Старики ОДМО Кузнецкий Мост
Белякова Надежда
Вначале 50-х в ОДМО «Кузнецкий Мост» искали молодых, ярких художников, не опасаясь внутренней конкуренции, искренно радуясь проявлениям творческой смелости и независимости в работах молодых художников. Осознание внутренних законов этого искусства; обостренный слух и способность предугадать черты стиля завтрашнего дня, проекция будущего в повседневную жизнь людей, вслушиваясь в ритмы событий, воплощать созвучные времени образы- это дар не зависит от условностей возраста. И мою маму-Белякову Маргариту Андреевну всегда восхищал творческий азарт художников-модельеров старшего поколения, их готовность к смелым экспериментам в новых стилях и направлениях , с появившимися новыми материалами.
Так « выбрали» они и маму во время ее учебной практики .И моя мама, Белякова Маргарита Андреевна в пришла на работу ОДМО «Кузнецкий Мост»в качестве художника-модельера головных уборов, после того, как проходила там учебную практику в 1953 году. Причем выбирала не администрация- «по знакомству», а сами художники-модельеры.
И мне посчастливилось вначале 60-х видеть художников-модельеров ещё первой волны, которые работали с самого основания ОДМО «Кузнецкий Мост»
Поскольку и у мамы , и у отца не было родителей , меня вечно «некуда было деть».И мама иногда брала меня на работу; на просмотры сезонных коллекций в Зеленый зал на «Кузнецком Мосту». Для меня это было столь же красочное зрелище, как цирк или иное представление, поэтому запомнилось на всю жизнь этот яркий мир, резко отличавшийся от советской повседневности.
Я была слишком мала, чтобы запомнить ;когда именно отдел моделирования головных уборов перевели в Гнездиковский переулок, «поселив» весь немногочисленный отдел в одну общую комнату. Но где-то лет с пяти, а значит с началом 60-х годов ,работу отдела моделирования головных уборов в Гнездиковском я запомнила хорошо.
Там они работали все в одной большой комнате, с очень высокими потолками, длинной, вытянутой вдоль от большого старинного окна до двери. От окна тянулся бесконечный стол ,или столы, за которым они все сидели со своими болванками, создавая модели. Хорошо помню Прасковью Борисовну, модельера головных уборов старшего поколения, этого замечательного мастера и хранительницу памяти о развитии моды в прежней России .Я помню ее изящное с мелкими чертами лицо, усталое, с выразительными глубокими морщинами, без косметики с « пучком» полуседых волос на затылке. Мама очень уважала ее творчество и многому научилась и у неё. О её лице мама говорила: «со следами былой красоты» . Эта туманно-загадочная, но притягательная фраза , озадачивала меня : «Странная вещь- красота, оставляющая такие следы...»
Прасковья Борисовна была замечательной рассказчицей. Слушая ее , я буквально утопала в ее рассказах о прежней ее работе «в старину», растворяясь в ритме ее милого тихого голоса, « что бы не мешать другим работать», когда она вполголоса вспоминала былое.
Всю ценность ее воспоминаний я смогла оценить по- настоящему только много позже , когда будучи студенткой Полиграфического института ,отделения книжного оформления, мы изучали историю моды. Тогда , ко мне пришло нежное , щемящее чувство «deja vue» , когда коснулись материалов о моде дореволюционной России.И вспоминалось, не как учебный материал , а вплетенная в ткань жизни женская судьба.
Руки ее были постоянно в работе , а она сама, как-то утонченно печальная , с тем особым взглядом куда-то в глубь себя , и с тем особым молчанием , за которым столько.... она и ее работа, словно протекали в разных временных измерениях. И ее виртуозным и быстрым рукам не удавалось подчинить и ее- этому бешенному ритму, растворить ее в рабочей суете. Она ,не отвлекаясь от работы, рассказывала о том, как поступали они, подростки - сначала в ученики к модистке. Учили подростка весь рабочий день- наравне с мастерами. Но учеба эта была особенной. В нее входили и были непременными поездки на Парижские салоны мод для развития вкуса тех, кто будет работать в Доме Моды и в будущем представлять лицо фирмы. У владельцев заведения было принято вместе с учениками и мастерами, на которых возлагали надежды в развитии своего Дома Моды, за счет заведения выезжать в Париж за образцами новейших моделей два раза в год. И выбирать лучшее тоже учили, оттачивая вкус. Оттуда привозили множество фурнитуры, лент, аксессуаров, перьев разнообразных эспри и даже декоративных чучел птиц для отделки шляп. Учили и выбирать фурнитуру, и отделку вместе с очаровательными безделушками для украшения шляп- немыслимое в советское время разнообразие и великолепие. Каждый серьезный дом Моды приобретал все это соответственно своему стилю, не полагаясь на ассортимент в , пусть даже роскошных магазинах, чтобы сохранять и демонстрировать уникальность предлагаемого стиля и неповторимость своего почерка. Прасковья Борисовна рассказывала о том , как менее солидные Дома Моды, а проще- конкуренты , старались подсмотреть новые образцы и быстренько их повторить. Вот тут-то и выручала привозная фурнитура и отделка!
