По мотивам текста Терезы Славович.
Сценарий для анимации.
Текст Терезы Славович
Волшебник Изумрудного Мегаполиса
Теперь мы и были шаманами..!!...
в поле...
Чудесным образом!
Изумрудный город вводит...
Футбольные кубки,
обзаводится областью
Копает шесть веток метрополитена
..Жарит колдунов в СВЧ
Вот тебе все ,деревянные Ящики
Племени
Нарисуй мне овечку!
На плече....
отец, вламывается
Плазменным-Тайфуном
Почти бетменом,
почему-то на мотоцикле
Он зависит от лунных циклов,
поэтому,
Дети идут за виной..
На полнолуние
За Победу
Против Войны, правил И Школы
Танцующей девушкой с огромными Ножницами
время обрезает себе подолы
Глотка паяца
Взывает пламя ,
в уютные
Особняки
ЕВРОПЕЙЦЕВ
А ОН ЗНАЕТ,
что он ПРИВОРОЖИЛ, эту жизнь ,
и она от него никуда Не Денется!!!
Пестрое собрание из беглых детей,
Об Кутюренных яппи,
Десантников с оббитыми почками
Из всех знаков твоего препинания,
сейчас мне доступно лишь многоточие
Ты понимаешь что мозг Их !
Та же в сущности глина
Мясник не поладивший в кабаке, ОДИН
против целого Цепеллина,
сиренево -розовых Гуманоидов
против всех бластеров одна табуретина
Ей уроды.!
.они исчезнут...
Гуманоиды боятся Йетти!
А мужику., ТАК
Же хотелось что бы его слушали
Он себя разделал огромным ножом
согласно правилам раздела туши
***
Черный экран... В середине экрана загорается изумрудный глазок, он похож на луч фонарика,
который начинает писать буквы - Волшебник изумрудного Мегаполиса -
когда последняя буква написана - лучик описывает вензель и возвращается к центру,
из центра начинает движение снова, но уже пульсируя и расширяясь волнами по поверхности экрана, пока не заполняет экран полностью
цветом ярчайшего лазурного пространства, в котором точно так же улавливается небосвод,
но - редкой чистоты, как и некий первозданный океан, то есть, кажется, что это живая среда, состоящая из одного очень густого озона.
На миг Вам покажется, что Вы плывете или летите в этом пространстве,
но оно распадается вокруг Вас миллионами разноцветных драгоценных камней,
и эти камни парят в озоне, чей цвет сгущается снова до черного, так что камни начинают быть похожими на звёзды. Однако это не звёзды, это внимательные глаза, которые рассматривают Вас - преломляясь в таком же множестве зеркал как и драгоценные камни...
Из множества глаз они сливаются в одни глаза, раскрытые широко как у ребёнка, но ощущение от взгляда,
будто на Вас смотрит некий мудрец из глубины самой Вечности...
Мы действительно успеваем разглядеть глубину будто бы колодца, состоящего из бревен - домовину, на дне которого лежит мумия ( как пример алтайской царевны),
и эта мумия смотрит на нас полными слёз глазами.
Всё это время звучит сухой отдаленный ритм, он схож и с биением сердца, и с неспешным дождем, который постукивает как о крышку гроба, и ритм танцует в сочетании с порывами ветра, схожими со старинной восточной (китайской) флейтой...
На фоне этого ритма несколько детских голосов вышептывают:
Теперь мы и были шаманами!
В поле!
Чудесным образом!
Мумия разрожается несколькими детьми, мальчиками и девочками, которые появляются как бы уже лет пяти-семи из её чрева и вылетают из колодца на поверхность необычайно полнокровно цветущего луга (типа монгольской степи) краснодевом (лимонного цвета лилиями), заполняющего всё пространство от горизонта до горизонта....
Они начинают бегать и играть в мячики, шлепая друг друга этими мячиками, и каждый шлепок преображает пространство, создавая улицы города, кругами расходящегося по всему цветущему пространству, но улицы это не простые, а примерно такие - какие описывал Иоанн Богослов в Апокалипсисе - из прозрачных драгоценных камней солнечного, розового и изумрудного цвета...
Среди детей выбирается командир, который вручает им награды (футбольные кубки) и
командир же им сообщает, что это
- Изумрудный город вводит футбольные кубки... - И дети его ремарку принимают за шутку, эхом повторяя слова командира...
Командир - обзаводится областью, -
и пинает на поле футбольный мячик, который на лету превращается в земной шар.
