I
Он сидел и молчал, потому что знал, что ему никто не поможет справиться с его собственной женой. Он отвернулся, чтобы она не заметила, что он закрыл глаза от усталости. От усталости от вечной жизни рядом с ней, от вечных споров и недовольств. Он был рядом с ней, потому что у них был такой чудесный сын, которого она не отдала бы ему ни за что не потому, что так любила их сына, а потому что ей необходимо, чтобы он, Демид, был всегда рядом. Она не могла не мучить его.
Он глубоко вздохнул, пытаясь, чтобы она не услышала этот его тяжелый вздох. Но она услышала, и ее глаза загорелись удовлетворенным огнем.
- Что, Демид, надоела тебе такая жизнь? – ехидно спросила она своим прокуренным голосом. – Ты должен признать, что во всех неудачах и трудностях жизни ты должен винить только себя. Твои проблемы имеют глубокие корни. Даже твое имя, данное тебе еще в младенчестве, несет на себе отпечаток твоих неудач. Что это за имя «Демид»? Если бы тебя назвали Виктором, то ты бы и шел по жизни как победитель, потому что имя ко многому обязывает. А значение твоего имени даже сложно определить, поэтому я считаю, что оно должно переводиться как «неудачник». Каждая твоя неудача основывается уже на твоем имени, поэтому ты не можешь никого винить, кроме себя…
Она говорила долго и нудно, но Демид редко слушал ее. Он давно уже перестал ее слушать, еще лет семь назад, когда понял, что она единственная его неудача в жизни, и уж это точно не зависит от значения его имени. Она никогда его не понимала, даже тогда. Когда они еще только начали встречаться. Но он думал, что когда она узнает его получше, то все измениться. И самое смешное заключалось в том, что она была великолепным психотерапевтом. Сейчас стало модно заводить своего психоаналитика, чтобы он решал проблемы своих богатеньких клиентов. И вот его жена и занялась этой деятельностью, причем очень успешно. Только вот он, Демид, никак не мог взять в толк, как она справляется со своей работой, если не может понять даже его и их сына, талантливого и умного мальчишку, между прочим.
Демид открыл глаза, чтобы посмотреть на свою жену. Она сидела напротив него за круглым кухонным столом и пыталась в миллионный раз убедить его в том, что он неудачник. Полный и непроходимый. А он ее опять не слушал, потому что уже давно не верил ее словам. Он пристально посмотрел на жен, которая в минуты таких бесед ничего вокруг себя не замечала, пока не заканчивала свою уличительную речь.
Она была все еще красивой. Все еще, потому что несмотря на то, что другие женщины в тридцатилетнем возрасте только расцветали, она почему-то увядала. Нет, он просто предвзято относится к ней, потому что она его достала. Да и лет ей никак не тридцать, а целых тридцать четыре. Да, она была его старше на целый год, но он никогда не придавал это особого значения, а она же всегда считала себя умнее и мудрее, несмотря на непроходимую глупость во многих житейских вопросах.
Она была красивой: невысокая, но очень ладненькая фигурка с шикарными формами всегда привлекала его. Только вот сейчас, несмотря на то, что она только слегка поправилась, что ей даже придавало особый шарм, он не мог не только думать о близости с ней, но даже один взгляд на нее вызывал у него приступ тошноты. Ее белокурые волосы мягкими волнами лежали на плечах, доходя до лопаток. Она всегда гордилась своими волосами, густыми и шелковистыми, и тратила на уход за ними почти столько же времени, сколько и на ежедневный макияж. Она была красивой. С ее правильными чертами лица и насмешливыми голубыми глазами она походила на английскую герцогиню, портрет которой он видел в Лувре.
Они всегда считались красивой парой. Она натуральная блондинка – красавица и он привлекательный мужчина в самом расцвете лет. Прямо как Карлсон, хотя последний и был старше его, судя по всему. Он знал, что женщин влекло к нему, но он-то долгие годы любил лишь свою жену. А вот теперь он не стеснялся и изменял ей, о чем она, впрочем, прекрасно знала и каждый раз приводила этот факт, как пример его мужской несостоятельности в семье. Он знал, что и она ему изменяет, но никогда не тыкал ее носом в измены, как нерадивого щенка за лужу в коридоре. Она просто опять бы все повернула в свою пользу. Как всегда.
Она сидела и смотрела на своего мужа, который даже не заметил, что она уже давно молчит. Почему этот красивый мужчина с серебристо-серыми глазами так отдалился от нее в последнее время. Нет. В последние годы. Она же его до сих пор любит, а он, по всей видимости, нет. Она знала, что сама виновата во всем. Но не могла признаться ему в этом, потому что боялась, что когда он увидит ее слабость, то наконец решиться ее бросить. Она боялась этого больше всего на свете, потому что не могла без него жить. Она знала, что он думает, что она последняя стерва, которая его не понимает и которая никогда не отдаст ему их сына, если они разведутся. Да, это было правдой, потому что она никогда не могла понять своего мужа, который был для нее слишком умен. Она обратила на него внимание на одной из студенческих вечеринок, когда в ее компании появился этот великолепный мужчина. Они учились в одном институте: она на психолога, а он на специалиста по международным отношениям. А еще он параллельно учился на экономическом факультете. Его привели ее однокурсники, которые учились с ним в одной школе, а потом очень пожалели о своем приглашении, потому что все внимание девушек сразу же переключилось на этого молодого человека, который уже тогда был скорее мужчиной, чем зеленым юнцом, с которыми ей приходилось сталкиваться в институте.
Он был великолепен: по-мужски привлекателен и даже красив, высокий, статный, широкоплечий, с выразительными серыми глазами, которые смотрели на всех насмешливо, с густыми темными волосами и загаром. Он был королем среди лягушек. А еще он был невообразимо умным, о чем она узнала немного позже, когда разговорила одного из его приятелей. Он никогда не был неудачником, и благодаря своему уму он ей не верил, когда она пыталась убедить его в обратном. Сейчас он работал в Министерстве Иностранных Дел и занимал важный правительственный пост. Благодаря ему, они побывали в Европе, Америке и даже Азии, хотя она и не хотела ехать туда.
Ее вдруг привлек его тяжелый вздох. Она подняла свои голубые глаза и встретилась ими с его серыми, которые холодно смотрели на него.
- Чего замолчала, Лариса? – глухо спросил он, безразлично смотря сквозь нее. – Я еще не выспался.
Он не был с ней груб, только иногда показывал истинное отношение к ней, что больно ранило ее сердце. И она еще сильнее ожесточалась.
- Лара, может, мы разведемся? – неуверенно спросил он. – И ты отдашь мне Владика?
- Нет! – закричала она, набрасываясь на него. – Я тебя никогда и никуда не отпущу! – она сильно ударила его кулаком в грудь. – Я же тебя люблю! – орала она, продолжая колотить его.
- А я тебя нет, - просто ответил он, без особых усилии сжав ее руки своей рукой и отстранив от себя. Она бесновала в его руках, но не могла вырваться из его железной хватки. Она заметила, как он пострел на часы на своей руке. – Ой, времени как уже много! Меня ждет Исупов, извини.
И он встал и довел ее до спальни, где осторожно опустил в кресло. Она даже не попыталась повторить свою борьбу, потому что ее била дрожь и она ничего не соображала. А он был спокоен, как бревно или статуя Ленина. Он просто ушел, тихо прикрыв дверь. Вот и все.
II
- Привет, Игорь, - Демид широко улыбнулся другу и сел за его столик. – Что-то рано ты сегодня решил пообедать. Сейчас только половина первого.
Мужчина, сидевший в уютном ресторане при МИДе, был его хорошим другом. Демид редко видел друга, хотя они регулярно созванивались по делам или просто так, пообщаться. И вот сегодня каким-то чудом оба начальника, занятые по горло работой, встретились в это ресторанчике, который посещали только в крайних случаях, чаще обходясь кофе и бутербродами из столовой, которые заботливо приносили в обед секретарши, если они были на месте и не заняты. Но сегодня Демид понял, что его желудок больше не может обходиться без горячей пищи. Поэтому решил зайти в ресторанчик недалеко от своего места работы. И вот встретил своего друга, чему был очень рад.
- Привет, Демид, - мужчина в строгом костюме-тройке улыбнулся ему и пожал руку. – Рад тебя видеть, а то я уж и забыл, как ты выглядишь!
