немец. Всё дело в аккуратности и точности, …, и в настойчивости. У нас этого нет». (Думаю, что в тексте книги опечатка: не «безнаказанно», а «бездоказательно». И вообще, в книге, к сожалению, имеются фрагменты, которые не мешало бы подредактировать, от этого авторский слог не пострадал бы, а книга только выиграла б. – Н.С.).
(Об урбанизации). «Горожане вырождаются, а, так как население промышленных государств всё больше сосредоточивается в городах, то вырождение грозит и нации, если вовремя не будут приняты должные меры».
(Об образовании). «Но вот чего немцы не могут ни допустить, ни понять, ни извинить: того, что наша молодёжь не учится… Не понимают и того, как это можно не учиться, когда Россия и без того отсталая страна!.. И припоминается мне вопрос Меккензи Уоллеса, недавно гостившего в Петербурге: что даёт родине современная молодёжь, когда она вступит в жизнь?».
(Об абсурдах нашей действительности). «(Иностранцы) Не поверили бы, что существуют члены Думы, ни разу не бывавшие в Думе; что есть земства, по мостам и дорогам которых нельзя ездить; что Москва под Новый год пропившая только в четырёх главных ресторанах тридцать две тысячи рублей и купившая напитков лишь у одного Елисеева на восемнадцать тысяч, в течение четверти века, да ещё при содействии всей Российской империи, еле собрала нужную сумму для памятника Гоголю».
P.S. Было бы несправедливо не назвать ещё одно имя – имя человека, благодаря которому эти книги увидели свет. Конечно же, он был не один, однако он – ключевой. Это Александр Ужанов – полковник запаса, член Союза писателей России, директор Института социальной памяти, член-корреспондент Академии военных наук, кандидат социологических наук. Именно Александр Евгеньевич сумел организовать группу единомышленников, которым удалось реализовать задуманное – подготовить выпуск антологии произведений замечательного писателя и публициста Владимира Дедлова.