Грешница

Владимир Акулинский
– ...Ты – чудо! Ты – прелесть! Ты даже не представляешь, как я таю в тебе... Твоя кожа – бархат... я боюсь её поцарапать своими губами…
Она уже не слышала Его. Она просто чувствовала его всего и сама растворялась в его объятиях. Его горячий шепот, обжигающие поцелуи уносили её в бездну такого блаженства, о котором она раньше и не подозревала. Он – и довёл ее до такого исступления?! Этого не могло быть! Раньше, когда они были еще вместе, он был такой же нежный, ласковый, "вкусный" – как она Его называла, – но обнимал её молча, лишь иногда постанывал, когда ему было – она чувствовала – хорошо. Но Он не подогревал ее словами, которых она ждала, жаждала и не дожидалась. А тут! Оказывается, он может, знает! И лучше, теплее, зажигательнее, чем Тот! Она помнила, как ее заводили даже не поцелуи, а слова Того…
А Он… Разве? Нет-нет-нет! Когда-то Он  тоже что-то говорил, что-то шептал, чмокая её бегающими по ней щекочущими губами… Но она смеялась над его нежностями и всякий раз допытывалась, что это такое на него нашло?… Он обиженно отстранялся и умолкал… Но это было ещё тогда, когда она ещё не была настоящей женщиной!  Для неё ни слова, ни даже ласки ещё ничего не значили. В ней ещё долго жили воспоминания о первой боли, а Он… Как же Он не мог этого понять? Она была уверена, что Он задолго до неё познал женщину и знал, понимал всё, как настоящий мужчина, но он…
...Нет! Теперь она знает, что с ним! Только с Ним она могла быть счастлива так, как может быть счастлива женщина, любовница, жена! Только с ним? Почему? Что мешало ему... Или ей? Им? Быть друг для друга сладостными до бесконечного мгновения?!...
Она никогда не думала, что однажды будет сравнивать их! Все лучшее, сильное и нежное она, почему-то, открыла в Том... Как она обманывалась! Он и только Он! И руки, и губы – все тело Его было бальзамом, окутывающим ее пуховой нежностью. Она не чувствовала себя, она вся была где-то... бестелесной... в разрывающем ее на части блаженстве души...