- Я тоже рад. Надо нам куда-нибудь съездить отдохнуть, только вот работа не позволяет.
- Ничего, съездим! – жизнерадостно ответил Игорь, крупный мужчина с уже наметившимся пивным брюшком. – Ты что-то неважно выглядишь, Демид, осунулся и похудел. У тебя все нормально?
- Да, нормально, - невесело улыбнулся мужчина. Он не хотел посвящать друга в свои семейные дрязги, потому что тот и так все знал.
- Опять Лара достает? – Демид кивнул, а Игорь тихо выругался. – Она же такая видная баба, и вы с ней здорово смотритесь. Вы же так друг друга любили, когда учились. Я помню, когда родился Владик, ты просто светился от счастья. А потом Владик стал твоим единственным счастьем, потому что Лара решила, что не может быть хорошей матерью. Что ж такое с бабами-то твориться, а, друг?
- Не знаю, - пожал плечами Демид и подозвал официантку. – Что пить будем, Игорь? За встречу можно и в рабочее время по сто грамм.
- Нет, Демид, спасибо, но я пас, - мужчина как-то очень задорно улыбнулся. – У меня здесь встреча.
- Я тебе не помешаю, а то уйду за другой столик, - предложил Демид.
- Да нет, - Игорь махнул рукой. – У меня встреча хотя и деловая, но с близким мне человеком, который просто обязан мне помочь, - и мужчина посмотрел на часы. – Сейчас она придет, - и через секунду на лице мужчины расцвела довольная улыбка.
Демид проследил за взглядом друга и увидел входящую в зал высокую девушку. Его как будто током ударило. Неужели его друг встречается с несовершеннолетними? Девушка была хотя и высокой, но ужасно худенькой и бледной. Он видел, как она прищурилась и стала оглядывать зал. К ней подошел метрдотель ресторана, но Игорь уже шел ей навстречу. Демид не слышал, о чем они говорили. Но на лице девушки появилась недовольная улыбка. Она явно не хотела идти с Игорем, хотя после некоторых раздумий все-таки последовала за ним вглубь зала. Когда они оказались у столика, Демид встал со своего места.
- Здравствуйте, - поприветствовал он девушку. – Надеюсь, что я не помешаю вашей встрече.
- Здравствуйте, - тихо ответила девушка, внимательно посмотрев на Демида и усаживаясь на свободное место.
Демид и Игорь снова заняли свои места.
- Что будешь заказывать, Манька? – жизнерадостно спросил Игорь, который буквально расцвел после появления девушки.
- Ничего, - снова тихо произнесла она.
Ее тихий голосок, слабый и невыразительный, был неприятен Демиду. Он внимательно посмотрел на девушку, которая рассматривала льняную салфетку с вензелями ресторана, и поежился. Она производила странное впечатление. Он видел, что она была высокая. Но ее худоба была неестественной и даже болезненной. Ее красивое овальное лицо было обтянуто кожей, кожа была бледной, а глаза смотрели в пустоту. Она вдруг как-то подобралась и резко посмотрела на него. Он не успел отвести взгляд и встретился с ее глазами. И острые иголочки тут же закололи его тело. У нее были самые чудесные глаза, какие он только видел в своей жизни. Они были ярко-зелеными, по-детски наивными и беззащитными. Он не выдержал ее взгляда и отвел глаза. Но все-таки не удержался и снова взглянул на нее. Она внимательно смотрела на Игоря, слегка улыбаясь его оживленной болтовне и изредка кивая. Ее казавшиеся издали в полумраке ресторана темными волосы были темно-рыжими и волнистыми. Он видел, что у нее была короткая стрижка, но сейчас понял, что волосы прилично отросли, а она их не подстригла, поэтому они задевали воротничок ее свободной рубашки. Она вдруг снова резко обернулась и мазнула по нему взглядом, что заставило его снова отвести взгляд. Затем она встала из-за стола и кивнула в знак прощания, не произнеся ни звука.
И только когда она ушла, Демид очнулся от этого наваждения. Он как будто был под гипнозом все это время, потому что не слышал ни слова из того, что говорил Игорь девушке. Он точно знал лишь то, что она не произнесла при этом ни звука.
- Как она тебе? – нарушил молчание Игорь.
- Не знаю, - честно признался Демид. – Непонятная какая-то. О чем ты с ней говорил?
- Ты разве не слышал? – удивился Игорь, а затем громко рассмеялся, чем привлек внимание малочисленной публики ресторана. – Давай сначала выпьем, ладно? – предложил вдруг он.
Демид кивнул. И уже через минуту они пили коньяк за встречу.
- Она всегда производит неизгладимое впечатление, Демид, даже когда ты видишь ее не в первый раз. Я вообще сначала при ней слова не мог сказать, а потом освоился.
- Да уж. Ты трещал, не замолкая, а она вообще ни слова не произнесла, - рассмеялся Демид.
- Это точно. Просто мне нужно было, чтобы она согласилась, а убедить ее вообще трудно. А сейчас и подавно.
- Почему?
- Ты ее просто не знаешь!
- А кто она такая? Ей ведь от силы лет двадцать!
- Что? – удивился Игорь. – Нет. Она просто так выглядит, когда творит. Почти не ест и не спит. Ты не заметил, какие у нее синяки под глазами? – Демид отрицательно покачал головой: он действительно ничего не заметил, кроме странных зеленых глаз. – Ну, то не важно. Ей уже двадцать пять.
- Что? – у мужчины чуть глаза не выпрыгнули из орбит.
- Да, она уже не маленькая девочка.
- Зачем она тебе нужна? В смысле, почему ты к ней обратился?
- О, все очень просто! У нас завтра встреча с итальянской делегацией…
- Это я и сам знаю, потому что тоже участвую во встрече, - перебил его Демид. – Только она-то здесь при чем?
- У меня нет переводчицы. Одна в декрете, другая на стажировке, а третья именно завтра выходит замуж. Замену же я найти так быстро не могу, потому не знаю, как предлагаемая на замену женщина справится с задачей. А Манька училась в Италии и во Франции. Поэтому для нее что итальянский, что французский – почти что родные языки. Вот я ее и позвал. Потому что она меня уже раньше выручала, и я знаю, как она работает.
- Понятно. И она согласилась?
- А ты и этого не слышал? – засмеялся Игорь. – Согласилась, конечно. Не может же она оставить друга в беде.
III
Демид рассеянно капался в своих бумагах, которые приготовил специально для встречи с итальянцами. Он уже минут двадцать сидел в конференц-зале, дожидаясь итальянской делегации и надеясь, что обзорная экскурсия прошла без эксцессов, потому что от этой тихой дамочки – подружки Игоря – он ждал неожиданностей. Может, она забудет, как произносятся словами по-итальянски в самый ответственный момент? Вот будет позор!
Демид всегда беспокоился и нервничал, когда предстояла важная встреча, потому что на нем лежала лишь доля всего процесса, а он не умел надеяться на других людей. Он всегда боялся, что его подведут. Даже на Игоря он не мог полностью положиться, потому что был уверен только в себе. Демид поправил рубашку и вновь надел пиджак, который до этого повесил на спинку стула. Он слышал, что подъехал лифт, а значит и делегация. Веселые голоса удивили его, потому что обычно встречи проходили в строгой официальной обстановке, а участники позволяли себе лишь простенькие безобидные шуточки, но никак не громкий смех, эхом разносящийся по всему зданию. Он уже направился было к двери, чтобы узнать причину веселья, когда стеклянные створки раскрылись и в зал вошли хохочущие итальянцы. Игорь бросил на Демида веселый взгляд и кивнул в знак того, что все просто великолепно. Демид расслабился и направился к делегации, чтобы поприветствовать ее членов. Итальянцев было всего пятеро. Это были мужчины в возрасте в дорогих костюмах-тройках, которые сейчас радостно рассказывали что-то по-итальянски кому-то в центре их кружка. Демид не мог рассмотреть этого человека, что его еще сильнее заинтриговало. Он только понял по звонкому голосу, что это женщина.
