Форте!
кричи, не кричи - никогда не услышишь себя же.
Пиано...
молчи, не молчи, всё равно ничего не добьёшься.
Чёрные-серые пальцы, перчатки и галстук -
всё твоё так на тебя не похоже.
Когда ж ты уймёшься?
Звуки врываются в комнату бешено-жутко.
Лица мелькают в чьём-то раскисшем рассудке.
Не прекращается странная милая вечность,
не исчезает, а начинает сначала.
Беспечные
дети играют под окнами, бегают, прячутся.
Я не узнаю, что же такое случилось,
что заставляет их так бескорыстно не думать,
что заставляет меня откликаться на звуки,
громкие, тихие,
те, которых не видно,
еле заметные,
даже неслышные часто.
Кому-то плевать,
а мне иногда обидно,
что люди не слышат,
и даже не видят красок.