Таблетки от жары.
Дайте мне точку опоры – и я покажу всем «Кузькину мать».
Русский Архимед
Кое-что прояснилось всё-таки в этом дыму.
Выяснилось, что в Африке при той же температуре не горит, а здесь почему-то всё полыхает. Очевидно, люди там еще не знают огня. Или, может быть, там у них в Африке везде стоят урны, и они окурки именно туда складывают, предварительно затушив об урнин уголок.
Всем захотелось таблеток от жары. Стали смешивать, нагревать и синтезировать. Увлеклись. Выпекли. Попробовали на местах, но оно пошло верхом и уже и сами в землянках живём, и лес сгорел. Решили тогда северный океан повернуть вспять и вместе с реками нашими отправить всё в пустыню. Оросить чтобы. Загорелось тогда везде, уже от ужаса, что же это будет... Стали копать землю и колдовать, чтобы огонь туда ушёл. Ушёл и затаился. Решили не трогать, подождать, что будет зимой. Скоро уже...
Стало ясно – осьминог Пауль не зря ест свой хлеб.
Так легко двигать судьбой не всякому дано. В его склизких руках умирали чьи-то мечты, хрипло конвульсировали надежды, а тайное становилось явным.
И теперь стало ясно, опять же, с кем договариваться.
2018 год не за горами. Однако, у нас с тем, чтобы договориться – полный порядок. "Вась-вась" это наш метод. Потомки Штирлица еще несут свою службу вдали от родины. Шпротная промышленность еще дает свои отходы. Добавим немного валерьянки и корм для осьминога готов. Потомки Штирлица станут сестрами милосердия возле осьминога Пауля, и будут подкармливать его. Он будет знать всех наших в лицо, трепетать своими пупырчатыми лапками и исходить слюнями. Научится понимать движения глаз и пальцев. Само собой, выбор будет сделан, как надо. Для надёжности, потомки Штирлица вживят наших людей в некоторые важные органы, обеспечивающие назначение чемпиона мира по футболу. И тогда всё. We are the champions – my friends…
В гуле дудок с непонятным русскому уху именем, прояснилось таки, каков он, футболист будущего.
Обычно он низенький, коротконогий, бежит быстро, при контакте в игре поджимает ноги, падает с диким криком и долго корчится на траве. При контакте не в игре носит модные дырчатые штаны, много золотых цепочек и побрякушек. Предпочитает сережки в ушах и странным образом устраивает хэйр на своей голове. Часто с мерзкой бородкой. Наушниками обычно пробита брешь в мозгу, отсюда бессмысленный взгляд и тяжёлая сбивчивая речь.
В игре стремится главным образом зацепиться в чужой штрафной за что-нибудь и упасть. Пучит глаза на судью, если тот не понимает и не назначает пенальти. Бьет не по воротам, а в руку соперника. Снова пучит глаза на судью, воздевая руки к небу. Верует в осьминога Пауля.
Бывают еще футболисты, которые не убирают ноги в столкновениях и падают, только когда невозможно устоять, не обращают внимания на кровь и провокации, и жестко наказывают симулянтов. Такие ценятся только в некоторых местах, где в футбол играют, а не выцыганивают у судьи очки. На Русской равнине сей тип не встречается. Здесь все договариваются с осьминогами, отчего те весьма процветают.
Удачная также идея, переименовывать разные организации, особенно, когда всё в дыму. Сунул палку в нору, поворошил, поворошил там – всё тихо? Не видно ничего – дым. Ну и ладно.
Помнится даже, когда-то в Америке, лет двести назад, тоже была милиция. И они тоже подъезжали, бывало, к рынку на своих УАЗиках, и, круглолицые, румяные и пухлые, тоже забавно и долго выбирались из них, цепляясь всякими железяками и ружьями за сиденья и двери. Запыхавшись от приятных хлопот, они тоже шли по маршруту, пощупать кое-кого из индейцев, торговавших не своими, а привозными помидорами, за вымя. Служба. И так вот они и доили своих подопечных, пока однажды не появился неистребимый Шварценеггер и своим шестиствольным, абсолютно автоматическим gun-ом не научил их прыгать через капот и прятаться в кустах. И заметьте, никаких при этом human casualties, ну то есть ZERO. Дыма и пальбы много, а жертв нет. И ведь это ему мальчик приказал. Обычный хулиганистый мальчик четырнадцати лет. Не чуждый свистнуть денег. Ему бы самому пострелять, войнушку устроить, а он сказал Шварценеггеру сразу и строго – людей убивать нельзя. И Арнольд старался. И пообещал, хотя и с ядовитой усмешкой: “trust me“. Но обещанное выполнял. Вот так. Ребенок с нормальной психикой, хоть и вырос в бесчеловечном мире капитала и должен был вроде как грызть ближнего своего. Ан нет. Людей убивать нельзя – это было сказано твердо.
Ну, в общем, Арнольд их учил, они прыгали через капот, постепенно худели, научились следить за весом, стали бегать, наняли инструктора по физподготовке, засели за психологию, стали изучать устав патрульно-постовой службы, освоили грамоту и навык правильной устной речи, научились страховать друг друга во время патрулирования и быстро доставать оружие в случае необходимости. Ну, УАЗики, конечно, приходилось часто менять, но обучение того стоило. Дошло даже до того, что население стало само обращаться к ним за помощью, а не прятаться при их появлении по углам. В конце концов, индейцам стало проще жить и торговать помидорами, но сложнее стало жить и торговать разной мерзостью людям злобным, с изуродованным сознанием, которым не попался в их жизни мальчик, что строго настрого приказал бы – людей убивать нельзя. А бывшие милиционеры сказали, наконец, себе: «это теперь наша работа – мы служим народу».
И только после этого они плавно переименовались в полицию и смогли с полным правом написать на своем гербе: “to protect and to serve”.
Так, может, не трогать осьминогов этих, и реки наши не трогать?
Выпустить его в реку – пусть плывёт себе к морю. Ведь реки должны впадать в море, а не в пустыню. И не стрелять в людей. Никогда. И мальчиков растить таких, чтобы играли в честные игры, давали острастку симулянтам, могли терпеть боль и не бояться риска. Тогда и полиция у нас состоится, и глаза у неё будут умные, без алчного блеска, и мы будем уважать людей в аккуратной форме с нашивкой, где вокруг герба будет лента с надписью: «Помогать и защищать».