Игорь стал приглашать делегацию занять свои места за столом, но ничего не помогало. Затем он пробился в центр тесного кружка и за руку вывел неведомую пока Демиду женщину. Демид буквально остолбенел. Это была самая красивая женщина, которую он когда-либо видел в своей жизни. Черты ее лица были совершенны, овал великолепен. Даже Лара с ее аристократическими чертами казалась бы рядом с этой женщиной какой-нибудь простушкой из Йоркшира. Короткие волосы отливали медным цветом в лучах солнца, а пухлые губы улыбались всем и вся. Женщина была высокой, с хорошей фигурой, но Демид видел ее лишь в профиль. На ней был строгий красный костюм с короткой юбкой, а на ногах красовались золотистые, в цвет маленькой сумочки, сандалии на небольшом каблучке. И тут женщина повернулась и встретилась своими невероятными зелеными глазами с выразительным взглядом Демида. Мужчина был в шоке от того, что видел. Он не мог поверить, что перед ним стояла вчерашняя знакомая Игоря. Невообразимо, но вместо худой бледной девушки перед ним стояла красавица с самоуверенным взглядом, и уже ей никак нельзя было дать лет восемнадцать, как вчера, но и на свои двадцать пять она все-таки не тянула.
- Здравствуйте, - мило улыбнулась она ему, а Демид только неуверенно кивнул, потому что даже от тихого голоса не осталось ни следа. У нее был звонкий и приятный голос, который хотелось слушать бесконечно.
И впервые в своей жизни Демид понял, что все будет отлично, потому что эта девушка обо всем позаботится.
- Гош, откуда эта девчонка?
Демид сидел все в том же кресле в конференц-зале и медленно потягивал коньяк. Встреча закончилась уже более двух часов назад, они проводили итальянцев в аэропорт и вернулись обратно, чтобы подвести итоги. Все прошло просто отлично, они добились даже больше, чем хотели изначально. И в этом была немалая заслуга знакомой Игоря, которая всегда расставляла приоритеты так, чтобы итальянцы заинтересовались предложением или пошли на уступки. Это было блистательно. А потом она уехала прямо из аэропорта, растеряв весь свой величественный вид и возраст и превратившись в красивую девушку, на которой почему-то был надет деловой костюм вместо тинейджерских джинс и маек.
Игорь сидел напротив Демида, вальяжно развалившись в кресле, которое специально пододвинул к столу. Ему сегодня досталось, поэтому он заслужил комфорт и коньяк в полной мере. Они давно уже сняли пиджаки и галстуки, потому что в июне даже в помещении с кондиционером было жарковато.
- Так кто она такая? – повторил вопрос Демид.
- Манька-то? – зачем-то уточнил Игорь и громко зевнул, потягиваясь. – Художница.
- Да? Любительница?
- Нет, профессионал. Она здорово рисует, а выставляется в основном за границей.
- Но я ничего не слышал о ней! Как ее зовут? Имя я знаю – Мария, а вот фамилия? Что она пишет? Портреты? Пейзажи?
- Да перестань пытать меня, Демид. Ты же видел, что итальяшки были от нее в восторге, поэтому о чем ты беспокоишься? Она же нас не подвела, а больше я к ней обращаться не могу. Так что кончай свои проверки.
- Да нет. Мне просто интересно. Как ее зовут?
- Алиса Манилова, - просто ответил Игорь. – Слыхал о такой?
- Что? – у Демида не было слов. – Эта девчонка – та самая Манилова? Нет, ты шутишь? Ты же называешь ее Манькой, откуда взялась Алиса?
- Да я ее столько лет знаю, поэтому считаюсь близким другом семьи. А Манькой она была с детства, это от фамилии. Мы с ней в одном дворе росли, между прочим, и очень хорошо общались, несмотря на разницу в возрасте. Вот так-то.
- Да я ведь ее картинами восхищаюсь! – продолжал восторгаться Демид. – Я же купил в Лондоне на биенале две ее работы за бешеные деньги!
- Ну вот, а она на твои деньги купила квартиру в Москве и очередные джинсы. Так что особо не расстраивайся.
- Да я не расстраиваюсь, просто я ее не так себе представлял. У нее такие картины, что дух захватывает. Я когда смотрю на ее пейзажи, то действительно верю, что весь мир прекрасен. А ее фотографии! Это же просто шедевры! Ты когда-нибудь видел, как смеется собака?
- Да видел я ее фотографии! Она же этим с детства занимается. Я ходил на хоккей, а она в художку, а потом еще на курсы фотографии поступила. Она и меня часто фотографировала, ты же видел эти фото!
- О, точно, я еще расхваливал фотографа!
- Вот-вот. Кстати, как там твоя Лара? Что-то ты домой не торопишься, хотя уже девятый час!
Демид сразу же сник от этого вопроса. Он не хотел портить этот вечер разговорами о Ларисе. Он вообще не хотел говорить о ней, не хотел ехать домой, потому что его там никто не ждал: Владик уехал в лагерь на море. Но выхода не было.
- Не хочу я домой, Игорь, просто сил никаких нет, как домой не хочу. Владька уехал на две смены в лагерь, а Лара вечно меня достает. Она все время пытается вылепить из меня что-то только ей одной ведомое. Она лепит меня по собственным эскизам, которые не дает мне даже посмотреть. Лепила она, в общем.
- Значит, домой ты не поедешь? - осторожно спросил Игорь, как будто проверяя палкой, есть ли дно в болоте.
- Нет, не поеду, - уверенно ответил Демид. – Лучше в отеле переночую или в машине.
- А ты спать очень хочешь?
- Да нет, мне сегодняшняя встреча сил дала на целую неделю. А что, есть какие-то предложения?
- Есть, только ты можешь не согласиться.
- Говори, Игорь, не тяни.
- Ты сможешь не спать ночь?
- Смогу.
- Тогда поехали. Если не понравится, то уедешь в отель.
- Ладно.
IV
Только когда Игорь нажал кнопку звонка на дубовой резной двери, Демид почувствовал волнение. Игорь притащил его в центр города, заехал в один из дворов элитных многоэтажек и потащил за собой на последний этаж. И вот сейчас он звонил в эту квартиру, когда на часах было уже начало десятого вечера.
- Мы не побеспокоим никого? – решил уточнить Демид.
- Да нет, она ночь не спит. Посидим тихо в углу, надоест – уйдем.
Демид не успел ничего ответить, потому что дверь внезапно распахнулась и перед ними возникла нелепая фигурка в широких джинсах и не по размеру большой хлопковой рубашке, расстегнутой так, что был виден край простого белого лифчика. На них внимательно смотрели зеленые глаза, в которых была пустота и неведомый огонь, явно к ним не относящийся. На голове была надета красная бейсболка, заляпанная какой-то белой субстанцией. Демид пригляделся и понял, что и на белой рубашке и синих джинсах вовсе не модные нынче потертости, а такие же разводы.
- Чего вам? – грубо спросил тихий голос, как будто прошелестев над ухом.
- Можно мы у тебя посидим? – нагло спросил Игорь, заходя в просторную прихожую.
- Валяйте, - безразлично ответила девушка и махнула им рукой.
Они вошли и закрыли дверь, а она унеслась куда-то вдаль.
- Зачем ты меня приволок к ней? Мы же ее отвлекаем! – зашептал Демид, следуя за Игорем в глубь квартиры.
- Да не отвлекаем мы ее! Я сколько раз у нее ночевал, а она даже не вспоминала об этом потом! Она ночами работает, поэтому ей не до кого. Она вся в себе. Помнишь, какая она пришла в ресторан в первый раз? Одурманенная, неземная, бледнющая. Это она работу заканчивала, поэтому ей не было дела ни до чего. Спорим, что она даже имени твоего тогда не запомнила?
- А что мы делать здесь будем?
- Ты хочешь посмотреть, как она работает? – неожиданно спросил Игорь, доставая из холодильника упаковку пива, колбасу, сыр и другую закуску. – Ты же любишь искусство.
- Хочу, но только мы же ее будем отвлекать!
- Да не, - отмахнулся мужчина, поднимаясь по резной винтовой лестнице под крышу. - Если ты к ней с вопросами не полезешь, то она даже слова тебе не скажет. Пей пиво и наслаждайся. Я часто у нее сижу, когда она работает, и получаю такое эстетическое удовольствие, что потом мне никакая баба неделю не нужна.
- Пошли давай уже, эстет хренов.