Конечно, эти фейерверки воспоминаний , в основном были вызваны сожалениями о том, что ныне , то есть в 50-60 годы: «Не с чем работать!»-вздыхали старые мастера ОДМО «Кузнецкий Мост»
Какими невероятными казались эти воспоминания в конце 50-в начале 60 –х годов , когда страна еще только пыталась подняться после разрухи и ужаса войны.
Да ! В том мире дефицита эпохи социализма , и не важно-развернутого или свернутого, доминировал некий униформизм в образе людей. Но он вполне, кстати, отвечал идеологической задаче обезличивания личности, которой предписывалось существование узких рамках советского бытия за железным занавесом. Еще бытовали в валенки с калошами, во всяком случая зимняя детская обувь была в основном такова.
Мама вспоминала рассказы модельеров старшего поколения. Наполненные колоритом и очарованием прошедшей старины, а главное об укладе жизни , работы и взаимоотношений , как между модельерами тех лет, так и между владельцами фирмы и тех, кто на них работал. Поэтому подбор учеников требовал от хозяина или хозяйки большого внимания. Единство таланта, творческой независимости и высокое качество исполнения- только эта взаимосвязь могла привести к успеху. Внимательное отношение к сотрудникам выражалось и в том , что непременным было одаривание своего работника ко дню свадьбы дорогим и щедрым приданным. Об этом красочно и всегда с радостью вспоминали работавшие с мамой к комнате модельеры первой волны создания Дома Моделей. Перечислялись; и обязательный меховой салоп, которому потом «сноса не было», и не один режим он переживал и потом еще долго подкармливал моль на дачных чердаках , « потому, что выбросить жалко".Дарились и сервизы ; праздничные и повседневные.
Владельцам Модных Домов было важен облик сотрудников, создающих стиль их заведения, их образ жизни, что тоже создавало формируемый ими образ, притягательный для клиентов.
И, конечно, замуж выходили в свадебном платье ,созданным в той же фирме .Да мне и потом, еще раз, самой пришлось слушать подобные воспоминания, невероятно колоритного рассказчика модельера мужских головных уборов Абрама Моисеевича Бершадского, этого бесподобного златоуста тех стен,мастера презабавных баек.
Он был бесподобный модельер мужских головных уборов: не одно десятилетие созданные им кепи, шляпы, шапки –украшали и согревали лучшие умы страны ,как среди высшего эшелона власти, как и среди творческой и научной элиты.
Он частенько вспоминал , как его хозяин, модного в 20-е годы Дома Моды в Одессе, узнав, что Абрам задумал жениться, был обижен, что молодой сотрудник сам лично не поставил его в известность об этом событии. И тем самым чуть было не лишил его возможности соблюсти те, правила взаимоотношений со своими работниками, которые были приняты в его профессиональной среде.
Незадолго до свадьбы хозяин Дома Моды, по-Одесски торжественно приветствовал его, когда тот пришел на работу:«Эй, босяк! А почему это я должен от посторонних узнавать о твоей свадьбе!»
И с этими словами шторы примерочной театрально распахнулись и перед взором изумленного молодого Абраши предстало приданное : Пока еще сметанное на живую нитку подвенечное платье для невесты, с фатой ,тонкое шелковое белье и белье постельное . И, приготовленный для костюма новобрачного отрез , забытого нынче габардина. И, конечно, сервиз ,на столько персон - на сколько полагается в приличном доме! И непременный атрибут хозяйской щедрости и выражение того , как он ценит своего работника- меховой жакет для молодой, аналог традиционного салопа для невесты, времена были уж не те! Фирма в Одессе с отъездом хозяина заграницу с закатом НЭПа закрылась. И молодой Абрам Моисеевич, а тогда Абраша, вместе с женой Дорой , отправился покорять Москву. Потом еще долго в холодные Московские зимы согревал его обожаемую Дорочку тот меховой жакет- щедрое приданное в лучших традициях уклада жизни Домов Моды дореволюционной России.
© Copyright: Белякова Надежда, 2010
Свидетельство о публикации №21008301380