Командир: - копает шесть веток метрополитена. -
Вслед за ним дети пинают свои мячики, которые на лету преображаются в различные планеты...Но все планеты падают на поле, в обратном полёте превращаясь в мячики и те пробивают поле там, где упали и уже катятся поезда, которые устремляются по тоннелям метрополитена...Тут все поезда как бы съезжаются в некий круг, который начинает вращаться, как вращается круг печки СВЧ, а дети оказываются похожими на колобки на жаровне СВЧ, и мумия, которая успевает встать, надеть фартук как мама, вынимает колобки и приговаривает: - Жарят колдунов в СВЧ, Жарят колдунов в СВЧ. Жарят колдунов в СВЧ...- раскладывает колобки по коробочкам, похожим на гробики и вскрикивает:
вот тебе все деревянные ящики племени... вот тебе все деревянные ящики племени...
а один - самый маленький колобок выпрыгивает из коробочки-гробика и весело просит мумию
- Нарисуй мне овечку.. но только он попросит, у него в руках оказывается алая роза, а он сам превращается в маленького принца и улетает на золотом руне-овечке в пространство Изумрудного Мегаполиса...
Маленький принц летит на золотом руне-овечке, похожем на солнышко, прямо на огромную сизую тучу, которая тут же становится похожа на громадную взлохмаченную голову огромного бога-Зевса, и бог-Зевс ловит маленького принца, махом сажает его прямо на своё плечо - получается - овечка-солнце и маленький принц на плече у Бога -Отца, и Бог-Отец мчится внутри тучи (выхлопных газов, похожих на тайфунные волны, а отцовский мотоцикл как у агента 007 - трансмутирует то в катер-амфибию, то в вертолет, то снова в мотоцикл, и в этом вихре маленький принц - прижимая к груди розу, пытается спасти её головку, но ему не удается - роза теряет лепестки, которые, растворяясь, стекают в алые ручейки... зари, и на их фоне
из постепенно тающей тучи выплывает полная луна, надменная красавица, - отец-человек слезает с мотоцикла, снимает с плеча мальчугана и ставит его в рядочек с другими детьми, которые уже смирно стоят перед надменной красавицей, сидящей в кресле и смотрящей как бы поверх их голов куда-то - в сторону печальной звезды...Дети переглядываются с таким очевидным страхом перед наказанием, что становится понятно, КАК они переживают свою вину за череду предыдущих шалостей...А Луна достаёт из своих волос украшение, которое оказывается серебистой плёткой и протягивает плётку Отцу, который уже готов выдрать каждого ребенка - он и принимает эту плетку с самым грозным видом Карабаса Барабаса...Луна бросает взгляд-луч в сторону - и вслед за лучом открывается тропинка в страшный лес, где уже сверкают глаза страшных диких зверей, фантастически похожих на саму Луну и Отца Зевса...А отец Зевс этой самой плеткой шлепает каждого ребенка и выкидывает его на эту тропу...Последним выкидывается маленький принц, который, проглатывая обиду, шепчет - дети идут за виной?... дети идут за виной...
Цепочкой, друг за другом, по неверной лунной дорожке дети входят в лес, который под воздействием лунного света искрится миллионами странных теней, напоминающих одновременно и диких зверей, и неприкаянные души погибших существ. Эти существа хнычут, плачут, просят их пожалеть - им вторит музыка, нарочито стращающая детей протяжными басовыми пассажами, будто голос Отца прорывается сквозь приливы ветра...Один из мальчиков протягивает такому существу кусочек хлеба (яблочка) и то существо с хохотом откусывает протянутую ему детскую ручонку. Девочка перевязывает руку братишке, а другие дети, обступившие было мальчика, начинают подбирать - кто ветку, кто камень, кто палку, и это детское вооружение превращается в настоящее оснащение первобытных воинов, копья, луки со стрелами, каменные кинжалы - а сами дети и делаются похожи на древних воинов в звериных шкурах. Начинается настоящая битва, жестокая и беспросветная, по мере продвижения детей-воинов вглубь леса битва трансформируется то в войны древних египтян с гиксосами, то греков с троянцами, то римских легионеров с кельтами, то средневековых крестоносцев с мамлюками (маврами?) то в битвы монголов со славянскими богатырями, то в крестьянскую войну с конницей императрицы, то французов с русскими, то немцев со всей Европой, то в революционные марши красных и белых, то в битвы Великой Отечественной войны, то в страшную резню в горах Афганистана, то в бои омоновцев и чеченцев. И, наконец, дети оказываются на полу спортивного зала, похожего на зал в школе Беслана, и здесь страшные тени в масках террористов расстреливают их в упор из автоматов. Дети, погибшие, залитые кровью друг друга, лежат как бы по кругу головками друг к другу. тут появляются большие белые птицы, которые несут в клювах кувшины с мёртвой и живой водой, приземляясь, они превращаются в сестёр милосердия, поливают погибших сначала мертвой водой, чтобы срослись тела, потом живой, и дети открывают печально изумлённые глаза. Круг, в котором они лежали, начинает вращаться, как мандала, отдаляться и пульсировать словом: "Победа!", "Победа", "Победа", и это слово на гвардейской ленточке опоясывает возникшую из круга планету на фоне звёздного неба.