Они поднялись на самый верх, в мансарду, где находилась мастерская. Квартира, насколько мог судить Демид по первому впечатлению, была просторной, но всего лишь двухкомнатной. А вот мансарда была огромна, занимая площадь, равную всей квартире, если не больше. Около стеклянной стены, откуда открывался захватывающий вид на ночной город, стояли кресла и столик с графином воды. Но дальше начинались только ее владения. Огромные окна не были ничем занавешены, мольберты разных размеров стояли в сложенном виде в углу. По другим углам стояли глыбы, закрытые материей. А в самом центре творила она, великолепная и блистательная.
Она действительно творила: ее изящные руки с длинными пальцами подобно балетным па порхали над глыбой белой глины, которая на глазах превращалась в шедевр. Она почти танцевала вокруг этого огромного куска, отсекая все ненужное и незначительное. Она была волшебницей, которая колдовала над чем-то необходимым и сказочным для всех.
- Она уже год не пишет картины, а занимается только скульптурой, - прошептал ему на ухо Игорь, потягивая пиво.
Демид только кивнул, потому что девушка продолжала танцевать свой колдовской танец, плавно взмахивая руками и вращая кистями. Она передвигалась вокруг будущей скульптуры, как будто шагала по облакам: легко, невесомо и грациозно. Плавные движения рук сливались в единую композицию. Если бы мгновение можно было остановить, то она сама была бы своей самой великолепной работой во все века. Она обегала глыбу, как будто бежала вокруг земли по космическим пространствам, не сознавая всей значимости происходящего. Для нее не было сегодня, завтра, сейчас, потом… Она просто была и творила, как будто жила последний свой день.
- Почему она работает по ночам?
- Она вообще необычная, Демид. Она считает, что ночью ее не отвлекает ничто: ни посторонние звуки, ни соседи, ни гости. Только тогда она становится самой собой и может открыть душу.
Они сидели в молчании до самого рассвета. Им совершенно не хотелось спать, несмотря на трудный день и бессонную ночь. Они следили за ее руками и ловили каждое движение, которое наполняло их неимоверным блаженством и чувством счастья. Все тревоги и беды отошли на задний план, оставив лишь этот выразительный танец создания. Демид забыл обо всем на свете. Его лицо разгладилось, а морщинки около глаз и на лбу исчезли, как будто их там никогда и не было. Глаза горели чувственным огнем жизни, а внутри было удивительно хорошо. Это было настоящее блаженство. А она не останавливалась ни на мгновение, то разглаживая глину, то отлепляя кусок, то втирая новый, срезая, разминая, прилепляя. Танцуя.
Демид очнулся от этого гипнотического состояния только тогда, когда девушка вдруг замерла и посмотрела в огромное окно, залитое красноватым светом восхода. Она глубоко вздохнула и вытерла руки о рубаху. Она скользнула непонимающим взглядом по комнате, скульптуре, которую почти сотворила за эту ночь, по дивану, по ним, а затем зажмурилась и стала растирать глаза грязными ладошками. Когда она вновь посмотрела на них, то в ее взгляде была осмысленность.
- Уже начало пятого, почему вы не спите? – спросила она свои звонким дневным голосом и взяла полотенце, о которое тщательно вытерла руки. Затем она взяла тонкую материю и накрыла ею свое творение. – Пойдемте, я вас покормлю, - предложила она.
- А можно я здесь посплю? – жалостливо попросил Игорь.
- Спи, - пожала она плечами, - только внизу тебя ждет удобная кровать. Но это твой выбор.
- Я не дойду до низу.
- Тогда оставайся, - на ходу бросила она.
Демид шел за ней, не отставая. Он чуть не упал на нее, когда спускался по лестнице, но все-таки удержался за поручень.
- Что вы будете есть? Могу предложить яичницу, йогурты и фрукты.
- А что вы будете?
- Фрукты, но советую согласиться на яичницу.
- Соглашаюсь.
Она готовила также красиво, как и творила ночью. Ее руки порхали над сковородкой, правда, медленнее, чем над скульптурой. Но это было бесподобно, и он сидел и смотрел на нее, как завороженный.
- Почему вы на меня все эти дни так смотрите? – спросила она, не оглядываясь.
- Но вы же не смотрите на меня!
- Но я же чувствую ваш взгляд!
- Вы очень тонкая натура, - не спросил, а утвердил Демид и внимательно посмотрел на стройную фигурку в бесформенных одеждах. – Пообедайте со мной сегодня, ладно?
- Нет, - она не посмотрела на него, потому что переворачивала яичницу, - у меня сегодня много работы. У меня выставка через месяц.
- Здесь, в Москве?
- Нет, в Париже. Мне нужно закончить несколько работ, а времени почти нет.
- Почему вы перестали рисовать? Мне так Игорь сказал. Это правда?
- Да, я перестала рисовать, потому что сейчас я хочу открыть свою душу посредством скульптуры. Хотите, покажу вам готовые работы после завтрака?
- Хочу. А все-таки, может, вы пообедаете со мной?
- Нет, - рассмеялась она, качая головой и ставя перед ним тарелку с завтраком. – Если вы хотите, то можете прийти вечером, посидеть здесь. Но сидеть целую ночь тяжело, поэтому можете смело отказаться. У вас ведь работа днем.
- А почему вы работаете по ночам?
Она внимательно посмотрела на него, и он едва не отвел глаза. Он знал, что еще не имел права задавать такие вопросы, но с ней ему было так легко и хорошо, то он забывал о правилах приличия. Но она ничего не сказала, а просто стала есть салат. Ему ничего не оставалось, как приступить к завтраку. Когда все было съедено, и Демид вымыл руки, а она – посуду, она повела его в мастерскую. Она шла осторожно, чтобы не разбудить громко храпящего Игоря. Она подошла к глыбам в углу и осторожно сняла ткань. Она не сдернула ее эффектным жестом, чтобы произвести впечатление, а медленно сняла, как будто укутывала собственного ребенка.
Демид смотрел сначала только на нее, но когда увидел ее произведение, то у него перехватило дух: это было чудесно. Он раскрыл рот и не мог ничего сказать, потому что совершенство форм приводило его душ в экстаз. Это было великолепно. Две фигуры стояли, взявшись за руки. Мужчина был одет в римскую тогу, а на женщине была накидка, как на Афродите. Под ногами этих изящных фигур пенилось море.
- Как называется эта скульптура? – хрипло спросил он, поглаживая изгибы тел. Это было прекрасно.
- Бытие, - тихо ответила она, следя за его руками.
- Почему? – только и спросил он.
- Потому что это жизнь в раю.
- У вас много работ?
- Шесть, но я вам сейчас не буду их показывать, иначе пропадет чувство новизны и прекрасного.
- А вечером вы мне покажете еще одну работу?
- Утром, если вы придете.
- Я приду.
V
Он сидел и смотрел на ее руки. Ему хотелось спать, потому что вот уже неделю он не высыпался, но все время приходил сюда, в эту квартиру, где она творила. Он подавил зевок, но знал, что ни за что не уснет, когда ее руки порхают над глиной, превращая ее в историю жизни. Он видел все ее работы и был поражен в самое сердце, потому что они были непохожи одна на другую. Они были наполнены любовью и нежностью, жизнью, весельем, любовью. Они больше не разговаривали по утрам: она просто кормила его завтраком, показывала новую работу в качестве награды за бессонную ночь и называла ее название. Она больше ничего не говорила, потому что не нужно было слов.
Демид снова зевнул и расстегнул верхние пуговицы рубашки, потому что, несмотря на ночную прохладу и мерно гудящий кондиционер, дневная жара еще не выветрилась. Он потянулся и зевнул, но не стал ложиться, потому что ему нравилось смотреть ее безумный танец. Он внимательно смотрел на нее, на эту девушку в широких льняных штанах и майке.
Она как будто снова почувствовала его взгляд и резко развернулась в его сторону. Она посмотрела на него осмысленно, понимая, что он сидит здесь и смотрит на нее, пытаясь побороть сон. Она никогда не замечала его по ночам, потому что ей было не до него. Она была в другом мире. Но сегодня что-то изменилось. Она вдруг стала вытирать руки полотенцем и закрыла тонкой материей свою работу. Она подошла к нему и улыбнулась.
- Идите спать, - все еще тихим голосом произнесла она. – Я постелю вам в гостиной.
- Я вам мешаю?
- Да, - честно ответила она. – Вы меня отвлекаете, поэтому я не могу сосредоточиться. Но раз так, то лучше сегодня не работать. Доделаю днем.
- Извините, - смущенно протянул Демид, едва поспевая за ее широкими шагами.
