– Ты кто?
– Я – нечто.
– Ой, нечто, а может ты так себе.
– Где ты видела таких так себе?
– Ой, да где я только таких не видела, каждая козявка о себе что-то еще хочет возомнить!
– А я не каждая, я в единственном экспериментальном экземпляре.
– Ну всё же кто ты?
– Ты мне не тыкай, я этого не люблю.
– А как мне тебя называть?
– Ну, хотя бы на «Вы».
– Вы.
– Да, «Вы»
– Вы?
– Мы – мы.
– Ничего себе вы, ха, ха-ха-ха. Да сколько тебе лет-то, сюси-пуси?
– Женщинам такой вопрос задавать не корректно, вдруг кто услышит.
– Так нет же никого.
– Кто тебе такое сказал?
– Я.
– А кто такое это «Я»?
– Ну, если ты – это «Вы», то я – это «Я».
– То-то я и смотрю, это «Я» ни на кого не похоже.
– А я в единственном экспериментальном экземпляре.
– А что это у тебя на голове?
– Тебе скажи – тоже захочется.
– А ты скажи, может, не захочется.
– Это шапочка.
– Так ты человек, гомосапиенс, фу.
– А ты-то кто?
– Я – нечто, у меня даже крылышки есть, я богиня плодородия.
– Чего?
– Плодородия. Мне подвластны и луга и пашни.
– А муж – то у тебя есть?
– А зачем он нужен?
– Известно зачем…
– А, ты в этом смысле?
– Именно в этом.
– Нет, я за эмансипацию борюсь.
– Давно у тебя это началось, борьба за эмансипацию?
– Давно, тебя ещё тогда и в проекте не было.
– То-то я и думаю: земля миллиарды лет существует, а плодородием что-то не пахнет. Один неурожай да неурожай. Ты бы нашла себе мужа, а то, честное слово, достало: придём в огород, а там ты вместо картошки колосишься.