Встретив нас у порога ресторана, швейцар долго сомневался в нашем происхождении. Скажу больше: этот клещ прицепился именно ко мне - в Белявском, как в китайце, он никакого подвоха не приметил. Да у Шурика на лбу иероглифами было написано CHINA - как не поверить? Мне же пришлось на ломаном русском объяснять церберу, что мой папа-грузин, а мама с Тибета, оттуда и длинный, совсем не китайский, нос и большие красивые карие глаза. Хорошо, пекинский парень вовремя соориентировался и, сложив руки на груди, начал широко улыбаться и кланяться по-восточному, будто он раб какой, а то нам бы точно указали от ворот поворот. Сыграл свою роль и красный от стыда червонец, который я как бы между делом вытащил из кармана и которым обмахивал свою метисскую физиономию словно мне душно, делая вид, что настоящий, родной, бамбуковый веер я позабыл в гостинице ИНТУРИСТ.
Швейцар с минуту не сводил взгляда с банкноты, гоняя свои зрачки с запада на восток и обратно, после чего отвернулся в сторону и как бы между прочим оттопырил пальцем накладной карман своего парадного френча. Я тоже совершенно случайно протолкнул в его переносной сейф деньгу номиналом в десять рублей, после чего услышал:
- Проходите, господа… китайцы!
Перед нами отворили тяжелые дубовые двери, и мы наконец-то ступили на территорию нашей мечты…
Держу пари, что до нас в «Тавриде» ни один советский студент не был! По многим причинам у меня сложилось такое впечатление, и главная закавыка заключалась в том, что это шикарное заведение просто не потерпело бы присутствия в себе такого низшего сословия общества, каким являлся контингент оболтусов из ВУЗов и техникумов. А вот нам - повезло!
И я до сих пор благодарен Шурику за то, что он так удачно перевоплотился в точную копию махрового потомка Мао Дзедуна, лишь поправив как нужно очки и выпячив и без того толстые губы, а то бы мне никогда не посчастливилось увидеть и на себе ощутить все то великолепие, которое предстало перед моими глазами.
Да, нынешнее молодое поколение, привыкшее с юных лет к показной роскоши интерьеров ресторанов и всевозможных увеселительных клубов, пришедших между делом к нам с Запада, посмеется над нашим с Шуриком восторгом, и эта реакция понятна, но тогда, в начале 80-х, мы на полном серьезе считали, что открыли ту потайную дверцу в каморке папы Карло, за которой находилась настоящая СКАЗКА…
Куда ни глянь - сплошной мрамор, как будто нас занесло в древнюю Грецию или Рим в какой-нибудь Колизей или того пуще - в Публичную Библиотеку. Сколько килограммов золота потрачено на люстры, обрамления стен и потолков, на фрески и прочие украшения залов ( а их было несколько) можно было только догадываться. Ничего подобного до этого я не видел не только в Воркуте и Туле, но и по телевизору. Возможно у Шурика в Козельске были подобные здания, я точно не знаю - он не удосужился их мне показать, но он после минутного смущения, стал вести себя так, как будто родился в таком вот дворце и вся нас окружавшая обстановка для него не более, чем обыденность. Даже меня, знавшего Профессора до мельчайших его вреднейших штрихов характера, покоробило, когда он стал выпячивать нижнюю губу, как бы показывая всем, в какую убогую халабуду нас пригласили. Пока я, очарованный, вертел головой на красоту вокруг нас, он презрительно оглядывал пространство и разве что не плевался от разочарования. Сноб, что сказать … Может, что китайское в нем взыграло?! Типа, «нашим» императорским постройкам сия лачуга не ровня - не знаю, но видя, что мой товарищ ведет себя более уверенно, чем я, мне ничего не оставалось делать, как подстраиваться под его напыщенный, как у павлина, вид и тоже то и дело корчить недовольную рожу…
А нас, меж тем, администратор ресторана водил по залам, предлагая те или иные столики. Шурика не устраивали никакие. Он жестами показывал услужливому дяде в отличном черном костюме, что он - не плебей сидеть на задворках ресторана, а я в точности, слово в слово, переводил его «пальцовку» служивому. Минут пять куролесили, администратор аж вспотел. Наконец, нас подвели к месту под пальмой в большом горшке, рядом с очаровательным фонтанчиком. Кажется, с писающим мальчиком. А может и девочкой - запамятовал. И Шурик сдался, одобрительно кивнув головой сопровождающему, который тут же вздохнул с облегчением - нелегок труд обслуживать иноземцев, тем более желтокожих обезьян с далекого Востока.
Столик был на четверых, мы уселись друг против друга, оставляя рядом с собой места для потенциальных, как предполагалось, наших новых подружек, которые просто не могли не попасть в такой капкан, который именно для них и устроен. Воздух был свеж - видимо в ресторане работали неведомые нам доселе кондиционеры. На скатерти вычурная ваза с фруктами, экзотическими. Пока Белявский ознакамливался с местным меню, я от нечего делать взял в руки ананас, виденный мной только на картинках, и стал ломать голову, как этот кочан вскрыть, но у меня - будущего выдающегося механика - ничего с этой затеей не выходило: мне никак не удавалось найти резьбу, по которой этот фрукт должен был отвинтиться. Профессор, оторвавшись от чтения, с ухмылкой смотрел за моими потугами, после чего поучительно изрек:
- Деревня! Здесь нужен специальный нож, которым необходимо просверлить дырку! После этого вылить сок по бокалам.
Я тут же внутренне стал еще больше уважать Шурика за его познания, мне до этой поры неизвестные. Не зря ему еще на абитуре кто-то прозорливый дал такое солидное прозвище, ох не зря! Я сразу решил, что в ресторане буду подсматривать за всеми его телодвижениями, чтобы не опарафиниться перед публикой, и следовать всем его советам. Специфического ножа на столе я не обнаружил, поэтому вернул ананас на место. Черт с ним - будет еще время разобраться с этим регбийным мячом!
Белявский, тульский гурман по столовским пельменям, все никак не мог выбрать, что нам заказать покушать в ресторане высшей категории, поэтому я, чтобы не терять времени даром, стал осматриваться по сторонам, чтоб надолго запомнить в какое волшебство нас занесло.
Наш уголок примыкал в главному большому залу, в котором уже начинал что-то утюжить местный ансамбль. Там же находилась и танцевальная площадка - дансинг по-современному. Во время экскурсии мне именно там хотелось приземлиться, но, как подневольный - все-таки переводчик при важном китайце, не посмел высказать свои пожелания при администраторе, потому и подчинился воле своего «босса» . Но тут, под пальмой, тоже было ничего, так что много мы не потеряли: если надо - можно сходить размяться в танце и в соседнее помещение, зато «здесь» - тихо, можно вести беседу не надрывая глотки, как было на «Кропоткинской», фонтанчик из сами понимаете чего льется - экзотика!