- Ничего страшного. У меня такое иногда бывает, - она быстро заправила диван и бросила ему подушку и одеяло. – Спокойной ночи.
- Приятных снов.
Она грустно улыбнулась и ушла в свою комнату, а Демид действительно быстро уснул. Он спал и видел странные сны. Изящные руки мелькали над ним и гладили его лицо. Ему было волшебно приятно смотреть на эти руки и целовать их, когда он успел за их ускользающими движениями.
Неожиданно Демид проснулся, как от толчка. Он вглядывался в ночную тьму, но не мог понять, почему проснулся. И только тогда он увидел тонкий лучик света, пробивающийся на лестницу, и услышал, как кто-то ходит над его головой. Он быстро встал и в два прыжка поднялся на мансарду. Помещение было освещено одним только ночником, стоящим на полу около лестницу, поэтому свет был виден внизу. Стилизованный под аквариум ночник медленно вращался, а рыбки плыли в слабом голубоватом свете.
Демид быстро прошел в мастерскую и застыл. Она стояла перед огромным окном и смотрела вдаль. На ней была только длинная футболка со смешным мультяшным рисунком. Но дело было даже не в ее одежде, а в том, что она казалась такой беззащитной, что ее хотелось прижать к себе и защищать. Она стояла, крепко обхватив себя руками и вжав голову в плечи, и смотрела в окно на ночные огни большого города. Демид не двигался с места, потому что не знал, как ему поступить.
- Проходите, вы мне не мешаете, - тихо произнесла она, не оборачиваясь. – Извините, что я вас разбудила.
- Почему вы здесь? Вам же нужно отдохнуть! Вы же столько работаете!
- Я не сплю по ночам, - тихо призналась она, поворачиваясь к нему, но не приближаясь. – Вы меня в первое утро, когда пришли с Игорем, спросили, почему я работаю ночью, а я вам ничего не ответила. Мне стыдно говорить об этом, но я работаю ночью не потому, что мне мешают дневные звуки и вечный шум. Я вообще ничего не слышу, когда работаю.
- Но почему же тогда?
- Я боюсь ночи, темноты, вечной тишины. Когда я работаю, то я ничего не замечаю, поэтому мне не страшно. Но когда я пытаюсь заснуть ночью, то меня посещает животный страх ночи. Я вся трясусь и не могу ничего с этим сделать. Поэтому у меня ночной график работы. Чтобы не бояться призраков ночи.
- Может быть, специалисты могли бы помочь? – осторожно спросил Демид, а она только слабо улыбнулась.
- Я обращалась к психотерапевту несколько месяцев назад, но она мне только наговорила ерунду, которую я и так знала. Я устроила свой быт так, чтобы мне было комфортно, поэтому мне ничего больше не нужно.
- Почему вы такая?
- Потому что. Идите лучше спать. Со мной все будет нормально.
- Я не смогу заснуть, если вы будете здесь бояться.
Она вдруг смущенно отвела глаза.
- Я не боюсь, когда вы рядом, - тихо призналась она.
- Хотите, я лягу в вашей комнате? Может быть, вы уснете?
- Мне не удобно просить вас об этом.
- Пойдемте.
Он довел ее до комнаты и увидел большую нерасправленную кровать, шкаф-купе, комод и телевизор. На стенах висели ее картины.
- Давайте я лягу на пол?
- Не надо, ложитесь на кровать. Она большая, нам хватит места. Я правда очень сильно боюсь спать ночью. Я и днем-то не сплю почти, потому что темнота затягивает меня, как только я закрываю глаза.
Он ничего не сказал, а просто уложил ее и лег рядом. Он крепко прижал к себе ее худое тело и замер. Через долгие полчаса, которые показались ему бесконечностью, он услышал ее мерное дыхание и сопение. Она спала в его объятиях, а ему было ужасно хорошо. Он ощутил неимоверное блаженство и уснул с этим ощущением в сердце.
VI
Он не мог без нее ни минуты, ни секунды. Он полетел за ней в Париж, чтобы она знала, что он ее любит. А она только смотрела сквозь него и ничего не замечала, потому что ей было не до него. Она могла быть жестокой, не говоря ни слова. Она просто была. Она не была здесь, в Париже, такой, как там, в Москве. Она расцвела и раскрылась. Она улыбалась и говорила уверенным мелодичным голосом, смеялась над шутками, сама рассказывала смешные истории, говорила о своих скульптурах и картинах. Вокруг нее все кружились, танцевали, бегали, льстили. Она была осью Земли, а все другие крутились вокруг нее, как будто это была само собой разумеющимся.
Она была красива той блистательной красотой, которую не могли не заметить. Вокруг нее кружились мужчины, которые интересовались не только ее талантом, но она ничего не замечала. Впрочем, она и его самого не замечала.
- Зачем ты прилетел? – удивилась она, когда он вошел в ее номер. – Тебе будет здесь скучно, потому что у меня не будет времени общаться с тобой. Я не смогу уделять тебе внимание, потому что буду сосредоточена совершенно на другом. Извини, но я тебя предупреждала.
- Владик сказал, чтобы я привез ему твою фотографию.
- Владик? – ее лицо озарилось внутренним светом, а улыбка стала широкой и искренней. – О, тогда конечно. Только не обижайся на меня, ладно?
- Хорошо.
Он обещал ей это в первый вечер своего прилета, но сейчас его глодала жгучая обида и пламенная ревность. Он ревновал ее к ее же искусству. Он уже ненавидел ее творения, хотя не мог не признать, что они совершенны. Но когда его любимая женщина не замечала его самого, было ужасно больно.
«Любимая»? Он произнес это слово в сердце? Но ведь он говорил ей, что любит ее, а она только смущенно улыбнулась и перевела тему разговора. Между ними ничего не было, кроме отношений через искусства и разговоров о жизни. Но ничего, они завтра улетают, и он все переменит в Москве. Он просто не мог оставить ее вот так, хотя видел, что она не хочет никакого сближения с ним, кроме того, которое уже есть.
Она познакомилась с его сыном, который сразу же стал вертеться вокруг нее, как будто она была центром Вселенной. Он никогда не проявлял такого обожания, даже к собственной матери. Она творила по ночам, а днем всегда находила время, чтобы погулять с его сыном, которого забросила Лара, уехав в командировку. Он вздрогнул, когда вспомнил тот скандал, который она закатила, когда он сказал, что уходит от нее. Он наконец-то решился.
Лара выслушала его слова и сразу же сникла. Она была такой жалкой, что ему стало неприятно. Он никогда не видел ее такой. Она тогда обхватила себя руками и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
- Лара, но ты же понимаешь, что между нами уже давно нет любви, а мучить тебя и себя, а тем более Владика, у меня просто нет сил.
- У тебя есть другая, да?
- Да, но дело не в этом.
- В этом! Ах ты, сволочь такая! – она набросилась на него с кулаками, а он даже не пытался остановить ее, потому что знал, что заслужил это. – Я на тебя лучшие годы своей жизни потратила. Я тебя люблю до сих пор, у нас с тобой сын, которого я воспитываю. А ты уходишь к другой!
- Я заберу Владика с собой.
- А вдруг она ему не понравится?
- Она ему уже нравится. Он ее обожает.
- Что? Так ты познакомил их?
Демид думал, что она снова набросится на него, но она вдруг сникла и отвернулась. Она теперь была не привлекательной тридцатичетырехлетней женщиной, а вековой старухой, у которой ничего не осталось в этой жизни, чтобы жить.
- Как ты мог так со мной поступить? – прорыдала она. – Я же тебя до сих пор люблю. Я же понимаю. Что извожу тебя, но ничего не могу с собой поделать, потому что тебя уже давно нет рядом со мной. А когда я тебя унижаю, я чувствую, что мщу тебе за это!
- Ничего бы не случилось, если бы не стала так пренебрежительно относиться ко мне. Я ведь потерял к тебе интерес, когда понял. Что ты мне изменила. Я никогда об этом не говорил. Потому что мне было больно! – теперь кричал уже он. – Я же тебя любил, как сумасшедший! Я жить без тебя не мог! А ты меня предала!
- Я думала, что ты мне тоже изменяешь!
- Тогда я тебе не изменял! Я даже не мог подумать об этом, потому что у меня была ты и Владик. У меня вся жизнь была заключена в вас двоих. Мне ничего не нужно было, кроме вас!