( На протяжении этого эпизода могут наплывать кадры фото-кинохроники - свидетельства страшной гибели детей - расстрелянных, повешенных, сожженных в крематориях, церквях, напалмом во въетнамских деревнях, и от взрыва атомной бомбы в японских городах...)
К планете со всех сторон слетаются разноцветные звёздочки, и как только они приближаются к ней близко, то начинают интенсивно светиться, превращаются в лучи, которые проходят через планету и вылетают на другой её стороне, будто истощенные, заметно, что свечение они отдают планете, потому что от каждого такого вливания она разгорается всё ярче и ярче, пока не достигает интенсивного изумрудного цвета...
Видение резко обрывается, в кадре появляется обычный класс, где пережившие ужасы известные нам дети смирно сидят за партами, только "командир" шепчет что-то "маленькому принцу", и мы слышим его хрипловатый голос:
-за Победу против войны, правил и школы...
Тем временем в класс входит учительница: модель на высоченных каблуках в кружевной блузке, мини юбке и крохотной шляпке, покрытой вуалью так, что прикрытый ею лобик мерцает черными жемчужными стразами, и голосом Ренаты Литвиновой представляет следующую за ней девушку подростка - босую, в боди и юбочке танцовщицы...Модель садится играть на аккордеоне польку, схожую с полькой Шопена, только сквозь классические аккорды проносятся странные звуки напоминающие скрежеты и завывания, точь в точь выделенные из концертов Шнитке, а девушка-танцовщица приглашает детей к перилам балетной стойки. Дети смущаются, хихикают, подталкивают друг друга, кто-то садится на перила, кто-то забрасывает ногу и пробует растяжку шпагата, кто-то впрыгивает на них и балансирует как акробат на веревке...
В руках у танцовщицы оказываются огромные ножницы, которыми она ловко обрезает школьные брючки и юбочки, одежда на детях превращается в своеобразные рубища,
схожие с танцевальными костюмами какого-нибудь студийного балета, собранного танцевать "Весну Священную" в эстетике Бежара.
Но танцуют они не Стравинского, а попурри национальных танцев Европы, по очереди и парами выделывая коленца, с элементами виртуозной акробатики в стиле пламенного нижнего брейка. Скорость аккордеонных всплесков начинает зашкаливать, а пляски детей - напоминать жестокие оргии, достигающие стриптиза. Тут "Маленький принц" не выдерживает, выхватывает из кармана волшебную дудочку, высыпает в нее просо и выплевывает зернышки в пляшущих, которые падают как подкошенные, быстро-быстро прорастая сочной травой волшебного посева.
Маленький Принц озорно выкрикивает танцовщице:
-Ты понимаешь, что мозг их - та же в сущности глина?... - и выплевывает зернышко в её холодное жестокое сердце, которое становится видно сквозь грудную клетку и на глазах истекает черной водицей в уже взошедшую юную зелень. Последний плевок достаётся учительнице, успевшей отбросить аккордеон, и та огрмной жемчужной чайкой взмывает вверх, на ходу принимая облик полной луны.
Маленький принц прыгает в аккордеон, тот превращается в мотоцикл Отца Зевса - на космической скорости мальчик мчится к высокой горе, похожей на Джомолунгму, на которой в белоснежном покрывале облаков восседает его Отец Зевс.
-Гуманоиды боятся Йетти - радостно кричит мальчик и перевоплощается в лохматое чудовище. Чудовище усилием своих лап раздвигает грудь, достает из её недр и протягивает Отцу Зевсу затрепетавшую в его лапе алую розу. Отец Зевс бережно принимает из лапы цветок и взамен вручает чудовищу схожую с солнечным диском золотую чашу, полную спелых фруктов. Чудовище что есть силы дует на чашу, фрукты шаровыми молниями разлетаются в пасмурное пространство, они сверкают и искрятся, и мрачные дали наполняются дивным лазоревым светом, в глубине которого зарождается лучик солнца.