- Ты ее любишь? – неожиданно задала она закономерный вопрос.
- Нет, я ее не люблю. Я ее боготворю. Рядом с ней я чувствуя себя мужчиной. Который нужен. Она такая беззащитная, ранимая, талантливая. Я знаю, что нужен ей, потому что ей нужна защита и опека.
- Кто она?
- Алиса Манилова.
- Что? Эта модная художница? Да какая она, к черту, беззащитная? Она тебе еще сто очков вперед даст.
- Ты просто ее не знаешь так, как я.
- Сколько у вас длится роман? – тихо спросила она.
- Чуть больше месяца. Но это не роман. Она меня еще не любит, но я сделаю все, чтобы изменить это. Я хочу на ней жениться, потому что боюсь ее потерять.
- Хорошо, если ты передумаешь, то я всегда жду тебя.
- Не стоит, лучше устраивай свою жизнь.
- Мне нет без тебя жизни, Дёма.
- Ты сильная. Ты справишься.
Вот такой был разговор, тяжелый и необходимый. Он точно решил для себя все. Теперь он просто должен расставить все точки над «i» и убедить ее выйти за него замуж. Но это будет уже в Москве.
VII
Демид пожал руку знакомому и направился к лифту.
- Демид! – кто-то позвал его, когда он проходил по шикарному вестибюлю. – Демид, подожди!
Мужчина обернулся и увидел спешащего к нему Игоря.
- О, привет, друг!
- Привет-то приветом, а вот что ты творишь, а? – Игорь говорил резко и гневно. – Ты что там устроил с Манькой, что она уезжать собралась?
- Что? Она же недавно приехала из Парижа. Я думал, что у нее еще только через два месяца выставка.
- Я не об этом, - пытаясь сдержаться. Перебил его Игорь. – Она уехать из Москвы решила. Ей предложили несколько месяцев назад работу в Риме. Но она отказалась, потому что не хотела жить в Италии постоянно. А сейчас она соглашается на это предложение. Хотя я точно знаю, что она этого не хочет.
- Как? Почему я ничего не знаю?
- Давай поднимемся в твой офис и поговорим, хорошо?
Демид кивнул, и пока они поднимались в переполненном лифте, оба молчали, хотя Демид видел, как ходят желваки на скулах Игоря.
- Что ты там устроил? – набросился на него Игорь. Как только они оказались в его кабинете. – Зачем к ней пристал?
- Это она тебе сказала?
- Нет, она вообще молчит, как партизан. Это мне сказал наш общий друг. Ты не ломай ей жизни, пожалуйста. Я себя уже проклял за то, что решил познакомить тебя с ней. Я думал, что ты сумеешь ее растормошить, а ты только хуже сделал.
- Я ее растормошил! Она стала появляться в обществе, мы гуляем и ходим по ресторанам!
- Да ты ничего не понимаешь! Она и раньше это все проделывала, когда было нужно, только вот она человек очень непостоянный. Ты ведь ничего о ней не знаешь, так?
- Почему же? Знаю. Она темноты боится.
- Да я это еще с детства знаю. Она такая трусиха, когда дело касалось подвала с крысами, что мы просто со смеху покатывались. Я знаю, что она несколько раз спала по ночам, но теперь снова отказалась от этого. Ее домработница сказала, что она вообще спать перестала, не только ночью, но и днем. Ее что-то беспокоит. И не трудно догадаться, что причиной тому явился ты.
- Что? Почему? У меня самые честные намерения! Я хочу на ней жениться!
- Что? – удивленно воскликнул Игорь и схватил мужчину за плечи. – Надеюсь, ты ей об этом не сказал? – прошипел он.
- Сказал!
- Так вот в чем причина!
- Какая еще причина? Я ее люблю.
- Она тебя не любит.
- Это я знаю, но мне нужно, чтобы она была рядом.
- Она за тебя замуж не пойдет.
- Почему?
- Она уже замужем.
Это было как гром среди ясного неба. Он никогда не мог предположить того, что она любит другого человека. Как так могло произойти, когда она так внимательна к нему. Она его понимает с полуслова, ему не нужно даже ничего говорить, потому что она и так все сама знает. Он еще смеялся, что его жена лепит человека по своим психологическим критериям, а она просто делает его из глины. Она тогда ответила ему, что Микеланджело отсекал все лишнее, что мешало видеть красоту, а сейчас Церетели подбирает куски, выброшенные Микеланджело, и делает из них свои шедевры. Он тогда громко смеялся и говорил, что ни один мужчина ее бы не вытерпел. Если бы она его так критиковала.
И вот сейчас он узнает, что она замужем.
- Кто он? – резко бросил Демид.
- Максимилиан Анджелорес, итальянский скульптор.
- Что? Но он же умер давно!
- Не давно, а пять лет назад!
- Тогда в чем причина? – непонимающе спросил Демид. – Она же вдова. Кстати, как так случилось, что она вышла за этого старика? – бурная ревность клокотала в нем.
- Спроси у нее, и она расскажет все.
- Обязательно.
Демид стоял у подъезда и ждал. Он не находил в себе сил нажать кнопку домофона и услышать ее чувственный голос. Он знал, что если спросит ее о прошлом, то ему будет больно. И ей тоже.
Вдруг дверь с грохотом отлетела в сторону, и из подъезда буквально вылетела Алиса. На ней были джинсы и красная кожанка, а на голове бейсболка. Она не стала оглядываться, а просто пошла к нему.
- Ты чего здесь стоишь? – хмуро буркнула она, смотря из-под лобья так, что Демид почувствовал себя первоклашкой, которого отчитывает учительница. – Мы же договорились, что встретимся завтра у Петерсонов.
- Я хочу с тобой поговорить, - промямлил Демид, удивляясь самому себе. – Мне необходимо с тобой поговорить прямо сейчас, - уже тверже произнес он.
Она только издевательски хмыкнула.
- Я не собираюсь с тобой разговаривать, Демид. Ты это понимаешь? – она серьезно посмотрела на него. – Тебе Игорь ничего не рассказывал обо мне? – тихо спросила она, отводя взгляд.
- Нет, но он намекнул, что все не так с тобой просто.
- Он сказал про Анджело? – бесцветно спросила она, как будто ни о чем.
- Да.
- Тогда зачем ты пришел сюда? – она смотрела на него своими зелеными глазами удивленно и непонимающе. – Ты же умный мужик, Демид. Тебе такая, как я, совершенно не нужна.
- Нужна! – перебил ее мужчина, подходя вплотную. – Ты просто не понимаешь, что ты для меня значишь. Ты такая…
- Противная неврастеничка, что я даже не знаю, что в тебе есть хорошего, - совершенно безразличным тоном закончила она за него, снова отводя взгляд. – Ты не можешь ничего сделать без меня, а я твой гений и творитель. Я не знаю, что мне с тобой делать, потому что я тебя люблю. Ты такая пропащая, неорганизованная, что я даже не знаю, зачем ты мне нужна. Ты не умеешь готовить ничего, кроме салатов и яичницы, ты не знаешь ничего о том, как быть рядом с человеком и не доводить его до белого коления. Ты не умеешь жить спокойно, без ссор. Ты вообще самая большая ошибка природы, но ты мне нужна. Ты это мне хочешь сказать? Не трудись, мне это уже говорили.
- Нет, - Демид осторожно взял ее красивое лицо в свои огромные ладони. – Ты самая прекрасная женщина, которую я когда-либо знал. Ты мне действительно нужна, я тебя люблю. Ты это понимаешь? – он поднял ее лицо так, чтобы она смотрела в его глаза. – Ты мне веришь?
- Нет, - только и ответила она. – Ты просто не понимаешь! Я же не хочу, чтобы ты страдал. Пойми: я тебя не люблю и не полюблю никогда. То, что я сказала раньше, и ты мне когда-нибудь бы повторил, если бы я осталась с тобой. Только тогда бы ты не сказал мне, что я нужна тебе. Это мне говорил Анджело, когда мы ругались. Мы ругались часто и со вкусом, ты же будешь отмалчиваться, чего я тебе никогда не прощу. Ты мне действительно нравишься, но я никогда уже не полюблю, потому что влюблена смертельно. Влюблена в человека, дух которого всегда со мной. Я творю сейчас скульптуры как дань его памяти, чтобы он знал, что я всегда с ним. Понимаешь? Я ему прощала все, и он мне прощал все. У нас было чувство, ради которого стоило жить. С тобой же я буду как птица в клетке, тем более, что ты вскоре поймешь, что я тебе не нужна. Совсем не нужна.
- Ты нужна мне! – молитвенно прошептал Демид.
- А ты мне нет! – закричала Алиса, бросаясь к машине. – Я тебя ненавижу за твои слова! Ты это понимаешь? Я не хочу никому ломать жизнь!
- Стой! – Демид побежал за ней к ее красивой спортивной машинке, но она уже заводила мотор. По ее лицу бежали слезы, она ничего не видела, но все равно газанула, а Демид не успел ее остановить. – Не уезжай, Алиса!
Но ее машина как вихрь выскочила со двора и влилась в поток машин. И Демид понял, что одинок: она не с ним и никогда не будет рядом.
День не задался с самого утра. Он не видел Алису только несколько часов, а мир рассыпался прямо под руками, его большими и неуклюжими руками. Ему было неспокойно, потому что он не мог ничего сделать. Демид привык контролировать все и вся. Он всегда следил за каждой мелочью, поэтому все было налажено и настроено, как струны скрипача. А вот с этой встречей для него изменился мир. Он понял, что не всемогущ, как казалось раньше. Он понял, что есть люди, которые не намерены подчиняться его требованиям. И тут он понял, почему Лара так раздражительна в его присутствии, не может сдержаться, хотя она психоаналитик.
Демид откинулся на стуле и закрыл глаза руками. Он помнил, какая она была смешливая и красивая тогда, когда он ее полюбил. А сейчас она превратилась в желчную бабенку, которую он с трудом выносил. Но она была также красива и весела в компании, в окружении его друзей. Что же такое с ними происходит? Когда они успели так измениться, что она все время его отчитывает, а он гоняется за молоденькой девчонкой, у которой свои тараканы в прелестной головке?
Демид не успел додумать, потому что дверь внезапно распахнулась, и в кабинет на всех парах ворвался Игорь. Но в каком он был виде! Демид изумленно привстал, рассматривая белое, как полотно, лицо друга и сжатые в кулаки руки. Его обычно франтовский вид сменился на неряшливый: рубашка была застегнута не на те пуговицы, галстук отсутствовал, а пиджак был распахнут и съезжал на бок. Игорь бросился к Демиду и схватил его за грудки.
- Ты все-таки ездил к Маньке?! – зашипел он ему в лицо.
- Да, - признался непонимающий Демид. – Я хотел разобраться во всем. Ты меня пойми: я ее люблю. По-настоящему люблю, всем сердцем, - глаза Демида погрустнели. – А она просто умчалась, даже не мигнув на прощание.
Из Игоря как будто выпустили воздух. Он отпустил Демида и махнул рукой. Он тяжело опустился в кресло и обхватил голову руками.
- Что случилось? – озабоченно спросил Демид.
Игорь поднял голову и посмотрел на друга с такой болью, что у Демида перехватило дыхание.
- Алиса попала в аварию.
- Что? – Демид вскочил и хотел уже бежать, но Игорь резко усадил его обратно. – Отпусти, я хочу быть с ней. Что с ней?
- Ничего, - хмыкнул Игорь. Усаживаясь напротив друга. – Как обычно, ничего страшного. Ее машина расплющена всмятку, а Манька отделалась несколькими синяками и царапинами. Вот и все. Я только что от нее, отвез домой.
- Я поеду к ней, - снова сорвался Демид, но Игорь остановил его всего лишь несколькими словами.
- Она сказала, что, если ты придешь, она покончит с собой. Верь ей: она не раз срывалась, когда умер Анджело, но всегда сама всплывала. Она несколько раз попадала в аварии, но всегда отделывалась пустяшными ранами. Она никогда не убьет себя, если на то не будет причины. Сейчас она знает, что рушит вашу семью. Ей этой причины достаточно, чтобы опустить рук и больше не бороться. Она борется уже шесть лет за то, чтобы жить, но боль не дает ей забыть ни на секунду о своей потере. И ты дашь ей повод, чтобы, не показав слабость, уйти в покой, забыться. Я тебе не дам этого сделать. Ты с ней больше никогда не увидишься.
- Хорошо.
Лара все не решала нажать звонной на этой дубовой двери, потому что боялась. Она стояла перед дверью на последнем этаже элитной многоэтажки и ждала неизвестно чего. Она много чего передумала за эти дни, но также она знала, что не может пустить все дела на произвол судьбы. Она даже на работе не могла сконцентрироваться на проблемах своих клиентов, что доставляло им недовольство. И она пришла сюда.
Внезапно дверь раскрылась и перед Ларой возникла высокая бледная девушка в бесформенных брюках и заляпанной рубахе. Лара не узнала в первые секунды эту девушку, потому она показалась блаженной и такой ранимой, что стало страшно. Но затем девушка сфокусировала на Ларе взгляд и улыбнулась ей своими необыкновенными зелеными глазами.
- Вы Лариса, да? Жена Демида? – Лара только кивнул. – Я вас с утра ждала, и вдруг почувствовала, что вы не решаетесь позвонить. Вот и открыла вам сама. Проходите, нам нужно поговорить.
- Откуда вы знали, что я приду? – резко спросила Лара. Пытаясь вернуться к образу защитницы своей семьи.
Девушка медленно улыбнулась и жестом пригласила сесть ее на диван. Лара вдруг вздрогнула, потому что поняла, почему Демид решил бросить все. Эта девушка была прекрасна, как цветок весной. Ее странные зеленые глаза смотрели так, как будто все знали. Ее короткие рыжие волосы волнами закрывали ушки, а бледные изящные руки неторопливо двигались, как будто она вела в танце. Это было волшебно, и Лара вдруг поняла, что же проиграла этой девушке. Ее плечи поникли, и она устало встала с дивана и направилась к двери.
- Извините. Я зря пришла.
- Нет-нет, что вы! – запротестовала девушка, преграждая ей проход. – Я сама хотела вам звонить, только не знала, как вам представиться, потому что знала, что по телефону нельзя правильно построить разговор. И я стала ждать вас.
- Зачем вы хотели звонить мене?
- Я хочу, чтобы ваша семья стала счастливой. Я не хочу уводить у вас мужа, потому что люблю другого.
- Что? – Лара потеряла дар речи. – Но как? Зачем вам тогда Демид?
- Между нами ничего не было, кроме разговоров.
- Но как? Он же ночами у вас пропадал.
- Да, верно, - девушка медленно улыбнулась. – Я работаю по ночам, а он смотрит на это. У меня часто бывают ночью гости, которые смотрят за моей работой. Хотите, я покажу вам свою последнюю работу? Она посвящена вам и Демиду.
- Хочу.
Лара пошла за девушкой по лестнице и попала в просторное помещение, заставленное мольбертами и глыбами, прикрытыми тканью. В большом тазу в углу стояла глыба белой глины.
Девушка вышла на середину зала и осторожно сняла ткань с глыбы в центре. У Лары перехватило дыхание. Она зажала рукой рот и широко раскрыла глаза. Она не могла ничего говорить, потому перед ней было то великолепие, которого она никогда не видела.
В центре на круглом помосте на коленях стояла женщина с распущенными волосами и поднятыми к небу руками. Ее лицо исказила гримаса боли и страдания. Она молила о чем-то неизвестном, а мужчина, стоящий за ней, спиной к ней, уходил. Но край тоги, накинутой на его бедра, зацепился за поднятую к небу руку. Он повернул голову, чтобы отцепить тогу, но руку женщины почти схватила его за пальцы. На его лице была мольба и… любовь.
Лара всхлипнула и прижала ладони к глазам, чтобы сдержать слезы.
- Вы думаете, что он меня любит?
- Он вас любит. Только вы должны измениться и понять, что он очень достойный человек. Он не может выносить ваши упреки, но и в ответ ничего не говорит, потому что вы для него – беззащитная лань, которую он обязан защищать. Знайте, что если вы его отпустите, то он уже никогда не вернется к вам. Не отпускайте его, потому что вы будете счастливы, если вы, Лара, сможете изменить себя. А вы сможете, потому что его плечо всегда будет рядом. Я желаю вам счастья.
- Спасибо вам, спасибо! – Лара бросилась на шею к девушке и громко зарыдала.
- Не плачьте, красивой женщине не пристало рыдать из-за мужчин. У вас все будет отлично.
- Но он вас любит!
- Нет, - она снова улыбнулась, - он любит тот образ, который я создаю. Я совсем не такая, просто я никогда не открываюсь ни перед кем. Я честна только со своими творениями, и больше ни с кем.
- Вам больно?
- Мне больно, - только и ответила девушка, провожая женщину в двери. – Счастья вам.
- Спасибо.
- И… - Алиса замолчала на секунду, потирая царапину на щеке, - попросите Демида прийти ко мне. Я хочу с ним поговорить. Это будет наша последняя встреча.
- Хорошо, - кивнула Лара и ушла.
VIII
Она сидела в темноте в самом углу мансарды. На ее коленях лежал небольшой чемодан, в котром была вся ее жизнь. И она боялась этой жизни, хотя и знала, что там только счастье.
- Привет, - тихо произнес голос Демида, который вошел в комнату. – Почему ты сидишь в темноте? Давай я включу свет!
- Нет, - тихо ответила она. – Мне хватает света от окна.
- Что случилось, Алиса? Почему ты такая?
- Сегодня Лариса приходила.
- Зачем? Ох уж эти бабы. Я поговорю с ней, чтобы она тебя не доставала, - негодовал он.
- Нет, все нормально. Просто я наконец решилась все тебе рассказать. Я знаю, что должна была тебе все это сказать давно, еще когда начала понимать, что ты ко мне неравнодушен. Знай, что перед тобой только мой образ художницы и скульптора, а не человека. Ты бы не смог со мной и дня прожить, если бы я тебя любила.
- Я заслужу твою любовь.
- Нет, я люблю только одного человека.
- Мужа своего, который умер пять лет назад? Максимилиана Анджелорес?
- Игорь тебе рассказал? Да, я замужем. Я не вдова, если ты на это намекаешь, потому что я не чувствую, что Анджело умер. Он для меня всегда был Анджело – ангел, потому что он был волшебным. Рядом с ним я была счастлива. Смотри, - она открыла чемодан и достала большую фотографию в рамке. На фото была она сама и красивый мужчина в возрасте. – Эта фотография была сделана в тот самый день, когда мы познакомились. Это было восемь лет назад. Мне тогда было всего семнадцать, я приехала в Москву, чтобы поступать в институт. Моя работа случайно попала на выставку в Третьяковке, где были представлены работы начинающих художников. Я очень волновалась, потому что ничего еще не умела, а я была самой молоденькой среди выставлявшихся. И тогда я увидела, что высокий седовласый мужчина, опиравшийся на трость, смотрит на мою картину как завороженный. Он стоял не меньше двадцати минут, не отрывая глаз от моей работы. И тогда я решилась подойти. Я хотела спросить, понравилось ли ему моя работа, но сказала лишь то, что здесь моя душа. Он не посмотрел на меня, а просто сказал, что понял это. Затем мы минут десять стояли молча. Только я хотела отойти, как он неуклюже опираясь на палку, повернулся ко мне и поймал меня за руку. Он спросил меня: «Можно я покажу вам свою скульптуру?» Я кивнула, а он потянул меня в другой зал. И тогда он показала мне скульптуру. Он сказал только, что здесь он изобразил свою любовь. Я замерла, потому что передо мной стояла я сама. Я узнала свои черты, свою фигуру, свои жесты. Это была танцовщица, которая замерла в сложном па. И на моей картине была точно такая же танцовщица. Я писала ее с себя.
Я тогда повернулась к нему и сказала, что узнаю себя. Он кивнул и сказал, что завтра мы поженимся. Я кивнула, и уже больше мы никогда не расставались.
Он был старше меня на тридцать лет. Ему было уже под пятьдесят, он был известный по всему миру скульптор, а я была никем. Он учил меня всему, и я училась. Он был моим Анджело. Он всегда смеялся над тем, что я так его называю. А он называл меня Манькой и всегда говорил, что мое будет еще известнее его. Когда он встретился меня, то все его работы были посвящены мне. Он подписывал их просто «Анджело», как дань моей любви. Он уже тогда был смертельно болен, но я все равно думала, что мы будем вместе вечность. Он всегда корил себя, что сломал мне жизнь, потому что жить ему осталось всего несколько недель. Но мы прожили с ним целых три года, хотя врачи давно уже его похоронили. Это было самое счастливое и чудесное время в моей жизни. Когда он умирал у меня на руках, он сказал. Что вечно будет любить меня и всегда останется со мной. Он сказал, что у меня огромный талант и что он отдает мне свой талант, чтобы я чувствовала, что он всегда со мной. После его смерти я стала творить скульптуры. Он действительно отдал мне свой талант. Мне никто не нужен, кроме него. Поэтому прости. Тебя любит Лара, и ты ее любишь. Вернись к ней и забудь обо мне. У нас с тобой никогда и ничего не будет. Потому что у меня есть Анджело. Спасибо тебе, за то, что ты помог мне в трудную минуту. Я всегда такая, когда лето. Когда я знаю, что Анджело так любил лето, но умер зимой. Прости меня.
Она встала и вышла, а Демид остался стоять столбом. Пытаясь осознать все происшедшее. Тут она вернулась, неся в руках небольшую картину и маленькую скульптуру.
- Это вам на память о нас с Анджело. У вас все будет отлично.
- Спасибо.
Эпилог
Демид знал, что Лара – его женщина. И сейчас он лежал и смотрел на звезды, которые яркими точками горели на небе. ОН лежал и обнимал свою любимую женщину, свою белокурую жену, которая никогда не оставит его в беде. И все это было правильно. Что называется, бес в ребро. У Демида все сложилось так, как говорила Манька. Лара изменилась, став доброй и понимающей, такой, какой никогда даже в самом начале их знакомства не была. Все образовалось, и даже Владик стал счастлив. Они были семьей только благодаря Маньке. И ее картина и скульптура Анджело занимали самое почетное место в их квартире. Они стали их талисманами счастья.
Девушка никак не могла приспособиться, чтобы ухватить свой огромный чемодан, дорожную сумку, мольберт и дамскую сумочку. Вот она уже схватила огромный чемодан ядовито-желтого цвета, повесила на плечо мольберт, осторожно пристроила в руке красную объемную сумку и потянулась за сумочкой, как мольберт больно ударил ее по бедру и чемодан с грохотом упал на пол.
- Черт! Ненавижу! – прошипела она, поднимая чемодан.
Ей мешала непокорная прядка медных волос, которая все время падала на глаза. Она все время смахивала ее и кривила губы. Она ненавидела ездить вот так, с кучей сумок и огромным багажом. И зачем только она согласилась лететь в Италию? Жила бы себе в России, ни о чем бы не думала. А теперь этот переезд окончательно убьет ее.
Сумка неожиданно снова грохнулась на пол, а Манька еле сдерживалась, чтобы не заругаться в голос на любом языке.
- Можно я вам помогу? – услышала она приятный голос.
Она резко повернулась, не замечая, как пышная копна волос описывает восхитительную дугу вокруг ее головы, и встретилась своими зелеными глазами с пронзительно синими глазами молодого мужчины.
- Что? – переспросила Манька на русском, а мужчина нахмурился, не понимая ее. И тут она поняла, что он итальянец. – О, вы хотите мне помочь? – перешла она на итальянский. – Я буду вам очень благодарна.
Манька улыбнулась своей лучшей улыбкой, а молодой человек ответил ей не менее радушно и обаятельно. Они засмеялись в унисон, понимая друг друга без слов.
- Как вас зовут?
- Алиса Манилова.
- Вы художница? Та самая? – восхитился мужчина, а его синие глаза стали еще темнее. В них было столько восхищения, что девушке стало не по себе.
- Может, и не та самая, - кокетливо ответила она. – А вы кто?
- Я скульптор. Я много слышал о вас. Вы создаете чудесные скульптуры, но ваши картины меня вдохновляют больше. Я хотел бы вам показать то, что сотворил под впечатлением от ваших работ. И от вас самой, - он несколько смущенно отвел глаза, а Алиса нежно улыбнулась.
- Как вас зовут?
- Анджело Лоретти. Можно просто Анджело, Алиса.
- Лучше просто Манька, - засмеялась девушка, зная, что все изменилось именно здесь, в эту минуту. Она нашла своего Ангела.